Ксанф. Замок Ругна - Пирс Энтони 10 стр.


Дор перебрался через завалы, подполз к краю гнезда и глянул вниз. Но, кроме густой листвы, ничего не увидел. Он не сомневался, однако, что гнездо находится на страшной высоте. Спрыгнешь – убьешься. А не попытаться ли слезть? Ветка, на которой держалось гнездо, была круглая, гладкая и вдобавок Мокрая. Если бы она не раздваивалась как раз под дном гнезда, на ней вряд ли что-нибудь могло бы удержаться. Дор не сомневался, что рухнул бы вниз. Не мастак он лазать по деревьям.

Время поджимало. Барахолка сейчас вернется. Надо что-то решать. Дор придумывал и сразу отвергал придуманное. Спрыгнуть – ударишься о землю и убьешься. Спуститься по стволу – сорвешься, ударишься о землю и убьешься. Останешься в гнезде – съест барахолка.

– Что же мне делать? – чуть не плача, вслух спросил Дор.

– Очень просто, – ответила статуэтка из рога единорога. – Надергай обрывков из стенок гнезда, сплети веревку и спустись по ней на землю.

– Только не из меня! – возразило гнездо.

Из стенки торчал кусок веревки. Дор дернул – веревка порвалась. Потянул за соломинку – сломалась. Дернул за тряпицу – разъехалась. А серебряная проволока оказалась слишком тонкой.

– Успокойся, гнездо, – сказал он. – Из тебя ничего не получится. – Он робко оглянулся по сторонам. – Ну посоветуйте же хоть что-нибудь!

– Я волшебное кольцо, – заявило какое-то колечко. – Надень меня на палец и загадай желание, какое хочешь, какое пожелаешь – у меня непомерная сила.

Как же оно позволило занести себя на эту помойку? Ну ладно, выбирать не приходится. Дор надел кольцо на мизинец.

– Желаю очутиться на земле, – прошептал он. ...и остался на месте.

– Это кольцо лжет и не краснеет, – буркнула какашка оборотня.

– Не лгу! – крикнуло кольцо. – Просто надо подождать! Потерпеть! Поверить, в конце концов! Я ведь очень долго пролежало без дела.

В ответ раздался дружный гогот мусорной братии. Дор расчистил место, прилег и принялся размышлять. Но придумать ничего не мог, как ни старался.

И тут над краем гнезда показалась одна мохнатая лапа, за ней – вторая, следом – пара зеленых глаз-фонарей в окружении маленьких черных глазков.

– Прыгун! – радостно заорал Дор. – Как же ты меня нашел?

– Как нашел, как нашел, – ворчливо протрещал паук, переваливаясь через край веселым брюхом-лицом; какое счастье вновь видеть это потешное нарисованное лицо! – Я ведь прикрепил к тебе подтяжку. У нас, пауков, такая привычка – прикреплять подтяжки. Когда птица схватила тебя, я полетел следом, только держался на приличном расстоянии. Клянусь паутиной, я был сродни какому-нибудь невидимке. Я повис на этом дереве, а когда добрался до верха, нашел тебя.

– Вот красота! А я боялся, что никогда тебя больше не увижу!

– Мне нужно твое колдовство. Без него мне назад не вернуться.

На самом деле разговор шел не так бойко – в запасе у Прыгуна было все-таки маловато слов, – но по сравнению с прошлым совсем неплохо.

– Бежим отсюда? – предложил Дор.

– Бежим, – согласился Прыгун. Прыгун прицепил к Дору паутину и готовился опустить его сквозь листву, когда раздался шум.

Шорох огромных крыльев! Пестрая барахолка летела домой!

Прыгун вывалился из гнезда и исчез среди листвы. Дор испугался, но сразу вспомнил: паукам высота не страшна – их выручают подтяжки. Дор мог отправиться следом, но усомнился в надежности собственной нити. Барахолка появилась в тот момент, когда Прыгун прилаживал подтяжку. В спешке паук мог плохо закрепить ее.

