— Простите? — чуть наклонил голову вбок гауптман.
— Мне нужно! Очень нужно! Чтобы его психика не была травмирована и надломлена.
— Но сам факт плена…
— Это — уже другое дело! Мое — если хотите. Для этой цели я тут кое-что набросал… прочитайте! — фон Хойдлер протянул своему собеседнику папку.
— Старший лейтенант Демин, Олег Павлович… сотрудник Особого отдела?
— Именно так, молодой человек! Вот этот-то русский мне и нужен! И желательно — поскорее! Удалено по требованию издательства.
Следующий разговор полковника с Гальченко состоялся только через неделю, которая до отказа была заполнена сложнейшей, но постороннему глазу незаметной работой. Громадный механизм НКВД и некоторых «родственных» организаций, получив побудительный импульс, понемногу начал приходить в движение. Получив ориентировки, приступили к поискам указанных лиц органы контрразведки. Насторожили свои чуткие уши службы радиоперехвата. Поползли по тайным тропкам партизанские разведчики. Каждый из этих людей был твердо уверен в том, что именно его действия и именно на этом участке фронта — являются самыми важными и нужными.
И потекли в неприметный лесной поселок тонкие ручейки информации… По пути они сливались в уже более серьезные ручьи, в речушки… а вот до конкретного адресата дотекал уже могучий вал самых разнообразных сведений.
Разумеется, получателем этой информации являлось не управление «В». И даже — совсем не оно. Управление даже не значилось в списке адресатов — хозяйственники… у них «своя» война… Лесной поселок был всего лишь ещё одной передаточной инстанцией, задача которой официально состояла лишь в систематизации получаемых сведений и в их дальнейшей передаче конкретным адресатам. Так оно, в принципе, и обстояло. Сведения были нужны всем — особенно свежие, ещё хранившие на листах сероватой бумаги тепло от рук людей, торопливо писавших на них. Эти документы: записи радиоперехвата, подслушанные телефонные переговоры и сделанные тайком фотоснимки — все имело свою цену. И иногда она оказывалась запредельной… На измятых бумажных листах кое-где попадались и пятна крови, а слушая некоторые переговоры, операторы сталкивались с тем, что запись внезапно обрывалась на полуслове — слухач закончить свою работу уже не успел. Поселок, оборудованный по последнему слову техники, имел на своем вооружении не только аппараты «Бодо» и прочие подобные вещи. В отдельном домике располагались и вовсе необычные службы — там круглосуточно вращались катушки магнитофонов, выбрасывая в наушники операторов слова на чужом языке…
И три человека, появившиеся в этом поселке, не вызвали никакого удивления — очередные специалисты, мало ли их таких тут бывает… Единственное, что вызывало некоторое удивление — так это их пропуска-вездеходы, дающие им право входить во все отделы информационно-аналитического управления. Да, такое тоже иногда случалось, правда, не сказать, чтобы очень часто.
Но эта работа не осталась незамеченной и на той стороне фронта — насторожили свои ушки контрразведчики противника. Какие-то крупицы полученной ими информации, хоть и не раскрывали полностью всего замысла, однако же, кое-какие выводы можно было сделать и из этого… И они были сделаны. Выдвинулись в новые пункты дислокации воинские части, скользнули в лес неприметные тени ягдкоманд, раскрутили винты самолеты с парашютистами-диверсантами — немцы приняли вызов.
Очередное обострение тайной войны которая никогда не заканчивается. Иногда эта война чуток затихает — так торфяной пожар ныряет под землю, чтобы выйти наверх с утроенной силой — но уже в другом месте. Иногда перерастает в открытую фазу — и тогда гремят пулеметные очереди, и тихо хлопают бесшумные пистолеты. Но перемирия на ней не бывает — вообще никогда.
Разумеется, здесь были свои победы — и свои поражения. На столы штабов легли новые карты — уже со свежими пометками. В журналах учета сообщений появились свежие записи — номера частей и фамилии командиров. Вспыхнули ярким светом лампы в допросных камерах — гребущий вовсю невод проверок частенько отлавливал в свои ячеи весьма любопытных «товарищей».
А сидевшие за небольшим столиком неприметные гости аналитического центра рассеянно листали записи с выводами специалистов. Они не вмешивались в их работу — только иногда задавали уточняющие вопросы. Получив же ответ, благодарили — и возвращались к своему занятию.
А тем временем… Объект «Тишина»
— Присаживайтесь, молодой человек! — жестом радушного хозяина указал на кресло фон Хойдлер. — Скажу сразу, свой коньяк к кофе — а мне этот напиток привозят прямо из Франции, вы честно заработали! Рад за вас! Даже ваша небольшая задержка — и та не доставила мне никаких волнений.
