Однажды он открыл глаза, а на него с порога смотрели Рахим и Карим. Явно под кайфом, с воспаленными лицами, с улыбками идиотов. Он спокойно взял одежду, натянул на себя, потом поднял таз с грязной водой и вылил ее братьям под ноги.
— Я так мою пол, — объяснил он.
Они блеснули глазами и ушли.
— Они вернутся, — вдруг произнес Александр. — Случится что-то ужасное. Они свихнулись от наркотиков.
Они легли, как всегда, не раздеваясь, долго прислушивались, но часы шли, ничего не происходило, усталость их победила к середине ночи. Андрей проснулся, когда кто-то навалился ему на голову, в это же время он почувствовал укол в руку. Оба урода на нем лежали, пока наркотик не начал действовать: голова закружилась, поплыла, Андрея замутило. Олег и Александр, конечно, не спали, но боялись шевельнуться.
Наконец, братья его отпустили. Встали рядом. Ночь была светлая. Узники отчетливо видели, что братья вынули ножи из карманов.
— В чем дело? — попытался четко спросить Андрей. — Вам велели убить нас?
— Не-е-е, — залился безумным смехом Карим. — Будиш жит… Снимай штаны — будиш наш девушка.
В этом месте наркотический хохот скрутил обоих. И сразу ненависть все вернула на места свои. Мозг стал ясным, в руках появилась сила. Андрей неожиданно вскочил, налетел на братьев, сбил их с ног, что было не так уж трудно, ножи зазвенели на булыжнике. Он их поднял и бросил Олегу и Александру. Александр со страхом отодвинулся. Олег сжал рукоятку ножа и тут же упал от страшного удара по лицу доской, который ему нанес Рахим. Карим легко взял нож у него из руки, затем подобрал тот, что лежал рядом с Александром. Они повернулись к Андрею. Он медленно подходил к ним, держа руки в карманах.
— Ваша девушка? — переспросил он с улыбкой.
И достал руки из карманов. Они не успели ничего увидеть и понять. Острием булыжника он в течение секунды пробил висок одному и лоб другому. И когда они валялись с залитыми кровью глазами на полу, он продолжал наносить удары, превращающие их головы в месиво из крови, мозгов, обломков костей. Он не мог остановиться. Вся его разрушенная судьба, все унижения, потери потребовали выхода… Олег, наконец, остановил его руку.
— Все кончено, Андрей. Все давно уже кончено. Нельзя убить мертвых. И отомстить им тоже нельзя.
— Да, — выдохнул Андрей. — Пошли выбираться отсюда. Мы ведь даже не знаем, не пропущен ли ток по забору. Но это по моей части. Разберусь.
— Посмотри, — Олег показал в сторону Александра. — Он не умер?
Александр лежал с белым лицом, открытыми, остановившимися глазами. Андрей бросился к нему, начал делать массаж сердца, дышал рот в рот. В какое-то мгновение сердце как будто забилось, но через пятнадцать минут Андрей встал и вытер пот со лба.
— Его больше нет, Олег. Наверное, обширный инфаркт, я не справился.
Олег затравленно на него посмотрел.
— Мы его здесь не оставим? Кто-то же сюда придет, они его утопят в выгребной яме.
— Не оставим. Мы должны выбраться и похоронить его. Как сможем. На воле.
Глава 20
Лиля сидела у компьютера и, кажется, уже в двадцатый раз перечитывала информацию, которая завтра должна появиться везде с ее портретом. Все было стилизовано под кондовую манеру бульварных изданий и сайтов новостей.
«СТРАШНОЕ НЕСЧАСТЬЕ С НАТУРЩИЦЕЙ ИЗВЕСТНЫХ ХУДОЖНИКОВ ЛИЛЕЙ СЕМЕНОВОЙ! ВРАЧИ В РАСТЕРЯННОСТИ. ЕЕ ЖИЗНЬ МОЖЕТ ОБОРВАТЬСЯ В ЛЮБУЮ МИНУТУ!» Дальше шел текст, который ничего не объяснял, а только запутывал. Несколько фотографий. Одна большая, профессиональная — прекрасный портрет, остальные любительские, в том числе в обнимку с Викой…
Лиля понимала, что ничего более ужасного она не читала, в более чудовищном предприятии не участвовала. Еще не поздно было дать отбой. Разбудить Илью, который сегодня просто свалился от усталости, показать это ему, он сразу скажет: «Ни в коем случае! Я не позволю!» Возьмет, как всегда, ответственность на себя, и этот кошмар закончится. Ведь Андрея ищут. Найдут, или поступит известие о смерти, или окажется, что он спокойно живет с другой. В любом случае Лиля ничего менять не собирается. Она обязана защищать покой Вики, неродившегося ребенка и своего мужа Ильи. Она не сошла с ума от страданий, не умерла, сумела вернуться к нормальной жизни женщины и матери, к профессии. Ей не нужна эта авантюра. Лиля прочитала все в очередной раз, ее сердце сжалось от страха перед тем, что их ждет. И четко поняла: Илью она не разбудит. Он узнает обо всем по факту. Ну пусть хоть побьет ее. К сожалению, он не сможет этого сделать и будет просто страдать. Мама наверняка узнает и тоже расстроится. О Вике лучше не думать. Хотя именно ей Лиля сможет все объяснить легче, чем кому бы то ни было. Они с дочкой — на одной волне. Вика ее поддержит. Она тоже хочет знать правду. И она в том возрасте, когда можно принять даже такой авантюрный ход. Только в нежном возрасте, когда веришь в сказки и жаждешь приключений, и можно его принять. Для Лили это непростительно. Так она подумала и решительно нажала «ответить». «Запускайте», — написала она.
