И вдруг – такая встреча.
Но встреча оказалась грустной. Когда госпожа Сороконожка и мальчики стояли в оцепенении, глядя на это чудо, женщина увидела, что по шее животного струится кровь.
Госпожа Сороконожка не знала, как помочь животному. Тут из леса выбежали два маленьких единорога на тонких ножках – видно, родились совсем недавно, даже ходить толком не научились.
Единорог, вернее, единорожиха, что оказалась матерью жеребят, сделала несколько неверных шагов и упала. Жеребята остановились рядом.
Тогда женщина подбежала к матери жеребят, вытащила платок, постаралась остановить кровь, но не смогла. И тогда губы умирающей единорожихи дрогнули. Губы шевелились беззвучно, Сороконожке казалось, что животное умоляет женщину не покинуть в беде ее детей, потому что она тоже мать и у нее тоже есть близнецы.
– Я обещаю тебе, – поклялась Сороконожка.
Со стены замка стражники увидели, что происходит внизу, и послали за хозяином. Вскоре прискакал Старый Крот. Он был удивлен не меньше жены и тут же приказал отнести тело погибшей единорожихи в замок, снять шкуру и сделать из нее чучело. Сороконожка не стала спорить, хотя ей было это неприятно. А жеребят старый бандит хотел тут же связать и отвезти в Город, надеясь, что ему за них много заплатят.
Сороконожка боялась перечить дикому мужу. Она знала, что спорить с ним – пустое дело. Поэтому она и не спорила, а тихонько делала так, как хотела. Когда ее муж приносил из леса животных и птиц и заставлял мальчиков мучить и убивать их, она, как только он уйдет, отнимала у мальчиков несчастные жертвы, выхаживала их и отпускала на волю. И объясняла близнецам, что животных надо любить. Потому мальчики росли двуличными. Когда нужно, они слушались отца, когда нужно – мать. Отца они боялись, потому что в гневе он мог жестоко избить, а мать по-своему любили – ведь она их кормила, ухаживала за ними, сидела рядом с их одинаковыми кроватками, когда они болели.
Когда их мать сказала мужу, что считает разумнее не продавать жеребят, а вырастить их для мальчиков, близнецы стеной встали на сторону матери. И перед бунтом в собственном семействе Старому Кроту пришлось отступить.
Так и росли молодые рыцари вместе со своими жеребятами.
Нигде единороги не живут в неволе, но в замке Кротов они чувствовали себя свободными. Они были братьями молодых рыцарей. И если хотели, могли разговаривать. Беззвучно, чуть шевеля губами. Но Левый Крот понимал только своего единорога, а Правый – своего.
Когда Повелитель Города Радикулит Грозный узнал, что у Старого Крота живут настоящие единороги, он предлагал за них любые деньги, но Крот был очень гордым. Если бы он сам решил продать единорогов, это одно дело. А если ему приказывают – никогда! Повелитель Радикулит объявил новый поход на замок Крота. Но тут началась война за проливы, и ему стало не до единорогов.
А братья-близнецы выросли самыми настоящими разбойниками, они были отважны и жестоки. Их никто не любил и все боялись. Помники не раз устраивали им засады, пигмеи собирались в большие орды, чтобы убить их, соседние бароны посылали против них отряды… Но не было лучше бойцов, чем братья Кроты. И не было во всем мире быстрее и умнее животных, чем их единороги.
У молодых Кротов была сестра. Она родилась уже после того, как в замке появились единороги. Теперь ей исполнилось шестнадцать лет. Она была странной девочкой – дикой, замкнутой, неразговорчивой. Сам Старый Крот считал, что она родилась такой, потому что ее мать в тот год встретила в лесу Угрюмую Старуху. А кто увидит Угрюмую Старуху, никогда не будет счастлив. Дочку свою Старый Крот не любил, порол, и она убегала от него в лес и пропадала там по нескольку дней. И никому, кроме матери, не было до нее дела. Ей даже не дали красивого имени. Звали ее Белкой.
