Задание было выполнено, щетина сбрита, душ принят. Впереди оставались долгие недели подводного похода, составление множества рапортов и сладкие мечты о битье морды лица некого капитана Ершова.
Разумеется, мечты так и остались мечтами.
А еще осталась намертво вплавленная палящим африканским солнцем в неведомо какие структуры человеческого мозга память о том, как хрустела выгоревшая трава под рубчатой подошвой прыжкового ботинка.
Память о молодости…
Глава 8
Россия, г. Ангарск, недалекое будущее
(все еще продолжение)
Спать старые товарищи разошлись лишь под утро, когда выходящее на восток окно подернулось робким розовым проблеском грядущего рассвета. Впрочем, «разошлись» – это, конечно, сильно сказано. Поскольку гостиная была занята в полном соответствии со своим названием, генералы просто разложили – кстати, впервые за два десятилетия! – диван, для чего пришлось сдвинуть в сторону компьютерный стол, и улеглись на излишне узком для двоих здоровых мужиков ложе. Кулькин с удовольствием лег бы и просто на полу, чай не зима, но не хотелось тревожить гостей поисками дополнительных спальных принадлежностей. Да и лень было.
Компьютер больше не выключали – по просьбе Алекса, так и не объяснившего, для чего именно. Единственное, что сделал Александр Юрьевич перед тем, как ненадолго придавить подушку, – пошире распахнул окно, поскольку накурили они изрядно. Будильник не ставил: прошлая жизнь, несмотря на двухдесятилетний «простой», приучила его вставать строго в заданный час, и пока что внутренний будильник его ни разу не подводил.
Проснувшись, Александр Юрьевич несколько секунд лежал с закрытыми глазами, в ускоренном темпе прокручивая в мозгу вчерашние события. Между прочим, весьма полезная привычка, также пришедшая из прошлой жизни. Необходимости вспоминать, где он находится и что происходило вчера, не было. Мозг, несмотря на неумолимые, увы, годы и выпитый вчера алкоголь, пока что – тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! – работал, как швейцарские часы. А еще сегодня ночью ему снилась Африка – такое случалось нечасто, раз в несколько лет. Впрочем, что означает сей факт и означает ли что-то, Александр Юрьевич так за все годы и не разобрался…
Потянувшись, Кулькин встал с дивана, постаравшись не разбудить товарища. Глянул на часы – половина девятого. Ершов немедленно натянул на себя клетчатый черно-коричневый плед, в пару движений сделавшись похожим на кокон исполинской гусеницы. И сообщил, не раскрывая глаз, абсолютно трезвым и бодрым голосом:
– Чайник поставь, кофе хочу. Ложку кофе на две сахара, перемешать не забудь.
Генерал-майор был готов прозакладывать все на свете, что уже в следующий миг товарищ снова крепко спал, причем – безо всякого обмана. И наверняка будет дрыхнуть, пока он не зайдет в комнату с чашкой помянутого кофе в руке. Вот это выучка! Такое, как говорится, не пропьешь – а ведь приняли они накануне изрядно. «Перемешать не забудь» – каково, а? Джеймс Бонд, блин, местного розлива…
По пути на кухню, стандартную хрущевскую пятиметровку, еще в начале девяностых выложенную под самый потолок чешской голубенькой плиткой, местами уже осыпавшейся (можно, конечно, и вернуть беглянок на место, но Кулькин так и не нашел для этого ни времени, ни желания, складируя осыпающуюся керамику под раковиной), заглянул в гостиную. Гости мирно дрыхли, кто на диване, кто в спальниках на полу. Оно и понятно: вчера впервые за столетие более-менее сытно поели и нормально выспались. Тихонько притворив за собой дверь, пошел ставить чайник.
Как и ожидалось, Ершов проснулся, стоило Александру Юрьевичу войти в кабинет. Все так же не раскрывая глаз, Сан Саныч отбросил плед, потянулся и пружинисто поднялся на ноги. «Нет, таки не стареют душой ветераны, – мимоходом умилился Кулькин. – Печень еще вполне так себе нормально фурычит, ведь вчера, почитай, два пузыря приговорили». А вот курить определенно нужно меньше, всю комнату провоняли, и горло дерет. И никакой разницы, что его «Кэпстен», что ершовские «бюджетные» сигареты.
– Доброе утро. – Товарищ выглядел вполне бодро, словно и не лег спать с рассветом. – Давай свой кофе. Растворимый, конечно?
– Вчера ты что-то не спрашивал, хлебал за милую душу, – буркнул Кулькин, припарковывая чашки на краешке стола, подальше от клавиатуры. – Пей давай…
– Да я чего, я ничего. – Товарищ сделал солидный глоток. – Нормальный кофе. Гости спят?
– Без задних ног.
