Дневник - Паола Волкова 8 стр.

За это время ездила к Наташе в Сан-Тропе.

1. Нас ночью обокрали. У меня все деньги – 1200$;. Наташа отдала 1000, но теперь я ей должна. 2. Не отдохнула хорошо. Мы наметили очертания книги. Концепцию напишу и отправлю в Сан-Тропе. Ее деньги – мое остальное. Это здорово и она молодец, все глубоко понимает.

Решила заняться собой и своим весом. Обязательно все для этого сделаю. Не сразу. Изменения вокруг меня. Как-то заходили Света и Алена, пока, а там будет видно. Света занимается педагогикой, Алена светской жизнью. Все мои влияния анекдот и только. Старая и нищая, но, видимо, есть еще что-то. 27-го приедет Маша. Убрать бы дом.

Пять дней в Москве была Маша. Она проездом в Караганду, где Каролина в детском приюте «Незабудка» хочет взять девочку. Девочка отсталая, но, видимо, Каролина ее возьмет.

Машу я жалею, все это очень трудно, но ей полезно как некий новый опыт. В субботу буду ее встречать и снова провожать. Маша – замечательная, увы, и необычная. Дай-то ей Бог!

Марина «Мытильда» не успокоилась. Ну никак не может успокоиться. Сегодня звонил какой-то идиот фотограф, якобы я украла у него фотографии для книги.

Их всех лучше «послать» и никогда не отвечать. Этому необходимо научиться, а то у меня весь день давление и дрожат руки.

Сегодня приедет Павел. Нам необходимо завершать «дачные» дела.

Завтра придет Игорь.[151] Нужны рецензии на книгу. Это необходимо.

Вчера встречали Машу с Аней и Славой.[152] Хорошо, что она поехала. Это другой опыт. Выглядит хорошо. Вечером звонила. Все хорошо и для семьи полезно.

Марина Тарк<овская> ведет себя вне возможных оценок. Посмотрим как будут вести себя остальные.

Я должна только и просто писать и лекции читать. Наконец кажется я себя чувствую одиноко. За исключением Маши.

Рецензий пока нет. Надо писать статьи для «Огонька».

Маша привезла фотографии девочки, бедная Каролина ее все-таки взяла.

Умер Вадим. Как описать мои переживания? Не знаю, пока не могу. Плохо с головой.

Вчера мы с Таней поехали в Верею. Но мы туда не попали…

1. Таня опоздала на час.

2. На 12.30 мы билет не купили.

3. Приехали автобусом 15. Но нас никто не встречал. Мы сидели на остановке. Но Наташа не пришла, хотя до остановки 5 мин.

4. Уехали на Дорохово посл. автобусом. Я говорила, к чему бы это? И еще что Господь не творит – к лучшему.

Если бы я доехала до Вереи, Вадима похоронили бы без меня. Под каким же мы наблюдением!

Мы под наблюдением. Я – точно. Это надо помнить.

Похороны в субб., отпевание тоже. Жара будет снова нарастать к концу недели. О своих переживаниях я должна думать и попытаться описать их позднее.

Завтра 9-й день со дня смерти Вадима. Много звонков. Очень трезвый и хороший разговор был с Пащенко, ком. помнит о моем дне рождения в отличие от Наташи Хотч<инской>,[153] кот. молола черт знает что и сплетничала о том, что Вад<им> пил.

Маша выключена из жизни и ей трудно, т. к. она не работает. Мне надо поговорить с Семеновой о работе. Ее поведение не дело. Или мы работаем или не работаем.

Вчера было 9 дней. Прошло все хорошо. Утром была на кладбище.

Наташа запуталась окончательно. Все усложняет и усложняет проблему. Я могу работать только с простыми решениями. Я напишу Н. письмо и пусть как хочет.

Павел принес мне мамонта из бивня. Очень хороший. Мне надо преодолеть депрессию. Воля… вот и вся проблема. Паралич воли.