– Иногда у тебя совсем некстати начинают трястись поджилки, – сурово укорил Дор самого себя.

Ослепительная госпожа барахолка подлетела к гнезду и что-то в него бросила.

– Ко-мок! – каркнула она и вновь улетела. О, ненасытная жажда собирательства!

Что же она принесла? Новый экспонат пошевелился. Подвигал руками и ногами. Мотнул гривой волос. Выпрямился и сел.

Дор так и уставился.

Женщина. Юная, хорошенькая крестьяночка.

Глава 4 Чудовища

Барахолка улетела, и Прыгун опять полез в гнездо. Девушка увидела чудище. И закричала. И мотнула волосами. И брыкнула ножкой. У этой полной сил юной особы был пронзительный голос, чудесные белокурые локоны и очень красивые ноги.

– Все прекрасно! – крикнул Дор. Но что прекрасно? Конечно же, не история, в которую они все попали. Ножки? Ножки и в самом деле прекрасны. Более чем прекрасны. Тело обращало внимание на такие подробности. – Все прекрасно! Паук хороший! Не кричи, а то птица вернется!

Девушка устремила взгляд на него. Человека она испугалась, кажется, не меньше, чем паука.

– Кто ты? – спросила она. – И откуда знаешь про паука?

– Меня зовут Дор, – сказал он просто. Может, когда-нибудь научится представляться дамам более изысканно? – Паук – мой товарищ.

Девушка с сомнением глянула на паука:

– Ну и противный! Никогда раньше не встречала таких чудовищ. Лучше пусть меня съест птица. Птиц я все-таки знаю.

– Ничуть он не противный! – запротестовал Дор. – И людей не ест. Люди невкусные. Девушка резко повернула голову, встряхнув гривой золотых волос. И Дору показалось, что он где-то видел эту девушку раньше. Но наверняка не здесь, не в прошлом.

– Откуда паук знает про людей? – спросила девушка.

– На нас напала банда гоблинов. Он попробовал одного.

– Гоблины! Они ведь не настоящие люди. Поэтому и невкусные.

– А ты откуда знаешь? – поймав ее на осведомленности, в свою очередь спросил Дор.

– И дураку ясно, что красотка вроде меня куда вкуснее какого-нибудь старого грязного гоблина.

Дор с ней полностью согласился. Поцеловал бы он уж точно охотнее ее, чем гоблина, – ну что за мысли!

– Не все понимаю из вашего разговора, – вмешался Прыгун, – но чую, людская барышня мне не доверяет.

– Верно говоришь, чудище! – подтвердила она.

– К тебе просто надо привыкнуть, дружище, – успокоил Прыгуна Дор. – Просто, как бы тебе объяснить, ты для нее не меньшее чудище, чем она для тебя.

– Неужели я так страшен! – испуганно воскликнул паук.

– Ну, может, и не так, – промямлил Дор, колеблясь между вежливостью и правдой.

– Чудище и разговаривать умеет! – удивилась девушка. – Но голос почему-то выходит из твоего плеча!

– Это трудно объяснить...

– А не лучше ли нам побыстрее убраться из гнезда? – вмешался Прыгун.

– Ну почему голос раздается из плеча? – не отставала девушка. Она обладала живым любопытством.

– Я приспособил паутину-переводчицу, – объяснил Дор. – Она переводит стрекот Прыгуна. Поздоровайся с ним.

– Ага, – сказала девушка и наклонилась к паутине. Пышущее здоровьем тело оказалось совсем рядом, отчего Дор буквально перестал дышать. – Привет, Прыгунище-страшилище!

– Ого! – воскликнула паутина. – Посмотрите только на ее...

– К паутине приближаться опасно, – пробормотал Дор, решившись на обман. Но теперь девушка не будет так наклоняться. А вот почему паутина это заметила? Ведь паукам должно быть все равно...

