Джейк отвел взгляд от каменных колоссов, но не успел вовремя поднять руку. И периферийным зрением углядел, как головы внезапно обрели яростно сверкающие ярко-синие глаза. Молнии устремились из этих глаз к монопоезду. А потом Джейк упал на застланный ковром пол «баронского» салона, плотно прижимая ладони к закрытым глазам, и слышал лишь подвывание Ыша да потрескивание электрических разрядов: вокруг поезда бушевала гроза.
Когда Джейк вновь открыл глаза. Песий водопад исчез: стараниями Блейна стены потеряли прозрачность. Потрескивание разрядов, однако, осталось: энергия Луча каким-то образом выстреливалась из глаз каменных псов и накапливалась Блейном. Когда, мы тронемся в путь, то питание пойдет от аккумуляторов, подумал Джейк. Блейн обретет полную автономию, с Ладом оборвутся все связи. Может, оно и к лучшему.
— Блейн, каким образом энергия Луча запасается в этом месте? — спросил Роланд. — Что заставляет ее истекать из глаз этих каменных псов? Как ты утилизируешь ее?
Блейн молчал.
— И кто их высек из камня? — спросил Эдди. — Великие древние? Не они, так? Люди, которые жили до них. Или… были они людьми?
Блейн молчал. Молчи и дальше, думал Джейк. Не хотелось ему ничего знать ни о Песьем водопаде, ни о том, что происходило в его чреве, под толщей воды Прежде он ничего не знал о мире Роланда, а то, что увидел в последнее время, привело его к однозначному выводу — не было тут ничего хорошего.
— Лучше не спрашивайте его, — донесся до них голос Маленького Блейна. — Так безопаснее.
— Не задавайте ему глупых вопросов, он не будет играть в глупые игры, — откликнулся Эдди. На его лице вновь появилась отстраненность, он с головой ушел в свои мысли и, когда Сюзанна обратилась к нему по имени, не ответил ей.
3Роланд сел по другую сторону прохода от Джейка, медленно потер правой рукой щетину на правой щеке, тем подсознательным жестом, который появлялся у него в минуты усталости или сомнений.
— Мои загадки иссякают.
Джейк в удивлении повернулся к нему. Стрелок загадал компьютеру порядка пятидесяти загадок, без специальной подготовки это немало, но Джейк полагал, что Роланд знает их гораздо больше, учитывая, что в Гилеаде, где он вырос, им придавалось такое большое значение…
Должно быть, Роланд прочитал эти мысли на лице Джейка, потому что горькая, как желчь, улыбка тронула уголки рта, и стрелок кивнул, словно мальчик говорил вслух.
— Я тоже этого не понимаю. Если б ты спросил меня вчера или днем раньше, я бы ответил, что в том коробе, который называется моей памятью, хранится не меньше тысячи загадок. Может, две тысячи. Но…
Он пожал плечами, покачал головой, снова потер щеку.
— Дело не в забывчивости. Их там словно и не было. Видать, со мной происходит то же, что и с остальным миром.
— Ты «сдвинулся». — Сюзанна посмотрела на Роланда с такой жалостью, что через секунду-другую он отвел глаза. — Как и все остальное.
— Боюсь, что да. — Он взглянул на Джейка, губы плотно сжаты, глаза пронизывают насквозь. — Будешь готов загадывать загадки, когда я позову тебя?
— Да.
— Хорошо. И не отчаивайся. Мы еще живы.
Снаружи треск электричества стих.
— АККУМУЛЯТОРЫ ЗАРЯЖЕНЫ, И ВСЕ В ПОЛНОМ ПОРЯДКЕ, — возвестил Блейн.
— Великолепно, — сухо ответила Сюзанна.
— Лепно! — согласился Ыш, точно ухватив саркастические интонации Сюзанны.
— Я ДОЛЖЕН ПЕРЕКЛЮЧИТЬ ОСНОВНЫЕ СИСТЕМЫ НА РАБОТУ ОТ АККУМУЛЯТОРОВ. НА ЭТО УЙДЕТ ОКОЛО СОРОКА МИНУТ. ОПЕРАЦИИ РУТИННЫЕ, В БОЛЬШИНСТВЕ ВЫПОЛНЯЮТСЯ В АВТОМАТИЧЕСКОМ РЕЖИМЕ. ПОКА ИДЕТ ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ, МЫ МОЖЕМ ПРОДОЛЖАТЬ НАШЕ СОСТЯЗАНИЕ. МНЕ ОНО ДОСТАВЛЯЕТ НЕСКАЗАННОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ.
