Алекс, который определенно не знал, о чем речь, мрачным тоном поинтересовался:
— Кто такой Варенуха?
Шофер разразился новой порцией икающего хохота. Алекс злобно зыркнул на него.
— Молчу, молчу! — просипел тот. — Клиент для таксиста — первое лицо в государстве. Если, конечно, он платежеспособен.
— Планы меняются, — сказал ему Алекс. — К Мавзолею не поедем. У меня деловая встреча на Красной Пресне.
— Есть! — отрапортовал водитель и надул щеки, заперев смех внутри.
Историческая встреча с Шургиным состоялась в маленьком кафе «Конфетница», среди кружевных салфеток и кондитерского великолепия. Девушка с форменной улыбкой принесла кофе и удалилась, покачивая тощим задом. Алекс проводил зад задумчивым взглядом.
— Только попробуй, — предупредил его Шургин.
Алекс Душкин был последним человеком, с которым ему хотелось иметь дело. Однако ничего не попишешь — в чрезвычайную ситуацию обязательно втиснется хоть один дурак. Главное, не дать ему раскомандоваться.
— Не представляю, как можно найти то место, куда я ездил на «Газели», — заявил Алекс, ополовинив чашку. — Никаких зацепок.
— Одна все-таки есть, — не согласился Шургин. — Тот стрелок в красной каскетке.
— Я же не знаю, кто это.
— Надо узнать. Судя по всему, враг наблюдал за тобой, видел, как ты забрался в «Газель», и поехал следом. А как только выдался подходящий момент, в очередной раз пальнул в тебя из пистолета.
— Да я только успел наружу выбраться…
— Он хочет тебя запугать. Иначе давно пристрелил бы. У тебя есть враги? — Он внимательно посмотрел на Алекса, который высыпал в оставшийся кофе половину содержимого сахарницы и тщательно размешал. — Впрочем, что это я? Конечно, есть. Ты так сильно любишь сладкое?
— Сахар — пища для мозга. Мой мозг должен работать хорошо.
— Ясно. Итак, если твой мозг уже накормлен, давай подумай, кто из твоих знакомых может желать тебе зла?
— Да практически любой, — пожал плечами Алекс. — Ты в курсе, что неординарных личностей, имеющих собственное мнение, люди не любят?
— Не любят, но не отстреливают.
Неординарный Алекс нахмурился.
— А что, если это женщина? — вслух подумал Шургин. — Она плохо владеет оружием, поэтому постоянно промахивается?
— Ну-у-у, нет! Женщины меня просто обожают. Я умею найти с ними общий язык!
— Я заметил. Куда ты записываешь телефоны своих подружек? Может быть, в последнее время ты с кем-нибудь из них поссорился? Хотя, — пробормотал он, — женщины ссорятся только с теми, с кем потом хотят помириться. Остальных они посылают. Тебя посылала какая-нибудь?
— Меня?! — Лицо Алекса захлестнуло багровым гневом. — Как тебе такое только в голову пришло?!
После короткой словесной дуэли выяснилось, что у Душкина имеется записная книжка, куда он заносит сведения о девушках, которые имели неосторожность ему приглянуться. Шургин сообщил, что обзвонит их всех и каждой скажет, что она опознана. И что к ней едет милиция с наручниками.
— Никто не признается, — махнул рукой Алекс. На его мизинце сидел большой перстень с голубым камнем, удачно дополняя образ самовлюбленного болвана.
— Не волнуйся, мне не нужны признания. Я уверен, что у преступницы обязательно дрогнет голос.
Они отправились за книжкой к Алексу домой, и по дороге тот начал сетовать, что его автомобиль остался беспризорным возле дома Дианы Звенигородской.
— Ты на полном серьезе положил глаз на эту дамочку? — неожиданно спросил Шургин. Ему действительно было любопытно. — По-моему, она тебе совсем не подходит.
— Я знаю, — вздохнул Алекс. — Но у нее потрясающая задница. Я просто не могу игнорировать такие вещи. Видишь ли, я решил жениться и теперь выбираю кандидатуру.
Простота мотива потрясла Шургина, и он некоторое время раздумывал, какое влияние оказывают женские анатомические особенности на его собственные предпочтения.
До места проживания Алекса они домчались за четверть часа. Шургин торопился. Интересно, ищет ли милиция пропавшую Диану? И если ищет, то насколько усердно? С момента похищения прошло уже… Он вскинул руку к глазам и нахмурился. Прошло уже десять часов. Бог знает что могло случиться с ней за это время. Он постарался не думать о плохом, чтобы не накликать беду.
— Вот мой подъезд, — сказал Алекс и постучал пальцем по лобовому стеклу. — Тормози.
