— Вы давно работаете с Вадимом Евгеньевичем? — спросила я.
— Достаточно, — коротко и сдержанно ответила она.
Я поняла, что у меня будут с этой девушкой проблемы. Эсмира не была расположена к откровенности, как Лена. Мы застали Лену в ночном клубе, уличили в покупке наркотиков, устроили драку, отвезли домой. Здесь же, в офисе, совсем другая обстановка. Тут Эсмира чувствует себя на своем поле, она в себе уверена. Кроме того, она замужняя женщина, и об этом тоже не стоит забывать. Все эти обстоятельства тоже не располагают к разговору по душам.
— Как вы думаете, вашего шефа могли похитить или убить?
— Раньше не думала, но теперь, после смерти Артура, готова предположить все что угодно.
— У них были враги?
— Конкуренты были, насчет врагов не знаю. Не уверена, что у них могли быть общие враги.
— Почему?
— Они слишком разные люди, — пояснила Эсмира. — У них разные сферы общения, разные интересы. Но если Артура убили, то наверняка он знал какую-то тайну Вадима Евгеньевича.
Раздался звонок, Лену попросили пройти в приемную другого вице-президента и принести какую-то бумагу. Она схватила папку и выбежала из приемной, успев поставить передо мной чашечку кофе. Настоящий секретарь, все успевает. И очень кстати она вышла, иначе мне было бы не разговорить Эсмиру.
— Вы хорошо знали вашего шефа? — поинтересовалась я, как только Лена покинула комнату.
— Думаю, да, — осторожно ответила Эсмира.
— У вас с ним были близкие отношения?
Эсмира не удивилась вопросу. Только слегка улыбнулась.
— Это вам Лена наговорила такой ерунды?
— Она ничего не рассказывала. Но вы мне не ответили.
— Конечно, нет. Я не в его вкусе. Вы же видели его супругу, ему нравятся блондинки.
— Как Лена?
— Вероятно, да, — Эсмира опять улыбнулась. — Лена хорошая девочка, только без царя в голове. Вчера в ночном клубе это она спровоцировала драку, верно?
— Не совсем.
— Но вы приехали туда из-за нее. — Эсмира показалась мне рассудительной. Такая могла организовать исчезновение своего шефа. Ревность к подруге, спрятанная квартира с имуществом, которая потянет на несколько сот тысяч долларов…
— Кто мог убить Артура? — спросила я вместо ответа. — Кто, по-вашему, мог организовать его убийство?
— Не представляю, — пожала плечами Эсмира, — просто не представляю.
— У них были хорошие отношения с Вадимом Евгеньевичем?
— Очень. Он ему доверяет. Вообще Вадим Евгеньевич человек несколько замкнутый, не расположенный к панибратству, но Артуру он доверяет.
— Вы знали о квартире на Чистопрудном бульваре?
— Конечно. О ней знали только мы с Леной. И еще Артур.
— А водители вашего шефа?
— Только Петр Петрович, больше никто. Но он работает у нас уже много лет.
— У вашего шефа были женщины? Любовницы? Знакомые?
— Думаю, да. Только он не любит распространяться на эту тему. И он нравится женщинам. Еще молодой, богатый, умный. Если вы хотите узнать, встречался ли он с женщинами на этой квартире, то, думаю, наверняка встречался. Но на работе Вадим Евгеньевич ведет себя корректно. Хотя многие наши женщины от него без ума.
— Я вчера беседовала с его супругой, и она сказала мне, что его правая рука в компании — Берта Иосифовна.
— Верно. Берта Иосифовна очень компетентный специалист. Но если вы думаете, что у них могли быть близкие отношения, это абсолютно исключено. Насколько мне известно, она старая дева и вообще никогда не встречалась с мужчинами.
— Может, поэтому такая умная? — пошутила я, но Эсмира не приняла моей шутки.
