- А отец? - поднял глаза Тесег. Это было очень мучительно, это невозможно было сделать, но он поднял глаза и посмотрел прямо в лицо старшему брату. Лицо расплывалось, качалось из стороны в сторону и казалось совсем невсамделишным.
- Что отец?!.. - Мерем хлопнул себя по ляжкам. - Он поймет! Он обязательно поймет! - старший брат совсем рассвирепел. Встал посреди комнаты, набычился. - Он не такой сопляк как ты, он военный, хоть и в отставке - человек дисциплины и чести, не то, что ты! - Старший брат презрительно скривил губы. Он еще надеялся, что Суутесег одумается - встряхнется от таких обидных слов. Обычно, он всегда боялся таких слов. Называть его "сопляком", да еще недисциплинированным и бесчестным...
- Там будут мирные люди, - твердо сказал Суутесег. Он слышал обидные слова, в голове от них звенело. Его лицо стало красным.
- Ну и что?! Нет "мирных людей" когда идет священная война за честь родины. Только кровью... - голос Суумерема набрал силу, он подбоченился, словно собирался вот так голый, ночью, посреди комнаты, пересказывать все монологи наставников, что слышал за эти годы.
- Я не хочу этого слышать. Я не хочу крови. Я не хочу ничьей крови, - Тесег закрыл уши руками, чтобы не слышать таких знакомых слов. Еще вчера от них сладко звенело в голове, хотелось встать и маршировать со всеми, плечом к плечу, навстречу солнцу и победам. А сейчас они почему-то вызывали у него боль, а еще смущение. Сильное смущение, от которого хотелось спрятаться, от которого судорогой сводило челюсть. Перед его глазами стояли люди, сотни людей, и все смотрели на него, словно ожидали чего-то. Это было невыносимо.
- Даже Оолсе?! Даже этого гнусного предателя?! - брат буквально взорвался. Он уже кричал, позабыв о конспирации, о тайне, о том, что шум может услышать их отец внизу. Услышать, что они тут такое говорят.
- Может, он и предатель, - согласился Суутесег. - Да, он oped`rek|, но из-за него пострадают...
- О чем ты говоришь! Ты себя послушай, дурак! - Суумерем презрительно сплюнул. Ему было уже все ясно. Не о чем с таким разговаривать - вот что читалось на его белом от негодования лице. О чем тут можно разговаривать!
- Я не хочу, слышишь. НЕ ХОЧУ. - Суутесег был готов повторять слова "не хочу" еще тысячу раз. Столько, сколько нужно. Не хочу - вот что у него стучало в голове. НЕ ХОЧУ.
- Ты не можешь этого говорить! - отрезал Мерем, нахмурив брови.
- Могу, - совсем упавшим голосом сказал Тесег. И подумал: "кровь".
- Трус! - слово было как пощечина. Лицо у Суутесега пошло красными пятнами. Но он молчал.
- Трус! Предатель! Негодяй! - старший брат был готов разорвать его на клочки. - Ты позоришь нашу семью, ты позоришь наших братьев, нашу родину!
По щекам Мерема катились слезы возмущения - первые слезы, которые видел у старшего брата Суутесег. Это было невозможно. Это было страшно.
- Трус! Сволочь! Я тебе доверял! Тебе наставники доверяли, а ты... ты... - он словно задыхался. Мерем зажмурился, топнул ногой. Сделав какое-то незавершенное движение рукой, он вдруг замер и сказал совершено спокойным голосом:
- Мы все равно сделаем это, и твоя гнусная измена ничего не изменит. Твой сокурсник Волу из наших, мы заранее договорились с ним, что он закончит начатое дело. Наставники знали, что кто-то обязательно окажется предателем - им оказался ты. Всегда находятся предатели - яд измены проникает даже в самые стойкие ряды. Ты нас не остановишь.
