в чем я могла бы отказать; но он
спросить не хочет ничего, и так
всегда он опечален, что дивлюсь я».
И Галеотто молвит: «Окажите
ему вы милость». И она в ответ:
«Ту милость, коей ждете, окажу я,
но он спросить не хочет ничего…»
Девушки смеются. Франческа, взволнованная и смущенная, бросается на бархатные подушки.
Гарсенда
Мадонна,
зачем же Ланчиллот был так стыдлив?
Альда
Меж тем царица бедная сгорала
желанием отдать ему и то,
о чем он не просил.
Бианкофиоре
Что не сказала
возлюбленному: «Рыцарь благородный,
не посердцу мне ваша грусть и робость!»
Альтикиара
Ей забавляться было по душе
да время длить; самой же лучшим в мире
казалось счастьем — пышная постель.
Адонелла
А Галеотто, хоть и князь вельможный,
знал хорошо искусство, что зовется…
Франческа
Довольно, Адонелла! я устала
спроси от вашей болтовни.
К Смарагди.
А что же сокол?
Смарагди
Мадонна, не вернулся! Заблудился.
Франческа
Не слышен и бубенчик золотой?
Смарагди
Не слышен… Вижу хорошо я вдаль,
но ничего не видно.
Высоко сокол залетел…
Франческа нагибается в окно и всматривается.
Альда
Пропал.
Зачем цепочку сняли вы, мадонна?
Горяч был он.
Гарсенда
Породы вентимильской —
свиреп и смел. Тринадцать перьев было
в его хвосту.
Альтикиара
На острове заморском
живет их соколиный род. Домой,
на остров залетел он.
Бианкофиоре
Журавлей
приучен был он бить и ловко брал.
Мадонна! Симонетто журавля
взялся достать, чтоб вам две дудки сделать
из кости журавлиных ног. Приятно
они звучат, как уверяет он,—
и сокола закличут.
Гарсенда
Не вернуть
вам сокола. Он буен был и горд,
как тот, кто подарил его — мессер
Малатестино. (Как бы не прослышал
он слов моих!) Вам надлежало ночью
намазать жиром конского пупка
клюв сокола: он к вам бы привязался
так, что с руки бы вашей не слетал.
Общество покатывается со смеху.
Адонелла
Премудрая, ученая Гарсенда!
Альтикиара
В пору ночную салом конским.
Гарсенда
Да
О том прочла я в книге об уставах
потехи соколиной, что сложил
царь Данки, всех сокольничих учитель.
Франческа
Ступай к сокольничему, Адонелла,
скажи ему, что приключилось: пусть
он выйдет со свистком, зовет и ищет
повсюду сокола; быть может, сел
на башню он. Пусть ищет всюду, всюду.
Адонелла оставляет иглу и удаляется.
Альтикиара
За ласточками первыми умчался
и заблудился сокол, о мадонна.
Альда
Кровь ласточек дождит теперь в моря.
Бианкофиоре
(как бы запевая плясовую песню)
«Вещунья дней весенних,
о ласточка, о птичка!
из стороны, где стужи не бывает…»
Франческа
О да! о да! Бианкофьоре!
музыки! музыки!
Спойте мне что-нибудь
голосом тихим.
бросьте иглу,
пойте!
Девушки встают, быстро складывая тафту.
Сходи за Симонетто, Бьанкофьоре.
Бианкофиоре
Сейчас, мадонна.
Франческа
Ты же, Альда, можешь
покликать Бьордо, Россо, Синьорелло
пусть с инструментами идут сюда
и нам сыграют здесь.
Альда
Сейчас, мадонна.
Франческа
Ты, Альтикиара, лекаря сыщи,
пошли его ко мне.
Альтикиара
Сейчас, мадонна.
Франческа
А ты, Гарсенда, если флорентийских
купцов увидишь, позови скорей.
Гарсенда
Сейчас, мадонна, разыщу их.
Франческа
Нынче
календы марта, надобно надеть
фиалковый венок.
Бианкофиоре
Его сплетем мы,
Мадонна, и красивый.
Франческа
До свиданья.
Все уходят.
Сцена II
Франческа обращается к рабе, которая еще рассматривает небо через окно.
Франческа
Не возвращается, Смарагди?
Раба
Нет,
Мадонна. Но сокольничий
его сумеет приманить. Не огорчайтесь.
Франческа
Я огорчаюсь, да! Малатестино,
наверное, рассердится, что я
так плохо берегла его подарок.
Он говорил, что мне дарит царя
всех соколов, а я не сберегла…
Он был и дик, и зол, и убежал
он от лица людского…
Франческа молчит несколько мгновений.
Франческа
Я боюсь его.
Раба
Кого боишься ты?
Франческа
Малатестино.
Раба
Тебя страшит его ослепший глаз?
Франческа
Нет, более другой — тот зрячий, страшный.
Раба
Ты сделай так, чтоб больше не смотрел он.
Франческа
Скажи, Смарагди! что нам за вино
ты подала в тот день, когда шел бой
на башне Мастры, помнишь? —
с наговором?