— Не знаю, — серьезно ответила она, — и не думаю, что есть такая прямая связь. Это, скорее, мужской взгляд, чем женский.
— В вашей компании работает брат жены Стрекавина Николай Антонович. Как вы думаете, он мог бы организовать исчезновение своего родственника?
— Да что вы! Если вы с ним хоть один раз поговорили, то наверняка уже все поняли. Он же не способен самостоятельно мыслить. Это тупое, глупое, завистливое животное.
— Ничего себе характеристика. Ведь именно такие люди и способны на разную пакость.
— На мелкую пакость возможно, но на убийство — нет. Он полностью зависит от Вадима Евгеньевича. Если Николая Антоновича выгонят из компании, он даже не найдет себе новое место работы.
— А если он решил захватить квартиру? Это же большие деньги, новые возможности. — Я попробовала кофе. Он оказался очень хороший.
— О квартире он не знал, — возразила Эсмира. — Не смог бы ее продать. Он вообще слушает только свою старшую сестру и Вадима Евгеньевича. Нет, нет, о нем можете даже не думать.
— Вы знаете их родственницу Валерию?
— Конечно, знаю. Она несколько раз появлялась у нас.
— Как это появлялась? Почему?
— Насколько я знаю, она связана с риелторами, покупкой недвижимости. А мы строительная компания, и у нас всегда есть новые предложения. Мы иногда практикуем продажи напрямую, минуя наших обычных дилеров. Она иногда к нам приезжала.
Век живи — век учись. Оказывается, Валерия успешно пользовалась мужем своей дальней родственницы. А мне ничего не рассказывала. Я допила кофе, поставила чашечку на стол. Очень осторожно, чтобы она не разбилась.
— Валерия могла знать о квартире на Чистопрудном? — спросила я почему-то шепотом, словно нас могли услышать.
— Она помогала Вадиму Евгеньевичу купить эту квартиру, — ответила мне Эсмира.
Я не успела изумиться, как в приемную влетела Лена.
— Опять звонили из прокуратуры, — сообщила она. — Потребовали личное дело Артура. Они скоро приедут к нам. А жену Артура отвезли в больницу. Какое несчастье! Даже не знаешь, кого винить.
Эсмира резко поднялась. Подошла к своему столу.
— Действие рождает противодействие, — загадочно проговорила она, — наверное, Артур что-то от нас скрывал.
— Ничего он не скрывал, — нахмурилась Лена, по всему было видно, что неприятно слышать такие слова.
— Но кто-то же его убил, — меланхолично напомнила Эсмира. — Вы ведь юрист, Ксения, значит, изучали историю государства и права. Помните про свод законов Хаммурапи? Око за око, зуб за зуб. Если кто-то убил твоего раба, то должны убить и его раба, если кто-то убил твоего вола, то убьют и его вола… Вот такой своеобразный древний кодекс справедливости. Может, и здесь его применили?
Мне показалось, что Эсмира что-то знает, но мне не говорит. Только я не хотела ее дергать при Лене, к которой она явно относилась чуть свысока.
— Вы тоже юрист? — удивилась я, мне об этом не говорили.
— Да, — подтвердила Эсмира, — закончила юридический факультет Казанского университета. А потом переехала в Москву с мужем. И закончила аспирантуру в МГУ. У мужа было свое дело, но, к сожалению, он оказался не слишком пробивным, ему не хватило когтей и зубов, чтобы пробиться в мире бизнеса. Мне пришлось устраиваться на работу. А без связей и без рекомендаций на серьезную работу не возьмут. Но работа секретаря Стрекавина меня вполне устроила. Такую зарплату мне не стали бы платить ни в прокуратуре, ни в адвокатуре. Если, конечно, я не попала бы работать в контору Падвы или Резника. Или, вот как вы, к Розенталю.
— Вы кандидат юридических наук?! — Вот это да! Никто об этом даже не вспомнил. А между тем такая женщина может организовать все что угодно.
