Кирилл смерил взглядом расстояние до забора. Слишком далеко, чтобы отключить сигнализацию и видеонаблюдение, точно направить пульт на приемник. Он устремился обратно, почти не таясь, надеясь лишь на то, что в этот момент на экраны мониторов никто не смотрит.
Вскоре джип поравняется с ним. Булат явно не успевал. Попробовать отсюда? Он упал на живот, сквозь листву и ветви сосен отыскал взглядом приемник и направил на него пульт. Однако зеленый светодиод продолжал гореть. Кирилл подполз ближе, попробовал еще раз, но опять безрезультатно. Татьяна предупреждала его, что расстояние должно быть минимальным.
Джип проехал мимо и встал у ворот. Булат отчетливо различил профиль Пекаря, сидевшего за рулем. Больше в салоне никого не было.
Кирилл вскочил на ноги и сквозь заросли бросился к дороге. Ветки хлестали по лицу и рукам. Ноги путались в мелком кустарнике и траве.
Вот стекло поползло вниз, в окне появилась рука с пультом.
Пекарь ничего не успел понять. Мощный удар кулаком в висок отбросил его на пассажирское сиденье. Булат открыл дверцу, схватил мерзавца за воротник пиджака и рванул на себя. Пекарь зацепился ногами за педали, по пояс вывалился из машины и ударился головой об асфальт.
Чтобы не тратить время на вскрытие дверей кабинета, Кирилл решил найти ключ. В правом кармане брюк его не оказалось. Он приподнял Пекаря над землей и стал ощупывать левый.
– Ты что делаешь?!
Булат замер и медленно поднял взгляд.
В воротах, створки которых расползались в стороны, стоял Василий Николаевич, направив на него ствол ружья. Видимо, старик находился рядом с монитором и увидел момент нападения.
– Руки!.. – Бойко топнул ногой и грозно нахмурил брови.
– Этого еще не хватало. – Кирилл отпустил Пекаря и медленно поднял руки. – Если выстрелишь, то можешь хозяина своего прибить.
Старик медленно двинулся в его сторону.
Булат понял, что договориться не удастся. Бойко будет стоять насмерть за своего благодетеля.
– Отойди от него! – поравнявшись с машиной, приказал старик.
Кирилл стал пятиться задом. Пекарь потерял опору, полностью вывалился на дорогу и застонал.
– Сергей Станиславович! – Бойко наклонился к нему.
Это был последний шанс. Булат в два прыжка оказался рядом и вырвал ружье из его рук.
– Извини, отец, – с досадой проговорил Кирилл и двинул его прикладом в голову.
Старик опрокинулся навзничь и замер. Следующий удар был направлен в висок Пекаря.
Как Булат и предполагал, ключ оказался в потайном кармане брюк. Через минуту он уже вошел в кабинет.
Задняя стенка шкафа оказалась обычной дверью, закрывающей небольшую нишу с двумя сейфами. Один из них явно предназначался для ружей. Кирилл присел перед вторым – набрал код. Пачки стодолларовых купюр у левой стенки, евро и рубли справа. С десяток паспортов и пистолет.
Булат бегло просмотрел документы и неожиданно поймал себя на мысли, что между ним и Пекарем есть сходство. Немого поколебавшись, он сунул несколько паспортов себе в карман. Кирилл забросил туда же две пачки евро. Пусть Пекарь поломает голову, подумает, почему он не забрал все.
Глава 33 Ночные кошмары
Стараясь не разбудить жену, Федор Степанович осторожно встал с кровати, всунул ноги в тапочки и вышел из спальни. На ощупь, ориентируясь лишь по бледным квадратам окон, он прокрался через гостиную, открыл дверь кабинета, не глядя, щелкнул выключателем, да так и замер, боясь шевельнуться.
Вместо привычного яркого света помещение медленно наполнилось розовым сиянием и странным, угрожающим гулом. В затылок, куда-то под мозжечок, будто подуло могильным холодом.
Федор Степанович весь съежился так, словно ему за шиворот попал кусочек льда. Мысли были вытеснены из головы желанием закричать во всю глотку и броситься прочь. Но кровь в нем остыла, превратилась в лед. Если бы кто-нибудь сейчас легонечко стукнул его, то он рассыпался бы на мелкие осколки.
Боковым зрением Морочко увидел нечто темное. Оно едва заметно пульсировало и вроде как притягивало свет.
– Кто здесь? – выдавил он из себя и облизал губы.
– Я, – голосом Веселова сказала чернота.
– Ты же умер!
– Конечно, – спокойно сказало нечто. – Ты ведь убил меня.
– Зачем ты пришел? – с ужасом спросил Федор Степанович, ожидая в ответ: «За тобой».
