Итогом этих изменений стало то, что в 1964 г. коэффициент суммарной рождаемости перестал обеспечивать простое замещение поколений уже для всего населения России, нетто-коэффициент воспроизводства опустился ниже единицы. Страна вступила в период скрытой депопуляции, и это можно считать началом первого этапа демографического кризиса в России, который продолжался до 1992 г. На протяжении этого периода только однажды, в 1986–1988 гг., видимо, под влиянием мер демографической политики 1980‑х годов, антиалкогольной кампании, а возможно и оптимистических социальных ожиданий первых лет «перестройки», нетто-коэффициент воспроизводства снова превысил порог замещения поколений, но это повышение оказалось кратковременным и сменилось новым резким падением (рис. 1.1).
Снижение нетто-коэффициента ниже уровня простого воспроизводства позволяло диагностировать начало депопуляции, но оно не повлекло за собой немедленной естественной убыли населения. Какое-то время депопуляция развивалась в скрытой, латентной форме, население по инерции продолжало увеличиваться. Оно уже не воспроизводило себя, но накопленный в его возрастной структуре потенциал демографического роста обеспечивал сохранение естественного прироста. Однако этот потенциал конечен, он постепенно исчерпывался, и так как текущий уровень рождаемости все это время не обеспечивал замещения поколений, должен был наступить момент, когда естественная убыль населения становилась неминуемой. Согласно официальному прогнозу ЦСУ РСФСР 1980 г., появление естественной убыли населения России ожидалось в 2001 г.
Рис. 1.1. С 1964 г. нетто-коэффициент воспроизводства населения России находится ниже границы простого возобновления поколений
Близкие перспективы появления естественной убыли населения России и ряда других республик бывшего СССР побудили его руководство к принятию в начале 1980‑х годов мер, направленных на повышение рождаемости. Их эффект оказался крайне недолговременным, и уже после 1987 г. рождаемость снова стала снижаться. Накануне распада СССР, в 1991 г., коэффициент суммарной рождаемости в России достиг своего исторического минимума (1,73 рождения на одну женщину), в последующие годы он продолжал быстро падать, чему, возможно, способствовал экономический и социальный кризис 1990‑х годов. Падение рождаемости в сочетании с исчерпанием потенциала демографического роста привело к тому, что быстро сокращавшийся с 1987 г. естественный прирост населения России сошел на нет, и в 1992 г. число рождений в России впервые со времен Второй мировой войны оказалось ниже числа смертей, началась естественная убыль населения, что ознаменовало вступление в новый, второй этап демографического кризиса – переход от скрытой, латентной к явной депопуляции, прямому сокращению численности населения страны (рис. 1.2).
Особенностью этого этапа было то, что, несмотря на убыль населения, все эти годы страна получала так называемый «демографический дивиденд», связанный с особенностями российской возрастной пирамиды. Изменения соотношений различных возрастных групп были благоприятными, выгодными с экономической, социальной или демографической точек зрения, что, в определенном смысле, смягчало остроту нараставшего кризиса.
В частности, в этот период шло непрерывное увеличение числа лиц в трудоспособном возрасте (мужчин от 16 до 60 и женщин от 16 до 55 лет): в 1993 г. оно не достигало 84 млн, в 2006 г. превысило 90 млн. Одновременно резко сократилось число детей до 16 лет – с 35,8 млн в 1992 г. до 22,7 млн в 2006 г. Число же лиц пенсионных возрастов почти не менялось, оставаясь на уровне 29–30 млн, и в 2006 г. было даже несколько меньшим, чем в 2002 г.
В результате непрерывно снижалась демографическая нагрузка на трудоспособное население. В 1993 г. она составляла 771 человек в «иждивенческих» – до и после трудоспособного – возрастах на 1000 лиц в трудоспособном возрасте, тогда как в 2006 г. – всего 580 на 1000, столь низкой она не была никогда прежде. Разумеется, это не могло не сказаться благоприятно на потребности в социальных расходах государства: в той мере, в какой она зависит от демографических соотношений, она была минимальной.