— Самолет, герр профессор… Увы, но здесь я бессилен — нелетная погода.
— Да, на это я повлиять никак не могу! Как прошла операция? Результат — видел. Но мне интересно и ваше мнение.
— Не сочтите за лесть, герр профессор, но все шло, как по партитуре! Написанной мастерской рукой. Я, признаться, ожидал проблем с Деминым… все же это контрразведчик… а, значит, априори — человек недоверчивый и подозрительный. Но… он поступил точно так, как вы и предсказали! Герр профессор — это прямо-таки колдовство какое-то!
— Все просто, дорогой мой Норберт. Смотрите, я сейчас все разложу вам по полочкам — за пять минут!
Фон Хойдлер лично наполнил рюмки ароматным коньяком.
— Итак — что мы знали? Молодой офицер, воевавший, Особый отдел. Вышел из окружения, доставив своему начальству важные документы — и сидит в глубоком тылу, охраняя завод от вражеской агентуры. Почему?
— Возможно, его туда направили по состоянию здоровья? Контузия? — спросил гауптман. — Ибо следов от ранений я у него не нашел — так, царапины какие-то…
— Нет. Его спрятали — от нас! Разумеется, проще было бы его убрать. В смысле — в могилу. Но… красные упустили свой шанс, а я им такого подарка не сделаю.
— Понятно… Секретоноситель?!
— Правильно. Подальше от фронта — и под присмотром. Но ведь Демин — совсем ещё молод! Воевал, опыт есть. И — сидеть за бумагами, разбирая чьи-то доносы и сплетни? Второй год, между прочим! Да он вам сапоги чистить будет — только заберите его из этой дыры!
— Хм…
— И тут — вы! От генерала — виновника всех его нынешних злоключений. Тут надо сказать спасибо старине Эрвину — это он снабдил меня необходимой информацией. И фотокарточку Демина передал. Где уж он всё это взял — неизвестно. Но, как вы уже успели заметить, партитура была расписана тщательно — до реплик!
— Признаться, я больше всего именно фотокарточки опасался — всё же он был на ней снят достаточно давно…
— А это — дополнительный штришок к портрету! Именно старое фото! Оно, просто по определению, должно лежать в личном деле — а где то дело?
— М-м-м…
— В Москве — у генерала Рогова, тот его из своих рук уже не выпустит.
— И тогда, человек, предъявивший эту фотографию…
— Совершенно однозначно прибыл именно от того самого генерала. Элементарная логика, гауптман! Здесь маленький штришок, там… а наш клиент — контрразведчик, приучен думать и анализировать. Вот он сам, своими руками выстроил нужную нам цепочку умозаключений. Да и кому не польстит то, что его считают важной персоной? Настолько важной, что выделяют личную охрану?
— Да, герр профессор… если бы все наши операции планировались с такой тщательностью…
— Так для чего же я вам объясняю все эти вещи? Планируйте, молодой человек, кто же вам не дает?
— Увы, герр профессор — я не настолько значимая фигура. Кто будет слушать мои рекомендации?
— Доставите мне второго фигуранта этой истории — получите майора и Железный крест первого класса — это я могу обещать вам однозначно! Вот тогда вы и станете той фигурой, к чьему мнению н а д о прислушиваться!
Фосс даже в кресле привстал!
— И кого же я должен буду вам доставить на этот раз? Похитить самого генерала Рогова?
— Неплохо было бы… но он мне не нужен. Эта персона представляет интерес для вашего руководства, меня же интересует совсем другой человек.
— Слушаю вас, герр профессор!
— Это женщина… — заметив пренебрежительную улыбку, скользнувшую по губам собеседника, профессор нахмурился. — А вот это, гауптман, вы напрасно! Не случайно я отложил её на завершающий период операции! Она может — и станет для вас серьезным противником!
— Но…
— Младший сержант в 1941, радист. Казалось бы — сопливая девчонка… Через полгода — уже младший лейтенант и орден! За что?
— Бывает… — не смутился Фосс. — На войне ещё и не такие вещи случаются.
— Да? Гауптмана Борга — вы знали?
— Лично не знаком. Но наслышан — и весьма!
— Но…
— Младший сержант в 1941, радист. Казалось бы — сопливая девчонка… Через полгода — уже младший лейтенант и орден! За что?
— Бывает… — не смутился Фосс. — На войне ещё и не такие вещи случаются.