Потом она долго лежала в горячей ванне. Еще дольше стояла под душем, отчаянно терла тело махровой рукавичкой, как будто заранее сдирая грязь, которая может обрушиться на нее завтра. В данном случае грязь — это тупое, бесчувственное любопытство и, не исключено, чье-то злорадство. «Добродушных» людей у нас много, это заметно. С этим она справится. Хуже, если кто-то по-настоящему будет переживать, испугается. У Лили немного знакомых, среди них практически нет праздных людей, которые читают все новости, но молва разносится старым дедовским способом — языком, это надежнее прогресса. Собственно, они с Сергеем надеются, что именно так узнает «страшную правду» Андрей, если он жив. Жестоко по отношению к нему? Конечно. Как любая операция. Если он где-то живет и мучается виной, пусть неожиданный удар заставит его пробиться к истине. Это единственно возможный выход из тупика. Если Андрея нет в живых, может, кто-то сообщит о его смерти, и тогда Лиля поверит и смирится. Илье тоже необходимо знать, что он женат на вдове, что мать его ребенка — не чужая жена на самом деле.
Интересно, обрадуется ли Марат Сейфулин? Может, успокоится, хотя он бы, наверное, хотел, чтобы она стала жертвой его мести. Разочаруется, бедный…
Лиля набросила халат, вышла из ванной, поколебавшись, заварила себе крепкий кофе. Обычно она на ночь его не пьет. Но тут все равно не уснуть. Она выпила чашку достаточно крепкого кофе и вернулась к компьютеру. Набрала в поисковике Гугла свое имя. Боже! Все уже есть!
Часть третья
Глава 1
Сергей приехал в офис Ильи Семенова, предупредив того по телефону буквально за пять минут, когда уже парковался во дворе. Вошел, они с Ильей пожали друг другу руки, Илья сразу заметил, что Сергей не совсем такой, как всегда. Он чем-то озабочен, даже встревожен. Поскольку история с публикацией о Лиле уже перестала быть новостью, а стала бесконечно повторяемым бредом, то здесь дело явно в другом.
— Что-то новое? — спросил Илья.
— Да, — Сергей сел на стул перед столом. — Понимаешь, я все проверяю звонки и письма Люды. Много абсолютно пустых. Дело в том, что она на некоторых сайтах с предложениями услуг репетитора выкладывала свое фото. Звонили и те, кто просто клеился, и те, кто думал, что это завуалированная проституция, так тоже бывает. Короче, много мужчин, которые в принципе ни при чем, то есть разовые звонки. Она их отшивала. Некоторые звонили со скрытых номеров. Это услуга для телефонных маньяков. Они редко предпринимают какие-то действия. Я и не проверял такие звонки. Сейчас решил проверить абсолютно все за десять дней до несчастья. Попросил помощника, гения сотовой связи…
— Что?!
— Один звонок был со скрытого номера — не от мужчины, это вообще не личный телефон. Это общий телефон одного медицинского диагностического центра, к которому была прикреплена Люда по месту жительства.
— Но она никогда не ходила к врачам. Только маленькая, в детскую поликлинику. Потом ничего серьезнее простуды у нее не было.
— Она побывала в этом центре за неделю до гибели. В школе выпускников посылали на диспансеризацию.
— Что-нибудь у нее обнаружили? Но этого не может быть! Она или Вера мне сразу бы позвонили.
— Да. Если бы Вера знала. Дело вот в чем. Я проверил, каких врачей посещали девочки. Люда была у тех же. Но в смотровом кабинете у гинеколога была только она.
— Я не понимаю.
— Терапевт у всех спрашивала: есть ли близкие отношения с мужчиной. Утвердительно ответила только Люда, как я понимаю. Ее осмотрели.
— Терапевт у всех спрашивала: есть ли близкие отношения с мужчиной. Утвердительно ответила только Люда, как я понимаю. Ее осмотрели.
