— Понял. Ждем.
Потом Сергей выслушал отчет своего помощника, который посетил владелицу третьей комнаты в пансионате для престарелых.
— Сережа, она плоха совсем. Еле говорит, колют их там, наверное, чтоб не мешали. В общем, сказала мне, что подписала бумагу на свою внучку. Я так понял, дарственную на комнату. Главврачу об этом ничего не известно.
— Внучку нашел?
— В том-то и дело, что нет у нее никакой внучки. Одинокая она. Дочь была, но давно умерла от рака. Была не замужем, детей не имела.
— Интересная и ожидаемая петрушка, — заключил Сергей. — Надо опрашивать сотрудников дома престарелых: кто к ней приходил. И показывать всех сотрудниц бабушке. Вполне возможно, что одна из них и является этой «внучкой». Я попрошу, чтобы кто-то из следователей туда подъехал, объяснил главврачу, что в рамках уголовного дела свидетеля накачивать лекарствами нельзя.
Сергей уже пытался уснуть, когда поздней ночью позвонил следователь, который работал с Гуковой и диагностическим центром.
— Извини, что поздно. Всего полно. Во время обыска в квартире и в загородном доме нашли у нее в разных тайниках много наличности, массу ювелирных изделий, антиквариат и прочее. Никакого «банка крови» в роддоме не обнаружили. Главврач отрицает сговор с Гуковой. Скорее всего, врет. Все прояснит опрос тех, кто там рожал. Они же спрашивали: взяли ли у них кровь на хранение или нет. Я так думаю. Есть непроверенная информация, что у Гуковой открыт счет в швейцарском банке. Имеется недвижимость в Черногории. Ее взяли как организатора преступной системы. У нас она согласилась на особый порядок, но сказала, что ей нужно время на размышления. То есть по факту дала признание, что она — исполнитель. Мы предъявили конкретное обвинение: «Доведение до самоубийства Людмилы Семеновой». За это по-любому отвечать только ей. Тем более она показала, что Осипова, как и другие сотрудники, выполняла ее задания за деньги. Она платила им за эту работу. Предъявила даже бумажку, где ее рукой написано, кому, когда и сколько. Не документ, а заметки себе для памяти.
— Для следствия это документ. Я только не прикину никак, ради чего это делалось? Чтобы отвалились пару десятков «бесплатников», чтобы кто-то умер, кто-то повесился? Где прямая выгода?
— Она сама сказала: время у них на вес золота. Понимаешь, люди, которым положено лечиться бесплатно по месту жительства, — они не все бедные. Я разговаривал с владелицей туристической фирмы, с матерью бизнесменши. Они тоже среди жертв «розыгрыша». Спрашиваю: вам не предлагали честно перейти на платное обслуживание? Они говорят: «Нам положено лечиться бесплатно по закону». Ну, в закон они верят. Как сказала Гукова, «их от халявы пулеметом не отгонишь». Для нее закон, здоровье нации, громко говоря, чья-то халява. Персонал в бешенстве от того, что не может избавиться от тех, кто не несет нал. Там все перестроено для другой системы. Кто-то, пока мы не узнали кто именно, вложился в оборудование по высшему разряду. Такое имеется не в каждой элитной клинике. Они платников раскручивают на нехилые бабки. Этот «банк крови» — фигня. У них так называемая веревочка. Запускают человека с якобы онкологией, в разных местах их люди диагноз подтверждают, накручивают, больных раздевают буквально, квартиры заставляют продавать, особенно, если идет речь о ребенке. А потом, иногда уже после операции, говорят: ой, вышла ошибка. Но поскольку доплата из бюджета шла только на рак, будьте любезны положить под тот фикус, где нет видеокамеры, еще триста тысяч.
— Да, с таким масштабом, как говорит Земцов, — это не наш вопрос. А Люда попала в эту мясорубку действительно случайно. Один раз пришла, никому там не надоедала, но попалась на глаза Осиповой. И та ей отомстила, без вопросов.
— Сережа, это не все! Я потому и звоню так поздно. У нас Гукову забрали. Люди из конторы. Типа давно отслеживали это дело, у них есть, что ей предъявить. И они хотят знать, кто автор сей программы.
— Вот это настораживает. Хотя про автора интересно.
Глава 16
Марат сел в офисе за компьютер и стал искать сайты, где видел сообщения о болезни Лили Семеновой. Он нашел их в двух местах. Они упали, новых сообщений не было. Ну это понятно. Журналюги, блогеры быстро теряют интерес, если не случается что-то ужасно. Какое-то неприятное чувство возникло у Марата. Он хотел смерти ее мужа Андрея, пусть не его ослы, как выяснилось, этого гада прикончили, — все равно это радует. Андрей многим надоел. Марат ненавидел Лилю за то, что она его унизила, за человека не считала. После того, что она с ним сделала. Ему казалось, что он хочет ее убить. А сейчас он вроде боится даже найти сообщение о ее смерти. Чертова баба. Она не дает ему покоя. Интересно: у ее второго мужа, этого Ильи, есть деньги отправить ее за границу в хорошую клинику? Или он ее отвез, как и его, в городскую больницу? Илья по меркам Марата был не серьезным бизнесменом. Он просто получал заказы на какие-то детские объекты, ему платили, ну, как обычной обслуге серьезных людей. У него нет больших денег, это точно. Если бы были, об этом бы все знали. И продать им нечего.
