Как вы знаете, мозг человека состоит из правого и левого полушарий. По сути, это два разных мозга. Ролями левого полушария (у правшей) являются последовательное логическое мышление, анализ, распознавание предметов, чтение, разговор, письмо. Правое полушарие ответственно за хаотическое интуитивное мышление, творческий процесс, фантазию, музыкальные навыки, артистичность, чувства и эмоции. Они соединяют в себе мужское, аналитическое (Ян) и женское, эмоциональное (Инь) начала каждого человека. Весьма условно среди людей можно выделить преимущественно левополушарных (физиков) и правополушарных (лириков). В писательской среде также есть представители тех и других.
«Правополушарных» писателей вы определите по следующим признакам:
— отсутствие четкой логической структуры и последовательности, одновременное ведение нескольких сюжетных линий или «перескакивание» от одной линии к другой;
— яркая образность, эмоциональность, метафоричность;
— сочный юмор;
— быстрые перемещения в пространстве и времени;
— частое использование своих или чужих стихов;
— склонность к «боевой космической» фантастике;
— небрежность стиля (что весьма на руку критикам, ищущим «глюки»).
А вот симптомы «левополушарных» авторов:
— логичность и последовательность сюжета;
— пунктуальное, в подробностях, построение собственных миров, со своей хронологией, географическими картами и т. д.;
— отсутствие юмора (или он весьма специфичен);
— суховатость, механистичность (даже в описании любовных сцен);
— любовь к «научным» выкладкам и расчетам.
Здесь можно провести параллели с «котособачьей классификацией» фантастов по М. и С. Дяченко («Если» № 9, 2000 г.). Очевидно, что авторы-«собаки» являются людьми с преобладанием левого полушария, а «коты» — правого.
Если право- и левополушарный писатели пишут в соавторстве, произведение не будет читаться как единое целое, и переходы от одного стиля к другому будут периодически «вышибать» читателя из состояния транса («Не время для драконов», С. Лукьяненко, Н. Перумов). С другой стороны, повесть «Остров Русь», написанная тем же С. Лукьяненко в содружестве с таким же «правополушарным» Ю. Буркиным, читается гармонично. Наиболее успешны авторы, способные спонтанно и плавно переходить от лево- к правополушарному состоянию и использующие преимущества обоих стилей.
Люди могут воспринимать информацию о внешнем мире, используя три основных системы органов чувств: зрительную (визуальную), слуховую (аудиальную) и кинестетическу, включающую в себя внутренние ощущения (часто сюда относят также обоняние и осязание). Любопытно, что при восприятии и анализе информации каждый человек предпочитает использовать в основном какую-либо одну систему. В соответствии с этим всех людей можно разделить на визуалов, аудиалов и кинестетиков. По данным литературы, «чистые» аудиалы составляют в популяции меньшинство (от 5 до 22 %). Среди женщин — больше визуалов, среди мужчин — преобладают кинестетики.
Определить, какой орган чувств человек использует в качестве главного, можно по следующим признакам.
Визуалы — говорят быстро, тон голоса высокий, характерна обильная жестикуляция на уровне лица. Когда что-то обдумывают или вспоминают, смотрят вверх. В своей речи часто используют слова и выражения (так называемые предикаты): показать, осветить, продемонстрировать, присмотреться, выглядеть, рассмотреть, яркий, блестящее будущее, точка зрения. При разговоре они держатся на дистанции от собеседника. Чтобы визуал что-либо почувствовал (в алкоголе, еде, сексе и прочем), требуются более сильные стимулы, чем, например, для кинестетиков.
Аудиалы — речь ритмичная, размеренная, спокойная, жесты рубленые на уровне груди. При обдумывании чего-либо глаза движутся горизонтально по средней линии влево и вправо (это говорит о поиске слуховых воспоминаний и аудиальном конструировании — придумывании голосов). Слушая, наклоняют голову к плечу. Любимые слова: обговорить, объяснить, звучать, произнести, прислушаться, рассказать, намекнуть, акцентировать, отозваться, молчать, тихо, громкий голос, созвучно, резать слух, серьезный разговор. Если вы спросите у аудиала, как он провел выходные, тот будет вам об этом рассказывать минимум минут тридцать. А вступать с ним в спор вообще бесполезно.
