Пашин довел до присутствующих офицеров, которые и должны были заменить собой убитых боевиков Лески, их задачу на ближайшие сутки. Закончил инструктаж Григорий словами:
— Таким образом, оказавшись в населенном пункте Халанск, мы с главарем наемников попытаемся войти в контакт с Гурбани. После решения вопроса о том, как мы попадем в логово кровавого Гурбани, и о том, как и какими силами нас поддержат подразделения Службы, уточнение задачи и принятие окончательного решения на боевое применение в Панджшерском ущелье. Но главная задача, в любом случае, останется неизменной: захват или уничтожение Гурбани. Вопросы ко мне?
Руку поднял Воронцов.
Пашин разрешил:
— Говори, капитан!
— Вы доверяете наемникам, взятым в плен? А не думаете, что они вполне могут устроить нам в Афгане подлянку, после которой из охотников мы превратимся в дичь?
Подполковник спокойно объяснил:
— Я не доверяю ни Лески, ни Бриджу! Но без привлечения их к акции проникновение нашей группы во владения Гурбани невозможно! И потом, их роль будет значимой лишь на подготовительном этапе, при эвакуации «террористической» группы в Афганистан. За «речкой» же ни они оба, ни Артур, который должен встретить нас в заданном районе, ни пилоты воздушного судна, которое будет использовано Гурбани для переброски группы в Афган, ничего решать не будут, практически выведенные из игры! Как это произойдет, я еще не решил. Но решу, когда прояснится обстановка. А реально это может произойти только в Халанске. Еще вопросы?
На этот раз спросил Затинный:
— Как я понял, нас будут поддерживать и прикрывать ребята из отрядов «Ураган» или «Шквал»?
— Ты правильно понял, Зорро!
— Значит, это в лучшем случае двадцать бойцов, ну сорок на крайняк, плюс нас семеро. Интересно, а сколько штыков в банде Гурбани в Панджшере?
Пашин так же спокойно, как и раньше, ответил:
— Поданным разведки, около пятисот!
— Значит, пятьсот? — Затинный обвел взглядом товарищей: — Неплохо, да? На одного десяток, и это если на прикрытие выйдут оба отряда группировки Службы! А если один? То все двадцать?
Затинного успокоил Глебов:
— Ну что ты запаниковал, Зорро? Хорошо, если среди этой полутысячи наберется хоть десяток истинных бойцов. Ближайшей охраны пуштуна. Остальные такие же вояки, как и стрелки военизированной охраны Туры.
Зорро сел, пробурчав:
— Посмотрим, что это будут за чабаны!
Пашин вновь спросил:
— Еще вопросы будут?
За всех ответил Глебов:
— Нет, Григ, не будет больше вопросов! Работаем в установленном тобой режиме!
— Ну раз так, то все свободны. Отдых до 1.50. Без десяти два сбор в полосе кустарника у колодцев коллекторов. Леонидову сопровождать Лески, Затинному — Бриджа, Воронцову быть в готовности применить ликвидатор минных полей и рубежей проволочных заграждений. Макс, останься.
Офицеры поднялись, тихо переговариваясь между собой, покинули кабинет. Глебов, закурив, прошел к окну.
Пашин, проводив подчиненных, подошел к майору.
— Как самочувствие, Макс?
— Нормально! Только тяжело вот так! Сначала Тура, потом здесь. Казалось бы, все, а тут новая вводная! Хотя ты прав, если брать Гурбани, то только сейчас. И за ребят, как ты сказал, посчитаться надо, и гнездо это осиное разворотить. Лишь бы все срослось как следует. Не произошло бы сбоя. А то прибудем на место, а там нет Гурбани! Вот что меня беспокоит больше всего, да еще привлечение к акции наемников. Согласен, без них не обойтись, и то, что до Афгана они будут вести себя как надо, очевидно, а вот после? Во время главной акции? Сомневаюсь, что тот же Лески не попытается, в лучшем случае, свалить по-тихому! А о худшем варианте я и не говорю.