— Все равно что пересаживаешься с электрической тяги на дизельную в Бостоне, — вставил Эдди. По голосу чувствовалось, что он по-прежнему где-то далеко. — Чтобы ехать в Хартфорд, или Нью-Хейвен или какой другой город, где не согласится жить ни один гребаный человек в здравом уме.
— Эдди? — спросила Сюзанна. — О чем ты…
Роланд коснулся ее руки и покачал головой.
— НЕ ОБРАЩАЙТЕ ВНИМАНИЯ НА ЭДДИ ИЗ НЬЮ-ЙОРКА. — По голосу Блейна чувствовалось, что он веселится от души.
— Это точно, — отозвался Эдди. — Не обращайте внимания на Эдди из Нью-Йорка.
— ОН НЕ ЗНАЕТ ХОРОШИХ ЗАГАДОК, НО ТЫ ЗНАЕШЬ ИХ МНОГО, РОЛАНД ИЗ ГИЛЕАДА. ЗАГАДАЙ МНЕ ЕЩЕ ОДНУ.
И когда Роланд загадал, Джейк подумал о своем экзаменационном сочинении. Блейн — это боль, написал он в нем. Блейн — это боль. Вот, правда. Так оно и вышло, он не ошибся. Истинная правда.
Не прошло и часа, как Блейн Моно тронулся с места.
4Сюзанна зачарованно наблюдала, как зеленая точка приближается к Дашервиллу, минует его и продолжает движение по последнему отрезку маршрута, к конечному пункту. Скорость точки подсказывала, что на аккумуляторах монопоезд движется чуть медленнее, и ей показалось, что лампы в салоне для баронов горят не так ярко, но она не верила, что эта разница имеет хоть какое-то значение. Блейн мог ехать до Топики со скоростью шестьсот, а не восемьсот миль в час, но последних его пассажиров ожидал один и тот же исход — Блейн все равно размажет их по стенке.
Роланд также сбавил скорость, все глубже и глубже залезая в кладовые памяти. Однако находил все новые загадки и не желал признать своего поражения. Как обычно. С той поры как он начал учить ее стрелять, Сюзанна испытывала нежеланную любовь к Роланду из Гилеада, чувство, родившееся из смеси восхищения, страха и жалости Она думала, что по-настоящему он ей никогда не понравится (потому что Детта Уокер, ее неразрывная часть, всегда будет ненавидеть его за то, как он схватил ее и вытащил, упирающуюся, на свет Божий). Он, в конце концов, спас душу и тело Эдди Дина. Она могла бы любить его только за это, не говоря о прочем. Но еще больше она любила его, так ей казалось, за твердость духа, умение никогда, ни при каких обстоятельствах не сдаваться. Слова отступление в его словаре не существовало, даже если он терпел поражение… а сейчас именно это и происходило.
— Блейн, где можно найти дороги без карет, леса без деревьев, города без домов?
— НА КАРТЕ.
— Правильный ответ, благодарю. Следующая загадка. У меня сотня ног, но я не могу стоять, длинная шея, но нет головы. Я отнимаю у служанки жизнь. Кто я?
— ЩЕТКА, СТРЕЛОК. ДРУГОЙ ВАРИАНТ — «Я ОБЛЕГЧАЮ СЛУЖАНКЕ ЖИЗНЬ». ТВОЙ МНЕ НРАВИТСЯ БОЛЬШЕ.
Комплимент Роланд проигнорировал.
— Нельзя увидеть, нельзя пощупать, нельзя услышать, нельзя унюхать. Живет за звездами и под горами. Оканчивает жизнь и убивает смех. Что это, Блейн?
— ТЕМНОТА.
— Спасибо, ответ правильный.
Изувеченная правая рука скользнула по правой щеке, знак усталости и сомнений, от скрежета щетины по мозолистой ладони по коже Сюзанны побежали мурашки. Джейк сидел на полу по-турецки, сверля стрелка взглядом.
— Бегает, но не ходит, иногда поет, но не говорит, без плеч, но с руками, без головы, но с лицом. Что это. Блейн?
— ЧАСЫ.
— Дерьмо, — процедил Джейк, не разжимая губ.
Сюзанна посмотрела на Эдди, и в ней поднялась волна раздражения. Он вроде бы потерял всякий интерес к происходящему, заторчал, так вроде бы обозначали это состояние на сленге восьмидесятых. Она уж собралась двинуть его локтем в бок, чтобы привести в чувство, потом вспомнила, как Роланд покачал головой, показывая, что делать этого не надо, и оставила Эдди в покое. Как знать, о чем он там думает, по лицу ничего не скажешь, но, может, его раздумья чем-то да помогут.