— Да? Гауптмана Борга — вы знали?
— Лично не знаком. Но наслышан — и весьма!
— Как по-вашему — это хороший профессионал?
— Более чем! Признанный мастер своего дела. Нас, специалистов такого класса, не так уж и много. Поэтому все слышали друг о друге. Но в последнее время я не получал о нём никаких сведений…
— И неудивительно! С того света новости идут долго!
— Так он погиб? Как?! Бомбежка, артналет?
— Об этом нужно расспрашивать именно нашу фигурантку — ведь именно за уничтожение группы Борга она получила лейтенанта и второй орден! Вы по-прежнему склонны рассматривать её как несерьёзного противника?
— Извините меня, герр профессор! Какие уж тут шутки… Борг… Вот уж не ожидал…
— То-то же! — поднял вверх палец фон Хойдлер. — Я, молодой человек, никогда и ничего просто так не говорю! И уж если вам обещан за неё Железный крест и очередное звание — поверьте, работа не будет легкой!
* * *Узкая дорога через лес долгое время оставалась полузаброшенной. Да и сейчас она выглядела почти так же. Но вот в нескольких местах заботливые руки чуть-чуть подсыпали и укатали полотно, укрепили мост — так, что он стал выдерживать тяжелые грузовики. Кто-то убирал в сторону упавшие деревья, засыпал промоины… не особо при этом афишируя свое пребывание. По привычке ходившие по дороге местные жители, с некоторых пор стали её избегать. После того, как пара человек бесследно исчезла в лесу, а один — избитый до полусмерти и окровавленный, был обнаружен недалеко от деревни. В себя он так и не пришел, и умер, не приходя в сознание. Пытливый ум крестьян быстро сопоставил некоторые вещи и события — и дорога опустела. Никто уже больше не пытался срезать путь, пройдя вместо леса по ней. Да и на любые заходы в леса немцы и без того смотрели весьма неодобрительно…
Но всякое действие обязательно имеет две стороны. Убрав, таким образом, с дороги местное население, немцы тем самым привлекли к ней внимание уже совсем других людей — именно тех, кого они желали бы видеть здесь в самую последнюю очередь. И в отличие от окрестных жителей, эти незнакомцы тоже не слишком желали привлекать к себе внимание. Поскольку по лесу они ходить умели достаточно хорошо, а в умении скрывать свои следы гости ничуть не уступали егерям ягдкоманд, то и их прибытие никем и никак отмечено не было. Небольшая группа, одетая в камуфляжные комбинезоны, бесшумно растворилась в лесу. И — словно канули в неизвестность. Напрасно напрягали слух специалисты из функабвера — посторонних сигналов в эфире не прозвучало. Лес жил своей, чужому взгляду непонятной, жизнью.
А по узкой дороге изредка проезжали автомашины. Из леса — в город. И из города — в лес. Там, укрытые под сенью раскидистых елей и сосен, возвышались старые строения бывшей дворянской усадьбы. Брошенные прежними хозяевами, они после революции и гражданской войны недолго оставались в запустении. Сначала тут было обосновалась детская колония, в которой перевоспитывали трудных ребят. Потом, здраво рассудив, что столь обширные помещения такому заведению ни к чему, детей перевели в другое место. А в усадьбе обосновался небольшой санаторий для партийных и советских работников — эти заняли все строения и даже построили небольшой новый корпус, для администрации. Именно этот объект и проходил в некоторых документах под названием «Тишина»…
Негромко урча мотором, по лесной дороге катился юркий «кюбельваген» — начальник снабжения объекта ехал в город. Такие поездки давно уже стали рутинными — немалое хозяйство требовало постоянной заботы. Вечно чего-то не хватало, поставки продовольствия, несмотря на строжайшие указания руководства, все время запаздывали и выполнялись весьма нерегулярно. А тут ещё и высокие гости! Им ведь не пояснишь, что во всем виноваты нерадивые тыловые крысы! Успевший в свое время повоевать во Франции и в Польше, лейтенант Бауринг себя к таковым не причислял. И сейчас он мирно дремал на заднем сидении, прижимая локтем к боку свой портфель. Он открывал глаза только тогда, когда машину подбрасывало на ухабах, привычно пеняя водителю за допущенные оплошности. Тот — также привычно, каялся… до следующего ухаба. Это все же не великолепные немецкие автобаны! Здесь, похоже, вся дорога состоит из ям, вперемешку с кочками — большими и маленькими. Оба, водитель и пассажир, про это знали, но все продолжалось по-прежнему.