Возле подъезда, на который он указывал, неподвижно стояла тощенькая фигурка, закутанная в длинную кофту, и двумя руками придерживала поднятый воротник. Шургин заметил светлую макушку и резко выдохнул. На одну секунду ему показалось, что это Диана Звенигородская. Он сощурился и почти сразу понял, что ошибается. Женщина была старше и выше ростом.
— Твоя знакомая? — спросил он у Алекса, который уже лез из машины на улицу.
— Не пойму, — бросил тот. — Кого-то она мне напоминает…
— Алекс? — спросила женщина, шагнув навстречу Душкину. Отпустила кофту и прижала руки к груди. — Душкин? Это в самом деле ты?
— Кого я вижу! — воскликнул тот, разведя руки. — Клара! Какой сюрприз! — Тут на чело его набежала тень, и уже совершенно другим тоном он спросил: — Кстати, что ты тут делаешь?
— Я… Я… — пробормотала Клара, вцепившись в блестящую пуговицу на кофте. — Я тут.. .
И она неожиданно закрыла лицо руками и разрыдалась.
Шургин, который наблюдал за всем происходящим издали, сделал шаг вперед и сказал:
— По всей видимости, Клара думала, что убила тебя.
— ???
— Он упал как подкошенный! — захлебывалась слезами облегчения бедняжка: — И… И не двигался! Я целилась в ногу, но решила, что промазала и… И случайно его застрелила!
Ей было прилично за сорок, ровно постриженные волосы были аккуратно окрашены, в ушах блестели маленькие серьги, юбка чуть ниже колена, деловые туфли. Все свидетельствовало об умеренности и сдержанности.
Шургин протянул руку и, взяв Клару за шею, притянул к своей груди. Она вцепилась в него и принялась орошать слезами его рубашку.
— Что ты ей сделал? — спросил он Алекса, радуясь, что благодаря случайности, им удастся сэкономить время.
— Ровным счетом ничего! И я упал как подкошенный, потому что испугался.
— Кларин телефон есть в твоей записной книжке?
— Ты что, спятил? Ей лет пятьдесят!
— Мне сорок шесть, — прорыдала Клара. — Из-за этого… придурка я потеряла работу!
— Как ты меня назвала?! — заорал Алекс.
— Сбавь обороты, — посоветовал Шургин. — Возможно, пистолет все еще у нее в кармане.
Тот мгновенно заткнулся.
— Всю свою жизнь я была образцовым секретарем… Лучшим из лучших! Но этот… этот… Сушкин…
— Душкин, — буркнул тот, с опаской поглядывая на ее карманы.
— Каждый раз, когда он приходил в наш офис, то щипал меня за… за…
— Я понимаю.
— Я боролась всеми доступными мне средствами, но ничего не помогало. Недавно он снова сделал это… в присутствии заместителя директора. Мне было так стыдно… Я расплакалась, убежала в туалет и пропустила важный звонок. Шеф меня уволил. В моем возрасте найти хорошее место практически невозможно!
— Ты что же это, сволочь длиннорукая, натворил? — спросил Шургин, приподняв бровь. Его снедала лихорадка: киднепинг был гораздо серьезнее потерянной кем-то должности. — Немедленно извинись.
— Извиниться?! — завопил Алекс. — Да я пытался сделать этой кошелке комплимент! Только благородный человек станет заигрывать со старухой! Я был уверен, что на нее сто лет никто не обращал внимания, и решил немного ее взбодрить.
— У тебя неплохо получилось, — буркнул Шургин и ласково спросил у Клары: — Где пистолет?
Она сунула руку в карман и действительно достала оттуда маленькую, почти игрушечную штучку с коротким стволом. И безропотно опустила ее Шургину в ладонь.
— Где вы его взяли?
— Достался мне от отца. Никогда не думала, что воспользуюсь им… Что смогу — Но я прежде не испытывала такой ненависти!
— Гордись, Алекс, — насмешливо заметил Шургин. — Ты пробудил в душе женщины шекспировские чувства. Теперь извиняйся.
После жестоких препирательств извинения были принесены, и Шургин в двух словах обрисовал Кларе ситуацию.
— Вы сможете найти то место, где произошел инцидент?
— Конечно, — кивнула та. Она довольно быстро прекратила плакать и взяла себя в руки. Наверное, действительно была хорошей секретаршей: у хороших секретарш королевская выдержка. — Это не так уж далеко. Я знаю направление и могу показать, куда свернуть.
— Тогда не будем терять времени.
Они поспешно забрались в машину, причем Клара настояла, чтобы Алекс сел впереди — собиралась держать его в поле зрения.
— Можешь успокоиться, — буркнул тот. — Я приставал к тебе из сострадания. Это была благотворительность.