Раба
Ах, госпожа, что говоришь ты?
Франческа
Словно
коварного ты поднесла напитка;
внедрилось в жилы всех, кто выпил, — зло;
и жизнь моя еще печальней стала!
Раба
Зачем грустишь? Коль не вернется сокол,
вернется тот, к кому в душе твоей
горит любовь.
Франческа
(побледнев, со сдержанной яростью)
Презренная! Как смеешь!
И ты предать меня готова. Проклят
да будет час, когда его ко мне
ты привела, — о, час обмана! Разве
не ты открыла мне дорогу к смерти?
Трех горьких чаш тебе не захотела
оставить я, а ты мне каждый день
их подаешь без слез и сожаленья.
Раба, как подломленная, падает на землю.
Раба
Топчи меня, топчи! Меж жерновов
мне череп раздави!
Франческа
(как бы успокоившись)
Ну, полно! Встань.
Нет на тебе вины, моя Смарагди,
нет на тебе вины. Ты поспешила,
как дух души моей, навстречу счастью!
И на твоих глазах была повязка,
и, может быть, она же прикрывала
несправедливость моего отца!
Были мы все и бессильны, и злы,
были в неведенье все и в несчастье,
были мы все невиновны!
все мы стояли
на берегу беспощадной реки.
Всех позабыв,
я перешла на ту сторону;
мы разлучились, увы!
Мы разлучились и больше
соединиться не в силах.
Я говорю вам:
я не могу.
Вы говорите мне:
возвратись.
Я отвечаю вам:
не умею.
Последним словам она придает как бы напевность песни; потом смеется сухим и горьким смехом, словно потерявши власть над собой внезапно. Но сама пугается звука своего собственного смеха, между тем как раба, дрожа, подымается на ноги.
Разум мой, разум, цари!
Не уклоняйся в безумие!
Кто мной владеет? Не демон ли?
Дьявол во мне рассмеялся, ты слышала?
Ах, не могу я молиться!
Я разучилась молиться!..
Ах, не могу я молиться!
Я разучилась молиться!..
Раба
(почти шепотом)
Ты хочешь, кликну я его.
Франческа
(дрожа)
Кого?
Она беспокойно оглядывается по сторонам, взор ее устремляется на неподвижную занавеску. Ее дыхание прерывается и делает голос хриплым.
Ты видела, сел на коня сегодня
Мессер Джованни?
Раба
Да, мессер Джованни
и старый Малатеста. Для поруки
и подписи поехали они,
чтоб договор с епископом скрепить,
и в этот час уже, наверно, будут
у Сан-Арканджело.
Франческа
Смотри, Смарагди,
будь бдительна. Все видишь ты, все слышишь,
все знаешь. Будь такой всегда.
Раба
Мадонна,
не бойся, не тревожься ни о чем,
спокойно спи. Когда б тебя могла я
так веселить, как веселит тот
камень, чье имя я ношу!
Франческа
Ты знаешь, где
Малатестино?
Раба
В Ронкофреддо послан
отцом. С ним тридцать всадников в пути.
Франческа
Боюсь его. Ты от него меня оберегай.
Раба
Зачем? Когда болел он,
не ты ль за ним ходила, как сестра,
и день, и ночь.
Франческа
Сестра! о, это слово
меня язвит! Самаритана, где ты?
О, где течет невинности твоей
святой поток, в котором дух мой грешный
не может жажды утолить. Я вижу,
везде кругом, во мраке, эти взоры,
что стерегут меня, как взоры зверя,
готового схватить добычу жадно,
и грызться за нее!
И в жилах этих глаз все та же кровь,
как и в глазах у брата,
их родила одна и та же мать!
Кто эту порчу на меня наслал?
Кто этот смертный грех повел на приступ
моей души? Ответь, земная тварь,
ты, роющая корни трав заклятых,
откуда это зло? Я помню песню:
«Когда я встречу трех, я трех возьму».
И дьявол взял всех трех в один мешок,
всех трех он взял, а с ними — и меня!
Раба
Не призывай нечистого, мадонна!
Прости, Господь, святи ей дух и плоть!
Обман застлал твой взор. Ты в тень глядишься
как в зеркало, и видишь в ней свои же
глаза горящие. Беды-злосчастья
не поминай. Господь тебя храни,
как верная раба блюдет тебя!
Франческа
Смарагди, некуда бежать! Права ты:
я в тень гляжусь, как в зеркало. Господь
моей погибели взыскал.
Я ночь и день сидела у постели
больного одиноко, чтоб найти
мечтаньям сокровенным покаянье
С молитвой я касалась страшной раны,
с молитвой омывала гной ее,
Душа ждала в ужасном — исцеленья
и мира. Но, едва закрылась рана
на лбу чудовища, — иная язва
открылась вдруг в его свирепом сердце.
Ты понимаешь? в жилах у него
зажглось желанье зверское. И я
почувствовала вдруг, что все мечты
отравлены каким-то злейшим ядом.