– ...желтый шелк, – закончила паутина, прервав крамольные размышления Дора. Пауки любят шелк, а цветной шелк Прыгун наверняка видел впервые.

– Это не шелк, а волосы, – тихо пояснил Дор и уже громко обратился к девушке: – Прыгун понимает тебя и без паутины.

– Я насчет бежать... – опять протрещал паук.

– А ты сделаешь для нее подтяжку?

– Сей момент, – чирикнул паук и пополз к девушке.

– Мохнатое чудище хочет меня съесть! – завопила девица.

– Тихо! – прикрикнул на красотку Дор. Влюбленность влюбленностью, а осторожность не помешает! Влюбленность? Он влюбился? И правда, он весь горел. Составилась какая-то гремучая смесь: тело, принадлежащее, быть может, какому-то страстному женолюбцу, и душа подростка, совсем еще неопытная. – Тихо! Барахолка вернется!

Девушка замолчала, но не успокоилась:

– Не позволю этому чудищу приближаться ко мне!

Похоже, она согласна разговаривать с пауком, но дружить – ни за что! Годами девушка, кажется, ненамного старше Дора.

– Но сам я не в силах помочь тебе спуститься, – сказал он ей. – Мне всего лишь... – Тут он замолчал. Ведь телом он сейчас не мальчик двенадцати лет, а сильный мужчина. – Ладно, попробую, – решился он. – Прыгун, паутина удержит двоих?

– Удержит. Только я сплету потолще. – Паук уже приступил к делу. Вскоре Дор получил новое крепление, более надежное.

А девушка тем временем рассматривала содержимое гнезда с непобедимым женским любопытством.

– Драгоценности! – воскликнула она и захлопала в ладошки.

– Кто вы такие? – спросил Дор у драгоценностей. Драгоценные камни никогда не помешают. На них можно купить еду или заплатить за ночлег. В Ксанфе сияющие камушки ценились меньше, чем в Обыкновении, но и здесь было достаточно любителей.

– Мы – окультуренные жемчужины, – ответили блестяшки хором. – Утонченные, благо воспитанные. Наш род восходит к самому императору устриц. Мы – сливки драгоценного общества.

– Мы – окультуренные жемчужины, – ответили блестяшки хором. – Утонченные, благо воспитанные. Наш род восходит к самому императору устриц. Мы – сливки драгоценного общества.

– Забираю! – крикнула девушка. Она пропустила мимо ушей пышную жемчужную речь, набрала пригоршню жемчужин и наполнила ими карманы передника.

Раздался шум крыльев. Барахолка возвращалась! Дор обнял девушку за тонкую талию и поднял. Как легко! Какое у него сильное тело! А мажет, просто девушка невесомая? Ну прямо перышко, хотя на вид довольно крепкая. Наверняка и здесь какая-то магия. Благодаря ей крепенькие девушки превращаются в пушинку, когда их поднимают на руки.

Дор прыгнул. Он верил, что крепление, изготовленное Прыгуном, не подведет. Девушка закричала, брыкнула ногой и так замотала головой, что пряди волос попали даже Дору в рот.

– Не кричи, – приказал он и сжал ее сильнее, чтобы, чего доброго, не выскользнула. Он чувствовал себя настоящим героем.

Нить натянулась и спружинила, словно резинка с жевательного дерева. Они полетели вниз, но сразу же подскочили назад, вверх, к самому дну гнезда. Девушка прижалась к Дору всем телом. Какая она нежная и загадочная! Хорошо бы разгадать эту загадку, но не сейчас, не между небом и землей...

Прыгун вылез из гнезда, спустился и повис рядом. Его нить не подпрыгивала и не раскачивалась. Паук умело управлял спуском.

– Я установил ворот, – протрещал он. – Мой вес уравновешивает ваш, но вдвоем вы весите больше меня. Поэтому для медленного спуска я использую закон трения...