Марат быстро вышел из офиса, сел в свой джип. Через полчаса он вошел в кабинет Ильи Семенова.
— Не помешал?
— Да нет, — сказал Илья. — Заходи, Марат. Как ты себя чувствуешь?
— Я — нормально. Как чувствует себя твоя жена? Я прочитал…
— Понял. Да, это появилось в Сети. Мы не хотели. Ты знаешь, Лиле лучше.
— Что значит, лучше-хуже? Кто тебе это сказал? Где? В районной поликлинике?
— Да, — спокойно ответил Илья.
— Слушай, ты вроде умный мужик. Образованный. Ты же знаешь, куда нужно везти человека, которому у нас говорят: врачи бессильны. Я читал. В общем, я по делу. Я хочу оплатить обследование и лечение Лили. У меня найдется любая сумма. Мы не чужие люди. С Андреем вместе работали, ну, потом не поладили, но это неважно. Я пришел попросить: возьми у меня деньги. Я договорюсь с клиникой, организую переезд.
— Спасибо, Марат, — Илья смотрел на него серьезно, внимательно. — Давай подождем. Лиле объективно лучше. Она даже начала работу над новой картиной. Говорю тебе, потому что об этом может появиться информация от художника.
— Это называется «ремиссия», — назидательно сказал Сейфулин. — Так бывает, если это рак.
— Прекрати говорить ерунду! — воскликнул Илья. — У нее не нашли никакого рака. Может, ее состояние было вызвано потрясением из-за того… Она же думала, что убила тебя. Собиралась рожать в тюрьме.
— Она беременна? Я не знал. Она так переживала из-за того, что мне стало плохо? Я могу ее увидеть?
— Нет.
— Я так и думал. Мое предложение остается в силе в любом случае. Если она сильно переживала, я должен… — Марат не договорил и быстро вышел из кабинета.
Илья задумчиво смотрел на закрывшуюся за ним дверь. Этот человек к Лиле очень неровно дышит. Его ярость по отношению к ней — из того же источника. Только слово «любовь» с ним никак не вяжется. Все, что он может, — это предлагать деньги. Такова его участь: или отбирать, или предлагать деньги. Илья не понял, сочувствует ли он Марату в этой конкретной ситуации. Ясно лишь, что таким людям приходится мириться с тем, что сочувствия они ни у кого не вызывают. Но Марат однозначно тоже жертва выходки Лили и Сергея. Тоже… Кто еще? Он, Илья. Вот уникальная ситуация, когда они — товарищи по несчастью.
Марат сразу поехал к себе домой. Ему было не по себе, Илья что-то разбередил в его душе. Дома он прошел в кабинет, выпил стакан виски, сел за компьютер. Илья говорил об информации от художника. Он нашел сайт этого Игоря… Там была Лиля. Большая фотография, она стоит в черном платье, разрезанном от бедра до пола. Ее босая нога… Красивая ножка.
— Что ты тут делаешь? — раздался с порога изумленный возглас Марыси. — Почему не сказал, что пришел? Ты порнушку здесь один смотришь?
Она подошла к столу, долго и тупо смотрела на фото. И вдруг… Марат даже вздрогнул от неожиданности. Она завизжала:
— Ты! Ты смотришь на эту шлюху! Подстилка художников! Я все знаю. Так она ж вроде помирает! Это старая фотка? — Марыся навалилась на стол и прочитала пару строк о том, что Лиля Семенова вернулась к работе. — Она не сдохла? Я хотела, чтобы она сдохла! Я пойду свечку за это поставлю! Я гадалку найму!
Марат встал, медленно взял Марысю за шиворот, развернул к себе, вдохнул сильный запах алкоголя.
— Так ты еще и напиваешься, когда меня нет? Ах ты, сука!
Он бил ее по лицу, по груди, мягкому животу, пока не почувствовал желания убить. Он овладел собой. Вышел из дома и поехал в московскую квартиру. Если она алкоголичка, тянуть нельзя. Завтра же надо отправить ее в дом в Словении, который он ей купил. И сделать так, чтобы она из его жизни исчезла. Пусть скажет, сколько это стоит.