Разительная перемена в поведении старшего брата изумила Тесега. Особенно, новость о том, что его старый дружок Волу оказывается тоже состоит в ННС и будет участвовать в завтрашней акции. Это было настолько неожиданно, что он отказывался верить. Волу, Волу никогда ни о чем таком...
- Волу? Волу? Но он... - губы у Тесега дрожали. Ему не хотелось верить старшему брату. Впервые.
- Да, Волу. Он не такой слабак, как ты. Он настоящий солдат своей родины, и исполнит свой долг. - Мерем откровенно смеялся над ним. Перед ним сидело жалкое ничтожество - трус и слабак, от которого тошнит. Жалко, конечно, что твой младший брат оказывается в самый ответственный момент трусом и слабакам, но он справится. Они справятся. В этом Мерем был уверен.
- Я не дам вам этого сделать, - Тесегу уже было наплевать на то, как отзывается о нем родной брат. Ему было все равно. Это все чепуха. Главное - колледж. Главное там.
- А кто тебя уже спрашивает?! - Суумерем победно раскачивался на носках и улыбался. Его улыбку дружелюбной не назовешь. - Суд народной чести приговорит тебя как предателя и подлого изменника к смерти. Можешь, получать свою вонючую грамоту - она тебе не поможет. Может, завтра, может, послезавтра, тебя повесят на первом попавшемся суку. Власть bng|lsr патриоты - мы только расчистим им дорогу, уберем главарей банды предателей. Ты обязательно поплатишься, я обещаю. - Его слова были настолько чудовищны, что на мгновение Тесег подумал - ему это все снится, брат не может говорить таких вещей. Мерем, который всегда ему помогал, который над ним подшучивал, мастерил механические игрушки из проволоки и разных болтиков. Мерем, который ухаживал за ним, когда он болел скарлатиной...
- Но ты не можешь такое говорить, я же твой брат... Тесег сжал подушку что есть силы. От обиды и отчаяния.
- Отныне ты мне не брат! Теперь у меня нет брата! - лицо Мерема побледнело, словно он замерз. Замерз в летнюю ночь. Забыл, сволочь, что тебе говорили наставники?! Брат может быть только по духу. Настоящий сууварец - сууварец сначала по духу, а потом уже по крови. У тебя нет духа, и тебя человеком-то не назовешь. Одни кишки, ради которых ты теперь трясешься. Вонючий предатель!
- Я... Предатель... И ты... Но... - никогда еще никто не называл Тесега предателем. Старший брат был первым.
- Отдай то, что тебе дали наставники. Это нужно настоящим людям. - почти равнодушным голосом сообщил ему Суумерем и требовательно протянул руку. - Оно не твое.
- Нет, - Тесег отрицательно покачал головой. Пускай, он предатель для старшего брата, но не для тех, кто в колледже смотрит на него и ждет, ждет...
- Отдай, слышишь! - глаза Мерема стали совсем холодными и пустыми. Тесег не узнавал старшего брата - вместо него он видел чужого жестокого человека, не знающего ни жалости, ни сомнений. Что-то подсказывало, что еще недавно он сам был таким. Но что это "что-то" он не знал...
- Нет.
- Я возьму его сам.
Мерем кинулся к кровати брата, но не успел еще выхватить спрятанный пистолет, как Тесег запустил руку под подушку на соседней кровати, и нащупал там гладкую рукоять ножа. Того самого ножа, которым старший брат должен был убить директора птицефабрики. Нож привычно лег в руку Суутесега. Он опасно засиял при свете ночника.
- Положи, слышишь! - в руке Мерема был пистолет. Брат нервно переступал с ноги на ногу. Он совсем не шутил.
- Ты не дашь пистолет Волу, - Тесег медленно приближался к брату. Лицо у него было совсем испуганное. Никаких шансов, что он заберет пистолет у брата - тот гораздо сильнее и проворнее.