— Ну и что? Она же была здорова!
— Просто телефон со скрытым номером как раз и лежал в этом кабинете. Сейчас он у меня в кармане. Ну, я там случайно оказался, беременную жену искал…
— Можешь это пропустить, я твои фокусы знаю. Почему ты там оказался?
— Мой помощник-гений определил адрес одного звонка. С этого самого телефона. И Земцов дал запрос на распечатку звонков с него. Илья, твоей дочери позвонили из этого кабинета на ее мобильный и сказали, что у нее сифилис. Это точно.
— Но у нее же ничего не было…
— Не было. Есть статья «Доведение до самоубийства». Поэтому с нами сейчас в это учреждение поедет Слава Земцов.
— Я правильно понял, ты возьмешь меня с собой? Если сомневаешься, я на колени перед тобой встану, я вам не помешаю, клянусь…
— Возьми себя в руки. Ты нам нужен, поэтому я за тобой и приехал. Какие колени, к чертям… Дело плохо. Я должен тебе еще кое-что сказать. Странное стечение обстоятельств. Там в лаборатории работала Валерия Осипова, та самая, которую выбросили из окна. В момент звонка она была жива и это была ее смена.
— Что вы находите в этом совпадении? — тревожно спросил Илья.
— Сам подумай. Она могла так отомстить, к примеру, Лиле. Неумный, нелогичный поступок, но женская месть не подлежит логике. А Люда могла об этом звонке рассказать матери, та могла, как ни крути, — рассказать тебе… Короче, опять все под подозрением. Говорю, чтобы ты это воспринимал как неизбежности. Ты сам хотел узнать.
— Мне все равно. Ни Вера, ни я, ни Лиля никого не убивали. Проверяйте, раз положено. Вы на невиновного ничего не повесите, я верю.
— Спасибо, — грустно произнес Сергей. — А мне, если честно, все это не нравится страшно. Результат может получиться для всех неожиданный.
Глава 2
Илья и Сергей вышли из офиса, подошли к машине, где уже сидел на заднем сиденье Слава Земцов. Илья сел рядом с Кольцовым. Все долго молчали. Потом Слава сказал:
— Завтра Новый год, между прочим.
— Да… — без выражения поддержал Сергей.
— Да? — озабоченно спросил Илья. — Я закрутился, никому не купил подарков.
— Это сейчас не проблема, — Сергей посмотрел на него сочувственно. — Если захочешь, я тебя потом отвезу в какой-нибудь магазин.
— Да, спасибо, — Илья как будто схватился за соломинку. Подарки к Новому году — это святое, что бы они сейчас ни узнали.
Диагностический центр оказался очень комфортабельным, внутри — мрамор, чистота, цветы, аквариумы. Они поначалу решили, что Илья пойдет впереди, как отец, они представляться не станут. Но не тут-то было. Охранники вышли со всех сторон, как будто они попали на атомную станцию. Земцов предъявил удостоверение.
— Прошу не мешать нашим передвижениям. Мы сами решим, кто нам нужен. В случае проблем я вызываю наряд. Это серьезно, мы работаем в рамках открытого уголовного дела. Прокуратура в курсе.
Они пошли по коридору, Сергей вынул бумажку с планом здания, которую распечатал из Интернета. У кабинета гинеколога сидела очередь из нескольких женщин. Они дождались, пока выйдет медсестра с какими-то бумагами, Земцов отвел ее в сторонку, объяснил задачу. Она быстро взглянула на удостоверение и вернулась в кабинет. Через некоторое время она вывела оттуда пациентку и сказала женщинам из очереди:
— У нас перерыв. Проверка. Если не можете ждать, примем завтра.
— Я бы посоветовал не ждать, — дружелюбно посоветовал Сергей. — Мы можем задержаться.
Они вошли в кабинет, где на них не особенно приветливо уставилась полная женщина в халате. Она не ответила на приветствия. Сразу заявила:
— Вообще-то предупреждать надо. Мы работаем. Предпраздничный день. Что за спешка? После праздников не могли зайти?
— Как вас зовут? — спросил Земцов. — Наши имена-отчества-фамилии вы можете прочитать в удостоверениях. — Он положил свое перед ней на стол.
— Мои данные написаны на двери. Наталья Петровна Серчук. Я вас слушаю.
— Можно мне? — спросил у Славы Сергей, достал из папки распечатку и положил перед Серчук. — Если вы не в курсе, так выглядит распечатка телефонного разговора, в данном случае звонок был сделан с аппарата, который еще вчера лежал на этом столе. Сейчас он у меня в кармане. Дата указана.
— Не поняла, вы что: украли наш телефон?
— Взял в качестве улики, если вас устроит такая формулировка. Ну, взял… иначе мы бы не пришли. Прочитайте.
