При этих словах художник ощутимо вздрогнул.
— Но после такого виртуозного убийства, которое произошло в первом случае, я не мог и представить себе, чтобы убийца, окажись он Слейтером, решился на такой примитивный трюк. Самому задушить миссис Харрисон и затем выбежать на балкон было бы слишком примитивно. Но я не отбрасывал и такой версии. Однако поднявшись наверх, я сразу заметил, что тело несчастной миссис Харрисон уже начало остывать, и Боб Слейтер при всем желании не мог убить ее за несколько минут до нашего появления. Именно тогда у меня шевельнулись первые подозрения: Анна Харрисон была убита минут за двадцать-тридцать до нашего появления в комнате, но я ведь видел, как она передавала ключи мистеру Холдмену. Загадка казалась мне неразрешимой до тех пор, пока я не увидел сегодняшних протоколов осмотра вещей погибшего Харрисона. Среди изъятых ключей отсутствовал ключ от теннисного корта, — Леживр в упор посмотрел на Гарри Холдмена и успел заметить, как тот переменился в лице.
— Я специально прошел вместе с комиссаром Дюбуа до теннисного корта и внезапно обнаружил, что он был открыт. Увидеть это из окон второго этажа, разумеется, было невозможно, но очевидно мистер Холдмен, которому необходимо было попасть на теннисный корт, очень торопился.
На этот раз все заметили, как вздрогнули Холдмены. И Гарри, и Марта. Но они оба молчали, и «Дронго» продолжал:
— Таким образом, я выяснил, что среди ключей, изъятых у покойного мистера Харрисона, не было ключа от теннисного корта. Более того, сам корт был открыт. Однако мистеру Холдмену нужно было взять обязательно ключи у миссис Харрисон и при этом сделать это так, чтобы я увидел. Но ведь я не видел саму Анну Харрисон. Я только слышал односложные ответы этой женщины и видел ее протянутую руку. Анна Харрисон к этому времени была, несомненно, убита, но эта рука могла принадлежать и Марте Холдмен, и Клаудии Харрисон.
Клаудиа не выдержала.
— Это бред! — громко закричала она. — Это чушь. — Марта молчала, сжав до боли зубы. Роберт с трудом успокоил свою жену.
— Успокойтесь, миссис Харрисон, — немного взволнованно сказал «Дронго», — вы оставили в комнате вместе с мужем свои следы. Настолько четкие, что ошибиться было крайне трудно. Кроме вашего мужа никто не курит сигары, а он был в этой комнате. Но меня больше занимало другое. Почему Гарри Холдмену понадобилось, чтобы при передаче ключей присутствовал именно я? И почему он даже не побывал на корте, прежде чем зашел ко мне, предложив пройтись по саду.
Очевидно, у него было очень мало времени.
— А откуда вы знаете, что я не выходил из дома? — глухо спросил мистер Холдмен.
— Я был внизу, в гостиной, а когда поднялся переодеваться там остался Стивен. Я знаю абсолютно точно, что вы не спускались вниз.
— Ну и что это доказывает? — вызывающе спросил Гарри.
— Пока ничего. Это доказывает лишь то, что вы не выходили из дома и не спускались к теннисному корту. Я профессиональный криминалист и могу отличить даже без патологоанатомических исследований, умерла эта женщина несколько минут назад или прошло уже более получаса. Абсолютно точно могу заявить вам, что Анна Харрисон ни при каких обстоятельствах не могла разговаривать с нами. К этому времени она была уже мертва.
И снова все обратили внимание на то, как Марта Холдмен сжала руку своего мужа.
— У меня не было конкретных доказательств этой гипотезы, но сейчас я уже абсолютно точно знаю, что это была ваша жена, миссис Холдмен.
Супруги встретили этот вызов внешне спокойно, почти не среагировав.
— Выбирайте выражения, мистер Леживр, — с отчетливой угрозой сказал Гарри Холдмен, — все, что вы говорите, недоказуемо.
— Ошибаетесь, — «Дронго» остановился перед ними, — я теперь даже знаю, каким образом было совершено первое убийство. Покойный Эдвард Харрисон очень любил шутки с гостями. После того, как я отказался помочь ему в розысках пропавших документов и не поверил в легенды про эту комнату дьявола, он решил сыграть шутку. Выйдя на минуту на кухню, он попросил Шарлотту налить ему в небольшой пузырек вишневой настойки. После этого он отправился в так называемую комнату дьявола и заперев изнутри дверь, начал громко кричать, призывая на помощь. Когда мы с миссис Холдмен бросились выламывать дверь, он быстро опрокинул пузырек на себя и притворился мертвым. Бедняга Харрисон просто хотел пошутить со мной. Наверно, эту шутку он придумывал давно. Во всяком случае, миссис Холдмен не напрасно «упала в обморок». Когда я выбежал в коридор, вы быстро открыли свою сумочку, которая была с вами, и выстрелом из дамского «браунинга» убили своего дядю. После этого, спрятав оружие в сумочке, вы опять «потеряли сознание». Таким образом, когда я вновь вбежал в комнату, мистер Харрисон был уже мертв, а у миссис Холдмен было абсолютное алиби. Шарлотта подтвердила, что дала настойку своему хозяину за несколько минут до его гибели.