– Вот и хорошо, пусть сил набираются. Сегодня у них непростой день будет.
– Это еще почему? – удивленно вскинул брови генерал-майор, глядя на товарища поверх кружки.
– Да поговорить с ними серьезно хочу. Вчера меня больше общие моменты интересовали, а сегодня пора и деталями заняться, сам должен понимать.
– Допрашивать станешь? – ухмыльнулся Кулькин.
– Ну, товарищ генерал, что за гнусные инсинуации в духе почившей в бозе кровавой гэбни? – витиевато выразился тот. – Всего лишь беседовать в неформальной обстановке. У нас же нынче демократия и прочие права человека, какие уж там допросы? Или ты против?
– Да иди ты. Беседуй, сколько влезет. Небось и для меня какое задание придумал? Или снова куховарить отправишь?
– Придумал, конечно, что ж тебя в квартире-то держать? Ты у нас работник не кабинетный, тебе оперативный простор нужен. Короче, тебе напомнить, какое интересное производство в твоем милом городке обретается?
– Издеваешься? Или это у тебя такой утренний невыспавшийся юмор? Между прочим, с твоей же подачи я на этом самом, как ты соизволил выразиться, «производстве» аж семь лет…
– Значит, напоминать не нужно, – не дослушав, перебил товарищ. – Вот и смотаешься по знакомому адресу, допуск имеешь. Не на сам завод, конечно, а в жилой городок. Найдешь там одного человечка, аж цельного доктора технических наук Каменского Бориса Ивановича, да передашь от меня горячий привет. В каких именно выражениях, сейчас скажу. И еще – один наш давний разговор помнишь? Относительно надежных людей?
– Помню. И люди такие есть, говорил же.
– Совсем хорошо. Тебе первое серьезное задание озвучить, или сам догадаешься?
– Слушай, тезка, давай без этих твоих подначек. Считай, что я отупел за двадцать лет бездействия. Говори, что нужно?
Ершов фыркнул, не торопясь допил кофе и поставил пустую кружку на стол.
– На днях – детали еще обговорим с Алексом – пошлешь кого-нибудь из проверенных ребят покататься на катере по славному морю, священному нашему Байкалу. И в определенной точке случайно уронить за борт… ну, не омулевую бочку, конечно, а некий герметичный контейнер с едой, медикаментами, одеждой – подробный список попозже обмозгуем. Сможешь? Есть у тебя кто-то одновременно и надежный, и не шибко любопытный? Легенду «закладки» можешь по своему усмотрению слепить, ну а средствами помогу.
– Найду, – серьезно кивнул Кулькин. – Сроки?
Саша пожал плечами:
– Сроки не так чтобы шибко жмут, но и затягивать особенно не стоит. Подкормить наших подводников нужно. Задачу уяснил, товарищ генерал-майор?
– Уяснить-то уяснил, вот только где мы такой контейнер возьмем?
– Это, по-твоему, самый актуальный вопрос? – искренне удивился тот.
– Там километр глубины, – нейтральным тоном сообщил Кулькин, с усмешкой глядя на Ершова.
– Тьфу ты, мать твою! Точно, это ж почти сто атмосфер! Расплющит в блин… Н-да, задача. Ну уел, уел, чего уж там. Может, у морячков что-то есть? Наверняка есть. Так ведь на них еще выйти нужно, что чревато ненужной оглаской. Да и где у нас ближайшие морячки… Ладно, подумаю. Ты пока что курьера подбери.
– Так точно. Разрешите выполнять? – Кулькин дурашливо щелкнул обутыми в разношенные тапочки ногами.
– Валяй, убивец. Покажи, где у тебя что на кухне, гостей я сам накормлю. А ты давай по-быстрому метнись, куда я сказал. Привет Борису Ивановичу передашь в таких вот выражениях, запоминай…
С заданием Кулькин справился быстро – смотался на верном «уазике» в юго-западный район, на посту предъявил удостоверение вкупе с вкладышем спецпропуска и спустя десять минут уже передавал привет замдиректору промплощадки АЭХК, Ангарского электролизного химического комбината, тому самому «Каменскому Б.И.». Сказать, что тот особенно удивился визиту, – так скорее нет: вежливо поблагодарив, Борис Иванович передал ответный привет (фразу генерал, естественно, запомнил, хотя и понятия не имел, что она означает), задал несколько дежурно-пустяковых вопросов, явно не несущих никакого скрытого смысла, и вежливо откланялся, сославшись на срочную работу. Кулькин не спорил: несмотря на допуск, его визит на территорию хитрого химического Комбината, пусть даже и в жилую зону, в любом случае попадет в отчет службы безопасности, а лишний раз светиться ему сейчас совершенно не хотелось. По большому счету, он уже лет двенадцать не имел к нему особого отношения.