– Меня как собаку зарыли в лесу возле свалки, – пожаловался Веселов. – Твой Палач даже крест не поставил. Не по-христиански это.
– Что ты хочешь от меня? – продолжая держать руку на выключателе, спросил подполковник СБУ.
– Похорони по-человечески, – жалобно попросил Веселов. – В церковь сходи.
Сгусток черноты соскользнул с кресла на паркетный пол и медленно потек к нему.
– Уйди! – Федор Степанович наконец-то убрал руку от выключателя, перекрестился и стал толкать дверь, но она оказалась нарисованной на бетонной стене.
На его плечи легли костлявые руки. Он сбросил с себя одну из них и тут же вцепился зубами в запястье другой.
Над его ухом тут же раздался вопль.
«Он же мертвый, а кричит от боли!» – удивился Морочко, продолжая грызть ледяную, словно резиновую плоть.
В этот момент его мозг взорвался брызгами яркого света. Федор Степанович, весь мокрый от пота, сидел и смотрел на жену, корчившуюся рядом. Она выла и прижимала к груди окровавленную руку.
Он скатился с кровати, сбрасывая с себя остатки кошмара.
– Ты озверел! – выкрикнула жена.
– Что это было? – Морочко провел пальцем по верхней губе, пытаясь понять, разбита она или нет.
– Ты с ума сходишь, вот что! – простонала жена.
– Я? – Тяжело дыша, Федор Степанович встал на четвереньки и подполз к окну.
– Все вы уже давно не люди! – причитала жена.
– Заткнись, дура! – Он с трудом встал, отбросил в сторону тюлевую занавеску, ухватился дергающимися пальцами за ручку и открыл створку.
Воздух, ворвавшийся в спальню, окончательно отрезвил его.
– Я что, укусил тебя?
– Орал как резаный, – сквозь слезы стала рассказывать женщина. – Я тормошить тебя начала, а ты как хватанул меня зубами! – Она показала ему запястье с багровыми следами. – Словно зверь рычал. Утром поедем в больницу!
– Ты что, за психа меня хочешь выдать? – Он бросился к тумбочке, на которой стоял стакан с водой, и залпом опрокинул его в себя. – Не бывать этому!
– Все звереют! – продолжала супруга. – В кого вы превратились? В Раде дерутся, на улицах убивают, в постели родной муж чуть не загрыз.
– Да пошла ты, дура! – Морочко зло махнул рукой и вышел из спальни.
Он двинул было в кабинет, но на половине пути, все еще находясь под впечатлением сна, передумал и свернул в гостиную, в которой с вечера горел свет. Там подполковник плюхнулся на диван.
«А ведь уже утро. Может, наш клиент снова звонил жене?» – подумал он и взял телефон.
– Слушаю вас, – раздался бодрый голос Палача.
– Ты что, не спишь? – спросил Федор Степанович.
– Только что разбудили звонком из управления, – проговорил Палач. – Сообщили, что снова был контакт. Супруненко удерживает в части только отсутствие денег.
– И что?
– Нужно как-то решить этот вопрос.
– У них какая зарплата?
– Этого не хватит, – возразил Палач. – Да и как?.. Сейчас только гвардейцам да правосекам платят.
– Тогда надо сделать как с телефоном, – предложил Федор Степанович. – Пусть снова случайно Матюшонок найдет.
– Клад в огороде? – весело осведомился Палач.
– Что-то вроде этого, – подтвердил Морочко.
– Не стоит. Мне кажется, что скоро в этой пьесе появится новый персонаж. Помните, в одном из разговоров с женой Супруненко посоветовал ей уезжать к родственнику по имени Булат?
– Конечно, помню, – не понимая, к чему он клонит, подтвердил Федор Степанович. – У меня все распечатки есть.
– Мы проверили. У него нет родственников с таким именем, – торжественно объявил Палач. – Но в России остался некто Кирилл Булатников однокашник и сослуживец Супруненко. Он крестил сына нашего Тараса.
– Вот это да! – воскликнул Федор Степанович.
– Не исключено, что он попытается привезти другу деньги.
– И что?
– Вот и пусть едет! Этот самый Булатников наверняка вскоре навестит жену Супруненко. Потом он обязательно позвонит нашему герою. Я думаю, еще пара дней, и у нас появится новый материал.
– Хорошо, действуй!
Глава 34 Воскрешение чувств
Булат посмотрел на таксиста и спросил:
– Много в области беженцев?
– Хватает, – продолжая следить за дорогой, ответил тот. – Только в этом пансионате человек триста.
– Сейчас, наверное, трудно туда попасть?
– Куда? – Таксист бросил на него удивленный взгляд. – В пансионат?
– На Украину, – уточнил Кирилл.
– Куда? – Таксист бросил на него удивленный взгляд. – В пансионат?