Кстати, я еще тогда обратил внимание, что и в коридор вы выбежали с сумочкой. И после, когда вы «потеряли сознание» и вам помогал уйти ваш муж, сумочка была у вас в руках. Но здесь вы совершили ошибку. Нужно было оставить оружие на полу, и прежде чем стрелять, приставить дуло «браунинга» к телу покойного. Так мы могли бы хоть разрабатывать версию о его самоубийстве. Однако, вы не профессиональный убийца и потому растерялись.
Марта смотрела на «Дронго» широко раскрытыми от ужаса глазами, не пытаясь что-то сказать.
— Преступление было совершено с большой выдумкой. У нас практически не было никаких шансов его раскрыть, — продолжал он, — но нам помогли незапертая дверь на теннисном корте и пустой пузырек из-под вишневой настойки.
— Вы сошли с ума, — выдавил из себя Гарри Холдмен.
— Нет, — резко сказал «Дронго», — кроме того, мы нашли оружие, из которого стреляла ваша жена. Внесите оружие, — громко крикнул он. За дверью раздались шаги. На этот раз нервы не выдержали у молодой женщины:
— Не н-а-а-а-а-до! — громко закричала она. — Не надо!
Пьер Дюбуа подошел к супругам:
— Вы арестованы, господа, — громко объявил комиссар полиции.
Марта посмотрела на «Дронго», и он впервые содрогнулся, словно получил пощечину. На него в упор глядели разъяренные блики тигрицы, уже заключенной в клетку. Только таким страшным и яростным взглядом могла достать она обидчика.
…Спустя три часа «Дронго» сидел в той же комнате вместе с комиссаром Дюбуа и Стивеном Россом. Восхищенный комиссар рассказывал об удивительной любви к профессору его студентов, о незабываемых лекциях Стивена Росса.
— В общем, что говорить, это был наш самый любимый предмет, — закончил восторженную речь Пьер Дюбуа, — ведь его вел сам профессор Росс, ваш друг.
— Не нужно, — махнул рукой профессор, — ничего особенного я не делал.
Просто преподавал свой предмет. Я его преподаю уже более двадцати лет и кое-чему, разумеется, научился.
— Вот, если бы я сумел так же блестяще расследовать убийства, как это делает мистер Леживр, — продолжал Росс, — тогда я считал бы, что применяю теорию на практике. Но, видимо, каждому свое. Я вас поздравляю, коллега. Вы раскрыли оба преступления просто блестяще. Это был почти как показательный урок криминалистики и абсолютно логического мышления. А какое знание психологии людей!
— Это было трудно только вначале. Когда я увидел труп Анны, я уже тогда начал подозревать Гарри Холдмена. Ведь он специально зашел за мной, чтобы иметь иби, лишнего свидетеля. Конечно, он задушил Анну до того, как зашел ко мне. После этого в комнату тихо пробралась его жена. И когда мы вышли из моей комнаты, там была уже Марта Холдмен, которая и отвечала своему мужу. А после того, как мы спустились вниз, она быстро прошла в свою комнату. Вот и вся механика этого загадочного преступления.
— Но зачем она это сделала? — спросил удивленный Стивен.
— Я уже говорил с ней, — быстро сказал «Дронго», — мотив обычный — деньги. Это ее муж Гарри Холдмен украл документы у Харрисона. Это были купчие на земли, скупленные Харрисоном через подставных лиц в Южной Африке. На одном из участков были найдены богатые залежи алмазов. Холдмен, украв эти документы, собирался, очевидно, шантажировать Харрисона или просто приобрести права на эти земли. Убийство Харрисона было задумано, видимо, давно, и убийцы только ждали удобного момента. Я даже предполагаю, что Харрисон рассказывал о своей шутке племяннице, к которой относился с большей симпатией, чем к собственному сыну.
Но после убийства Харрисона все карты могла бы спутать его жена. Во время обеда Боб Слейтер случайно проговорился о том, что Анна Харрисон знает, о каких именно компаниях идет речь. И тогда Холдмены придумали второе убийство, не менее загадочное и запутанное, чем первое. Но мелочи, досадные мелочи, на которых обычно попадаются преступники, подвели их. Хотя замысел был, конечно, великолепный. Это были два преступления без обвиняемых. Когда у всех абсолютное алиби, а убийцы исчезали, не оставляя никаких видимых следов.