Еще одной важной позитивной особенностью периода был непрерывный рост числа женщин репродуктивных возрастов. К ним обычно относят женщин в возрасте от 15 до 50 лет, их число выросло с 36,3 млн в 1992 г. до 40 млн в 2002–2003 гг., после чего оно чуть-чуть сократилось, все еще оставаясь очень высоким, более высоким, чем когда-либо в прошлом. Если же взять более узкий диапазон возрастов, вносящих основной вклад в рождаемость, то число женщин в возрасте от 18 до 30 лет, на долю которых обычно приходится 75–80 % всех рождений, между 1992 и 2006 гг. выросло с 11,9 до 14,2 млн – на 2,4 млн, или на 20 %. Это очень большой рост. Нечто подобное – и даже еще в большей степени – Россия пережила в 1970‑е годы, и тогда число родившихся все время росло, несмотря на некоторый спад рождаемости. Несомненно, увеличение числа потенциальных матерей внесло вклад в рост числа рождений после 1999 г.
Рис. 1.2. В 1992 г. число рождений опустилось ниже числа смертей, и естественный прирост населения России стал отрицательным
Отметим, наконец, и такой важный параметр, как динамика числа молодых людей призывных возрастов. Она также была крайне благоприятной, число 18–19‑летних юношей росло и в 2006 г. приблизилось к максимальному уровню, наблюдавшемуся в конце 1970‑х годов. Это облегчало достижение целей призывных кампаний при сохранении относительно высокого уровня рекрутирования молодых людей в сферу образования и экономику.
Таким образом, несмотря на переход от латентной к явной депопуляции и соответственно от первого ко второму этапу российского демографического кризиса, его острота существенно смягчалась благодаря получению «демографического дивиденда» в виде весьма благоприятных с экономической и социальной точек зрения изменений возрастной структуры. Однако эти благоприятные изменения могли быть только временными, они не могли остановить развитие кризиса, который подошел к своему третьему, особенно опасному этапу, когда получение «демографического дивиденда» заканчивается и изменения возрастной структуры, в отличие от предыдущего периода, становятся крайне невыгодными, с очевидностью усугубляя нежелательные последствия продолжающейся убыли населения.
Поворот от позитивных к негативным тенденциям изменения возрастных соотношений займет несколько лет, но его первые явные признаки уже налицо. В частности, уже с 2004 г. началось сокращение числа женщин репродуктивных возрастов, а в 2007 г. впервые за длительный период сократилась численность населения в трудоспособном возрасте. Эти тенденции будут быстро нарастать, причем они будут развиваться на фоне продолжающейся естественной убыли населения России. На это указывают все имеющиеся прогнозы.
1.2. Главные демографические вызовы ближайших десятилетий
1.2.1. Нарастающая естественная убыль населения
Начиная с 2001 г. естественная убыль населения России сокращается, что хорошо видно на рис. 1.3. Но это сокращение – временное, одно из следствий получения упомянутого выше «демографического дивиденда». С одной стороны, значительный рост числа потенциальных матерей способствовал увеличению числа рождений, с другой – приостановка роста и даже сокращение числа пожилых людей тормозили рост числа смертей (начиная с 2001 г. 60‑летний рубеж переходили малочисленные поколения 1941 г. и последующих лет рождения, вследствие чего число людей в возрасте 60 лет и старше между 2001 и 2006 гг. сократилось на 10 %).
Влияние обоих этих факторов уже ослабевает, но какое-то время еще сохранится, что будет содействовать дальнейшему сокращению естественной убыли населения – примерно до 2012 г. Но к этому времени число потенциальных матерей вернется к уровню начала 1990‑х годов, с которого началось его увеличение, а рост числа пожилых снова наберет силу за счет самых многочисленных послевоенных поколений, рождавшихся в 1949–1960 гг. Соответственно возобновится и рост естественной убыли населения. Этот рост может быть бóльшим или меньшим в зависимости от того, насколько в ближайшие годы удастся снизить смертность и повысить рождаемость, но таких изменений смертности и рождаемости, которые могли бы полностью исключить этот рост, никто из прогнозистов не ожидает (рис. 1.3).
Рис. 1.3. Согласно всем существующим прогнозам, снижение естественной убыли имеет конъюнктурный характер и через несколько лет сменится ее ростом
Таким образом, естественная убыль населения не исчезнет, а, пройдя через период временного сокращения, снова начнет расти. Представление о масштабах ожидаемой убыли дает средний вариант демографического прогноза Росстата (2008 г.), согласно которому она, достигнув в 2010 г. минимума в 463 тыс. человек, уже в 2017 г. превысит 600 тыс., а в 2025 г. превзойдет 800 тыс. человек[91].
Таким образом, естественная убыль населения не исчезнет, а, пройдя через период временного сокращения, снова начнет расти. Представление о масштабах ожидаемой убыли дает средний вариант демографического прогноза Росстата (2008 г.), согласно которому она, достигнув в 2010 г. минимума в 463 тыс. человек, уже в 2017 г. превысит 600 тыс., а в 2025 г. превзойдет 800 тыс. человек[91].