— Не обращайте на него внимания, — сказал Шургин, смерив Алекса ледяным взором. — Вы выглядите не больше чем на тридцать. Он щиплет только тех женщин, с которыми не прочь завести отношения.
Тут ему в голову пришла блестящая мысль.
— В сущности, я вообще могу его высадить.
— Нет уж, дудки! — воспротивился Алекс. — Если я спасу Диану, мои ставки повысятся. Шансы возрастут во много раз! Или ты сам положил на нее глаз?
— На кого?! — У Шургина от изумления сделался глупый вид. Он моргнул и быстро добавил: — Она интересует меня только как человеческая особь, попавшая в беду.
— Боже мой, но если она в руках бандитов, как вы собираетесь ее спасать? — воскликнула Клара. — Нужно было пойти в милицию.
— Мы потеряем кучу времени, — возразил их предводитель. — Представляете себе милиционеров, которые по первому требованию едут в неизвестном направлении кого-то спасать? Они до утра будут заполнять протоколы.
— У меня есть знакомый мент! — неожиданно оживился Алекс. — Борька Власкин. И живет он неподалеку — нам как раз по дороге. Абсолютно свой мужик, он-то уж не станет рожей крутить!
— Сейчас ночь, — напомнил ему Шургин.
Он не хотел связываться ни с какими ментами, тем более приятелями Алекса. Однако рассудительная Клара решила, что иметь при себе представителя правопорядка просто необходимо, и он сдался.
В итоге все вышло даже хуже, чем он думал. Борька Власкин оказался не настоящим ментом, а бывшим. Разжалованным. Его уволили из рядов славной милиции за злоупотребление служебным положением и еще за какие-то мутные дела. Из подъезда Власкин вывалился в распахнутой рубахе, и, когда влез в машину, салон моментально наполнился алкогольными парами. У него была здоровая ряха и неподвижные глазки дикого кабана.
— Это какой же сволочью надо быть, — шепотом заметила Клара, — чтобы тебя даже из милиции выперли.
Было ясно, что она уже сожалеет о своей настойчивости.
— Чего делать будем? — весело спросил Власкин, будто его позвали позабавиться на природу.
— Биться с плохими парнями, — заявил Алекс.
На самом деле никто из них понятия не имел о том, как сложится ситуация. Они даже не знали, по верному следу идут или нет.
— Биться я люблю, — сообщил бывший мент, расплывшись в улыбке. — Может, надо было ружье прихватить?
Шургин обернулся, чтобы озабоченно переглянуться с Кларой. Некоторое время оба молчали, слушая, как Алекс с приятелем вспоминают общие приключения.
— Сюда! — неожиданно спохватилась их проводница, указывая на очередной поворот, перед которым стоял покосившийся указатель: «Поселок Рядники».
— Рядники, — радостно воскликнул Власкин. — Славное, должно быть, местечко!
Вероятно, ему не терпелось подраться, и Шургин опасался только одного — что у бывшего мента имеется при себе какой-нибудь пугач, который он с удовольствием пустит в ход.
— Ты сможешь его контролировать? — шепотом спросил он у Алекса, когда они обнаружили нужный забор и выбрались из машины.
— Конечно! — ответил тот голосом глупого короля, который не знает о заговоре министров.
Шургин вздохнул и решил положиться на удачу. Прошел по дороге немного вперед, обернулся, обозрел свое войско и покачал головой. Тощенькая Клара, с самого начала пути не расстававшаяся с сигаретой, ежилась под резкими порывами ветра, Власкин чесал пузо и шумно дышал, озирая окрестности нетрезвым взглядом. Алекс Душкин с задумчивым видом ощупывал забор.
Над поселком Рядники стояла тихая ночь. Ветер привычно перебирал листву, нашептывая деревьям свои колыбельные, загадочно шелестела трава, в гуще которой попискивали грызуны. Луна была белой, как яйцо, а сероватые пятна на ее поверхности казались отпечатками пальцев. Как будто кто-то помуслил яйцо в руке и зашвырнул его высоко в небо. Хлипкое облако распласталось поблизости, не в силах затмить призрачный свет. Пожалуй, недостатка в освещении не будет.
— Полезли через забор, — предложил Алекс.
— Слушайте меня внимательно, — процедил Шургин. — Сначала нужно разведать обстановку, а потом уже всем гуртом брать препятствие.
— Вот я и разведаю.
Не дожидаясь согласия, Алекс разбежался и вспрыгнул на забор, некоторое время собирался с силами, потом сделал рывок и перевалил на ту сторону.
— Сколько их? — кровожадно спросил Власкин.
Дикий кабан у него внутри бил копытом. Вероятно, Алекс однозначно пообещал ему драку, и бывший мент с трудом справлялся с нетерпением.
— Тише вы, — прикрикнула Клара.