Дор мало что понял, но согласился. Если с помощью магии, называемой трением, они благополучно приземлятся, значит, все в порядке. Они спускались с приличной, но не головокружительной скоростью. Ветки уносились вверх, этажи листьев все больше отдаляли их от злополучного гнезда.

Какая-то тень накрыла их. Барахолка! Ищет пропавшие экспонаты! Сейчас заметит, ведь луч солнца, на беду, осветил беглецов.

Правой рукой Дор попытался выхватить меч, но у него ничего не получилось, потому что левой он держал девушку. А девушка-пушинка с каждой минутой становилась все тяжелее. К тому же он боялся ненароком перерезать паутину.

– Не шевелитесь! – протрещал паук. – Неподвижных труднее отыскать.

Мечом ударить нельзя, но и остановиться невозможно. Воин и девушка весили вместе слишком много. Они неуклонно падали вниз. А паук тем временем поднялся. Для этого он воспользовался магической силой ворота. Паук ухватился за ветку, что-то там сделал и помчался по ветке к стволу. Дор и девушка перестали падать. Дор все понял: Прыгун прикрепил нить, на которой они спускались, к ветке и тем самым остановил опасный спуск.

Но теперь Дор и напуганная до полусмерти девушка болтались между небом и землей, сделавшись отличной приманкой для барахолки. Девушка выкручивалась и брыкалась. Левая рука Дора все больше уставала, несмотря на мускулы. Скоро от его силы ничего не останется. Девушки временами просто невыносимы!

Барахолка заметила движение.

– Ко-мок! – каркнула она и устремилась вниз.

Вдруг что-то зелено-серо-коричневое надвинулось на них сбоку. Какая-то громадная усатая рожа. Девушка завопила с удвоенной пронзительностью, замахала руками и угодила Дору локтем по носу, а он чуть не выронил ее. Рожа придвинулась и толкнула нить к поросшей листьями ветке. Барахолка, уже нацелившаяся на нить, в последний миг свернула в сторону, а то непременно врезалась бы клювом в ствол.

– Я попробую ее отвлечь, – протрещал Прыгун. Это он своим расписным брюхом спас их! – Но вас привяжу к ветке. Если будете сидеть тихо и неподвижно, птица не заметит.

Держи карман шире! Девушка набрала в грудь побольше воздуха – сейчас завопит. Грубой солдатской ладонью Дор прикрыл ей рот.

– Молчать! – приказал он.

Девушка шипела и хрипела, пытаясь что-то крикнуть. Один глаз над ладонью сверкал гневом, второй был полон ужаса. Дор надеялся, что из уст прелестной барышни рвутся на волю слова, свойственные прелестным барышням, то есть такие, коих нет в словаре, допустим, гарпий.

– Все из-за тебя, – свистящим шепотом проговорил Дор. – Не захотела, видите ли, спуститься на собственной нити. – Но он сразу понял, что сердится несправедливо. Барахолка вернулась неожиданно и смешала все планы.

– Лети за мной, старая перышница, – протрещал Прыгун с другой ветки.

Перевод прозвучал, конечно, с плеча Дора. Но паук взмахнул передними лапами и отвлек внимание птицы. Барахолка полетела к ветке, а паук блестящим прыжком перелетел на соседнюю. При этом он яростно потрескивал. Саму речь птица понять не могла, но интонации были достаточно красноречивы.

А почему, собственно, она не могла понять? Птицы нуждаются в пауках, значит, и язык пауков должны знать. Прыгун вечно в душе трепетал перед птицами, значит, сейчас был храбр вдвойне. Чтобы спасти друга и незнакомку, он отдал себя во власть птицы – наверняка главной героини многих его кошмарных снов.

– Пошевеливайся, рухлядь пернатая, – протрещал паук и сделал еще один прыжок.

Птица живо повернулась в его сторону. Эта громадина была на удивление проворна.