Если так, то тебе хорошо бы поспешить, дорогой, мысленно сказала она Эдди. Точка на карте-схеме все еще находилась ближе к Дашервиллу, чем к Топике, но еще четверть часа, и она перевалит за середину.
А поединок тем временем продолжался. Роланд загадывал загадки. Блейн тут же их разгадывал, не давая стрелку ни секунды передышки.
Что строит замки, срывает горы, ослепляет одних, помогает видеть другим? ПЕСОК.
Спасибо. Что живет зимой, умирает летом, растет с корнями наверху? СОСУЛЬКА.
Блейн, ты ответил правильно. Человек ходит над, человек ходит под, во время войны сгорает дотла? МОСТ.
Спасибо. Бесконечной чередой загадки шагали мимо Сюзанны, пока она не потеряла счет. Неужели именно так и проходил конкурс отгадчиков во времена его юности на ярмарках Широкой Земли и Полной Земли, когда он и его друзья (хотя Сюзанна подозревала, что по большому счету не все из них были ему друзьями, далеко не все) состязались за призового гуся? Она догадалась, что ответ скорее всего — да. Победителем становился тот, кому удавалось дольше всех сохранить свежую голову, каким-то образом проветривая перегретые мозги.
Особенно удручала та легкость, с которой Блейн выдавал ответ. Какой бы трудной ни казалась ей загадка, Блейн мгновенно перекидывал мяч на сторону Роланда, ка-слам.
— Блейн, кто имеет глаза, но не видит?
— ОТВЕТА ЧЕТЫРЕ. ИГОЛКА, ТАЙФУН, КАРТОФЕЛЬ И ВЛЮБЛЕННЫЙ.
— Спасибо, Блейн, ты ответил…
— СЛУШАЙ, РОЛАНД ИЗ ГИЛЕАДА, СЛУШАЙ, КА-ТЕТ. Роланд замолк на полуслове, прищурился, чуть склонил голову набок.
— ВСКОРЕ ВЫ УСЛЫШИТЕ, КАК МОИ ДВИГАТЕЛИ НАБИРАЮТ МОЩЬ. МЫ НАХОДИМСЯ В ШЕСТИДЕСЯТИ МИНУТАХ ЕЗДЫ ОТ ТОПИКИ. С ЭТОГО МОМЕНТА…
— Если мы едем семь часов, то я вырос с семейкой Брейди[5]. — вставил Джейк.
Сюзанна нервно огляделась, ожидая, что сарказм Джейка вновь не останется безнаказанным, но Блейн только хохотнул. А заговорил голосом Хэмпфри Богарта[6]:
— ВРЕМЯ ЗДЕСЬ БЕЖИТ ПО-ДРУГОМУ, ЛАПОЧКА. ПОРА БЫ ТЕБЕ ЭТО ЗНАТЬ. НО НЕ ВОЛНУЙСЯ. ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ, КАСАЮЩИЕСЯ ВРЕМЕНИ, СОХРАНЯЮТСЯ. СТАЛ БЫ Я ТЕБЕ ЛГАТЬ?
— Да, — пробормотал Джейк. Видать, от ответа Джейка в «рот» Блейна попала смешинка: он захохотал безумным, механическим смехом, напомнившим Сюзанне комнаты смеха в дешевых парках-аттракционах. Когда же лампы салона начали пульсировать в такт смеху, она закрыла глаза и зажала уши руками.
— Прекрати, Блейн! Прекрати!
— ПРОШУ МЕНЯ ИЗВИНИТЬ, МЭМ, — прогнусавил Блейн а-ля Джимми Стюарт[7].
— ЧЕРТОВСКИ ЖАЛЬ, ЧТО ОСКОРБИЛ ВАШ СЛУХ СВОИМ ВУЛЬГАРНЫМ СМЕХОМ.
Сюзанна ожидала, что сейчас рассмеется Эдди, этакие выходки всегда его смешили, но Эдди продолжал смотреть на свои руки, наморщив лоб, с пустыми глазами, чуть приоткрыв рот. Прямо-таки деревенский идиот, подумала Сюзанна и опять едва удержалась от того, чтобы не двинуть ему локтем в бок, чтобы содрать эту дурацкую маску с его лица. Она знала, что долго сдерживаться не сможет: если им суждено умереть в этом поезде, она хотела умирать в объятиях Эдди, чтобы его глаза смотрели в ее, а не черт знает куда. Но пока она решила его не трогать.