— И работаю секретарем. — Эсмира подошла ко мне и забрала мою пустую чашку. В этом ее жесте было что-то нарочито унизительное. Она прошла в небольшую комнату рядом с приемной и принялась там мыть посуду. Кандидат юридических наук! Никогда не забывай, Ксения, как тебе повезло. Ведь ты могла бы точно так же мыть чашки за клиентами строительной компании.
Я сидела и смотрела, как Эсмира снова появилась в приемной с вымытой посудой. Очевидно, секретари Стрекавина распределили обязанности между собой. Представляю, что Эсмира думает о Лене — глупой пустышке, иногда оказывающей услуги своему шефу. И как ей, кандидату юридических наук, унизительно работать секретарем из-за неудач ее мужа в бизнесе. От таких мыслей можно сойти с ума. Или организовать преступление.
— Как называлась тема вашей диссертации?
— Это была не криминалистика, — улыбнулась Эсмира. — Я специалист по трудовому праву, если это вас действительно интересует.
Я не успела ей ответить, потому что в приемную вошел невысокий парень лет двадцати пяти или чуть больше, в легкой синей куртке и джинсах. Черные густые волосы, на губе небольшой шрам.
— Почта сегодня уже была? — спросил он как-то странно, будто сплевывая слова.
— Сейчас дам, — Лена принялась разбирать пачку газет и писем, лежащих на ее столе.
— Это Равиль, водитель Вадима Евгеньевича, — показала на парня Эсмира. — А это Ксения Моржикова, адвокат Марии Антоновны.
Водитель кивнул, даже не посмотрев в мою сторону. Для него я была старая карга, занятая обслуживанием его хозяйки. Немного обидно, но в двадцать пять любая женщина, которой под сорок, кажется уже слишком старой. Если, конечно, мужчина в двадцать пять не совсем дурак. А Равиль, судя по его виду, особым интеллектом не отличался. Он терпеливо ждал, когда ему выберут почту, адресованную Вадиму Евгеньевичу. Очевидно, теперь все письма Стрекавина получала его супруга.
— Сейчас дам, — Лена принялась разбирать пачку газет и писем, лежащих на ее столе.
— Это Равиль, водитель Вадима Евгеньевича, — показала на парня Эсмира. — А это Ксения Моржикова, адвокат Марии Антоновны.
Водитель кивнул, даже не посмотрев в мою сторону. Для него я была старая карга, занятая обслуживанием его хозяйки. Немного обидно, но в двадцать пять любая женщина, которой под сорок, кажется уже слишком старой. Если, конечно, мужчина в двадцать пять не совсем дурак. А Равиль, судя по его виду, особым интеллектом не отличался. Он терпеливо ждал, когда ему выберут почту, адресованную Вадиму Евгеньевичу. Очевидно, теперь все письма Стрекавина получала его супруга.
— Равиль, мы можем с вами поговорить? — Мне захотелось расшевелить это одноклеточное существо.
— О чем? — Он наконец посмотрел в мою сторону.
— Я адвокат семьи Стрекавиных. Новый адвокат. И мне нужна ваша помощь. Мы можем выйти в коридор и поговорить?
Равиль глянул на Лену, явно не понимая, чего от него хотят.
— Со мной уже говорили, — выдавил он, — и в прокуратуре, и в милиции.
— Нет, я не из милиции. Я адвокат и должна помогать Марии Антоновне, — такому человеку надо все объяснять.
— Она помогает найти Вадима Евгеньевича, — пришла мне на помощь Эсмира.
Равиль кивнул в знак понимания. Затем забрал два конверта, предназначенные Стрекавину, и мы с ним вышли в коридор.
— Вы знаете, что вчера убили Артура? — спросила я у него.
— Да, — кивнул он, — мне утром сказали.
— Кто сказал?
— Петр Петрович. Он приехал на дачу и сообщил, что Артура убили.
