Я опять перевернула снимок. Теперь, при тщательном изучении, я все-таки заметила разницу между нами. Глаза у незнакомки были серыми, тогда как у меня — синие, а на щеке тонкой, почти незаметной ниточкой змеился шрам.
А вот мальчик, изображенный здесь, настолько напоминал самого Гарольда, что сомнений не оставалось — это его сын. Вряд ли некромант бережно хранит изображение своей матери и себя. Точнее, магиснимки получили широкое распространение всего несколько лет назад и до сих пор оставались диковинкой, доступной лишь очень состоятельным людям.
Чем дольше я вглядывалась в изображение незнакомки, тем больше мне становилось не по себе. Нет, если бы я не была настолько уверена, что не позировала никакому магу с ребенком на руках, то обязательно бы засомневалась, точно ли это не я.
— Кто здесь? — вдруг прервал мои раздумья сонный женский голос.
На какой-то жуткий миг мне почудилось, что со мной заговорила девушка, изображенная на магиснимке. Но почти сразу я поняла свою ошибку, когда увидела Найру.
Служанка, видимо, задремала в кресле, которое стояло чуть поодаль от стола, поэтому я не обратила на нее внимания. Найру разбудил свет магической искры, и сейчас она недовольно щурилась, силясь разобрать, кто потревожил ее покой.
— Хеда? — наконец удивленно протянула она. — Что ты тут делаешь? Я думала, ты останешься на ночь с Гарольдом.
Затем она перевела взгляд на магиснимок, который я все еще держала в руках, и ее губы настолько плотно сомкнулись, что превратились в две тонкие бескровные ниточки.
Я мысленно выругалась на свою оплошность. Ну вот, опять попалась! Вряд ли Гарольд погладит меня по голове, если узнает, что я опять рылась в его вещах.
— Виер Гарольд спит в моей комнате, — проговорила я и попыталась как можно непринужденнее поставить снимок обратно на стол, напустив на себя бесстрастный вид. Возможно, Найра поверит, что я случайно заметила портрет, а не специально обыскивала стол его хозяина. После чего продолжила прежним демонстративно равнодушным тоном: — А я решила подняться и проверить, как дела у Дирка. Я подумала, что он испугается, если очнется в незнакомом месте…
— Да, я здесь по этой же причине, — оборвала мои объяснения Найра, и недовольная морщина, разломившая ее переносицу, немного разгладилась. Видимо, повод, по которому я появилась в кабинете ее хозяина, показался служанке достаточно убедительным. Но почти сразу она нахмурилась вновь и кивком указала на магиснимок, отрывисто спросив: — Зачем ты его взяла?
— Я хотела найти графин с водой, — принялась я вдохновенно лгать, глядя на служанку кристально честным взглядом. — Горло совсем пересохло. В кухню спускаться не хотелось, вот я и решила посмотреть на столе. А потом заметила магиснимок. — Тяжело вздохнула и чистосердечно призналась: — Простите, я не должна была брать его в руки. Но мне было любопытно…
— Любопытство кошку сгубило, — невежливо оборвала меня Найра. Правда, это прозвучало не грубо и не угрожающе, а, скорее, шутливо. По всему было видно, что служанка больше не злится на меня. Напротив, она опять начала улыбаться.
— Кто это? — немного осмелев, спросила я, кивком указав на магиснимок. Добавила, постаравшись, чтобы в моем голосе прозвучало как можно больше наивного удивления: — Она так похожа на меня…
— О да. — Улыбка медленно сползла с губ Найры. Она с кряхтением выбралась из кресла и подошла ближе ко мне. В свою очередь посмотрела на портрет, а ее глаза при этом опасно блеснули в свете магической искры, словно она с трудом сдерживала слезы.
— Виера Хельга в самом деле была очень похожа на тебя, — медленно проговорила служанка. — Ты даже не представляешь насколько. Когда я увидела тебя — уже без этого дурацкого дырявого полушубка и без платка на голове, — то невольно подумала, не вернулась ли она из мира духов. А на хозяина вообще было страшно смотреть. Казалось, будто он постарел сразу на десяток лет. Ведь та история так страшно и так больно ударила по нему. Я не сомневалась, что он сделает все возможное, но вытащит тебя с порога смерти. Даже сразится с самим Вечным странником, но не позволит ни тебе, ни твоему брату умереть.
— Почему? — спросила я.
Найра молчала так долго, что я решила, будто продолжение мне не суждено узнать. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Но потом служанка все-таки заговорила, правда, прежде пугливо обернувшись на дверь, ведущую в коридор.
— Ты ведь все равно узнаешь, — извиняющимся тоном протянула она. — Так какая разница, произойдет это раньше или позже. Только прошу — не говори хозяину, что это я тебе рассказала! Он сильно разозлится на меня.
— Конечно, — подтвердила я, немало заинтригованная таким началом. — Я буду нема, словно русалка!