Подполковник приобнял боевого друга:
— Да, Макс, тяжело нам придется, и шансы не стопроцентные, но все должно Пройти как надо. А насчет Лески и Бриджа не беспокойся. Наемников я беру на себя! Давай обсудим другую тему. При имитации отхода нам нужно организовать шум. Другими словами, полную иллюзию настоящего прорыва. А это значит, стрельбу. Достаточно интенсивную, чтобы она была услышана за десятки километров отсюда. Поэтому сейчас же подбери ребят, которые и проведут салют. Думаю, лучше начать с подрыва пары гранат. А я немедленно согласую наши действия с полковником Кропоткиным.
— Понял тебя, Григ!
— Иди, Макс! Как подберешь и проинструктируешь группу имитации преследования, отдыхай! В 1.50 выведешь к кустам личный состав!
— Хорошо!
Глебов также покинул кабинет.
По телефону внутренней связи Пашин вызвал оперативного дежурного по объекту и попросил найти Кропоткина.
Полковник позвонил через несколько минут:
— Вы хотели меня слышать, Григорий Семенович?
— Да! Однако быстро вас нашли!
— А чего меня искать? Я готовлю заряды дымовой завесы. Приходится расконсервировать их, приводя в боевую готовность.
— Ясно! Я хотел сообщить вам, что после применения военных зарядов группа из девяти человек применит ликвидатор минных полей!
Кропоткин удивился:
— Что?! Зачем?!
Пашин не посчитал нужным посвящать начальника службы безопасности в подробности действий спецназа, ответил:
— Так надо, Владислав Ильич!
— Но это же опять разрушение системы защиты?
— Которое вы с утра спокойно устраните! Но это еще не все! Предупредите все посты южного сектора охраны, что по проходу, пробитому ликвидатором, в сторону нейтральной полосы пройдет та группа, о которой я вам говорил. Мои люди, выйдя к полосе кустарника, откроют отвлекающий огонь из стрелкового оружия с применением гранат. Ваш караул никак не должен реагировать на действия спецназа. Проинструктируйте, пожалуйста, подчиненный вам личный состав и лично проконтролируйте исполнение инструкций.
Полковник тяжело засопел, что было хорошо слышно в динамике трубки старого штатного аппарата. Но справился с желанием высказать Пашину все, что он думал о заморочках спецназа. Ответил:
— Я понял вас, товарищ подполковник. Все будет сделано согласно вашему распоряжению!
— Вот и хорошо, Владислав Ильич! Скорее всего, мы больше не увидимся, я ухожу с ночной группой, так что позвольте выразить вам признательность за оказание эффективной помощи и пожелать успехов в нелегкой службе!
— Взаимно, Григорий Семенович. Рад был знакомству с вами! Прощайте!
— Всего хорошего, полковник!
Положив трубку, Пашин улыбнулся. Он представил себе лицо Кропоткина. Полковник так и не смирился с тем, что его работу выполнил спецназ другой Службы. Единственно, в чем был искренен полковник, так это в последнем слове — прощайте! Он действительно выразил желание как можно быстрее избавиться от спецов. Понимал Кропоткин, что после ухода «Скорпиона» ему потребуется время, чтобы выставить во всей этой истории себя в выгодном для начальства свете. Иначе... Хотя Владислав Ильич опытный комитетчик, он вывернется без лишних раздумий, присвоив себе часть заслуг людей Пашина. Ну и черт с ним, пусть хоть все лавры себе забирает. Не в них, в конце концов, дело!
Выкурив еще одну сигарету и устроившись в удобном гостевом кресле, Пашин на часок вздремнул, поставив себе задачу проснуться без пяти десять.