Кинестетики — говорят медленно, в низкой тональности, жестикуляция вялая, на уровне живота. Глаза при разговоре и обдумывании часто направлены вниз. Любимые слова и выражения: почувствовал, добиваться, держаться, раскидать, беспокоиться, пробивать, схватить, ухватить, лежать, стоять, завис, упорный, грязный, грубо, тепло, мягко, давит, напрягает, давайте прикинем, схвачено, он меня достал.
Известно, что в любом литературном произведении есть три основных компонента: сюжет, декорации (обстановка) и характеры. Писатель-визуал много внимания уделит описаниям окружающего мира и внешнему виду героев.
«Потом говорили, что он вошел на территорию с юга, через Одинцовский шлюз. Высокий, сухощавый и совершенно лысый человек с пластиковым шмотником за плечами и притороченным к боку помповым ружьем. Одет он был в истертые джинсы, черную кожаную куртку и грубые гномьи башмаки на подошве-танкетке. В одежде преобладали блеклые тона, даже шмотник был не ярким, как обычно, а переходного цвета от хаки к коричневому, и вдобавок от долгого употребления шмотник покрылся неравномерными размытыми пятнами, похожими на камуфляжные. На лишенной волос голове пришлого — не выбритой, а изначально голой и гладкой, словно плафон осветительной лампы, — цвела причудливая татуировка…» (В. Васильев. «Грем из Большого Киева»).
Соответственно, только визуал читатель способен увидеть и нарисовать в своем воображении картины, описанные в таких произведениях. Невизуальные читатели могут их и не заметить.
Основная черта произведений писателей-аудиалов — обилие в тексте диалогов и монологов. Такие вещи будут созвучны внутреннему настрою аудиальных читателей, способных слышать голоса персонажей. В то же время читателям с преобладающей визуализацией книги аудиально ориентированных авторов могут показаться тусклыми, неяркими, серыми. Читателей-кинестетиков, которым тяжело ухватить основную нить рассуждений в долгом разговоре, обилие монологов и диалогов может просто раздражать.
Любопытная особенность литераторов-аудиалов — любят придумывать инопланетные («гномьи» или «эльфийские») языки.
«Из пальцев булрати выдвинулись когти. Голос стал тонок, как пение флейты.
— Ты рискуешь, человек. Даже долг не отменяет честь.
— Кузуар буул-рати, к, хаа! К, хаа, буул!
— Хазр, кхомо! — скорее пропел, чем сказал, булрати» (С. Лукьяненко. «Линия грез»).
Весьма обожают они устами персонажей озвучивать свои философские системы и морально-этические воззрения. Текст часто излагают от первого лица, что создает своеобразный эффект присутствия, ассоциированность с главным героем. Книги в аудиальном стиле пишут, к примеру, С. Лукьяненко, Л. Кудрявцев.
Писатель-кинестетик предпочитает разворачивать сюжет, ориентированный на действие, много места уделяет чувствам. Герои его книг не будут вести многочасовые умные беседы, их девиз: «Движение — это жизнь!». В текстах встречается множество кинестетических выражений и слов-предикатов.
«В переулках лежала коричневая масляная грязь, бурлили мутные ручьи, жались к деревянным домам клочки ноздреватого, черного снега» (Е. Лукин. «Слепые поводыри»).
«Над деревней висел запах гари — хижины стояли в ряд, простиралась между ними пустая пыльная улица, твердые лохмотья грязи поднимались по обеим ее сторонам, еле-еле пробивалась сквозь глину ржавая сухая трава, и две курицы — тощие, как будто ощипанные, задирая огузки хвостов, исследовали ее» (А. Столяров. «До света»).
Но для аудиального читателя характеры персонажей в кинестетичных книгах могут не прозвучать, а на взгляд визуалов описания вымышленной реальности будут нечеткими. Зато кинестетика читателя в меньшей степени волнуют описания героев и их разговоры, он любит только внешние действия. Преимущественно в кинестетической «системе координат» написаны многие книги М. и С. Дяченко, Н. Перумова, Ю. Буркина.
Несомненно, большую популярность будет иметь писатель, использующий в своих книгах «винегрет» из аудиальных, визуальных и кинестетических выражений и слов-предикатов. Дайте возможность читателю-визуалу ясно увидеть то, что вы имеете в виду, пусть ваши слова прозвучат внятно и громко для аудиально ориентированной личности, а те, кто мыслит телесными ощущениями, смогут ухватить основную мысль вашей книги. Учитывайте также, что людьми лучше воспринимается текст, в котором диалоги занимают не более 20–25 % объема, а остальное приходится на сюжет (действия) и декорации (описания).