— Сказал только вам? Или кому-то еще?
— Мне и Шурику. Мы с ним вдвоем на дачу приехали, чтобы получить указания Марии Антоновны. А Петр Петрович появился позже.
— И Мария Антоновна тоже уже знает?
— Мы не спрашивали, но, наверное, знает. На даче остались Петр Петрович и Шурик. Наверное, они ей скажут. Она так рано не встает, обычно просыпается к одиннадцати-двенадцати. Но мы приезжаем раньше, вдруг что-то понадобится. Я езжу в супермаркет за продуктами для кухарки. Она дает мне список чего купить…
— Ясно. Вы хорошо знали Артура?
— Неплохо.
— У него были враги?
— Каждый мужчина имеет врагов, если он настоящий мужчина.
— Ни к чему так патетически, — разозлилась я, — мне совсем неинтересно слушать ваши сентенции, если вы понимаете, о чем я говорю. Мне хотелось бы узнать что-то более конкретное.
— Наверное, были, но я ничего не знаю. Он красивый был, считал себя умнее всех. Все женщины ему на шею вешались. Может, из-за этого, а может, еще почему.
— Артур мог устроить похищение Вадима Евгеньевича? Или его убийство?
Равиль с испугом отшатнулся от меня:
— О чем вы говорите?! Какое убийство? Артур никогда такого не сделал бы. Кто вам это сказал?
— Никто. Я просто спрашиваю.
— Мне нужно идти, — парень явно растерялся, — меня ждут.
— До свидания. — Никакой полезной информации получить от него мне не удалось. Или удалось, но я не умею ее анализировать? Нужно заканчивать, Шерлок Холмс из меня никудышный.
Равиль торопливо кивнул мне на прощание и поспешил по коридору к лифту. Я проводила его взглядом и увидела, что из лифта вышли сразу трое мужчин и с самым решительным видом направились в мою сторону.
Глава 9
Мелькнула мысль: если это мои знакомые «кайманы», то убежать мне никуда не удастся. Я стояла и ждала, когда они подойдут. Но внутренняя логика успела подсказать, что это не могут быть ребята из ночного клуба. Они не могли знать, что я сюда приеду, вряд ли стали бы приходить в офис такой солидной компании и, наконец, не смогут отсюда выйти, если вдруг решат выбросить меня в окно. Хотя бы потому, что внизу вооруженные охранники.
Между тем трое мужчин подходили все ближе, и вдруг один из них громко произнес мое имя и бросился ко мне. Можете представить мое состояние? Я жду, когда меня начнут убивать, а вместо этого меня явно намереваются обнять. Я замерла как вкопанная. Это оказался Славик Рындин. Тот самый Славик, который бегал за мной на втором курсе и с которым мы даже несколько раз целовались. До более серьезных отношений у нас не дошло, мы не были любовниками и остались добрыми друзьями. И вот располневший и полысевший Славик бросается мне на шею. Мы с ним обнимаемся и целуемся, а двое других мужчин терпеливо ждут.
— Ксюша! — радостно произнес Славик. — Как давно я тебя не видел! Ты совсем не изменилась.
Наврал, разумеется. Я смотрела на него с ужасом и пыталась сообразить, сколько же лет прошло. Пятнадцать? Семнадцать? Больше. Ой, какой ужас! Я, наверное, выгляжу не лучше его. Тоже растолстела. Слава богу, хоть волосы у меня неплохие…
— Что ты здесь делаешь? — спросила я. — Ты здесь работаешь?
— Нет, — улыбнулся Славик, — ты забыла. Я попал по распределению в прокуратуру и до сих пор там работаю.
Распределение было не просто в прошлом веке. Оно было в прошлой эре. Конечно, я все забыла. Славик теперь солидный сотрудник прокуратуры. И эти двое мужчин ждут именно его.