Именно в это время он и оторвался от сна. Встал, прошелся по кабинету, подошел к столу, на котором лежала трубка спутниковой связи. Сел в кресло руководителя, устремив взгляд на часы. Ровно в 22.00, включив систему, он бросил в эфир:
— Катран! Я — Григ! Прошу ответить!
— Катран на связи! Определился с задачей?
— Так точно!
— Что ж, докладывай! Только коротко и по существу!
Пашин доложил генералу план действий особой группы до выхода в город Халанск.
— Дальше, генерал, буду действовать по обстановке, которая прояснится после контакта Лески с Гурбани.
— Понял тебя! Решение утверждаю. Сегодня же ночью в Узбекистан будет переброшен отряд «Ураган» майора Шувалова. Откуда «вертушками» продолжит путь в Афганистан. Ребята «Урагана» имеют задачу к утру 17 сентября закрепиться на склонах непосредственно над крепостью Гурбани. К переброске за «речку» привлекаются два вертолета «Ми-8», оснащенные кассетами неуправляемых реактивных снарядов. Они после высадки десанта займут площадки за хребтами и в случае необходимости поддержат ваши действия. Позывные «вертушек» — Шмель-1 и Шмель-2. Также, опять-таки в случае необходимости, тебя готовы поддержать штурмовики «Су-25» отдельной эскадрильи Узбекских ВВС, входящей в состав сил коллективной обороны стран СНГ. Позывной командира эскадрильи — Регистан. Командир майор Рашид Рахимов. Он в курсе поставленной задачи и готов выполнить ее по первому твоему вызову.
Пашин спросил:
— Не преждевременно ли вы решили загнать ребят «Урагана» в Панджшер? Может, им до особого распоряжения отдохнуть в Термезе?
Пашин спросил:
— Не преждевременно ли вы решили загнать ребят «Урагана» в Панджшер? Может, им до особого распоряжения отдохнуть в Термезе?
— А если тебя с группой и наемниками завтра же с утра перебросят в Афган? Тогда как?
Подполковнику пришлось согласиться:
— Да! Такое тоже не исключено! Я все понял, Катран!
— Как направишься за «речку», найди способ сообщить мне об этом! Можно одним сигналом вызова. Я пойму!
— Постараюсь, генерал!
— Ну все! Тебе надо отдыхать! Конец связи!
— Конец!
Отложив трубку в сторону, Пашин достал сотовый телефон. Надо попытаться дозвониться до Нины! Командировка затянулась, и супруга наверняка волнуется. Вот только весь район, наверное, блокирован радиопомехами, согласно приказу, полученному из Центра. Но попытаться можно! Он набрал номер сотового телефона жены, но мобильник никак не среагировал на вызов. Да, объект накрыт колпаком блокады! Применить спутниковую связь? Это вообще-то запрещено делать в личных целях, но кто узнает? Он в кабинете один. Ну, засечет его разговор оператор взвода радиотехнической разведки. Но мало ли с кем общался командир спецназа? Решено. Спрятав мобильник, Пашин вновь взял трубку спутниковой связи. Набрал свой домашний номер.
Несколько длинных гудков, и тут же до боли знакомое:
— Алло?
— Здравствуй, Нина!
— Гриша? Ой! Здравствуй! Уже и не ждала от тебя звонка. Почему ты до сих пор молчал? Я извелась вся!
— Извини, Нин, не мог!
— А почему задерживаешься? Или иностранная делегация все еще нуждается в охране спецназа?
— Да нет! С ней давно все закончилось. И мы собрались домой, а тут падение «Боинга» на севере, слышала об этой катастрофе?
— Еще бы! О ней много говорят, но по радио, по телевидению же ничего не показывают! А каким образом ты связан с этой катастрофой?
Пашин старался говорить как можно убедительнее:
— Таким же, как и с иностранной делегацией!
— Не поняла?
— На место катастрофы отправили высокую комиссию. Ну и нас прицепили к ней. Для обеспечения безопасности.