Разберитесь и с особенностями своего мышления. Прослушайте свою речь, записанную на магнитофон, присмотритесь к своим жестам (в этом поможет видеозапись), проанализируйте внутренние ощущения, и вы выясните, к какому типу людей относитесь. Почаще обращайте внимание на то, какими способами люди общаются и передают друг другу информацию.
И самое главное — осознайте: для читателя важно не столько то, о чем вы пишете в своих книгах, сколько то, как вы это делаете.
Проза
Кир Булычев Жизнь за трицератопса
Глава 1
Мне хочется внести ясность в историю, которая прогремела по всему миру и отозвалась (как всегда, лживо) в средствах массовой информации, что значительно повредило безукоризненной репутации города Великий Гусляр.
Верно сказал Корнелий Иванович Удалов: — Лучше бы этих проклятых динозавров не было! Но раз динозавры были, о них надо говорить правду и только правду.
Во-первых, не существует дикого горного хребта, на котором водятся белые медведи, как уверяла газета «Вашингтон пост». В окрестностях Великого Гусляра нет никаких горных хребтов, если не считать небольшого вулкана, который большую часть времени спит, а если и просыпается, то его извержения не представляют опасности для горожан.
Во-вторых, заявление газеты «Монд», что крупнейший из динозавров достигал сорока метров в длину — наглая газетная утка. Известный по публикациям в «Огоньке» бронтозавр был молодой особью, вряд ли достигавшей тридцати метров.
Также являются ложью утверждения о том, что русские ученые уже выводят динозавров из генетического материала, найденного в Великом Гусляре.
Наконец, совсем уж беззастенчивой ложью пронизан репортаж английской коммунистической газеты «Морнинг стар»: некий динозавр напал на школьниц, возвращавшихся домой по главной улице.
Во-первых, как известно, никогда ни один динозавр не ходил по главной, иначе Советской, улице Гусляра. Во-вторых, некому там было ходить.
Теперь, когда автору удалось дать отпор некоторым наиболее нахальным заявлениям средств массовой информации, он хотел бы перейти к правдивому и последовательному изложению событий.
* * *Итак, на окраине города Великий Гусляр существует поросший соснами холм под названием Боярская Могила. Никакого боярина там не хоронили, но есть сведения, что у местного помещика Гулькина был любимый конь Боярин, которого возили на скачки в Вологду, там напоили портвейном, а на обратном пути он простудился и пал. Гулькин, который связывал с конем большие надежды, был в расстройстве и построил мавзолей на холме, возвышавшемся аккурат за его курятником. Мавзолей со временем провалился или обвалился — никто толком не помнит, тем более, что произошла революция и с Гулькиными покончили.
В холме есть пещеры, куда иногда пробираются ребята, но вообще-то лазить туда не положено, потому что своды пещеры могут рухнуть.
На этот раз в пещеру попали совсем не ребята.
К Синицкому приехал погостить племянник и влюбился в девушку, которая продавала мороженое возле рынка. Продавала она мороженое, чтобы заработать себе на высшее образование, в котором очень нуждалась, так как еще в школе побеждала на областных биологических олимпиадах. А один раз ее даже возили в Казань — в школу юного химика.
При этом Марина обладала отличной фигурой, ладными ножками и прочими девичьими атрибутами, включая буйную копну рыжих косичек. Пройти мимо нее равнодушно мог только слепец.
Но жила она в Гусляре без родителей, снимала угол у гражданки Свинюхиной и почти голодала.
Когда племянник Синицкого Аркадий увидел Марину, торгующую мороженым, что-то в его груди перевернулось. Он даже не посмел приблизиться к ней, а пошел, расстроенный своей нерешительностью, домой и поведал о своей душевной боли тетке. Тетка предупредила его, что Марина — «девушка не нашего круга».
Сама тетка когда-то приехала в Гусляр из Козлятина, где ее папа работал в милиции в чине сержанта.
На следующий день Аркадий снова пошел на площадь Землепроходцев и купил поочередно шестнадцать порций мороженого. Семнадцатую Марина ему не продала, а сказала:
— Вы обязательно простудитесь и будете меня проклинать.
— Никогда!
— Кроме того, вы не производите впечатления богатого человека.
Аркадий не знал, обижаться на эти слова или нет, но Марина разрешила все его сомнения, сообщив:
— Я через полчаса закончу.