Власкин посмотрел на нее и радостно воскликнул:
— О, баба! — Как будто это не с ней он всю дорогу ехал на заднем сиденье.
Клара смерила его опасливым взглядом и прикурила от старой сигареты новую. Сигареты были тонкими, и дым от них шел почти прозрачный. Шургин подумал, что курить такие можно и в самом деле бесперебойно. В этот момент где-то за забором басом гавкнула собака. Потом гавкнула еще раз и зашлась в долгом приступе негодования. Судя по всему, это была большая псина, и она учуяла Алекса Душкина.
Почти в ту же секунду вышеозначенный гражданин вынырнул из темноты и перекинул себя через забор в обратном направлении.
— Значит, так, — сообщил он, явно довольный собственной храбростью. — Дом двухэтажный, старый. Окружен еще одной загородочкой, только поменьше и пореже — видно, от прежних хозяев осталась. За загородкой собака неопознанной породы — черная и гладкая, как теленок. Мне она не понравилась.
— Думаю, ты ей тоже, — пробормотала Клара.
Несмотря на недавние слезы и облегчение от того, что Душкин остался жив, ненависть все еще плескалась в ее глазах.
— Снаружи охраны нет. На первом этаже горит свет, но из-за собаки я не смог подобраться поближе. Да и вообще… По ночам я предпочитаю не соваться на чужую территорию. Так что к дому пойдете сами.
— Но как мы пойдем? — накинулась на него Клара. — Там же собака.
— Я нападу на собаку, а вы быстренько просочитесь.
— Как это — нападу? — опешила она.
— Прыгну на нее сверху. Она ничего не успеет сообразить.
— Это все, на что ты готов ради большой любви? — мрачно спросил Шургин.
Он надеялся, что дом находится достаточно далеко и никто не слышит, как они вырабатывают свой стратегический план.
— Видишь ли, у меня была психическая травма.
— Я так и знала, — пробормотала Клара, делая длинную затяжку.
— Ему однажды дали по башке, когда он полез ночью к бабе, — радостно сообщил Власкин. — Чуть черепушку не раскроили.
— По-научному это называется фобия, — подсказал Алекс.-Если мне приходится в темноте красться по чужой территории, голова просто раскалывается. Ужасно. Подсознательное ожидание удара… Ничего не могу с собой поделать. Вот если бы у меня на голове была строительная каска, тогда…
— Зачем же ты на разведку пошел? — спросила Клара. — Со своей фобией?
— Хотел убедиться. Думал, может быть, за прошедшие годы что-нибудь изменилось. Но нет — ничего.
Он так преувеличенно сожалел, что Шургин на секунду усомнился в его честности. И сказал:
— У меня в багажнике есть маленькое пластмассовое ведро. Вполне сгодится вместо каски.
Он был уверен, что Алекс откажется с негодованием. Просто забыл о том, что дураки никогда не стараются избежать опасности. Именно прямота была главной чертой характера Алекса Душкина. Прямота, а не хитрость. Оживившись, он сказал:
— Давай посмотрим, что за ведро.
Шургин открыл багажник и показал ему красную пластиковую бадейку с белой ручкой. Алекс схватил ее и пристроил на голову, сделавшись похожим на турка в феске.
— Маловата, но ничего, сгодится! — радостно сообщил он, хлопнув ладонью по днищу. — Только ручку придется оторвать, а то она в рот лезет.
Клара, глядя на него, подавилась дымом и закашлялась. Алекс снял с головы ведро, одним движением избавился от ручки и бросил ее в канаву. И снова водрузил ведро на голову:
— Решено, иду с вами.
— Да на хрен ты нужен, — добродушно ткнул его в плечо Власкин, пояснив для остальных: — Как только начинается рукопашная, он немедленно слетает с катушек. Такого может натворить… А делать людям больно нужно с чувством, с толком, с расстановкой.
— Один садист, а второй настоящий шизофреник, — шепотом сказала Клара Шургину. — Потеря контроля над собой — это тревожный признак.
— Хорошо, я не полезу в драку, — согласился Алекс. — Но все-таки пригожусь. Не забудь, что я умею кричать.
— Нет! — испугался бывший мент. — Только не это.
— Как ты умеешь кричать? — заинтересовался Шургин.
— Страшно. Дар, который я не сразу в себе обнаружил. Первый раз это случилось в седьмом классе. Я посмотрел фильм «Тарзан» и находился под большим впечатлением. Залез в школьный подвал, сосредоточился и крикнул.
— И что?
— Директор принял решение эвакуировать школу. Когда меня нашли, никто не верил, что ребенок на такое способен.
— Не думаю, что нам сейчас стоит кричать по-тарзаньи, — сказал Шургин. — И вообще: давайте выдвигаться, теряем время. Клара, вы участвуете в операции?