— С ЭТОГО МОМЕНТА, — нормальным голосомпродолжил Блейн, — Я СТАНОВЛЮСЬ КАМИКАДЗЕ И ОТПРАВЛЯЮСЬ В ПОСЛЕДНИЙ ПОЛЕТ. АККУМУЛЯТОРЫ, КОНЕЧНО, СЯДУТ, НО Я ДУМАЮ, ЧТО УЖЕ ПОЗДНО ЗАБОТИТЬСЯ О СОХРАНЕНИИ ЭНЕРГИИ, НЕ ТАК ЛИ? В ОГРАНИЧИТЕЛЬНЫЕ УПОРЫ, КОТОРЫМИ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ МОНОРЕЛЬС, Я ВРЕЖУСЬ НА СКОРОСТИ ДЕВЯТЬСОТ МИЛЬ В ЧАС, ИЛИ ПЯТЬСОТ ТРИДЦАТЬ КОЛЕС. УВИДИМСЯ, АЛЛИГАТОР. ДО СКОРОГО, КРОКОДИЛ, НЕ ЗАБУДЬ НАПИСАТЬ. Я ГОВОРЮ ВАМ ВСЕ ЭТО, ПОТОМУ ЧТО ПРЕВЫШЕ ВСЕГО ЦЕНЮ ЧЕСТНУЮ ИГРУ, МОИ ИНТЕРЕСНЫЕ НОВЫЕ ДРУЗЬЯ. ЕСЛИ ВЫ ПРИПАСЛИ САМЫЕ ИНТЕРЕСНЫЕ ЗАГАДКИ НА КОНЕЦ, САМОЕ ВРЕМЯ ПЕРЕЙТИ К НИМ СЕЙЧАС.
Голос Блейна пропитала алчность — неприкрытое желание услышать и отгадать все их загадки. И Сюзанну захлестнуло чувство обреченности.
— Я могу не успеть загадать тебе все самые лучшие загадки, — как бы между прочим заметил Роланд. — Стоит ли так спешить?
Короткая пауза, но гораздо более длинная, чем после любой из загадок Роланда, а потом Блейн хохотнул. Как же Сюзанна ненавидела этот безумный смех, звучащий в нем цинизм, от которого у нее стыла кровь. Может, потому, что смеялся он как обычный человек
— ОТЛИЧНО, СТРЕЛОК, УДАЧНЫЙ ХОД. НО ТЫ НЕ ШАХРАЗАДА, ДА И НЕТ У НАС ТЫСЯЧИ И ОДНОЙ НОЧИ, ЧТОБЫ РАЗГОВОРЫ РАЗГОВАРИВАТЬ.
— Я не понимаю тебя. И не знаю никакой Шахразады.
— НЕВАЖНО. СЮЗАННА ПРОСВЕТИТ ТЕБЯ, ЕСЛИ ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ, МОЖЕТ, ДАЖЕ ЭДДИ. ДЕЛО В ТОМ, РОЛАНД, ЧТО ОБЕЩАНИЯМИ НОВЫХ ЗАГАДОК МЕНЯ НЕ СБИТЬ С ЦЕЛИ. МЫ ИГРАЕМ НА ГУСЯ В ТОПИКЕ. ОДИН ИЗ НАС ДОЛЖЕН ЕГО ПОЛУЧИТЬ, ТЫ ЭТО ПОНИМАЕШЬ?
Вновь изувеченная рука поднялась к щеке. Снова Сюзанна услышала, как заскрежетала щетина по мозолям.
— Мы обо всем договорились. Никто не отказывается.
— ПРАВИЛЬНО НИКТО НЕ ОТКАЗЫВАЕТСЯ.
— Хорошо, Блейн, тогда продолжим состязание. Следующая загадка.
— КАК ВСЕГДА, ЖДУ С НЕТЕРПЕНИЕМ.
Роланд посмотрел на Джейка.
— Готовься, Джейк, я почти иссяк.
Джейк кивнул.
А под ними двигатели монопоезда начали прибавлять мощности: послышалось гудение, чуть завибрировал пол.
Крушения не произойдет, если в книге Джейка найдется загадка, которую Блейну не отгадать, думала Сюзанна. Роланду Блейна не остановить, он, мне кажется, это знает. Думаю, уже час как знает.
— Блейн, я появляюсь раз в минуту, дважды каждое мгновение, но ни разу в сто тысяч лет. Что я?
