Почему это было так для нее важно, Силвер не могла сказать. Но она знала совершенно определенно, что не должна оставаться в стороне и позволять Моргану Траску делить постель с другой женщиной. «Черт бы его побрал! – выругалась она, шагая взад и вперед по толстому ковру. – Черт бы его побрал!» – Она продолжала шагать, проклиная самыми последними словами его, а также всех существ женского рода от Тринидада до Ямайки. Но не прошло и часа, как в ее голове созрел план.
Глава 9
Когда в комнату вошла худенькая, узколицая горничная, чтобы распаковать вещи, у Силвер уже почти созрела ее идея, но только появление девушки по имени Марни позволило ей до конца додумать свой план.
– Марни, – осторожно произнесла Силвер, – возможно, ты знаешь, где можно найти женщину, умеющую приготовить лекарство…
Марни повесила шелковое платье Силвер в резной шкаф из красного дерева и повернулась к ней. На ее лице было написано удивление:
– Я не понимаю.
– Мне нужно найти вуду–маму. – Так Делия называла чернокожих женщин, которые в Африке занимались черной магией. – Ты можешь помочь мне?
– На Барбадосе нет вуду. Вуду были на Гаити.
– Мне нужно купить кое–какое лекарство, Марни. Я обещаю, что никому не скажу, если ты мне поможешь.
– Но никаких вуду у нас нет, – повторила Марни, энергично качая головой.
Силвер бросила взгляд на хрустальный флакон с духами, который она привезла с собой с Катонги. Она знала: там, где были выходцы из Африки, всегда были вуду.
– Тебе это нравится? – протянула она поблескивающий в лучах солнца флакон. Солнечный свет, проникающий в комнату, отразился от флакона и заиграл на стенах комнаты разноцветной радугой.
– Очень красиво, – выдохнула девушка, протягивая руку.
– Он твой, Марни, если ты приведешь мне женщину вуду.
Какое–то мгновение служанка колебалась. Затем она коснулась поблескивающего стекла и вдруг схватила флакон и улыбнулась.
– Мама Кимбо. Она живет неподалеку. Нам нужно идти сейчас, а то леди заметит, что мы уходили.
Силвер улыбнулась в ответ, чувствуя, как в ней просыпается симпатия к этой худенькой чернокожей девушке.
– Дай мне только минутку, чтобы переодеться.
Силвер облачилась в розовое платье и накинула поверх него простую желтую накидку из муслина. Они направились вниз по лестнице для прислуги в заднюю часть дома, оттуда через задний двор и сад вышли на дорогу.
Хотя Марни говорила «неподалеку», для Силвер их путь показался долгим путешествием, которое к тому же надо было проделать очень быстро, но это уже не имело никакого значения. Ей понравились оживленные, шумные улицы Барбадоса, понравились цвета и звуки, понравилось дружелюбие людей. Силвер вдруг подумалось, что эти люди никогда не видели Пришельцев из внешнего мира. Ей не удалось заметить ни одного настороженного или враждебного лица, которых было так много во владениях ее отца на Катонге. «Делия и Куако были бы здесь счастливы», – с горечью подумала Силвер и решила для себя, что она непременно постарается добиться для них свободы.
Они почти бежали мимо небольших домиков с закрытыми ставнями, мимо открытых веранд, мимо полей с колыхающимся тростником. Наконец они добрались до домика женщины, которую Марни называла Мама Кимбо. Марии распахнула дверь, и они очутились в убогой хижине с дырявой крышей и тонкими стенками.
– Леди нужно лекарство, Мама, – произнесла Марни, не тратя времени на приветствия. Ей в ответ улыбнулась удивительно дородная женщина.
– Не лекарство, – поправила Силвер, – а снадобье, от которого бы моя кожа покраснела. Я хочу, чтобы кое–кто подумал, будто я больна. Но мне не нужно заболеть на самом деле. Вы меня понимаете?
Мама Кимбо поднялась на ноги, при этом ее большие груди заколыхались.
– Ты очень красивая девушка. Я думаю, ты играешь в какую–то любовную игру.
Силвер смущенно отвела глаза:
– На самом деле я хочу остановить любовную игру.
Мама Кимбо громко рассмеялась. Она подошла к ряду бутылочек и кувшинчиков, наполненных жидкостями, порошками, высохшими растениями и еще какими–то мерзкими вещами, от которых Силвер поспешно отвела взгляд.
– Куртика, – произнесла Мама, протягивая ей зеленое, с ворсистыми листьями и длинным стеблем, сушеное растение. – Жалящая крапива. От ее прикосновения кожа становится красной, как от укусов пчелы, но боль быстро проходит. Мы сушим ее и применяем против того, что вы называете ревматизмом. Семена растения хорошо помогают при кашле.