Тел<…> Программа «–1»

Ничего не делаю. Ничего. Это даже не лень, а что-то другое. Бездействие и бездумность. Время уходит, уходит то время, кот. у меня нет. Оно уже ушло. Может быть от меня пахнет – ничем. Рена позволяет делать мне указания что и как читать на лекциях. Мне трудновсе, стало трудно жить, делать пустячное усилие. Писать, мыть посуду, разобрать шкаф. Может быть, это маразм? Почему так происходит.

Сделаешь усилие и маразм кончится, а, если это усилие не смогу сделать? А что это за почерк.

Сегодня должны приехать в Москву Надя и Володя. На неделе Наташа. Мне должна стать безразлично. Не окаменеть. Нет. Выдержка. Как тренировали бойцового петуха китайского императора.

Пока паралич. Надеюсь не на-сов-сем. Пустыня. Книга и 70-летие. На сегодня «кишка тонка».

Звонила Маша. Она упала в обморок, потеряла сознание. В понед. пойдет с Жан-Лу к врачу. Возможно, это щитовидка. Она говорит, проблемы с Таиланда. Йод. Кроме того постоянное напряжение.

Алена советует вести дневник, т. е. отдавать негативную энергию бумаге. Что-то в ее жизни наперекос. Даровой сыр только в мышеловке.

Приехала 15 из Выборга со странной раной на ноге. Лечу. В Выборге было хорошо. Презентация прошла хорошо, главное то, что книга пришла к кинематографистам.

Парк Монрепо для меня загадка. Я открыла тайну этого парка, но, видимо, зря болтала. Именно в этом парке я увидела тайну и получила страшный удар. Настроение поганое, хотя видимых оснований для этого нет. Кажется все хорошо. Приедет Маша, но внутри все в упадке. Видимо, меня расстраивает еще и то, что не звонит Наташа. Но в этот раз я звонить не буду. Не очень понимаю ее политику и ее позицию. Пока у меня есть в перспективе «Акимов» на сентябрь месяц.

А 21–24-го был в Москве Жан-Лу. Он прекрасно разбирается в искусстве. У него нет предвзятости и Бродский нравится ему, как и Фальк, также Пионы Ал. Герасимова, Ник. Ромадин и особенно Нестеров.

Были в Андрониевском<Жан-Лу> Тоже понял главное. Носился по Москве. Очень любит Машу по-моему, будет делать для нее все больше и больше. Он ее по-своему балует, а она, если и не любит его, то привязана, безусловно. Дальше же посмотрим.

25-го было 40 дней. Мы ходили на кладбище. Вечером у меня родные. Очень устала. Вадим ушел как и жил, с тем не проясненным отношением ко всем сразу и путаницей в голове.

26-го уехала Маша. Моя идея писать книгу в письмах ей очень понравилась. Взяла Пахотина.[154]

Вчера была Наташа. Рассеяна и невнимательна. Что получится из нашей затеи – не знаю. С Надей мы так и не встретимся. Ира Скоблина[155] имеет на нее гипнотическое воздействие. Это интересно, в чем сила действия этой женщины, чисто потребительского склада, без всякой какой-либо отдачи?

Позвонила моя студентка Маша Елисеева, предложила помощь «Фонду». Мы встретимся в пятницу на курсах, по-моему в 14.00.

Вот и лето прошло, словно и не бывало…[156] Тяжелое лето болезней и немощи. Теперь глаз. Вылезла какая-то бяка на нижнем веке левого глаза. Врач утверждает, что это закупорка, а может быть инфекция гуляет в организме. Встречались сегодня с В<адимом> Раб<иновичем>.[157] Очень хорошая встреча. По-моему дела сдвинулись с мертвой точки. В понед. мы пойдем к Вадиму на лекцию.

Середина сентября. Моя жизнь идет как бы независимо от меня самой. Я еле успеваю, а вернее не успеваю за своей жизнью. Где-то, кем-то (в лице Андрея Герасимова) было решено, что я должна подать заявление в Киноакадемию. – Подам. Игорь Смолин решил переиздавать двухтомник и еще издать однотомник. И еще чтобы я скорее писала книгу.

Далее – трюх-трюх – развивается (наша с Наташей книга).[158]

Моя тема опять-таки складывается без меня, отливает, мерцает темой, о кот. я и не помышляла.