- Как бы не так! Сейчас я пристрелю сначала тебя. Как... Как крысу, - у старшего брата от ненависти перекосилось лицо. Растрепанный и злой, он стал походить на водяного из сказок тетки Елсе.
Он поднял дуло пистолета, и Суутесегу показалось, что нечем дышать. Горло стянуло чьими-то невидимыми пальцами, сжало так, что нельзя вдохнуть воздух, нельзя крикнуть. Электрические разряды бесшумны и ночной патруль не сбежится, и никто не узнает, что завтра начнутся политические убийства по всему городу. Кровь, много крови... Отец, тихо сидящий в scks главного зала колледжа... Тесег зажмурился, и, что есть силы, ударил ножом, а когда услышал чудовищный хрип, открыл глаза. Старший брат держался за кровать обеими руками. Из его живота торчал нож - горячая кровь толчками заливала одеяло, простыню, пол под ногами. Он выронил пистолет, и тот теперь валялся в липкой луже, медленно расползающейся по комнате.
Мерем громко застонал и осел, прислонившись к кровати. Его глаза стали совсем черными от боли.
- Ты... ты... - удивленно сказал он и уставился широко открытыми глазами на брата. Больше они не закрывались.
Суутесег с плачем отшвырнул ногой пистолет. Подошел к портрету Избавителя - его белое лицо почему-то казалось фальшивым, ненастоящим, ненужным здесь, и Тесег перевернул картину и поставил в угол, прямо на пыльный пол. Затем сел рядом с братом, положил его голову себе на колени, не обращая никакого внимания, что темная кровь обильно пачкает его руки и ноги. Он сказал только два слова:
- Брат мой.
Он гладил волосы мертвого брата и смотрел в широко раскрытые, удивленные глаза Суумерема, которые уже не увидит девушка по имени Лаами. Густые темно-каштановые волосы, шелковистые, теплые - словно Мерем не умер, а просто сел и решил вздремнуть, забыв закрыть глаза... Где-то внизу послышались голоса, какой-то беспорядочный стук и по лестнице начали подниматься. Может быть, это был ночной патруль, вызванный соседями или отцом. Может, это испуганные соседи шли посмотреть, что здесь случилось. Или отец, встревоженный, с трудом переставляет свои больные ноги. Суутесег Саасми не боялся стражников и соседей. Больше всего он боялся увидеть глаза отца.
Александрия, 11 июня 2003 г.
Примечание:
В 118-119 гг. Ти-Сарата дискуссии о вступлении Сууварского Союза в систему Центральных Сообществ переросли в гражданское противостояние: начались массовые беспорядки, по стране прокатилась серия политических убийств, организованная подпольной АБС-3 ("Армия Борющегося Суувара"). Тысячи молодых людей, попавшие под влияние реваншистской риторики секты кеелбсенистов - сторонников Сууваренена Третьего, были втянуты в сети подпольных ячеек. Десятки людей погибли в результате террористических акций АБС-3. Союзное правительство запретило общество "Народ Нового Сплочения", являвшееся легальным крылом террористической группировки. Патриотическая фракция официально отмежевалась от акций ННС и АБС-3, и осудила их тактику, назвав ее "преступной". Но это не помогло ПФ. На плебисците 120 г. 82% голосов было одобрено вступление qnnayeqrb Суувара в систему Центральных Сообществ: Сууварский Союз стал ассоциированным членом Наблюдательного Совета. Патриотическая фракция пережила серьезный внутренний кризис: эта националистическая партия потеряла почти все свое прежнее влияние - большинство ее рядовых членов перешло в состав т.н. Новой ПФ. К 122 г. все террористические ячейки АБС-3 были полностью ликвидированы союзными властями, а на выборах в 123 г. сторонники широкого сотрудничества с Центральными Сообществами получили свыше 40 % голосов и образовали правящую коалицию. В 178 г. деятельность ННС как "культурно-религиозного сообщества" была разрешена в обмен на отказ от откровенно антигосударственной деятельности.