Но после убийства Харрисона все карты могла бы спутать его жена. Во время обеда Боб Слейтер случайно проговорился о том, что Анна Харрисон знает, о каких именно компаниях идет речь. И тогда Холдмены придумали второе убийство, не менее загадочное и запутанное, чем первое. Но мелочи, досадные мелочи, на которых обычно попадаются преступники, подвели их. Хотя замысел был, конечно, великолепный. Это были два преступления без обвиняемых. Когда у всех абсолютное алиби, а убийцы исчезали, не оставляя никаких видимых следов.
— Я все думаю, что бы мы делали без вас, мистер Леживр? — сказал улыбаясь Пьер Дюбуа.
— Во всяком случае, вам очень повезло, — добавил Стивен Росс. И они дружно рассмеялись. «Дронго» задумчиво покачал головой:
— Как жаль, что эти люди употребили подобные таланты во зло. Это самое страшное в нашей истории.
Он снова сидел на террасе, наслаждаясь ярким полуденным летним солнцем.
Это был один из немногих дней, когда можно себе позволить отдохнуть, расслабиться, наслаждаясь покоем и тишиной.
Легкий ветерок уносил газету, на которой было написано: «Расследование двух убийств в Монпелье. Тайна смерти Эдварда Харрисона и его жены».
ЭПИЗОД ВТОРОЙ ОТВЕТНЫЙ УДАР
До отъезда оставалось всего три дня. Он знал, что уже через несколько дней, покинув этот спокойный берег, он вновь попадет в атмосферу заговоров, мятежей, нескончаемых войн. Вновь будет жить почти в полосе военных действий, наблюдая, как одна группа людей захватывает власть у другой.
После развала империи, гражданином которой он был, его бывшая небольшая провинция этой державы стала самостоятельным государством, почти банановым государством. Правда, английские газеты однажды заметили, что в его небольшом государстве растут не бананы, а баклажаны. От этого было не менее стыдно и не менее горько.
Но до этого срока у него было еще три дня. И он старался максимально использовать каждый час.
Эта старая женщина сразу ему не понравилась.
Хотя понятие «старая» во Франции не существует, тем не менее, женщина уже давно перешагнула свой «бальзаковский возраст». Самое неприятное, что она, увидев его, сразу направилась более твердым шагом, уже не меняя направления.
Эта старая карга искала именно его. Она была высокого роста, в темном платье, с какой-то огромной шляпой на голове. Лица он не разглядел. Только упрямо сжатые губы.
Бежать было поздно. Он позволил ей подойти совсем близко и лишь тогда повернул голову.
Ее не смутил даже этот холодный взгляд. Она явно рассчитывала добиться своего. Ему пришлось подняться с такого удобного кресла.
— Добрый день, мадам…
— Полонская, — она бесцеремонно уселась напротив него, сделав отрицательный жест официанту, уже собиравшемуся подскочить к ним.
Он сел, уже понимая, что так просто не отвяжется от этой печальной старухи с такими строгими глазами.
— Сегодня прекрасный день, мадам Полонская, — улыбнулся он, пытаясь расположить к себе эту незваную гостью.
— Вы мсье Леживр? — спросила она по-французски. До этого разговор шел на английском. Он ее понял, — Простите меня, мадам, я плохо говорю по-французски, если хотите, мы могли бы говорить по-английски.
— А по-русски? — вдруг спросила она на русском языке, — вы ведь бывший гражданин Советов, должны знать этот язык.
По-русски она говорила с отчетливым французским акцентом, но довольно правильно.
— Вы моя бывшая соотечественница? — спросил «Дронго».
— Упаси Бог, — дернулась женщина, — я подданная Франции, вот уже полвека. Мои родители бежали сюда еще в девятнадцатом. Я думала, вы слышали нашу фамилию. Полонские. Мой дядя Николай Полонский был камердинером Его Величества Кирилла Петровича.
«Старая дура, — раздраженно подумал „Дронго“, — теперь начнет рассказывать генеалогию их дома. Только этого не хватало».
— Простите, мадам, я не думал, что вы из тех Полонских, — снова постарался улыбнуться он, — чем я могу быть вам полезен?
— Вы тот самый мсье Леживр, который вел расследование на вилле Харрисона?
Он так и думал. А ведь оставалось всего три дня. Возражать было бессмысленно, кто-то из корреспондентов поместил в газете даже его чудовищное фото.
Я не вел расследование, — как можно строже Светил «Дронго», — его проводил известный ученый-криминолог мистер Стивен Росс. Я просто помогал ему.