– У меня нет денег. Надеюсь, вы примете это. – Силвер протянула тучной женщине несколько длинных атласных лент – голубых, розовых и зеленых.
– Очень красивые, – взяла ленты Мама. – Используй крапиву осторожно, – предостерегла она. – И желаю тебе удачи с твоим мужчиной.
Силвер улыбнулась:
– Благодарю вас.
Они покинули хижину, спрятав крапиву в полотняный мешочек, который Марни обещала вернуть Маме Кимбо, и направились по дороге обратно к дому на Челси–роуд. Внезапно девушка резко остановилась, заметив нескольких стоящих впереди зловещих чернокожих мужчин.
– Нам лучше пойти по этой дороге. – Марни повела Силвер по основательно заросшей тропинке, идущей в густых зарослях.
По тропинке они добрались до гавани, затем продолжили путь по дорожке, идущей мимо таверн. Не успели они миновать несколько домов, как дверь одной из таверн распахнулась, и из нее спиной вперед вылетел человек. Из его носа хлестала кровь, покрывая багровыми пятнами лицо, грудь и рубашку.
Упав на землю, он продолжал лежать, издавая жалобные стоны. В Силвер вспыхнул порыв подбежать к этому человеку и узнать, как он себя чувствует, но прежде чем она сделала это, тот начал подниматься, глядя на большого бородатого человека, выходящего следом за ним из двери таверны. Огромный, с мускулистыми плечами, черноволосый победитель смотрел на лежащего с усмешкой, которая чуть приподняла его тонкие усики; он остановился, широко расставив ноги и положив руки на пояс. На нем были темно–синие хлопчатобумажные брюки точно такого же цвета, как и его глаза, и рубашка с широкими полосами, придававшая ему вид моряка.
– В следующий раз, когда ты попытаешься мошенничать, англичанин, подбирай кого–нибудь своего размера.
У него был сильный французский акцент. Хлопнув мощной рукой себя по штанине, человек раскатисто рассмеялся. Поднявшийся с дороги англичанин отряхнул с себя пыль и потрогал челюсть, дабы удостовериться, что она не вывихнута. Когда француз сделал угрожающий шаг в его направлении, англичанин поспешно выпрямился и побежал по улице прочь.
Силвер уже намеревалась продолжить свой путь, когда дверь распахнулась снова, и на пороге таверны показался Джордан, на лице которого играла довольная улыбка. Они увидели друг друга одновременно, и светло–карие глаза Джордана стали круглыми от изумления.
– Мисс Джоунс! Что вы здесь делаете?
– Я… я… – виновато опустила глаза Силвер, лихорадочно пытаясь сочинить какую–нибудь правдоподобную историю. – Марни решила показать мне город. – Она указала на стоящую рядом худенькую чернокожую девушку, держащую в руках полотняный мешочек со средством Мамы Кимбо. Марни молча кивнула и улыбнулась.
– Привет. – Джордан приподнял за козырек свою шапочку, показывая клок рыжих волос.
– Джордан, – повернулся к нему француз, – ты должен представить меня своей прекрасной даме.
– Извини. – Джордан смял шляпу в руках. – Мисс Джоунс, это – Ипполит Жак Буйяр, первый помощник на «Саванне». Самый лучший моряк изо всех, кто когда–либо бороздил море.
– Месье Буйяр, мне кажется, я вас знаю. – Силвер протянула руку. Из обрывков разговоров, из того, что она слышала от Джордана и от Моргана, она могла сделать вывод, что Ипполит Жак Буйяр был хорошим человеком.
– Мисс Джоунс – дочь…
Локоть Силвер уперся в бок Джордана.
– Мой отец – плантатор на Катонге. – Она бросила на Джордана предостерегающий взгляд.
– Рад нашей встрече, мисс Джоунс. – Бережно подняв руку Силвер, Жак слегка коснулся ее губами. Щекотание его бороды заставило ее губы дрогнуть в улыбке.
– Это и для меня удовольствие, месье. – Она произнесла это на прекрасном французском, радуясь тому, что имела возможность выучить этот язык.
– Вы можете называть меня Жаком.
– Тогда вы можете звать меня просто Силвер.
– Силвер, – повторил он. – Это честь для меня.
– Это та самая девушка, о которой я вам говорил, – произнес Джордан. – Та самая, что ползла по рее.
Силвер сжала губы, борясь с желанием его ударить.
– Нет! – разинул рот Жак. – Этого не может быть!
– Нет, в самом деле. Она также умеет плавать как рыба.
– Джордан, – произнесла Силвер, стараясь говорить приветливо, но в ее голосе все же прозвучал металл, – я думаю, что месье Буйяру это неинтересно.
– Нет, отчего же?
– Нет, отчего же?
– Пожалуйста, Жак, я не хотела бы об этом говорить.