Потом Старый Крот погиб. Погнался в лесу за каким-то зверем, один, без охраны, заблудился… А может, и не заблудился, а завели его в чащу враги-пигмеи. И попал он там в яму, где живет дух, отнимающий память. И долго он бродил по лесу. Когда его отыскали сыновья, он был так истощен, и так всех боялся, и такие страшные сны ему снились, что он повесился в замковой башне.
А жизнь в замке потекла, как прежде. Выросли сыновья, состарилась Сороконожка. Все уже забыли, что Старый Крот был простым разбойником. Сыновей считали настоящими поклонами. Потому, когда Радикулит Грозный стал собирать всех баронов и поклонов из подвластных ему земель, чтобы начать общий поход на помников, их тоже позвали.
Эту весть принес из Города Вери-Мери. По дороге ему удалось выведать у доверчивых пигмеев, где те собираются на годовой праздник. И, конечно же, рассказал об этом своим старым господам. Поэтому и оказался Левый Крот в лесу, поэтому Ирия, Пашка и Алиса попали к нему в замок.
Глава 10 Ночь в замке
Ворота замка со скрипом закрылись, стражи опустили толстый брус, запирая их. Воины спешивались, пигмеев, как покорное стадо, загнали в узкую пасть подземелья. Туда же попал и юноша, найденный в лесу.
Пожилой воин с длинными седыми усами сказал Ирии:
– Вам наверх.
И они вошли в здание обсерватории.
Когда-то на первом этаже были комнаты астрономов и вычислительный центр. Разумеется, все вещи давно отсюда вытащили, некоторые из перегородок сломали. Пленников повели наверх по спиральной лестнице, у которой давно обломились перила, туда, где когда-то стоял телескоп.
Это был огромный круглый зал, его стены кончались на высоте двух метров и переходили в купол с прорезью для телескопа. Сквозь широкую длинную прорезь было видно серое, темнеющее небо, по которому бежали серые облака. Начался дождь, и капли гулко ударялись о каменный пол.
Воин закрыл за собой железную дверь и ушел.
Сразу стало очень тихо.
И голос Пашки прозвучал гулко:
– Надо бежать.
Алиса и сама знала, что надо бежать, но вдруг она почувствовала, что смертельно устала и мечтает только об одном: лечь и вытянуть ноги.
У стены протянулась низкая широкая скамья, устланная шкурами. Алиса добрела до нее и сказала:
– Можно, я немножко отдохну?
– Нам всем нужно отдохнуть, – сказала Ирия.
Алиса поняла, что Ирия жалеет своих юных друзей, сама-то она могла обходиться без сна несколько суток.
– Еще чего не хватало! – возмутился Пашка. – Отдохнем, когда отыщем Тадеуша.
– Конечно, – сказала Ирия. – Но я здесь старшая. И я сама устала. Если ты, Пашка, не поспишь хотя бы несколько часов, от тебя завтра будет мало пользы.
– Конечно, – вздохнул Пашка, – надо учитывать, что Алиса – всего-навсего девочка.
Алиса только улыбнулась. Она понимала, что Пашка не умеет признаваться в своих слабостях.
– Ложись, – сказала она, – скамейка длинная.
Пашка вытянулся у нее в ногах и пробурчал:
– Интересно, почему-то совсем не хочется спать.
И тут же засопел.
Алиса подумала: «Наш герой заснул раньше меня». Но это была ее последняя мысль. Она уже спала.
Когда Алиса проснулась, было совсем темно. Она не сразу сообразила, где она, и не поняла, что же ее разбудило. Потом сообразила: в зале посторонний. Кто-то чужой беззвучно ступает по полу, стараясь сдерживать дыхание.
Алиса замерла. Она кинула взгляд наверх: в щели для телескопа были видны звезды.
Чужой подходил все ближе.
Потом раздался щелчок. По звуку Алиса догадалась, где стоит тот человек, – метрах в трех слева.
Снова щелчок. И искры. Снова щелчок – и зажглась свеча.