Правда сидевший за рулем солдат все же старался по максимуму смягчать подобные толчки, выкручивая руль и притормаживая перед совсем уж одиозными рытвинами. Поэтому, он тщательно осматривал дорогу впереди, стремясь заметить подобное препятствие до того, как оно даст о себе знать ударом о колесо или хуже того — о днище машины.
Но все же, несмотря на повышенное внимание, он зевнул тонкую бечевку, пересекающую дорогу поперек. А может быть, даже заметил, но не придал этому особого внимания — мало ли тут таких веревочек валяется?
Вообще-то — мало, особенно в лесу. Неоткуда им тут взяться, не город, поди…
Так что, когда эта самая бечевка вдруг дрогнула — и натянулась, замечать этот факт было уже некому. И ладно бы — только эта самая бечевочка! Ну, натянулась… и что? Не трос ведь!
Не трос.
Но выволочить с другой стороны дороги — из кустов, длинную доску с забитыми в неё гвоздями… такая веревочка очень даже способна. Если хорошенько насобачиться. Так уж вышло, что э т у операцию неведомый веревковладелец проделал исключительно ловко, лишний раз показав свой нешуточный опыт в подобных упражнениях.
Ш-ш-ш-пах!
И машина, осев на левое переднее колесо, вильнула в сторону! Да так, что водитель, не успев притормозить, с маху боднул передком здоровенную сосну!
Ш… ш-ш-ш…ш-ш-их!
Говорят, что праща — оружие весьма древнее. Чуть ли не с добиблейских времен.
Возможно…
Даже, скорее всего, именно так все и обстоит.
Но вскочивший сейчас на ноги в кустах ефрейтор Иншаков — такого мнения не придерживался. Более того, своим «древним» оружием он ухитрялся сбивать на спор консервную банку. С полусотни метров, между прочим…
А уж снарядов для пращи везде полно… только руку протянуть. И что самое замечательное, так это то, что прилетевший водителю в лобешник булыжник был подобран прямо здесь — у дороги. И ничем не отличался от множества своих собратьев, мирно лежащих сейчас у обочины.
Как выяснилось, на короткой дистанции такой вот булыжничек мало чем уступает современному огнестрельному оружию. А по ряду преимуществ (как, например, по части заметания следов) — так ещё и превосходит. Никакой криминалист, даже самый опытный, и даже под угрозой немедленного четвертования, не сможет доказать то, что данный булыжник именно что прилетел в лоб водителю. А не сам водитель, вылетевший от удара машины о дерево из открытой кабины, приложился об него своей глупой головой. И так может быть — и эдак…
Но ведь оставался ещё и пассажир!
Неужто и он ухитрился выпасть из автомобиля? Это с заднего-то сидения? И тоже — головою об камень?
Ухитрился.
Только вот на дорогу он не попал.
Да и выпал — далеко не самостоятельно… так кто про то ведал?
Правда, ему (в отличие от водителя) повезло — упал прямо в заботливо протянутые руки. Даже и не ушибся… хотя приятным его пробуждение назвать было сложно.
Пока заботливые руки оттаскивали в сторону от дороги обалдевшего лейтенанта, несколько человек засуетились около автомобиля. Утащили назад в кусты дощечку с гвоздями, предварительно повыдергивав их оттуда. А саму доску быстро разломали на мелкие кусочки, которые не поленились упрятать в свои вещмешки. Чтобы впоследствии выбросить где-нибудь по пути. Приподняв машину, провернули пробитое колесо, разыскивая прокол.
Нашли — и тотчас же вколотили туда крепкий обломок сучка. Даже и молоток у них под рукой оказался… и сучок соответствующий… какие предусмотрительные товарищи встречаются у нас в лесу! И ведь били не просто молотком по сучку — подставили загодя припасённую дощечку! Чтобы не отпечатался на сучке явственный след удара металлическим предметом.
Коменданту объекта
Гауптману Берховену
РАПОРТДокладываю вам, что сегодня, 27 апреля 1943 г. в 11. 32, при проверке прилегающего к дороге леса, подразделением охраны под командованием обер-фельдфебеля Олендорфа обнаружен пропавший вчера автомобиль начальника снабжения объекта. Судя по осмотру места, автомобиль потерпел аварию, в результате столкновения с деревом.
По-видимому, причиной аварии послужил наезд автомашины на упавшее дерево, в результате чего сучком было пробито левое переднее колесо. Водитель не успел сманеврировать, машина потеряла управление и, съехав с дороги под откос, столкнулась с растущим внизу деревом. Водитель вылетел из кабины и ударился головою о камень, вследствие чего и погиб.