Если вам нужна какая-нибудь помощь, обратитесь к нему. Я могу даже дать его телефон в Лондоне, — злорадно добавил «Дронго».
— Нет, мне нужны вы, — возразила упрямая старуха.
— У меня истекает виза через три дня, — постарался как можно спокойнее сказать он, — и я не смогу задержаться во Франции.
— Вы нужны мне всего на один день. «Будь ты проклята, — подумал „Дронго“. — Она так просто не отвяжется».
— Чем я могу вам помочь?
— У меня пропал внук.
Он чуть не рассмеялся.
Конечно, он мог предвидеть такой ответ.
— Давно? — спросил он уже безнадежным голосом.
— Пять лет назад, — невозмутимо ответила мадам Полонская.
Он снова чуть не рассмеялся, пытаясь удержать рвущийся смех.
— И вы решили искать его именно теперь? Простите, мадам, вам не кажется, что мы немного задержались с поисками?
Видимо, она все-таки уловила иронию в его голосе.
— Я не сумасшедшая, — произнесла она своим скрипучим голосом, — мой внук, Серж Полонский, исчез ровно пять лет назад. Сначала мы думали, что он просто ушел из дома и не обращались в полицию. Тем более, что вскоре мы получили от него письмо. Но потом все время одно молчание. Мы начали беспокоиться, даже наняли частных детективов. Но его не нашли. Вот уже пять лет, как я в последний раз видела своего внука. Поэтому я прошу вас о помощи. — Вы действительно считаете, что я могу за один день найти человека, исчезнувшего пять лет назад? — изумился «Дронго», — найти вашего внука, которого не смогли найти даже частные детективы и полиция? Это нереально, мадам Полонская, и боюсь, что у вас весьма преувеличенное мнение обо мне после этой газетной статьи.
— У меня было видение, — терпеливо ответила она, — я знаю, что вы можете мне помочь.
— А это вообще не из моей области. Видение не по моей части, мадам Полонская.
— Они соберутся у меня завтра, — тихо продолжала женщина как ни в чем не бывало, — соберутся все. Вы можете найти среди них убийцу. И я умру со спокойной душой. Серж был последним Полонским в этом мире. Его родители погибли во время авиационной катастрофы. Помогите мне, мистер Леживр.
Она была почти как в трансе.
«Дронго» была неприятна сама мысль, что он может взяться за расследование преступления, совершенного пять лет назад.
— Кто они? — спросил он, — ваши друзья, знакомые или духи ваших знакомых?
— Не издевайтесь, — гневно сверкнула глазами Полонская, — приедут все, кто был в тот роковой вечер у нас дома. Вам нужно только выбрать. Я хочу знать, кто из них мог убить Сержа и за что.
— Простите, мадам Полонская, но мне кажется, вы непоследовательны.
Только что, в начале беседы, вы сообщили, что ваш внук сам куда-то уехал, после чего вы даже получили от него письмо. А теперь утверждаете, что его убили. Вам не покажется бестактным, если я обращу внимание на эту странность?
— Его убили. Теперь я точно знаю. Письмо мы отправили на экспертизу.
Оно поддельное. А про убийство я знаю потому, что Серж носил на груди крест святого Андрея Первозванного. Работа фирмы Фаберже, крест был усыпан пятнадцатью рубинами и бриллиантами, очень маленькими, но искусно подобранными.
Это был крест моего сына. Я не могу его перепутать. Один из камней имел небольшой изъян.
Полонская подняла голову.
«В молодости она была очень красивой женщиной», — впервые подумал «Дронго». В руках у женщины блеснул крест.
— Где вы его взяли? — спокойно спросил «Дронго». Дело становилось интересным.
— Купила в магазине, в Марселе. Случайно зашла и увидела этот крест.
— Когда?
— Полгода назад.
— И не заявили в полицию!
— Они вели себя так же, как вы сегодня. Обещали помочь выжившей из ума женщине. И все, больше никто ни разу даже не позвонил.
— Простите. Вы узнавали, как попал этот предмет в магазин?
— Его сдали три года назад. Никто не помнил ничего. А старый хозяин умер.
— Вы сказали «мы проверили письмо». Кто это мы?
— Я… — она все-таки колебалась, — … и мой друг. Мы знакомы много лет и он всегда мне помогал.
— Как его зовут?
— Я бы не хотела…
— Я спросил, как его зовут?
— Он француз. Граф Жорж де Рувруа.
— Он что, родственник или потомок герцога Сен-Симона?
— С чего вы взяли? — удивилась Полонская.
— Луи де Рувруа, герцог де Сен-Симона, один из наиболее известных французских писателей восемнадцатого века.