1499 г. – 7 тыс. летие – конец света.

Далее собирались мы с Таней в Турцию, а уезжаем в Тунис, что еще лучше. Чувствую себя кое-как, разваливаясь на зап. части. Волнуюсь из-за Маши. Судьба – не только судьба, но еще и характер.

Лекции читаю, будем думать, пока успешно. Значит – могу читать.

«Страшнее любого Кавказа – герои любого спецназа» – частушка о штурме «Норд-Ост».

Все ужасно. Выводов никаких или только вправо.

Я совершенно ослабела, ничего не хочу делать. Лежу и даже не читаю. Надо силой себя поломать. Противно складываются отношения (уже!) внутри книги<…>

Если все общество больное, то патология всюду. Даже те, кот. Богу как бы веруют, те еще хуже.

Не могу решить даже те вопросы, кот. зависят от меня. Как вести себя с книгой? Остаться, но на определ. условиях или тихо делать свое дело, не отвечая за договора, деньги и т. п.

С Машей придется ждать тихо решения событий, как бы самих по себе.

Мне снится хороший сон с пирогами в ночь на пятницу. Мне дают (дарят) много пирогов сдобных и слоеного теста с различной начинкой.

Полная обессиленность. Больна. Бронхит. Отвратительное лицо. Усталое и постаревшее. Надо включать рычаг воли. Другого выхода нет. Завтра еще дома, звонки, ухаживания. Приведение в порядок лица и всего прочего. Милая Наташа говорит, что теперь я буду болеть до мая. Не думаю. Надо со всеми делами, звонками и прочим уложиться за три дня. Трудно писать о своих отношениях с Володей. Они хорошие, готовы к помощи, но так собой поглощены, что даже я им безразлична.

Что я хочу? Ничего – только писать, немножко денег для жизни и немного поездок. Писать пока не получается, но чтобы писалось – надо писать. Вот и весь простенький рецепт. Я размазана и отяжелела, а мне сейчас по жизни надо быть собранной и легкой.

В Греции надо купить меховую дешевую куртку и сшить кожаную юбку и купить хорошие ботиночки.

Сон Маши с четв. на пятницу. Она в плену у Бен Ладена, ранена в плечо и живот. Очень больно. Ее неожиданно обменивают на кого-то. Для нее это полная неожиданность. Она попадает в очень хорошую жизнь. Думаю что так и будет.

Греки – чума. С ними дело иметь невозможно. Сколько мне попортила нервов эта поездка. Алена была права. А что было делать? Только бы вернулась выставка. Опять чувствую себя плохо, опять бессилие. Работа никак не движется. Лежу как мешок и смотрю TV. Даже убрать не могу. Права Наташа. Жизнь – комом. Прямо не знаю как выбираться. Положительных эмоций нет ниоткуда.

Ольга Суркова[159] написала очень современную книгу. С моей позиции – подлую. Да еще с морализацией. Только не видно как выглядит сама, какие уши торчат. Но она не понимает, что это все подло и не хорошо так писать о человек, от кот. всю жизнь питалась. Плюет и в себя и в них. Все понимала, но не ушла, значить это твой выбор. Что же судить их, если они ответить не могут. Самое же странное, что книга понравится всем.

Я же должна идти дальше. Пока трудно, время уходит, идти надо. Я к тому же без денег совершенно.

Сегодня день рождения Вовочки. Ему 49 лет. С одной стороны я этому даже не верю, это как-то абстрактно. С другой же стороны здорово. Двое взрослых детей, правда, помощи ни от кого никакой.

Видела сон (сегодня под утро, т. е. со вторника на среду). В первой половине сна видела Лену с двумя девочками, очень красивой собачкой и необыкновенной дубленке, сшитой из необработанных шкурок морских маленьких живностей. Очень красиво. Очень. Я хотела такую же. Вторая половина сна была другой. Я видела свою маму (как в тумане) и жаловалась ей, что у меня выкрашиваются и вываливаются зубы. Вынимаю изо рта какие-то осколки зубов гнилых, пожелтевших. Мама говорит, чтобы я не огорчалась, т. к. у меня теперь новые белые зубы.