При этом, в отличие от предыдущего периода, естественная убыль населения будет сопровождаться неизбежным ухудшением структурных соотношений, которое может иметь самые серьезные экономические, социальные и политические последствия.
1.2.2. Быстрая естественная убыль населения в трудоспособном возрасте
В ближайшее время страну ожидает резкое сокращение численности населения в рабочем возрасте. В соответствии с принятыми в России критериями, к рабочим (трудоспособным) возрастам принято относить мужчин от 16 до 60 и женщин от 16 до 55 лет. На протяжении последних пяти-шести десятилетий численность определяемого таким образом трудоспособного населения, несмотря на некоторые колебания, в целом росла. Однако период этого роста закончился. В 2006 и 2007 гг. численность населения рабочих возрастов снижалась, и это было лишь началом ее резкого и долговременного падения. Согласно среднему варианту прогноза Росстата, за 2009–2025 гг. ее убыль составит 14 млн человек (рис. 1.4). Близкие оценки дают и другие прогнозы, например, аналитический прогноз Института демографии ГУ ВШЭ, в котором оцениваются вероятности появления тех или иных значений прогнозных показателей. Наиболее вероятное (медианное) значение убыли населения в рабочем возрасте за 2008–2005 гг. – 13,9 млн человек, в пределах 60 %-ного доверительного интервала эта величина может колебаться (округленно) от 11 до 17 млн.
Рис. 1.4. Ожидаемая убыль населения в трудоспособном возрасте в 2009–2025 гг. согласно среднему варианту прогноза Росстата составит 14 млн человек
1.2.3. Рост демографической нагрузки на трудоспособное население
Сокращение численности населения в рабочем возрасте будет сопровождаться падением его доли во всем населении и увеличением демографической нагрузки – числа лиц в дорабочем и послерабочем возрастах в расчете на 1000 лиц трудоспособного возраста. Особенно важно, что заканчивается временная передышка, связанная с некоторым сокращением числа пожилых людей, и оно снова начнет быстро расти. Все это время начиная с 1992 г. число лиц пенсионного возраста держалось на уровне 29–30 млн. Но сейчас начинается его неуклонный рост: согласно среднему варианту прогноза Росстата, уже в 2011 г. оно превысит 31 млн – столько пенсионеров у нас никогда не было – и до 2025 г. увеличится еще примерно на 5 млн человек.
Одновременно будет увеличиваться и число детей и подростков до 16 лет. Сейчас их очень мало – к началу 2008 г. их насчитывалось немногим более 22 млн – самое маленькое значение за всю историю XX в. В ближайшие годы число детей и подростков будет расти – в результате повышения рождаемости, идущего после 1999 г., и вследствие выхода за пределы дорабочего возраста самых малочисленных когорт 1990‑х годов рождения. Скорее всего, этот рост будет продолжаться недолго и окажется не очень значительным. Согласно среднему варианту прогноза Росстата, число детей и подростков в начале третьего десятилетия приблизится к 26 млн. Даже если представить себе одновременную реализацию всех наиболее благоприятных прогнозных гипотез в отношении роста рождаемости и снижения смертности, то число детей и подростков к 2024–2026 гг. едва ли сможет достичь 30 млн (уровень 2000 г.), после чего начнется его новое сокращение. Тем не менее в ближайшие 10–15 лет число детей и подростков будет увеличиваться, и это увеличение будет вносить свой вклад в рост «иждивенческой нагрузки» на одного трудоспособного.
По оценкам Росстата (средний вариант прогноза), общая нагрузка детьми и пожилыми на 1000 лиц рабочего возраста увеличится с 578 (исторический минимум, зарегистрированный в 2007 г.) почти до 700 в 2015 г. и до 822 в 2025 г. (соответственно на 20 и 41 %). При этом вклад пожилых в общую нагрузку, который еще в 1970 г. составлял примерно 35 %, теперь будет составлять 55–60 %. Если же реализуется более оптимистический вариант прогноза, предполагающий быстрый рост рождаемости, то общая демографическая нагрузка в 2025 г. будет еще большей – почти 880 иждивенцев на 1000 трудоспособных (рис. 1.5 на с. 155).
1.2.4. Старение населения
Старение населения – глобальная тенденция, вытекающая из нового баланса рождений и смертей, который складывается в процессе демографического перехода. Одно из главных проявлений старения – значительное повышение доли пожилых людей в населении. Такое повышение начинается вследствие снижения рождаемости («старение снизу»), а затем усиливается снижением смертности пожилых («старение сверху»).