Вскоре Александр Юрьевич уже припарковал автомобиль во дворе, предусмотрительно не загоняя в гараж. Ершов вполне мог неожиданно разродиться очередным поручением. Поднявшись на свой этаж, он отпер дверь и прошел в прихожую, с удивлением услышав доносящиеся из кабинета голоса. С удивлением, поскольку оные звучали явно излишне эмоционально, в аккурат так, как звучат голоса пребывающих в изрядном подпитии людей. Заинтригованный, Кулькин торопливо разулся и заглянул в кабинет, мысленно присвистнув. Все три космолетчика развалились на диване перед журнальным столиком, на поверхности коего в живописном беспорядке располагались рюмки, бутылка минералки и тарелки с какой-то немудреной закуской. Ершов сидел напротив, весьма недвусмысленно держа в руке почти пустую бутылку водки. С открученной пробкой, между прочим.
– О, вернулся уже? Быренько ты, – обернулся к нему товарищ, незаметно подмигивая. Впрочем, Александр Юрьевич слишком давно его знал, чтобы и без этого намека с ходу просечь, что генерал-полковник лишь старается казаться хорошо выпившим, на самом же деле оставаясь абсолютно трезвым. Гости же, наоборот, выглядели совершенно окосевшими – что тоже вполне понятно, после столетнего-то воздержания! Интересно, это что? Старый друг пытается эдаким немудреным образом еще больше втереться в доверие? Или не мудрствуя лукаво использует народное сорокаградусное средство в качестве отсутствующих в наличии спецсредств из фармарсенала родной конторы? Поскольку в их нынешнем состоянии и обычная водка ничуть не хуже самой современной «сыворотки правды».
– И по какому поводу надрались?
– Да по поводу близкого знакомства, конечно, – Ершов потряс бутылкой. – Будешь?
– Если разъезды по городу на сегодня закончились, то можно. Так, чисто символически.
– Закончились, закончились, присаживайся. Как шофер ты меня сегодня больше не интересуешь. Кстати, Юрич, а мы контейнер нашли.
– Какой еще контейнер? А, ты об этом. И где нашли? – Генерал принял из рук товарища рюмку.
– На мелководье лежит, а вместе с ним еще три космических скафандра. Место известно, да и маячки работают. Так что нужно будет по-быстрому все это добро со дна изъять да припрятать до поры до времени. Хотя скафандры можно пока и на дне оставить, они достаточно громоздкие, как я понял, незачем лишний раз светиться. Вот тебе и еще одно вполне конкретное задание. Ну, а после уж то, о чем мы утром говорили, сделаешь: посылку укомплектуешь и сбросишь, где укажут. Ясненько?
– Вполне. Так за что пьем? – Пить не хотелось совершенно, однако Кулькин уже понял нехитрую игру товарища и не собирался ему мешать.
– Так за знакомство же… – неискренне «удивился» Ершов. – Я ж говорил… Ну, давай…
Дождавшись, пока товарищ «употребит», Сашка неожиданно протянул ему какой-то странный прибор, размерами с современный нетбук, только без верхней крышки-экрана и клавиатуры. Просто пластиковый с виду прямоугольник толщиной сантиметра в два. Единственная утопленная в корпус клавиша с непонятным значком на ней да толстенькая трубка на шарнире, напоминающая антенну радиотелефона, ровным счетом ни о чем Кулькину не говорили. Весил непонятный «девайс» от силы грамм триста, вряд ли больше.
– Ну и?
– Да вот наши гости с собой прихватили. Электронный планшет называется. Нечто вроде индивидуального портативного компьютера. Типа нашего ноутбука, короче, только на триста лет более продвинутый. Видишь там кнопочку, зелененькую такую? Нажимай, не бойся.
Кулькин пожал плечами и нажал. Можно подумать…
Над поверхностью инопланетного прибора развернулся объемный экран, размерами соответствующий самому планшету. По поверхности скользнули какие-то обозначения – Кулькин чисто интуитивно понял, что это загружается местная операционная система. Одновременно поверх корпуса развернулся второй экран, на сей раз плоский и горизонтальный, превратившись в подобие более-менее привычной клавиатуры, виртуальные клавиши которой покрывали буквы терранского алфавита. Вглядевшись в основной экран, демонстрирующий какой-то вполне пасторальный пейзаж, Александр Юрьевич неожиданно понял, что это ему напоминает – в прошлом году он сподобился-таки посетить модный ныне «3D», не столько из интереса к не таким уж и новым технологиям (в отличие от большинства современников, он помнил, что те же стереоочки и «объемное» изображение были изобретены еще при Советском Союзе), сколько ради самого кинофильма. Летающие острова его откровенно поразили, как и хвостатые синерожие аборигены, луками и стрелами успешно борющиеся с миром капитала в лице добытчиков драгоценного минерала. «Аватар», ага. Короче, ему понравилось, заплаченных за билет денег он нисколько не пожалел, хотя идиотские пластиковые очки на лице откровенно раздражали.