— Кем же ты работаешь? — Я не могла поверить в такое счастье. Неужели он пришел сюда из-за вчерашнего убийства? Нет, так не бывает. Как это говорят? Черная полоса и белая полоса. Вот вчера у меня точно была черная полоса, а сегодня, видимо, — белая.
— Я старший следователь по особо важным делам городской прокуратуры, — пояснил Слава Рындин. — В данный момент занимаюсь розыском исчезнувшего вице-президента этой компании Вадима Стрекавина. А вчера убили еще и его телохранителя. Теперь городской прокурор объединил эти оба дела. А ты что здесь делаешь?
— Славик, — восторженно отозвалась я, — ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть! Я адвокат семьи Стрекавиных. Вернее, адвокат его супруги.
— Не может быть! — захохотал Славик. — Значит, мне повезло. Все буду узнавать из первых рук. Пойдем в кабинет Стрекавина. Мы его опечатали еще несколько дней назад.
Один из сопровождающих Славика мужчин оказался офицером из уголовного розыска, второй — сотрудником прокуратуры. Это же нужно, чтобы именно Славику поручили найти исчезнувшего бизнесмена!
— Подожди, подожди, — остановила я его перед входом в приемную. — А почему тебе поручили искать Стрекавина? Ты же у нас следователь по особо важным делам. Что случилось?
— В прокуратуре давно лежало уголовное дело по факту крупного мошенничества и присвоения большой суммы денег. Деньги переводились через эту строительную компанию, — пояснил Рындин, — и когда пропал Стрекавин, мы решили, что его специально убрали. И дело поручили мне. А после вчерашнего убийства я возглавляю целую группу.
— Значит, Стрекавина подозревали в мошенничестве?
— Нет. Насколько мы можем судить, он ни в чем не виноват. Как раз наоборот, мы боялись, что его убрали именно для того, чтобы скрыть махинации других компаний. Могу тебя успокоить как адвоката, твой клиент абсолютно чист.
Славик вошел в приемную, и при его появлении обе женщины поднялись со своих мест. Видимо, они его уже знали. Рындин прошел к кабинету Стрекавина, снял бумажку с печатью и открыл дверь.
— Входи, — пригласил он меня.
Нужно было видеть в этот момент лица Эсмиры и Лены! Они смотрели на меня так, словно до сих пор я их все время обманывала. Мы вошли в кабинет. Как же мне нравятся кабинеты руководителей наших компаний! Комната метров на семьдесят. Новая мебель в стиле хай-тек. Изогнутые ручки на мебельных полках, солидное кожаное кресло, вся техника от «Банг Олаффсон». Обожаю наших нуворишей, просто обожаю! Какой вкус, какой стиль! Я, конечно, понимаю, что они нанимают дизайнеров и стилистов, но все равно приятно. Этот чистый стол, из толстого стекла на двух синих тумбах. С ума можно сойти! Видимо, дела у компании процветают. Слава уселся в кресло Стрекавина и предложил мне стул напротив.
— Теперь давай рассказывай про эту семейку, — обратился он ко мне. — Может, мы наконец поймем, что происходит.
— Лучше сначала ты, — возразила я, — но учти, что я представляю их интересы…
— А я — интересы государства, — поднял Рындин большой палец.
— Ну хватит, — перебила я его, — еще расскажи мне, что ты Винниту, вождь апачей. Не нужно со мной так официально. Учти, что я тебе очень пригожусь. У меня есть такая информация, какую ты в жизни ни от кого не получишь. Поэтому давай без дураков, и пообещай мне, что никому не скажешь о нашей беседе.
— Ты же юрист, — напомнил мне Славик, — ну как я могу использовать информацию, полученную от адвоката? Любой суд признает ее недействительной, меня накажут, а тебя — уволят. Никому же не объяснишь, что мы целовались на первом курсе и были немного влюблены друг в друга.
— На втором, — поправила я его, — и не были влюблены ни капельки. Иначе ты не перепутал бы.