Глава 17
Глава 17
Сергей долго смотрел на фотороботы, составленные по описаниям Ольги Ветровой. Мужчина, женщина, подростки, все похожи на людей с вокзалов… Еще женщина. Так. Что-то почудилось. Не может быть!
— Опаньки! — он повернулся к заместителю Земцова. — Ничего не утверждаю, она такая же простая, как все, как сто тысяч других в России (слова не мои, Есенина)… Но! На всякий случай везите сюда Светлану Иванову, проживающую по адресу — пишу. Это невеста брата Осиповой, которую выбросили в окно. Большая выпуклая родинка на скуле, один глаз меньше, — тянет на особые приметы. Актриса она и есть актриса, что с ней ни делай. Детали не упустит. Это я уже про Ветрову.
Когда Светлану привезли, в кабинете собрались чуть ли не все сотрудники. Они уставились на нее. Девушка испуганно озиралась.
— Вы чего? В чем дело?
— Здравствуй, Светлана, — подошел к ней Сергей. — Привет. Узнаешь?
— Ну да… Приходили…
— Спасибо, что приехала. Это формальность. Ты оказалась похожей на фоторобот знакомой одного нашего задержанного.
— Какого еще задержанного?
— Петра Селина, не знаешь случайно такого?
— Так я… Я имена-фамилии вообще не запоминаю. И вас забыла, как звать.
— Сергей Александрович. Можно — Сергей. Так насчет Петра Селина не попробуем вспомнить?
— Я ж говорю: не помню. А что это за фоторобот такой?
— Портрет по описанию соседки Петра Селина. Вот он. Похож на тебя?
— Не-е.
— А мне кажется, смахивает. Родинка. Глаза у тебя разные немного.
— Разве?
— Да по жизни это не заметно, не переживай. Легкая асимметрия. Но для опознания — удобно. Дело в том, что девушка, чье изображение я тебе показываю, ночевала у Петра Селина, причем не раз, стало быть, отношения у них довольно близкие. Тут так: это или ты, или не ты. Имя-фамилию можешь не помнить, но в натуре мы его тебе должны представить.
— Должны?.. — Светлану повело так, что она еле удержалась на стуле. — А что он сделал?
— Пытался убить свою соседку. Света, возвращаемся к началу, ребята, пишем протокол. Ты знаешь человека по имени Петр Селин, у которого есть комната в коммунальной квартире вот по этому адресу? — Сергей показал точку на карте центрального района.
— Меня как-то подвозил один… Петя. Я вроде там переночевала, а то мать орет, когда я поздно прихожу.
— Вот его дело, вот фотография. Это — тот самый Петя?
— Ну да.
— Видишь, как все просто. А ты… Много шуму из ничего. Приведите, пожалуйста, Селина.
Петр вошел с мрачным видом, взглянул исподлобья на присутствующих, посмотрел на Светлану, выражение лица абсолютно не изменилось.
— Селин, — обратился к нему Сергей. — Это очная ставка. Вы узнаете эту девушку?
— Первый раз вижу.
— А она сказала, что ночевала у вас, и Ольга Ветрова ее описала. Осталось только опознать. Минутное дело. Так вы случайно не вспомнили?
— Я понятия не имею, кто это. Сказал же: снимал баб на вокзале, запоминать их не подписывался. Буду говорить в присутствии адвоката.
— Слова не мальчика, но мужа. Что-то меня сегодня тянет на поэзию, драму и все такое. Результат общения с великим мастером, — объяснил Сергей. — Можно и с адвокатом, Селин. Вы отрицаете очевидное, Светлана дала показания о том, что вы близко знакомы. Возникает вопрос: почему? И неприятный ответ: возможно, потому что вам хочется скрыть это знакомство от нас. Вывод: оно имеет отношение к вашему делу. Следующий вывод: Светлана может быть вашей сообщницей. Таков результат вашего поведения. Обычное знакомство нормальный человек не скрывает.
— А я вообще не обязан перед вами отчитываться. Всех бл…й они еще будут мне в сообщницы шить.
— Ты чего, Петя? — губы Светланы дрожали. — Я ж просто так с тобой была… Ты как меня назвал?
— Да пошла ты. Я отказываюсь говорить. Я все сказал. У вас нет ничего, вот вы и крутитесь. Наверное, вам заплатил кто-то, чтоб меня подставить.
— Уведите его, — попросил Сергей. Когда Селин вышел, он обратился к Светлане: — Видишь, какая неприятная возникла ситуация. У следствия всегда возникают вопросы, когда человек отрицает очевидное. Поэтому вас, Светлана Иванова, как мне кажется, следователь попросит дать подписку о невыезде.
— Это что?
— Вы не имеете права уехать из Москвы, пока все не прояснится, надо отвечать на телефонные звонки. Приезжать сюда, если вас пригласят.
— Зачем пригласят?