Экран инопланетного «ноутбука» ему тоже понравился: выводимая на него картинка-заставка была глубокой и яркой, словно смотришь сквозь небольшое оконце на залитый солнечным светом горный отрог под огромным иссиня-голубым небом с парочкой легких облаков.
Глядя на лицо товарища, Ершов ухмыльнулся и, протянув руку, коснулся кончиком указательного пальца уголка экрана. И неожиданно растянул его до размеров среднестатистического ЖК-монитора, дюймов эдак двадцати двух – экран послушно следовал за пальцем. Заставка при этом нисколько не потеряла в качестве, скорее наоборот, стала более четкой и детализованной. Снова усмехнулся:
– Согласись, впечатляет?
– Весьма, – осторожно прокомментировал Александр Юрьевич. – Значит, вот такие у них компутеры?
– И получше есть, верно, Олин?
Компьютерный техник с трудом сфокусировал взгляд на Кулькине:
– Безусловно. Это довольно старая модель, входящая в стандартное оснащение судна. Если Алекс захочет…
– Да не слушайте вы его! – неожиданно подал голос Алексин. – Наш бравый комптех совершенно не умеет пить. Несет всякую чушь. Ибо молод еще. То ли дело я, бывший бравый пилот, только – тссс! – Он пьяно поднес палец к губам. – Об этом только капитан и судмех знают. Но они тоже бравые, да. Капитан и механик, в смысле… А наш салага? Вот, сами смотрите…
Подавшись вперед, навигатор легким тычком отправил окосевшего компьютерщика в горизонтальное положение. Последний, впрочем, и не спорил, мешком рухнув на диванную сидушку за спинами товарищей. Спокойной, как говорится, ночи. И пофиг, что на часах половина второго дня. Однако напоил их Ершов, определенно напоил!
– Другое дело я. Знаете, как меня прозвали на многих планетах? Бездонное… бездонная… кстати, у вас красивый язык, генерал! Певучий. А прозвали меня… да неважно, как именно! Прозвали – и прозвали… потому что завистники! Да, я люблю выпить – разве это такой уж грех после полугода в стазисе? Точнее, после ста долбаных лет? Мы ведь в нем вовсе не живем, понимаете? Мы в нем просто долбаные консервы, которые замораживают и размораживают по команде долбаной Компании, мать ее…
– А вы? – неожиданно осведомился Ершов.
– А что я? – искренне не понял собеседник.
– Насколько знаю, вы бывший боевой пилот, причем повоевавший… а тут клоуна из себя строите.
Алексин мгновенно насупился, похоже, даже протрезвев при этом:
– А вот это уж, простите, сугубо мое дело! И к нашему, гм, мероприятию ни малейшего отношения не имеет. Не лезьте в душу, товарищ генерал, а? Капитан, кстати, в курсе. Если нужно для дела – сам расскажу. Ну, а если просто потрепаться – так извините, я вас сейчас, не глядя на звание и возраст, пошлю. Мне после того, что со мной в плену делали, как-то поср…
– Спасибо, я понял, – сухо прервал генерал, не дослушав. – Вы правы, продолжим завтра. – И обратился к Олгмару: – Капитан, вы еще способны вести продуктивный диалог? В отличие от ваших товарищей?
– Вполне, – Олгмар искренне попытался выпрямиться на диване. – Я практически трезв и определенно готов… продолжать… – Судя по плавающему взгляду, он несколько приукрашивал истинное положение вещей. Значительно приукрашивал, если уж честно.
– Ясно с вами, – равнодушно ответил Ершов, гаденько ухмыляясь. – Вот что, капитан. Будем считать, что сеанс психологической релаксации экипажа после сверхдолгого анабиоза прошел успешно. А посему, давайте-ка переместимся в гостиную и проспимся. Саня, помоги гостей транспортировать.
– Ну, и к чему был весь этот цирк? – Убедившись, что вольготно развалившиеся на спальниках и диване астронавты благополучно уснули, оглашая комнату могучим храпом и исторгая в атмосферу скромной «двушки» не менее могучее алкогольное амбре, Кулькин, аккуратно притворив дверь, обернулся к товарищу. – Объяснишь или, как раньше бывало, сошлешься на оперативную необходимость? Это ж надо, так с одной поллитры укушаться!
– Ага, – непонятно ответил товарищ, отчего-то выглядящий чрезвычайно довольным, словно дорвавшийся до дармовой сметаны давненько не кормленный котяра. – В смысле, и да, и нет. Ты нормально съездил?