— У этих чиновников нет своей охраны?
— Есть! Но нам, видимо, доверяют больше! Так что ты не волнуйся. Как закончится вся эта канитель с расследованием, я тут же вернусь!
— Страшно там?
Григорий не понял вопрос, переспросил:
— Где, Нина?
— Ну там, где упал самолет?
— А?! Страшно не страшно, но приятного мало. Хорошо, что мы находимся на удалении от места катастрофы, не видим, как из обломков извлекают то, что осталось от людей! Но все, дорогая, пора заканчивать разговор, я и так использую линию правительственной связи, чего делать не имею права!
— Я и смотрю, слышно хорошо, будто за стеной, в комнате находишься. Я жду тебя, Гриша. Жду и люблю!
— Я тебя тоже люблю, Нин, и очень соскучился. Но все, до встречи!
Пашин отключил станцию. Встал, потянулся. Теперь у него в запасе было три часа полноценного отдыха. Не раздеваясь, подполковник прилег на диван и тут же заснул. Спокойным, восстанавливающим силы сном.
В 1.30 прибыл Щурин. Он и разбудил Пашина. Хотя тот через пять минут поднялся бы и сам. Прапорщик извинился:
— Прошу прощения, Григ, но до построения мне надо свернуть аппаратуру. Ее же с собой возьмем?
Присев на диване, Пашин утвердительно кивнул головой:
— Естественно! Складывай свою шарманку.
Сам же прошел в туалетную комнату конторы завода. Быстро побрился и умылся.
В 1.50 вместе с прапорщиком-связистом он подошел к строю, который ожидал прибытия командира. Глебов доложил, что особая группа к выходу готова. Пашин осмотрел своих офицеров и англичан. Те выглядели бодро.
Подполковник спросил:
— Ну как, Лески и Бридж, готовы к работе?
Ответил Лески, нарочито подчеркнуто или паясничая:
— Так точно, сэр!
Григорий повернулся к Воронцову, у ног которого стояла система ликвидации минных заграждений.
— Ты готов, капитан?
— Готов, командир!
— Выдвигайся на позицию прямо напротив строя за полосу кустарника.
Подняв довольно объемную и тяжелую систему, Воронцов прошел в кусты.
Пашин подошел к Глебову:
— Бойцы имитации преследования на месте?
— На месте, Григ! Они начнут работу, как только группа минует поля заграждений.
— Хорошо!
Подполковник вышел на середину строя:
— Внимание всем! Начинаем акцию «Ответная миссия». Так я решил назвать наш визит к Гурбани. Первоначальную задачу все знают! Уточнение, как и говорил ранее, в Халанске! Оружие за спину, за мной, в колонну по одному, марш!
Группа из девяти человек, в середине которой находились безоружные пока наемники Лески и Бридж, прошла сквозь полосу кустов.
Подполковник заметил, как из огневой точки — бункера на поверхность выбрались часовые батальона охраны. Молодые пацаны-срочники. Получив надлежащие инструкции, они должны были сидеть в своих бетонных стенах, но любопытство взяло верх, и молодняк вышел посмотреть, что и как будет делать очень авторитетный для них спецназ. Пашин не стал загонять солдат в бункер. Пусть смотрят. Будет что вспомнить по дембелю! Главное, что они не мешали работе, остальное пустяки. Хотя полковник Кропоткин должен был бы проконтролировать отход группы с территории объекта. Но его не было. Что ж, может, это и к лучшему!
Где-то за производственным цехом раздалась серия хлопков, потом словно разрыв грома от удара близкой молнии, и ввысь начал подниматься черный дым.
Пашин подошел к Воронцову, приведшему систему ликвидации заграждений к действию:
— Начинай, капитан!