– Это вы – та самая женщина, которая дралась с Морганом Траском? – Он все еще не мог поверить.
– Я… пыталась бежать, – произнесла Силвер, чувствуя, как ее охватывает злость. Какое, черт побери, ему дело? Гордо подняв подбородок, она бросила на него пренебрежительный взгляд.
Жак Буйяр оглядел ее снизу доверху, и по его лицу было видно, что он еще сомневается, что столь хрупкая девушка довольно обычного вида смогла задать жару всей команде «Саванны».
Затем он начал смеяться. Сначала это было что–то вроде бульканья, которое перешло в хохот, а затем – в громовой рев, идущий из самого живота. Этот смех казался бесконечным.
– Ты? – показал он на нее пальцем между приступами смеха. – Малышка?
– Я не такая уж и маленькая. Если вы не прекратите смеяться, могу и вам продемонстрировать, как я проделала все это.
Эти слова остановили его смех, по крайней мере на несколько мгновений.
– Прошу меня извинить. Я не хотел показаться неучтивым. – Было видно, как он пытается сдержаться, но все же пара смешков вырвалась наружу. – Так это вы удружили капитану Траску? Немногие мужчины смогли бы совершить подобное. Если бы со мной проделала что–нибудь похожее такая прелестная маленькая крошка, я бы этого не пережил. – Буйяр хохотнул еще раз.
Силвер хотела бы разделить его веселье, но воспоминания о стычках с майором были еще слишком свежи в ее памяти.
– Ничего я с ним не проделывала. Это он привез меня сюда. – Силвер умоляюще взглянула на Жака. – Думаю, мне не надо просить вас не сообщать о нашей встрече.
– Прошу меня извинить, но обещать этого я вам не могу. – Он снова рассмеялся, затем на его лице появилось удивление. – Куда вы направляетесь, моя дорогая? Вам не следовало появляться в этой части города.
– Я остановилась у леди Грейсон и как раз направляюсь к ней.
– Я хотел бы пойти с вами.
– В этом нет никакой необходимости.
Жак негромко рассмеялся.
– А я в этом совсем не уверен, Силвер Джоунс. Я всё равно вас провожу.
И он это сделал, оставив их только у заднего входа дома леди Грейсон. Он не спросил, почему она не воспользовалась парадной дверью, как это сделала бы любая другая дама. Было похоже, что Буйяр не любил лезть в чужие дела.
И она решила для себя, что ей понравился широкоплечий бородатый француз Ипполит Жак Буйяр.
Морган покинул борт «Саванны», облачившись в свежевыстиранную форму и надев пару начищенных до блеска черных ботинок. Тропический бриз растрепал его тщательно уложенные волосы, и до Моргана донесся запах его одеколона.
Он спустился по сходням, прошел всю пристань и сел в экипаж, который прислала за ним Лидия. Опустившись на сиденье, Морган предался мечтам о предстоящей ночи. Он с нетерпением ждал этого вечера три недели. В последние дни – особенно страстно, поскольку Силвер разбудила в нем чувственность. А тут еще, к его досаде, Жак вдруг начал донимать его расспросами о Силвер. Почему–то добродушные подшучивания Жака так разозлили Моргана, что он совершенно вышел из себя. Его вспышка гнева была столь необычна, что Жак наверняка сделал какой–нибудь вывод о нем и Силвер.
– Похоже, дружище, тебе с ней не до смеха, – произнес Жак, становясь серьезным. – Эта женщина с серебристыми волосами значит для тебя больше, чем ты хочешь признать.
– Ты не прав, Жак. От этой леди одно лишь беспокойство. Больше чем беспокойство. По отношению к ней я чувствую только ответственность, и ничего больше.
– Но она красива, не так ли?
– Она также своевольна, упряма и несговорчива.
– Тогда она должна понравиться мне. Это те самые черты, которые я больше всего люблю в женщинах.
Морган бросил на него злой взгляд.
– Прекрасно, – выдохнул он, но по его взгляду Жак сразу понял, что ему надо поискать эти качества в ком–нибудь другом. И Жак решил впредь не касаться этой взрывоопасной темы.
Он негромко рассмеялся:
– Похоже, майор Траск нашел свою пару.
– Я уже говорил тебе, что это не мой тип женщины.
– Каких упрямых она тебе даст сыновей. Ты всегда о них мечтал.
– Я хотел сыновей, не отрицаю, но для этого надо решиться на женитьбу, а к этому я еще не готов.
– Не все женщины такие, как Шарлотта. Я был очень счастлив с теми женщинами, которые меня любили. – У Жака было по два сына от двух жен. Правда, первый его сын скончался, когда был еще младенцем, а второй умер подростком во время прошедшей по Франции лихорадки.