— Я не понимаю, что это, мы обычно не сообщаем такие диагнозы по телефону, вы сами знаете: это запрещено. Шутка, наверное, чья-то, — лицо врача между тем покрылось багровыми пятнами. Глаза бегали.
— Кто имел доступ к телефону? — спросил Земцов.
— Любой, кто находится в кабинете, разумеется.
— У вас есть городской телефон, аппарат внутренней связи. Кем и с какой целью был приобретен мобильный, который ни на кого не оформлен?
— Ну, просто купили в складчину, на всякий случай. Симки бесплатные раздавал «Мегафон» в «Перекрестке» в качестве рекламной акции.
— Кто оформил услугу «скрытый номер»? С какой целью?
— Я понятия не имею. Я даже не знала, какой там номер и вообще…
— Нам можно увидеть заведующую отделением?
— Я уже здесь, — раздался резковатый женский голос от двери.
Мужчины повернулись и посмотрели на невысокую, среднего возраста женщину в больших очках. Темные волосы были стянуты сзади в пучок, лицо интеллигентное.
— Мне сообщили, что тут собрался целый отряд следователей, которые разогнали наших больных. У вас есть разрешение на такие действия?
— Нет, конечно, — ответил Слава. — Мы и не разгоняли, и мы не отряд. Я — руководитель управления по расследованию убийств, фамилия моя Земцов, вот этот человек — частный детектив, который ведет свое расследование и помогает нам. А это — Илья Семенов, отец Людмилы Семеновой, которая повесилась, возможно, в результате звонка из вашего кабинета. Ложная информация о сифилисе. Как к вам обращаться?
— Гукова Зоя Константиновна. То есть вы пришли нас обвинить в том, что нервная девушка покончила с собой из-за чьей-то глупой шутки?
— Спокойно, Илья, — Сергей придержал отца, который двинулся к Гуковой. — Мы пока никого не обвиняем. Мы разбираемся, с какой целью у вас имелся телефон со скрытым номером без оформления по закону. Вы поняли, что у нас есть распечатка разговора? Если мы в ходе этой беседы не выясним, кто звонил, то сумеем идентифицировать голос звонившей с помощью эксперта. Вы не хотите помочь следствию?
— Понятия не имею, что от меня требуется.
— Тем не менее прибежали до того, как мы вас вызвали, — меланхолично заметил Земцов. — Дело в том, что мы будем опрашивать всех, пока не получим объективной информации. Работа вашего учреждения однозначно усложнится. Например, у меня нет новогодних десятидневных каникул. У Кольцова, мне кажется, и выходных нет. Так что мы получим разрешение навещать вас на дому. Всех, кого посчитаем нужным.
— Да вы что! — Гукова вышла из себя. — Это что ж за такая государственная необходимость? Важная персона пострадала? От особо опасных преступников? Да у нас, может, таких «пострадавших» каждый день по десять штук. И что, нам не работать? На допросы ходить?
— Илья, очень тебя прошу, — опять придержал Сергей Семенова. — Подожди. Тут ведь какая интересная история получается. У них лежит телефон для общего пользования, никто, кроме сотрудников, сюда проникнуть не может: мы в этом убедились. А пострадавших каждый день по десять «штук», как выражается эта типа доктор. То есть мы просто еще мало поработали с этим аппаратом. Нас интересовал лишь один звонок — Людмиле Семеновой. Зоя Константиновна, для нас — это особо важная персона, раз она пострадала. Ну работа у нас такая: кто пострадал, тот и важен. Кто виноват, тот, возможно, преступник. Для начала — подозреваемый. Вячеслав Михайлович, я уверен: нужно искать свидетелей. Есть связь между звонком и несчастьем.
— Вы не хотите нам что-то чистосердечно рассказать? — спросил Земцов. — Вы, Гукова, вы, Серчук?
— Да вы издеваетесь! — воскликнула Гукова. — Я пошла звонить. Мне есть, кому пожаловаться на ваш произвол. В Думу, в министерство…
— Именно в эти организации? — уточнил Земцов. — Хорошо. Начинайте звонить. Нам тоже интересно, кому вы пожалуетесь на наш произвол.
— Не удивлюсь, если вы нас уже прослушиваете, раз трубку украли, — проворчала Гукова.
— Телефон я оформил как возможную улику. Удивляться вам особенно нечему. Мы ничего не скрываем. Сережа, обойди, пожалуйста, отделение, ну весь этот этаж в идеале. Пусть все сотрудники произнесут по два-три слова на диктофон. Гукова и Серчук, а также медсестра уже записаны, как я понимаю. Это приказ! — рявкнул он вдруг в сторону Гуковой. — Не сметь мешать! А мы с отцом Людмилы лучше выйдем. Не для отца погибшей это мероприятие, как выяснилось.