Мое же тело
легло на скорбь мою, как тяжесть
невыносимая;
все радости весны,
вся сладость сновидений
из мира были изгнаны;
и лик любви
окаменел от ужаса!
В холодном мраке заблудились
желание и ненависть и оба
ведут меня на смерть, как палачи
безумные и пьяные, — готовы
разить друг друга…
Раба
(тихим голосом)
О, не отчаивайся! Слушай. Стану
тебе гадать я; ужас заколдую.
Мне от прилуки ведомо питье,
забвенье наводящее. Ему
рукою левой кубок протяни,
когда с коня, устал и тощ, он спрянет.
Я заговору научу тебя…
Франческа
Мне, мне питье такое!
Сама его я выпью!
Меня освободи, Смарагди!
Но некуда бежать!.. Послушай,
вот разгадай мне сон, который
мне снится ночь за ночью.
Раба
Расскажи
его, мадонна. Я же растолкую.
Франческа
За ночью ночь мне страшная охота
все снится — тот же сон, который снился
Настаджо дель Онести, как о том
рассказывал однажды мне Баннино,
со мной бродя по Кьясси… Вижу я
ее во сне, как наяву. По лесу
густому девушка бежит, нагая,
со спутанными волосами, вся
истерзана колючками и терном,
крича о помощи; за ней два пса
огромных гонятся, ее кусая,
едва настигнут; сзади мчится рыцарь
на черной лошади, с мечом в руках.
с лицом ужасным, девушке грозя
словами беспощадными ее убить!
И вот собаки девушку хватают,
впиваются в нее зубами; рыцарь,
ее настигнув, соскочив с коня,
бежит к несчастной;
та, стоя на коленях.
кричит напрасно о пощаде!
Мечом со всею силой
ей рыцарь пробивает грудь насквозь.
Она падает
под ударом, ничком
со стоном.
Рыцарь хватает нож,
разрубает ей спину,
вырывает сердце
и все, что около,
и это бросает голодным собакам,
пожирающим жадно
кровавое мясо…
Но вот,
проходит время, девушка встает,
как будто не была убита; снова
сквозь лес бежит с печальным
криком к морю,
и гонятся за ней собаки снова,
ее кусая; сзади тот же рыцарь,
на черной лошади, с мечом в руках,
преследует и смертию грозит…
Что ж, растолкуй мне этот сон,
Смарагди, который снится мне.
Раба, слушая, по-видимому, охвачена ужасом.
Ты испугалась?
Сцена IIIВходит Гарсенда и с ней купец, за которым следует мальчик, нагруженный мешком.
Гарсенда
Мадонна, вот с товарами купец.
Впустить его? Он флорентиец. Прибыл
с людьми мессера Паоло вчера.
Франческа
(лицо которой внезапно вспыхивает, отгоняет от себя мрачные мысли и, по-видимому, с усилием ищет забвения своей смертельной тоске; но какой-то мучительный отзвук сопровождает ее шутливость)
Входи, входи, перед весною платья
нам должно обновить. Входи, входи.
Хотела б выбрать я себе на платье
шелк, вытканный из нитей разноцветных,
шелк ста цветов. При каждом повороте,
при каждой перемене света будет
оно менять свой цвет. Смарагди, правда,
наряд веселый?
Купец кланяется почтительно.
Покажи товары,
любезный друг; ну, что принес ты нам?
Купец
Высокородная мадонна! Все,
что вашему под стать великолепью,
про вас найдется; тонкие фаты,
парча, и оксамит, и узорочья,
тафта, дамаск, стамет, камлот, баркан,
индийский гургуран, и этамин
с разводами и птицами, камка,
атлас, полотна, ткани для подбивок
(вкус неаполитанский), каталуффа
в сицилианском вкусе, шелк персидский,
сплошь золотом и серебром затканные,
шелка тугие с радужным отливом,
суконные материи из Лукки,
из Остии, из Брюжа, из Турнэ,
из Дондискате, из Моставольери,
Нормандские из Террамондо сукна,
из Комо шерсть, узорный шелк, расшитый
растениями, шашками, глазками,
с прошивками, с фестонами, и бархат
простой, двойной, тройной…
Гарсенда покатывается со смеху.
Франческа
Довольно! будет!
Где склад нашел ты в Римини для всех
твоих товаров?
Купец
Я, мадонна, — Джотто
да Бернардуччи Бонинсеньи; прибыл
сюда приказчиком от фирмы Пьеро
да Николайо дель Оричеллари.
Мы в Калимале и Калимаруцце держим
в обширных складах тысячи кусков.
И рассылаем мы своих людей
на запад до Ирландии, в Левант,
и на Восток далекий — до Китая.
Гарсенда смеется. Купец оборачивается и смотрит на нее.
Гарсенда
Кто вам флоринов больше должен: хан
стран вавилонских или поп Иван?
Купец развязывает мешок у ног Франчески, которая стоит на небольшой скамеечке.
Купец
Мы ездим в Армалекко получать
собольи шкуры, белок, и куниц,