– Может быть, ты и прав, – произнес Морган, – но это не важно. Когда я буду готов к женитьбе, я возьму женщину, которая знает свое место. – Он скрестил руки на груди. – Моя жена будет делать только то, что я ей скажу. И я намереваюсь установить это правило с самого начала.
Жак покачал головой:
– Мне нравятся женщины буйные, темпераментные, как твоя Силвер.
– Она не «моя Силвер».
Жак лишь улыбнулся:
– Жаль, капитан, упустить такую красивую девушку. – Поскольку Морган думал так же, он ничего не ответил. Пока он вспоминал об этом разговоре, экипаж катился по темнеющим улицам мимо лавок, на которых владельцы закрывали ставни, и фонарей, зажигаемых фонарщиками. Скоро показался и дом на Челси–роуд.
Морган качнулся на сиденье. Еще недавно он ожидал предстоящей встречи с большим нетерпением. Теперь же, почти прибыв на место, внезапно почувствовал, что не хочет ее и даже страшится.
Утром, прощаясь, они с Лидией решили отправиться вечером в маленький ресторанчик на дороге, что вела к церкви Христа. Лидия пригласила и Силвер, предложив позвать кого–нибудь, кто бы ее сопровождал, но Силвер отказалась.
У Моргана отлегло от сердца.
То, что он и Лидия планировали на самый конец вечера, он хотел бы от Силвер скрыть. Не потому, что это было не ее дело. Просто он не хотел еще раз увидеть тот пренебрежительный взгляд, которым она одарила его, уходя в свою комнату. Этот взгляд почему–то глубоко запал в его душу.
– Ты выглядишь великолепно, Лидия, – сказал ей Морган, встретив ее у широкой лестницы с белыми перилами.
На сегодняшний вечер Лидия надела серебристое платье с черными горошинами, окаймленное бельгийским кружевом черного цвета. На ее ножках поблескивали серебряные туфельки. Округлые плечи Лидии были обнажены, декольте открывало грудь, плавно приподнимающуюся при каждом вдохе.
– И ты, мой дорогой, выглядишь лучше, чем обычно. Морган поднял глаза на верхнюю площадку. На миг ему показалось, что там стоит Силвер, с презрением глядя на него.
– С ней все в порядке, Морган, – словно прочитав его мысли, бросила Лидия. – После нескольких недель, проведенных в море, она, я думаю, нуждается в отдыхе.
– Морган в этом усомнился. В Силвер было больше энергии, чем в троих мужчинах, вместе взятых.
– Нам пора идти.
Этот вечер показался Моргану на удивление долгим и скучным. Странно, неужели ему когда–то нравилась болтовня Лидии, состоящая из сплетен про местных плантаторов и рассказов о последних парижских модах? В прошлом во время его коротких визитов они обычно ужинали дома и затем отправлялись в постель. Внешне Лидия выглядела сдержанной, но на самом деле была очень чувственной возлюбленной. Ему оставалось только надеяться, что остаток вечера пройдет более интересно.
Когда их светский ужин завершился и они вернулись домой, Морган довел Лидию до двери ее комнаты. Когда она шагнула внутрь, он остался за дверью, чтобы подождать какое–то время. Совсем скоро Лидия распахнула дверь и втащила его внутрь; ее руки обвили его шею, и она привлекла его к себе.
– Я ждала этого так долго, – прошептала она.
Ее губы были мягкими и влажными. Ее пальцы начали лихорадочно расстегивать блестящие медные пуговицы. На Лидии было полупрозрачное ночное одеяние из тонкой кисеи, окаймленное кружевами.
Не произнося никаких вступительных слов, Морган прильнул к ее губам и проник языком сквозь ее зубы, стараясь не замечать, какими холодными ему кажутся ее губы по сравнению с теплыми губами Силвер. Его руки гладили и мяли ее груди, и он думал, какие они полные и тяжелые, совсем не похожие на те упругие, изящные груди, которые он сейчас страстно желал держать в своих руках. «Маленькая ведьма», – подумал он про себя, полный решимости не позволять больше образу Силвер вторгаться, в его мысли. Он привлек к себе Лидию ближе и заполнил свои ладони мягкостью ее тяжелой груди.
Черт бы его побрал! Силвер метнулась от окна. Морган делал именно то, что она предполагала. Она видела его в саду, наблюдала, как он поднимался по лестнице, а теперь он находился в комнате Лидии, намереваясь заняться с ней любовью.
Чтоб он сгорел в аду! Пытаясь справиться со своими эмоциями, Силвер начала осторожно похлопывать сухой крапивой по щекам, издавая тихое шипение от нестерпимого жжения.
«Он этого не стоит», – подумала она, добавляя красных пятен на шею и грудь. Жжение длилось недолго, однако красные пятна остались и выглядели весьма устрашающе.