— В ближайшее время, полагаю, для встречи с соседкой Селина Ольгой Ветровой. Собственно, если вы сейчас погуляете по коридору, я привезу Ольгу. Давайте так, ребята.
Сергей позвонил по телефону, он уже научился, как Назарова, говорить Ольге голосом режиссера «allez». Она сразу отвечала: «да».
Они уложились в сорок минут. Вошли в кабинет, где сидела на стуле поникшая Светлана Иванова.
— Ольга, вы эту девушку видели выходящей из комнаты вашего соседа Селина? — спросил Сергей. — Вы ее описали, когда с вами работал художник?
— Да. Это она. Я видела и других людей, но она была не один раз.
— Вы видели в квартире Селина Ольгу Ветрову, актрису? — спросил у Светланы Сергей. — Наверняка вы ее знаете по кино.
— И ни капельки она на себя не похожа! Я как увидела, сразу подумала: о, какие они, когда макияж смывают, — брякнула Света.
Глава 18
Масленников разложил на столе бумаги.
— Вот акт, результаты проб, все прочее… Гиря однозначно взята из гаража, в котором Селин прятал машину. Как показал его хозяин, Селин пользовался его гаражом неоднократно, поскольку свой у него сгорел — то ли поджог, то ли несчастный случай. Давал немного денег за аренду. Хозяин гири поднимает, покупает, вес меняет, старые бросает в гараже. Не может сказать, когда именно исчезла гиря, которая находится у нас. След ее в гараже имеется, вот снимок, фрагмент краски, отпечатки пальцев — Иванькова и Селина. Багажник Селина на предмет нахождения гири изучается. Он имел возможность его вымыть, но сути дела это не меняет. Вывод экспертизы: Селин привез гирю из гаража Иванькова. В день нападения на Ветрову или раньше, на это, к сожалению, нет ответа.
— Так это и неважно, — сказал Сергей. — Если он спрятал ее раньше, тем хуже для него. Давний умысел получается. Разговаривать сейчас с подо-зреваемым будем? — обратился он к заместителю Земцова.
— А смысл. Он по любому поводу пойдет в отказ. Стопроцентная несознанка. Требует адвоката, некоего Миронова. Мы пообщались. Грамотный. Ведет себя, как его подзащитный: у вас ничего нет, все оговор, заговор. И такая политика срабатывает в судах, надо сказать. Нет у следствия ответа на какой-то второстепенный вопрос — все, не доказано. Гуляй, свобода!
— Даже если они на суде поменяют тактику, — заметил Масленников, — на такую, к примеру: может, и бросил гирю в багажник, да запамятовал. Взял ее себе опять же для самообороны, но боялся сказать следователю, поскольку был прессинг. Заставляли сделать чистосердечное признание, — это у них тоже может прокатить. Нужен мотив! Хотел завладеть еще одной из комнат? Так не факт, что она при таких обстоятельствах досталась бы ему. Первоочередное право приобретения? Тоже сомневаюсь. Там, в центре, таких приобретателей пруд пруди. Тем более вторая комната уже кому-то подарена. Еще одному претенденту. Или претендентке.
— Да, вторая комната, — сказал Сергей. — Работаем с тем, что есть. И с теми, кто есть. Думаю, пора навестить в пансионате для престарелых Кондратьеву Агриппину Харитоновну и познакомить ее со Светланой Ивановой. Чем черт не шутит. Вдруг бабулька «внучку» признает. Свете плохо живется с матерью и отчимом. Тесно. Стасика некуда привести. А тут случайный знакомый Селин привозит ее переночевать в трехкомнатную квартиру в центре. Его комната свободна, комната Кондратьевой свободна, Ольгу Ветрову Селин считает невменяемой, провоцирует ее на нападение с целью самозащиты, вышибая дверь. Потом сам защищается… Свету не признает почему-то. Но Ветрова ночевала дома каждую ночь. Видела пары, которые останавливались у Селина, женщину с детьми. Но девушку, которая бывала там не раз, видела только одну. Это Иванова. Кто со мной?
— Хочешь, я поеду? — предложил Александр Васильевич. — Могу быть полезен, если у бабушки или диагноз, или передоз лекарств.
— Стеснялся тебя попросить, — просиял Сергей. — Ребята, доверяете нам в таком составе?
— Господи, — вздохнул зам Земцова. — Не знаю, на каком я свете, пока Слава путешествует. Сюрпризы валятся со всех сторон. Мне только не хватает разбираться, где диагноз, а где передоз в доме престарелых. Короче, буду безмерно вам благодарен.
Пока они ехали в Подмосковье со Светланой Ивановой на переднем сиденье, у Сергея стала кружиться голова от ее вопросов, задаваемых с периодичностью стука дятла по дереву. Света была явно в полном смятении. Ей хотелось, чтобы ее успокоили. Желала убедиться, что эта поездка, как и вся история с Селиным, ничем ей не грозит.