Как же она не догадалась раньше: пришелец разжигал огонь! У них здесь нет спичек.
Скупой свет свечи вырвал из темноты странное скуластое лицо, черные глаза, копну курчавых волос. Лицо подростка. Нет, девушки!
Девушка вглядывалась в темноту, стараясь увидеть, кто лежит на скамье.
– Ты что здесь делаешь? – спросила Алиса негромко.
– Ах! – Свеча дрогнула и чуть не вывалилась из руки девушки.
– Не бойся! – сказала Алиса. – Ты кто?
Глаза Алисы привыкли к свету, и она поняла, что девушка не намного старше ее.
– Я – Белка. Я здесь живу.
– Белка?
– Я знаю, это некрасивое имя, но мне не стали давать настоящего, потому что отец меня не любил. Можно, я сяду рядом с тобой?
– Конечно, садись, – сказала Алиса. – Вот здесь.
Девушка села и поставила свечу на край скамьи.
– Мне так скучно здесь жить, – прошептала она. – Я увидела, как вас ведут, и подумала: обязательно к тебе проберусь, когда все заснут. Только я очень боялась тех, кто с тобой.
– Почему?
– Эта женщина с золотыми волосами, она страшная.
– Почему?
– Не знаю. Я только чувствую. Я все чувствую, – сказала Белка. – В ней больше силы, чем в мужчине.
Алиса подумала: «Ты бы посмотрела на Ирию на Земле, когда она возится с Вандочкой или готовит обед Тадеушу, вот бы удивилась!»
И тут они услышали голос:
– Еще бы! Ведь Ирия вышла на тропу войны. А ирокезы на тропе войны беспощадны.
Алиса подумала: «Ты бы посмотрела на Ирию на Земле, когда она возится с Вандочкой или готовит обед Тадеушу, вот бы удивилась!»
И тут они услышали голос:
– Еще бы! Ведь Ирия вышла на тропу войны. А ирокезы на тропе войны беспощадны.
Это был голос Пашки.
Белка от неожиданности подскочила.
– Не бойся, – сказала Алиса. – Это Пашка. Он мой друг. Он проснулся от нашего разговора.
– Я вообще не спал, – сказал Пашка хриплым сонным голосом. – Я думал.
– Он немного хвастун, – сказала Алиса. – Но хороший друг.
– Мальчики не бывают хорошими, – сказала Белка. – Из них вырастают мужчины. А это самое гадкое племя.
– Сумасшедшая какая-то, – сказал Пашка. – Какой же мужчина тебя обидел?
– Меня все обижают, – сказала Белка. – Мои братья меня обижают, мой отец меня обижал. А хуже всех Вери-Мери.
– Это предатель! – сказал Пашка. – Я когда-нибудь до него доберусь.
– До него не доберешься, – сказала Белка. – Он только кажется таким тихим и беззащитным. А он очень богатый и знает все яды и заклинания. Даже моя мать его боится.
Пашка сел на скамье.
– А кто твои братья? – спросил он.
– Владетели этого замка. Крот Правый и Крот Левый.
– Какие странные имена, – сказала Алиса. – Совсем не подходят к рыцарям.
– Почему? Это же имена очень страшных зверей.
– Страшных? – Пашка не смог удержать смеха. – Подземные кроты! Рыцари черных норок! Победители дождевого червя!
– Ты странно говоришь, – сказала Белка. – Я тебя не понимаю. Вас-то самих как зовут?
– Меня – Алиса.
– Меня – Павел. Павел Гераскин.
– Вот у вас странные имена, – сказала Белка. – Я таких никогда еще не слышала. Что они значат?
– Ничего, – сказала Алиса. – Просто имена.
– Просто имен не бывает. Наверно, у вас бедные родители и они не смогли вам купить красивых имен. Откуда вы сюда приехали?
– С Земли, – сказал Пашка.
– Это выше по реке?
– Нет, это в космосе. За звездами.