Думаю, что это сон хороший. Через какие-то неприятные ощущения я все-таки избавлюсь от всего лишнего и отжившего.

Сегодня Рождество. Подготовила белье для прачечной. Постелила красную скатерть. Поставила «вертеп». Вечером выпью вина. Завтра большой совет, последний в этом году. Приведу себя в порядок.

Терпение. Я все равно сделаю две книги: «Лоскутное одеяло» и «Лекции». Только бы чувствовать себя получше. Дети живут своей жизнью. Мамочка-мамочка, а помогают мне – не они и это грустно.

Для меня срочно три статьи Хамдамов – <…> – Яша Назаров. Надо бы написать за новогодние праздники.

Лекции уже начинаются с 10-го – значит надо. Подпишу договор с Игорем и начну делать свою книгу. А вот когда я напишу лекцию для Нади и Володи.

Все поездки надо отложить и заняться своими делами.

Очень здорово съездили в Лондон. Какой город! Таинственный, оригинальный. У Никитиных потрясающий дом. Вкусный, теплый. Но скоро я туда снова не попаду, спасибо на этом.

Вчера была на выставке в Музее кино у Андрея Пашкевича.[160] Все какое-то занюханное и картины и публика, как-то включая Наташи. Странно!

Вечером с Ирой были у Завальнюков. Интеллиг., милые, теплые.

Звонила Ира Уварова. Я очень этому рада.

Может быть, позвоню Наташе С. 30.XII, но Лене больше звонить не буду. Теперь ее очередь. Я им ничего не должна.

Я понимаю, что Новый год – условность, что может быть 31 дек. ничем не отличается от 1 января, но все равно все детали очень важны. Мы сегодня «ритуальнее», чем 10 лет назад, когда это было образом жизни.

А может быть такая внешняя организованность совершенно необходима.

Из книги «Дневники» Андрэ де Монтерлана.

Вера? Отставка разума. Надежда? Отставка характера. Любовь к ближнему – единственная теологическая добродетель, кот. не в чем упрекнуть.

Христианство – это когда Жиль де Ре восходит на костер, а стоящие в толпе матери, убиенных им детей молятся за него. В этом, по крайней мере, одна из вершин христианства, в том смысле, в кот. оно достойно уважения.

Характер шавки формируется и усугубляется характером. Люди шавки, народы шавки. Ее (шавку) всегда волнуют только три вещи: собственное мелкое похабство, собственное грязное брюхо и собственная готовность встать на задние лапы.

Подлинная сила стиля – в чувстве.

Сегодня самый лучший и гармоничный день в прошедшем году. Спокойно и хорошо. Утром была в парикм., сделала маникюр, педикюр, подстриглась.

Пошла по Леонтьевскому на Горького. Тепло, идет снег как в рождественской сказке.

Все телефонные разговоры хорошие. Денег потратила страх. Но ничего, все входит идею необходимость расслабления. Купила Стендаля «Ит. путешествия» («Итальянские хроники» – прим. ред.), о кот. мечтала и вот пожалуйста.

Все хорошо. Предчувствие года…

Очень хороший разговор с Наташей.

2003

Очень хорошо, вкусно и даже весело, только очень дорого встретила Новый год! Первого была у Вовочки, потом дома вечером приехал водитель Галушко, Виктор, и привез подарок – сумка и туфли Эскада и корзина сыров в вином.

2. I была у Наташи, потом мы были в ресторане «Перчик», там очень вкусно кормили, а вина такого не пила никогда. Наташа подарила мне кучу подарков. Кораллы, шарфы, большие красивые платья для лета, рубашку как я люблю. Мне ее очень, очень жалко. Она не справляется с жизнью. Ей надо было не втюхивать деньжищи в этот дом, а переехать в Москву с детьми. Дима хочет избавиться от парижских квартир. Он закрывает ей жизнь в Париж. Но пока что Наташа предложила мне поехать в Париж в конце января. Мне надо написать концепцию, чтобы передать ее Наташе и вообще думать, что делать дальше. Сегодня 5-ое, до 8-го – три дня. Это для статьи о Яше. Лучше до 10-го числа, т. е. до конца недели. Думаю что вполне успею. Но я отлежалась, отоспалась и слишком много съела вредных продуктов.