Воронцов наклонился над своеобразным короткоствольным агрегатом, внешне напоминавшим станковый автоматический гранатомет «АГС-30», только вместо магазинной коробки имевшим при себе закрытый с обеих сторон барабан и треногу помощней, вбиваемую крупными костылями в землю. Нажал на гашетку. Из короткого ствола вылетел заряд, разматывающий за собой трос барабана. Как только он упал на землю, раздался взрыв. Взорвался сам трос, вызвав детонацию мин на интервале до 10 метров по обе стороны, образовав свободный коридор в двадцать метров. Поднялась пыль и гарь. Дожидаться, пока они осядут на землю, группа не стала, начав движение, следуя строго по узкой и неглубокой траншее, образовавшейся в результате подрыва троса. Достигнув нейтральной полосы, Пашин и люди его группы услышали еще два глухих разряда. Это рванули гранаты, брошенные бойцами шумового сопровождения уходящего подразделения. Взрывы сменились автоматными очередями, хлестким эхом разносящимися в тишине. Били они недолго, но плотно. Как только все смолкло, Пашин указал рукой направление движения, и группа все так же в колонну по одному начала марш. А сзади над заводом продолжало увеличиваться в размерах облако дымовой завесы.
ГЛАВА 14
Ожидая прибытия диверсантов в квадрате 26-14 на опушке леса, находясь в десантном отсеке стоявшего здесь с вечера 15 числа вертолета «Ми-8», доверенный человек Гурбани, уже известный Артур, заметно нервничал. Ночью люди Лески должны были провести акцию на химическом объекте и уже выйти в квадрат эвакуации. Но этого не произошло. Ни ранним утром 16 числа, ни в полдень, ни к вечеру. Артур беспокоился не о том, что наемникам по каким-либо причинам не удалось провести диверсию. Черт бы с ней, с этой диверсией. Агент Гурбани боялся другого. Того, что охрана объекта повязала британца. И, как следствие, могла выйти и на него. Объяснить свое присутствие здесь да еще с вертолетом нефтяной компании было бы невозможно. А примени спецы насилие, Артур не выдержал бы прессинга. Он все рассказал бы представителям спецслужб. Артур не был героем, не был религиозным фанатиком, он был трусом и очень боялся боли. Агент Гурбани не находил себе места, отмеривая шаги по опушке леса. Даже командир экипажа вертолета выказал раздраженность поведением Артура. Мол, чего ты мечешься, как загнанный шакал? Сиди и жди! Хорошо сказал — сиди и жди. А чего ждать? Появления людей в камуфлированных костюмах, а не отряда Лески? И покинуть район ожидания без приказа нельзя. Артур прекрасно знал, что наказание за малейшее своеволие — смерть. Черт дернул Артура в свое время связаться с наркоторговлей. Жизни шикарной захотелось, женщин красивых и дорогих, денег, которыми можно швыряться в казино да ресторанах. Вот и получил он вместе со всем перечисленным и полную зависимость от Гульбеддина Гурбани. Прочно афганец посадил Артура на крюк, не сорваться. Долгое время тот не давал о себе
знать, почти три года, а тут вдруг прибыл посланник. От того, что приказал этот посланник, у Артура волосы дыбом встали. Но делать нечего. Отказаться от возложенной на него миссии он не мог! Посланец показал ему фотографии лиц, с которыми в ходе акции должен был контактировать Артур, проинструктировал по каждому этапу и удалился. Ночью хозяин шикарного особняка на окраине Ростова нажрался до чертиков. Он рвал и метал, ругался, проклиная Гурбани и свою загубленную жизнь, грозился сдать всех, пока не поздно. А утром, немного больной от пьянки, сел в первый же поезд, следующий через Туру, и отправился выполнять работу, которую ему определил Гульбеддин. Одно успокаивало агента Гурбани: то, что лично ему не придется ничем рисковать, а вознаграждение, ожидающее после завершения акции, позволит Артуру на несколько месяцев покинуть проклятую Россию, а возможно, и остаться за рубежом, предварительно подготовив почву для эмиграции.