– Ох! – испугалась Белка. – Что ты говоришь, Павел Гераскин? А вдруг кто-нибудь услышит?
– И что случится? – спросил Пашка.
– Тебя отведут к повелителям неба, вкушецам. И они тебя убьют.
– За что?
– За то, что ты говоришь, о чем говорить нельзя. Разве тебе не известно, что небо твердое, а звезды прибиты к нему?
– Ну прямо Средневековье какое-то! – возмутился Пашка. – Люди не знают самых очевидных вещей. А ведь каких-нибудь триста лет назад ваши прадедушки летали в небо и даже долетали до нашей планеты.
– Наши прадедушки, – громко сказала Белка, – жили в этом замке и во дворцах великого Города.
– Ребята! – улыбнулась Алиса. – Я предлагаю сделать вот что: ты нам расскажешь, что сможешь, о вашей жизни здесь. А мы тебе расскажем, что захочешь, о нашей жизни у нас.
– А если это будет неправда?
– Захочешь – поверишь, – буркнул Пашка.
– Ладно, начинайте, – сказала Белка.
– Я разбужу Ирию, – сказала Алиса. – Ей тоже надо все знать.
– Ни за что, – сказала Белка. – Тогда я ничего не скажу. Пускай ваша поклонка спит.
– Хорошо, – не стала спорить Алиса. – Рассказывай.
И Белка рассказала о Старом Кроте, о том, как он украл себе жену, как родились близнецы, как появились в замке единороги. Кое-что Алисе стало яснее, но многого она, конечно, и не поняла, потому что Белка всю жизнь прожила в замке-обсерватории и никогда не была в Городе. Она не могла объяснить, кто такие помники, только повторяла, что это очень страшные люди, они крадут детей и потом их едят. И еще призналась, что очень боится пигмея Вери-Мери, который сказал Белке, что обязательно на ней женится.
Белка вдруг замолкла и схватила Алису за руку.
В щели от телескопа на фоне звезд показалась человеческая фигура.
– Стой! – воскликнул Пашка.
– Тише, – послышался в ответ громкий шепот. – Что с вашими нервами? Это я, Ирия.
– А мы думали, что ты спишь, – сказал Пашка.
Ирия не спешила спрыгивать на пол. Она помогла взобраться в щель другому человеку.
Ирия спрыгнула вниз, второй человек последовал ее примеру. Алиса услышала его голос:
– Здесь трое. Кто третий?
– По-моему, мои друзья обзаводятся знакомыми, – ответила Ирия.
– Ничего удивительного, – сказал Пашка. – Ты же обзаводишься!
Алиса держала Белку за руку, чтобы та не убежала. Рука девушки дрожала.
Когда Ирия и ее спутник подошли к скамье, пламя свечи осветило их, и Алиса поняла, что это тот самый юноша, которого они встретили в лесу.
– Как же ты спустилась отсюда в подземелье? – спросил Пашка. – Там гладкая стена, метров десять.
– Гладких стен не бывает, – коротко ответила Ирия.
– Но мне бы без помощи Ирии сюда не забраться, – сказал юноша.
Ирия обернулась к Белке и спросила:
– Кто эта девочка?
– Это сестра близнецов, – сказала Алиса. – Она нам рассказывала о себе. Она тебя боится.
– Хорошим людям меня бояться не надо, – ответила Ирия. – Я тоже не теряла времени даром.
Тут Алиса увидела, что на плече у Ирии висит холщовая сумка.
Она положила ее на скамью, вытащила оттуда большой ломоть хлеба, кусок вареного мяса и глиняную бутыль с водой.
– Подкрепитесь, – сказала Ирия. – И благодарите Ручейка.
– Это меня так зовут, – сказал юноша.
Глаза его были живыми, движения уверенными.
– Значит, вы притворялись? – спросил Пашка.
– Когда?
– Когда вас нашли в лесу.
– Разумеется, – сказал юноша. – Иначе бы мне не попасть в замок.
– А я думала, что вы – бе-пе, – сказала Белка. – И все так думали.