Сегодня Рождество. Вчера была у Завальнюков. Было средне, но я очень рада. В ночь перед Рождеством видела сон.

Моя маята, весь дом завален каким-то барахлом и я до слез не могу с ним справиться. Просто в отчаянии. Неожиданно появляется Маша и мы с ней вместе разбираем этот бедлам. Как-то весело и дружно. От нее – помощь или даже переезд.

Утром я позвонила Васе и поздравила его с Рождеством. Потом он неожиданно приехал и привез букет. 50 алых роз. Это праздник, настоящий праздник, какого не было у меня, пожалуй, никогда. Сегодня отдыхаю последний день.

Сегодняшний день надо запомнить. Внутреннее предчувствие того, что эти дни знамение всего года. И розы, и подарки, и сон под рождество.

Мне звонили и Света из Питера и Костолевский,[161] и Гатчина. Меня многие любят и, главное, имеют ко мне интерес, сегодня, когда мне 73 год не меньше, чем в юности. И это молодые люди и мои студенты, и мои дети. Я судьбой не обижена. Я счастлива, но ни к чему нельзя относиться, как к данности. Ни к чему. Завтра все может быть иначе, а потом запомни этот момент, ком. наступил 30.XII и продолжается уже 10 дней. Как это много. Из новых людей доброжелательных и дружественных в этом году: Игорь Смолин и редакция, Завальнюки, Арбузовы, Варя[162] и Кирилл,[163] Нина Акимова[164] и Юра Реметов, ее муж, Джемма Фирсова. Это за 2002 г. + старые мои друзья и молодые люди, Наташа, Дима, Лена, Света, Игорь и мн. другие + курсы. Минус «Тарковская свора», но я защищена от них своей книгой.

Когда я 1 янв. поздравляла Неля Пащенко, мы говорили о Вадиме, вернее, говорила она. Сказала, что даже дурак Полянский понимал, что счастлив он был только, когда жил со мной, с маленькой Машей, что Гальке Ш. досталась уже руина. Галина Александр. Янович удивилась, когда Неля ей рассказала, что Вадим знал искусство и т. д. Да, это так и не так.

Действительно, он нечто представлял собой только, когда находился в моем поле, поле моих друзей, ездил, смотрел. Но он был уязвим всегда, т. к. по сути гнил внутри, озабочен и слаб по женской линии и даже крайне смрадно-непорядочен. Он просто провалился в собственную пустоту. Возраст все это показал. Думаю, что все еще глубже, только мы ничего не знаем об истоках. Болезнь Наты из этого же гнилостного корня. По кругу интересов мой Волков[165] был мне ближе, но тоже как-то не престижен, однако, иначе, нежели Гогосов. Вадим как раз внешне был то, что называется комильфо. Он очень хорошо одевался, был элегантен, обаятелен, нравился женщинам и мужчинам, умел себя вести. Но это все очень поверхностно, а поступки бытовые у него были отвратительны. Неудачность браков и удачность детей. Как будто браки специально, чтобы были эти дети. У меня есть несколько хороших черт. Я действительно не злая. Могу забыть людей, «стираю их ластиком», но ничего не держу на душе. Видимо, сохранилась не плохо, т. к. до сих пор интересна окружающим. Может быть, я лучше стала, чем была. В последние годы, лет десять, с тех пор, как уехала Маша, равновесие на доске отношений качнулось в мою сторону. Вадим был в положении опустившегося, <…>, «унтер». Я стала ездить, как-то была отмечена и т. д. Возраст играет на меня, что бывает не так уж часто. Я дооформлюсь и смогу сказать, что все-таки правильно прожила жизнь, если напишу две-три книги: «Имя Бога»,[166] «Лекции об искусстве для детей», «Лоскутное одеяло».[167] Порядок следующий: сначала «Имя Бога» – в запуск. Потом лекции. На них, примерно, полгода. Затем одновременно собирала материал на «Лоскутное одеяло». Лучше это сделать сейчас, т. е. собирать материал. У Маши может быть будущее, мне бы 5–6 лет.