– На Украину, – уточнил Кирилл.
– Не знаю, не пробовал. – Таксист явно опасался откровенничать.
Булат имел на руках украинский паспорт и миграционную карту, был уверен, что пограничники не заметят, что он въезжает по чужим документам. Во-первых, между ним и Пекарем была некоторая схожесть. Во-вторых, Кирилл знал, как отвлечь и рассеять чужое внимание. Главное тут – спокойствие. Именно волнение является основным признаком того, что у человека не все в порядке.
Машина проехала вдоль металлической ограды и встала перед проходной.
Булат посмотрел в окно. Сквозь металлические прутья были видны здания, напротив которых на скамейках сидели люди. По дорожкам бегали дети.
– У тебя здесь кто? – спросил водитель.
– Крестник и его мать, жена друга, – ответил Булат и протянул деньги.
– На бензин возьму, остальное прибереги. – Таксист выдернул одну из двух пятисотрублевых бумажек, сунул в карман, некоторое время хмурился, глядя перед собой, потом заявил: – Ты если туда собрался, то скажи.
– Собрался, – признался Булат.
– Знаю я одного человека. Он за матерью едет, семью уже вывез. Но ему легче, у него паспорт украинский.
– У меня тоже.
– Если надумаешь, позвони мне. – Таксист протянул пассажиру визитку. – Я ему передам, и вы встретитесь.
– Спасибо. – Кирилл выбрался из машины.
Со странным смешанным чувством волнения и нетерпения он поднялся на второй этаж пансионата. В коридоре никого не было. Лишь где-то плакал ребенок. Звук шагов тонул в ковровой дорожке.
– Ты?..
Олеся смотрела на него так, словно на пороге стояло привидение. Он стремительно погружался в синеву ее глаз, растворялся в ней. При этом Кирилл понял, что, отправляя письмо, она, по-прежнему любимая, мало надеялась на такой исход.
– Здравствуй! – Он не узнал своего голоса, вмиг охрипшего.
В висках стучало, во рту пересохло…
– Проходи. – Олеся потупила взгляд. – Не разувайся.
Небольшая комната была рассчитана на двух человек. Кровати, холодильник, телевизор и стол. Через занавеску, надувшуюся пузырем, с улицы доносились голоса детей.
– Здравствуйте! – Ваня настороженно посмотрел на мужчину, вошедшего в комнату, потом на мать.
Ростом он уже почти догнал ее.
Булат поставил сумку к стене.
– Не узнал крестного?
– Дядя Булат! – восторженно воскликнул подросток и подошел ближе.
– Смелее! – Кирилл протянул руку. – Вырос!
– Ты, конечно, устал с дороги, – спохватилась Олеся. – У нас здесь душ…
– Позже, – отмахнулся Булат, опускаясь на стул. – Я самолетом, так что не успел вымотаться. Ты лучше расскажи мне все.
– Вот так с порога? – Олеся неловко пожала плечами.
– Я ограничен во времени, – соврал гость. – К тому же это наша общая беда.
– Ваня, сходи погуляй, – сказала Олеся сыну.
Булат подвинул к себе сумку и вынул планшетный компьютер.
– Держи!
– Спасибо! – неумело скрывая радость, пробубнил подросток.
– С порога балуешь! – заявила Олеся.
– Мам, я к Витальке! – Крестник Кирилла исчез за дверями.
– Пойдем воздухом подышим, – страшась оставаться вдвоем, предложил Булат. – Заодно поговорим.
Солнце висело в зените, но жарко не было. Они неторопливо побрели по дорожке.
– Из письма я понял, что Тарас будет служить, пока не убедится в том, что вы в безопасности, – проговорил Булат.
Он уже не понимал, что с ним происходит. Лишь вчера все его мысли были заняты Татьяной, а сегодня он терял рассудок от другой женщины. Хотя какая она другая? Все та же Олеся, вечно сидевшая стальной занозой в его сердце.
– Ты меня слышишь? – Голос женщины вернул его в реальный мир.
– Нет… – Он растерялся и тронул висок пальцами. – Извини.
– Тарас уже знает, что я здесь, – настороженно глядя на Булата, сказала Олеся. – Последний звонок был вчера вечером. – Она сжала на груди края халата и всхлипнула. – Тараса перевели в регулярную армию. Они расположились между Константиновкой и Артемовском. Это километров сорок от Донецка. Я все продумала. Как только проберусь в Днепропетровск, сразу дам ему знать…
– Что? – Кирилл встал. – Как это в Днепропетровск?
– Там у меня знакомая, – заторопилась Олеся. – Я уже с ней созванивалась…
– Погоди! – остановил он ее. – Зачем тебе туда ехать?
– Как зачем? Ты разве не займешь нам денег?