– Кто-нибудь скажет мне наконец, что такое бе-пе?! – потребовал Пашка. – Мне никто ничего не рассказывает.
– Бе-пе – это значит беспамятный, – сказал юноша. – Человек, который потерял память.
– Почему потерял?
– В лесу есть такие опасные места, – сказал Ручеек. – Если человек туда попадет, он теряет память.
– Ой! – воскликнула Алиса. – Наверно, старик Меркурий потерял память! И погиб.
– Да, – сказала Ирия. – Я это тоже поняла. Но, к сожалению, все еще хуже.
– Что? Ты узнала о Тадеуше?
– Да, – сказал Ручеек. – Ваши друзья у нас. Мы их нашли в лесу. Они – бе-пе.
– Не может быть! – воскликнула Алиса. – Надо скорее их найти и вылечить.
– Чего же мы ждем! – сказал Пашка. – Ручеек, показывайте нам, как отсюда выбраться.
– К сожалению, – ответил Ручеек, – я ничем не могу вам помочь. Ворота замка закрыты, на стенах часовые. И через стены нам не перебраться. – Он посмотрел на Ирию. – Может быть, госпожа Ирия и смогла бы… но остальные – нет.
– Тогда ты, Ирия, – сказал Пашка, – иди.
– Нет, – ответила Ирия, – я не могу вас здесь оставить. Мы уйдем все вместе или все вместе останемся.
Алиса поняла, что Ирию не переубедишь. А раз так, то и говорить не о чем.
– А как же вы догадались встретиться? – спросила она.
– Я выбрался наружу, когда стемнело, – сказал Ручеек. – Меня ведь не очень стерегли, кто боится бе-пе? Я подошел к башне и тихонько свистнул.
– А я не спала, – сказала Ирия. – И думала, почему лицо молодого человека, которого нашли в лесу, мне так знакомо.
– Тебе тоже? – сказала Алиса.
– Да, – сказала Ирия. – И я догадалась. Юноша похож на Речку…
– Еще бы! – улыбнулся Ручеек. – Я ее родной брат.
– Ваш отец думает, что вас украли помники, – сказал Пашка.
– Не может быть, – вмешалась Белка. – Если бы помники украли, они бы давно его съели.
– Во-первых, – возразил Ручеек, – помники не едят детей.
– Нет, едят! Это все знают.
– Все знают только то, что им говорят вкушецы и поклоны, – сказал Ручеек. – А вкушецы и поклоны ненавидят помников и боятся их.
– Их все боятся, – сказала Белка. – Они страшные. Как дикие звери.
– А ты видела когда-нибудь живого помника? – спросил Ручеек.
– Нет, что ты! – отмахнулась Белка. – Кто их увидит, ослепнет.
– А если я тебе одного покажу?
– Нет, нет, не надо! А то я закричу!
– Но здесь тебе некого бояться, – сказала Ирия.
– Здесь некого, а вдруг он прилетит? Они же летают на птицах!
– Не буду с тобой спорить, – сказал Ручеек. – Но многие говорят, что я – помник.
– Врешь!
– Значит, вру, – быстро согласился Ручеек.
И Алиса поняла, что он в самом деле – помник. Она не знала, кто такие помники, но Ручеек был помником. Это точно.
– Я же тебя видела, – сказала Белка с недоверием. – Ты был бе-пе. А теперь говоришь, что помник.
– Ты смешная девчонка, – улыбнулся Ручеек, и в полутьме сверкнули его белые зубы. – Не все ли равно, кто я? Просто человек.
– Просто?
– А разве так не бывает?
– Не бывает, – решительно ответила Белка. – Потому что бывают повелители, бывают угодные небу вкушецы, бывают поклоны, бывают воины, бывают помники, бывают бе-пе, бывают пигмеи, бывают простаки и рабы, а бывают страшные люди из ночи.
Алиса с Пашкой тем временем ели. Оказывается, они очень проголодались. Алиса подумала: «Никогда еще в жизни не ела такого вкусного хлеба».