После нескольких тщетных попыток птица поняла, что Прыгуна ей не поймать. Паук перестал оскорблять птицу, паутина перестала переводить, а ушки прелестной барышни перестала заливать алая краска. Барахолка бросила взгляд по сторонам. Она искала новую жертву. От притаившихся в листве требовалось одно – молчать и не шевелиться.

Дор почувствовал, что его левая рука основательно устала, и слегка переместил ее. Но девушка, которую он держал именно этой рукой, тоже переместилась, то есть скользнула вниз. Дор на секунду потерял равновесие и правой рукой, которой перед этим прикрывал рот девушке, ухватился за ветку. Девушка, получив свободу, закричала что было сил.

Барахолка, привлеченная звуком, немедленно устремилась в нужную сторону. Прыгун не смог ее задержать. Барахолка поняла, что нашла добычу полегче.

Ценные мысли иногда рождаются именно от отчаяния. Дор ухватился за одежду девушки и запустил руку в карман передника. Слишком яркое платье, короткое и облегающее, почти целиком прикрывал передник – одежда рабочая и полезная.

Девушка завизжала как резаная – на сей раз не без причины, – но Дор уже нашел что искал – горстку жемчужин высококультурных, подобранных девушкой в гнезде.

– Держать такой камень за пазухой – преступление. Как ты считаешь? – обратился он к жемчужине и щелчком послал ее в воздух.

– Требую не метать жемчуг перед птицами! – звякнула крошка на лету.

Барахолка ринулась следом. Прыгун очутился рядом с ними – то ли перепрыгнул, то ли перелетел.

– Умно придумано! – одобрительно протрещал он. – Брось еще одну вон туда, а я опущу вас на землю без шума и пыли.

– Сейчас, – согласился Дор и погрозил девушке: не вздумай завопить. А она уже открыла рот.

– Ущипну, – предупредил он.

И девушка покорилась. Даже сама протянула ему жемчужину. И это избавило его от неловкости – лезть в нагрудный карман ее передника.

– Поведай свою тайную печаль, – обратился он к очередной жемчужине.

– Я искренне презираю некультурных людей, столь дурно обращающихся с культурными особами! – гневно зазвенела жемчужина.

Барахолка устремилась за новой добычей.

– Ко-мок! – раздался издалека победный карк. Барахолка умела обращаться с культурными особами.

Мало-помалу все жемчужины перебрались к ней. Оказавшись на земле, путешественники могли сказать: отныне мы в бедности, но в безопасности. От птицы они избавились. Дор запасся несколькими веточками – на случай, если страдающая вещизмом птица приблизится вновь, – и путники заторопились прочь от опасного места.

– Видишь! – крикнуло колечко, о котором Дор позабыл. – Я исполнила твое желание! Ты на земле и в безопасности!

– Без тебя ни шагу, – согласился Дор, хотя в душе сильно сомневался в этом.

Раз птица унесла их в правильном направлении, сейчас они находились, по мнению Дора, неподалеку от замка Ругна. Но приближалась ночь, и продолжать путь становилось небезопасно. Поужинали чечевицей с чечевичного дерева, запили джон-чаем с медовой травой. Прыгун попробовал медовой травы и заявил, что предпочитает блошиную. Девушка в конце концов перестала бояться паука и даже позволила привязать себя на ночь.

– Раньше я только жуков и волшебных животных, которые на земле, боялась, а теперь и птиц на деревьях буду опасаться, – простодушно призналась она.

Удобно устроившись на шелковых нитях, путешественники могли не бояться никаких опасностей – ни с земли, ни с неба.

«Пауки все-таки большие умницы», – решил Дор.

Паук быстро уснул, утомленный бурными событиями дня. А Дор и девушка завели разговор. Говорили они тихо, чтобы не привлечь какого-нибудь хищника.

– Откуда ты? – спросила девушка. – И куда идешь?

Назад Дальше