– Займу. Вернее, так дам. – Ничего не понимая, он взял ее за запястья. – Ты толком можешь объяснить, при чем тут Днепропетровск?
– Я его там буду ждать. Как приедет, мы сразу отправимся в Киев, а оттуда сюда. – Она освободилась от его рук. – Ты ведь пока присмотришь за Ванечкой?
– Ты решила ехать сама! – наконец-то понял Булат. – Не пойдет. Еду я.
– Нет!
– Все! – Он нахмурил брови. – Другие варианты даже не обсуждаются.
– Но ты там совсем чужой!
– Глупенькая. Да я где угодно своим стану.
– Мы все долги тебе отдадим. – Олеся умоляюще посмотрела ему в глаза. – Я устроюсь на работу. Уже, кстати, здесь предлагали…
– Не надо мне ничего возвращать. – Булат почувствовал себя неловко. – Лучше давай решим, как будем поддерживать связь.
– Я дам тебе телефон Тараса. – Олеся вновь зашагала по дорожке.
– Это, конечно, хорошо, но я ему звонить не буду, – предупредил ее Булат. – У них служба безопасности все контролирует.
– Как же быть?
– С Тарасом ты будешь общаться по своему телефону, а со мной – по тому, который я тебе оставлю.
– Поняла! – Она кивнула, тут же спохватилась и добавила: – Два дня назад ко мне приходили из ФСБ.
– Кто? – Он замедлил шаг.
– Этот человек представился полковником Рязановым.
– Что ему было нужно?
Олеся огляделась по сторонам и вынула из кармана листок, сложенный вчетверо.
– Вот!
– «Сколько человек в вашей части? – вслух прочитал Булат. – Как относится к войне твой личный состав? Как обеспечены боеприпасами и продовольствием?» Что это?
– Рязанов сказал, что я должна буду задать мужу эти вопросы, когда в следующий раз позвоню ему. – Олеся с детским испугом округлила глаза.
– А как ты можешь связаться с этим Рязановым?
– Никак…
– Я тебе вот что скажу. Эти вопросы нашу разведку, а уж тем более ФСБ, точно не интересуют. Скорее всего, Тараса собираются подставить…
– Кто?
– Служба безопасности Украины.
– Да ты что! Но зачем?
– Там сейчас это модно.
– Его арестуют?
– Пока идет война, этого делать не станут. Тарас – специалист, которых еще поискать надо, а у них сейчас с этим напряженка. Скорее всего, компромат собирается просто так, на всякий случай.
– А если все-таки это ФСБ? – не унималась Олеся.
– Так топорно может работать только СБУ, – заверил ее Кирилл.
– А вдруг его схватят раньше, чем он убежит?
– Не успеют, – заверил он ее. – Вот только…
– Что? – Женщина замерла в ожидании ответа.
– Как ни крути, мне придется связаться с тобой по телефону, – предупредил ее Булат, прокручивая в голове варианты развития событий в случае, если СБУ проведает о его намерениях. – Иначе как я узнаю, где будет Тарас, когда там окажусь?
– И что?
– У них появится возможность следить за моими перемещениями и встретить меня.
– Как же быть? – испуганно прошептала Олеся.
– Использовать это в своих интересах.
Глава 35 Два сценария
Чем меньше оставалось времени до акции, тем сильнее Федор Степанович погружался в депрессию. Страх и отчаяние уже не покидали его. Он даже во сне чувствовал себя человеком, приговоренным к расстрелу. Появился тремор в руках, в кабинете поселился запах сердечных капель.
Он возвращался с работы далеко за полночь, умывался и падал на диван, стоявший в рабочем кабинете. Однако вскоре глаза его открывались, словно от толчка. Подполковник в панике вскакивал и начинал метаться по кабинету. В такие моменты в голове Морочко возникали абсурдные мысли о побеге в другую страну или даже самоубийстве.
Однако с рассветом все возвращалось на круги своя. Он ехал на работу, с ужасом понимая, что снова наступит ночь.
Погруженный в свои мысли, Федор Степанович прошел мимо дверей допросной комнаты, едва не врезался в стену, встал и развернулся. Прапорщик, провожавший подполковника, равнодушно смотрел на него.
– Чего уставился?! Так и будешь за мной ходить?! – взорвался Морочко и устремился обратно.
Палач сидел за столом. У стены, на фоне уже знакомой простыни, примостился на табуретке мужчина, одетый в потрепанный камуфляж. Грязные волосы стояли торчком, лицо осунулось, сделалось землистым.
Это был сотрудник СБУ капитан Шумейко. Для того чтобы он хорошо освоился с ролью пленного офицера ГРУ России по фамилии Шалаев, его специально неделю держали в камере и не давали умываться.