Итак, поединок будет продолжаться, поняла Сюзанна. Роланд будет загадывать загадки, а Блейн не задумываясь их отгадывать, эдакий всевидящий, всезнающий бог. Сюзанна сидела, сцепив на коленях похолодевшие руки, наблюдая, как Зеленая точка приближается к Топике, месту, где оканчивался монорельс, месту, где могла оборваться тропа их ка-тета. Она думала о Песьем водопаде, о каменных головах, выступающих из бешеного, бурлящего потока под звездным небом. Думала об их глазах. Их ярко-синих глазах.
Глава третья. ПРИЗОВОЙ ГУСЬ
1Эдди Дин, который не знал, что Роланд иногда держит его за ка-мей, то есть за дурачка в их ка-тете, слышал все и одновременно ничего не слышал, видел все — и ничего не видел. С начала состязания если что и произвело на него впечатление, так это огненные стрелы, вылетевшие из глаз каменных псов. Прикрывая глаза от нестерпимого блеска лучей, он думал о Портале Луча и Поляне Медведя, о том, как он приложил ухо к земле и услышал далекое урчание могучих механизмов.
Наблюдая за вспыхнувшими стазами псов, слушая, как Блейн подпитывает энергией аккумуляторы, готовясь к последнему рывку через Срединный мир, Эдди думал: Нет тишины в холлах мертвых, не все еще порушено. Даже теперь часть наследия древних еще функционирует. Вот это действительно ужасно, не так ли? Да. Вот в чем весь ужас. На короткое время Эдди оставался со своими друзьями не только телом, но и мыслями. А потом вновь отсек от себя реальность. Эдди в улете, сказал бы Генри, не надо его трогать. Опять перед его мысленным взором возник Джейк с кремнем и огнивом. Застыл на секунду или две, как шмель над благоухающим нектаром цветком, а затем Эдди отогнал его прочь. Потому что вспомнить он хотел другое. И образ Джейка с кремнем и огнивом лишь помогал вспомнить это другое, направлял его к другой двери вроде тех, что встретились им на берегу Западного моря, или той, что он расчистил в грязи говорящего кольца, перед тем как они «извлекли» Джейка… только дверь эта находилась в его голове. А то, что ему требовалось, — за дверью. И он… в определенном смысле… ковырялся в замке. Торчал, на языке Генри. Старшему брату нравилось унижать его (в конце концов Эдди понял, в чем причина: Генри боялся его и завидовал), но Эдди навсегда запомнил один случай, когда Генри потряс его, сказав о нем добрые слова. Не просто добрые — хвалебные.
Их компания сидела в проулке за «Дали», некоторые сосали «попсиклс». кто-то ел «худзи рокетс», кто-то курил сигареты из пачки «Кента», которую Джимми Полине, Джимми Полио, так его звали из-за изуродованной в результате болезни ступни, украл с туалетного столика матери. Генри, естественно, был среди тех, кто курил.
В компании, вернее, банде, к которой принадлежал Генри (и Эдди тоже, как его младший брат) существовал свой «птичий» язык, с особыми терминами, владение которым свидетельствовало о принадлежности к их пародии на ка-тет. В шайке Генри не били — гнали домой с гребаным пером в заднице. С девчонками не перепихивались — затрахивали паскуд до слез. Не обдалбливались — торчали до усрачки. С другими бандами не дрались — нарывались на гребаное падло. В тот день речь шла о том, с кем бы каждый хотел быть, если б пришлось нарваться на гребаное падло. Джимми Полио (ему пришлось говорить первым, потому что он притащил сигареты, по местной терминологии — гребаные канцероноски) высказался за Шкипера Браннигэна, потому что, по мнению Джимми, Шкипер никого не боялся. Одни раз, сказал Джимми, Шкипер так разозлился на учителя на танцах в школе в пятницу вечером, что вышиб из него все дерьмо. Погнал гребаного говнюка домой с пером в заднице. Поэтому он и остановил свой выбор на Шкипере Браннигэне.
Все внимательно слушали, согласно кивая головами, ели «рокетсы», посасывали «попсиклсы», курили «кенты». Все знали, что Шкипер Браннигэн гребаный сосунок, а Джимми несет околесицу, но никто ничего не сказал. Господи, естественно, не сказал. Если б они не притворялись, что верят выдумкам Джимми, никто бы не стал притворяться, что верит их выдумкам.
Томми Фредерике высказался за Джона Парелли. Джорджи Пратт — за Кзабу Драбника, которого за глаза звали не иначе как спятивший гребаный венгр. Френк Дуганелли выбрал себе в напарники Ларри Макейна, хотя Ларри и сидел в исправительном центре для несовершеннолетних. Жаль, что Ларри замели, вздохнул Френк.