Рис. 1.5. Демографическая нагрузка на 1000 человек в трудоспособном возрасте будет непрерывно расти и, согласно среднему варианту прогноза Росстата, в 2025 г. превысит 800 на 1000
В России доля лиц в возрасте 60 лет и старше между 1960 и 2006 гг. увеличилась с 9 до 17 %, что соответствует доле этой возрастной группы в населении США, но существенно ниже, чем в Европейском союзе (22 %) или в Японии (27 %). Старение населения России продолжается, и в 2025 г. доля лиц в возрасте 60 лет и старше достигнет 23 %, т. е. превысит нынешний европейский уровень. Одновременно будет быстро увеличиваться и доля престарелых людей в возрасте 80 лет и старше (рис. 1.6).
Еще одно важное следствие старения – изменение соотношения старших и младших возрастных групп в составе экономически активного населения: доля старших увеличивается, а доля младших сокращается (рис. 1.7).
Подобных возрастных соотношений в прошлом никогда не существовало, все исторически сложившиеся экономические и социальные институциональные системы – образования, здравоохранения, трудоустройства, обеспечения в старости и т. п. – были приспособлены к гораздо более молодой возрастной структуре. Реформирование всех этих систем с целью их адаптации к необратимо изменившимся возрастным соотношениям – одна из главных задач ближайших десятилетий.
Рис. 1.6. Доля 60‑летних россиян в населении в ближайшие 15 лет превысит 22 %, 80‑летних – достигнет 3,5%
Рис. 1.7. Доля лиц в возрасте 40–59 лет в составе населения в возрасте 20–59 лет к началу 2026 г. повысится до 54%
1.2.5. Падение числа потенциальных матерей
Демографическое будущее России во многом зависит от числа рождающихся в стране детей. Сейчас оно невелико, что вызывает оправданное беспокойство общественного мнения и руководства страны. Принимаются меры по повышению рождаемости и соответственно ее роли как компонента будущей динамики населения России, однако решение этой задачи на том этапе демографического развития, в который сейчас вступает Россия, будет еще более сложным, чем на предыдущем этапе.
Нынешние низкая рождаемость и малое число рождений (порядка 1,5 млн в год против 2,2–2,5 млн в 1980‑е годы) имеют место в близких к идеальным, с точки зрения возрастной структуры, условиях периода получения «демографического дивиденда». Абсолютное число женщин детородных возрастов в России (в 2002–2003 гг. оно достигло исторического максимума в 40 млн) велико как никогда, крайне благоприятна и ситуация на брачном рынке.
Однако в ближайшие годы эти благоприятные условия останутся в прошлом, и изменить в этом смысле ничего нельзя. С 2004 г. идет сокращение числа женщин репродуктивного возраста (15–49 лет), к 2015 г. оно сократится по сравнению с 2003 г. более чем на 5 млн, к 2025 – более чем на 7 млн. Правда, число женщин в возрасте самой высокой репродуктивной активности (18–29 лет – возрасты, на которые приходится 75–80 % всех рождений) еще продолжало расти. Но после 2008–2009 гг. начнет сокращаться и оно и к 2015 г. уменьшится примерно на 2,7 млн, а к 2025 г. – на 5,9 млн. Эти оценки практически не зависят от вариантов прогноза, потому что все потенциальные матери 2015 г., равно как и последующих – до середины 2020‑х годов, – уже родились.
В 2004 г., когда число рождений (1502 тыс.) было максимальным за период между 1992 и 2007 гг., на каждую 1000 женщин в возрасте 15–49 лет приходилось 37,7 рождения. Только для того чтобы такое же число детей родилось при том числе женщин в репродуктивных возрастах, которое ожидается в России в 2025 г., этот показатель должен повыситься примерно до 45,7 на 1000. Однако, учитывая, что ежегодное число смертей на протяжении всего периода до 2025 г. будет превышать 2,2 млн, 1,5 млн рождений явно недостаточно. Для того чтобы число рождений устойчиво превышало число смертей, оно должно находиться на уровне, близком к 2,3 млн в год. Для этого, при числе женщин репродуктивного возраста 2025 г., необходимо, чтобы в 2025 г. на 1000 женщин в возрасте 15–49 лет приходилось 70 рождений. Начиная с середины 1960‑х годов такой показатель в России не отмечался ни разу, его появление не в качестве кратковременного эпизода, а как устойчивой величины в течение ближайших десятилетий маловероятно.