— И что? — осторожно спросил Аркадий.
— Думайте, — предложила Марина и обернулась к следующему покупателю.
В тот день Аркадий проводил Марину до дома, и они обнаружили много общего во вкусах, настроениях и даже отношении к жизни.
На следующий день, не сказав тетке, что он встречается с «девушкой не нашего круга», Аркадий повел Марину в кино. Когда молодые люди сидели на набережной и говорили о жизни, оказалось, что их взгляды совпадают. Наверное, не было в истории таких похожих людей, хотя они и принадлежали к разным социальным кругам.
В среду они пошли в лес. Благо, у Марины выдался выходной, а Аркадий был готов отменить все дела и заботы ради того, чтобы поговорить о ботанике и литературе.
Далеко они не ушли, а поднялись на холм Боярская Могила, чтобы с его вершины сквозь сосновые ветви полюбоваться видом города и реки Гусь, протекающей мимо.
Потом они немного посидели под сосной, и тут им захотелось целоваться, причем обоим, в чем они друг другу не посмели признаться.
На их счастье пошел дождь.
Надо было прятаться от дождя, и Аркадий вспомнил о том, что поблизости есть пещера, куда он лазил в детстве.
Конечно, Марина очень боялась пещер, потому что в них бывает темно, но дождик был холодным, а под таким дождем целоваться совершенно невозможно.
Аркадий не сразу нашел вход в пещеру — растительность вокруг изменилась, да и сам он вырос.
Вход был похож на дыру, ведущую в берлогу, и Марина даже спросила:
— А медведя там нет?
— Наивный вопрос, — сказал Аркадий. — Медведей в наших местах давно уже нет. — И он первым полез в пещеру.
Марина нагнулась, влезла в дыру, и ее подхватили сильные и нежные руки Аркадия.
— Иди сюда, садись, — сказал он.
— А змей здесь нет? — спросила Марина.
— Уползли.
— Я все равно боюсь, — прошептала девушка.
— Я с тобой! — ответил Аркадий. — Дай мне руку.
Ее пальцы нащупали в темноте его ладонь и замерли, потому что Марину ударило током.
— Ой, — сказала девушка.
Аркадий потянул ее за руку и привлек к себе.
Раз было темно, то Марина не могла должным образом сопротивляться: она же не видела, с кем борется.
— Только не целоваться, — прошептала она, как бы подсказывая Аркадию, что надо делать.
— Конечно, — сказал он.
Его губы совершенно нечаянно наткнулись на ее губы.
И они целовались, пока шел дождь. Но так как они не видели, конился дождик или нет, то целовались почти до вечера.
Иногда, борясь больше с собой, чем с Аркадием, Марина шептала:
— Только не это! Ты же все испортишь!
Аркадий не совсем понимал, что он может испортить, но недостаток жизненного опыта и опасение обидеть девушку заставляли его остановиться. Однако ненадолго. Так что их отношения были похожи на морской берег. Ты видишь, как волна поднимается, несется к галечной полосе, но прибрежные камни останавливают, дробят ее и заставляют уползти обратно, поджав пенный хвост.
Наконец Марина устала от борьбы, в которой ее поражение было неминуемым. Поэтому она нащупала на полу пещеры камень и шутливо сказала Аркадию:
— Если мы сейчас не уйдем отсюда, я тебе нос разобью.
К этому времени их глаза настолько привыкли к темноте, что молодой человек отлично разглядел камень в тонкой руке продавщицы мороженого.
Он натужно засмеялся, но подчинился, потому что в извечной битве полов верх всегда берет мужчина, но женщина решает, когда ему предстоит победить.
Держась за руки, они вылезли из пещеры и зажмурились.
Заходящее солнце окрасило оранжевым светом стволы сосен, небо было почти белым, как десятикратно простиранная голубая рубашка, птицы уже угомонились.
Под ногами мягко пружинило одеяло сосновых иголок. Раздвинув иголки, кое-где торчали скользкие шапки маслят.
Молодые люди стали спускаться с холма. Чтобы отвлечь Аркадия от охвативших его печальных мыслей, Марина показала ему камень, который забыла выкинуть, и сказала:
— Обрати внимание, что это такое?
— Камень, — ответил Аркадий, все еще докипающий несбывшимися порывами.
— Не просто камень, — сказала Марина, в круг интересов которой входила и минералогия. — Некогда в этой местности бушевали вулканы.