Однако после этого Найра еще целую минуту не начинала разговор, словно собиралась с духом. Наконец она взяла в руки магиснимок и негромко сказала:
— Это виера Хельга. Жена виера Гарольда, ныне покойная. И его первенец, Кирклан, которого, увы, тоже нет в живых.
Мои брови сами собой поползли на лоб от изумления. Нет, я ожидала, что с портретом явно связана некая неприятная история. Но откровение служанки почему-то пребольно задело меня. Значит, я похожа на первую жену Гарольда. Теперь я понимаю, почему он не прошел мимо меня, когда я замерзала в снегу, и почему не захотел отпускать, вместо этого предложив мне стать его содержанкой. Никаким благородством тут и не пахнет. Просто я напоминаю ему потерянную любовь.
— Почему они умерли? — спросила я.
— Понятия не имею. — Найра пожала плечами. — Тогда меня только приняли в этот дом. Я едва успела познакомиться с Хельгой и Киркланом. Кстати, очень славный был мальчуган, хоть и озорник тот еще. А потом добрые люди передали, что тяжело заболела моя мать. Я отпросилась у виера Гарольда и отправилась в родную деревню. Увы, поспела лишь на похороны. Но все равно я не могла сразу же отправиться назад. Пришлось потратить несколько дней на подготовку ритуала погребения. А когда я вернулась, то оказалось, что Вечный странник посетил и дом виера. Но он никогда не делился со мной подробностями той трагедии. Правда, он строго-настрого запретил мне выкидывать вещи жены и сына, словно надеялся, что когда-нибудь они сумеют вырваться из мира духов…
Я поежилась. Звучало все это жутковато. Интересно, а не стала ли бедняжка Хельга жертвой своего любопытства? Она вполне могла выпустить какое-нибудь чудовище наподобие того создания, которое совсем недавно едва не пожрало мою душу. По всей видимости, виера Гарольда всегда отличала небрежность в хранении опасных вещей.
— И у вас нет никаких догадок, что с ними могло случиться? — на всякий случай уточнила я, не отводя взгляда от весело улыбающейся девушки на снимке.
— Предположений у меня целая куча. — Найра невесело хмыкнула. — Но какое именно из них верно — понятия не имею. Лишь однажды я попыталась узнать у хозяина, что же случилось с его женой и сыном. В итоге он едва не выгнал меня из дома. А потом заявил, что если я еще когда-нибудь подниму этот вопрос или постараюсь вызнать это у посторонних, то он за себя не ручается. Этого предупреждения мне вполне хватило, чтобы навсегда забыть о своем любопытстве.
Мне очень хотелось взять магиснимок в руки и еще раз поближе взглянуть на бывшую жену Гарольда. Но Найра и не думала ставить портрет на стол, вглядываясь с печальной улыбкой в картину прошлого, запечатленную неизвестным мне магом. Да к тому же я понимала, что мой интерес будет выглядеть некстати.
— Иди к хозяину, — вдруг проронила Найра, не глядя на меня. — О Дирке не тревожься, я присмотрю за ним. Я чувствую, что виеру Гарольду этой ночью необходимо хоть чье-нибудь присутствие рядом. Понятия не имею, с кем или, скорее, с чем он сразился несколько часов назад. Но в этой комнате по-прежнему слишком сильно воняет болью, отчаянием и ужасом.
Говоря откровенно, я бы с гораздо большей радостью осталась рядом с братом. Но служанка в чем-то была права. Гарольд сам пошел в мою комнату, значит, он хотел, чтобы я была рядом с ним. По-моему, он заслужил эту малость с моей стороны.
Я отправилась к дверям, но на самом пороге остановилась, повернулась к служанке, которая опять вернулась в кресло, прежде осторожно поставив на стол магиснимок, и спросила:
— А вы, случаем, не в курсе, почему виер не приказал привести целителя прямо сейчас? Почему нужно было дождаться утра?
— Случаем, в курсе, — после крохотной заминки отозвалась Найра. — По всей видимости, хозяин хотел попросить о помощи вира Абальда Трена. По его словам, это единственный достойный целитель во всем Хельоне. Но беда заключается в том, что вир не выходит из своего дома с наступлением темноты. Никогда не выходит, какую бы награду или наказание ему ни посулили. Более того, и незваных гостей с наступлением вечера будут ждать лишь закрытые двери. Если желаешь попасть в его дом после захода солнца, то придется брать жилище штурмом.
Я изумленно хмыкнула. Ого! Почему такие сложности?
— Только не спрашивай меня, с чем это связано, — предупредила мой следующий вопрос Найра и смущенно улыбнулась. — Все равно не отвечу. Вира Абальда считают чудаком, чьи странности опасно граничат с сумасшествием. Но ему плевать на мнение окружающих. Даже ради королевского наместника он не впустит никого в свой дом, если на улице уже темно.
Я кивнула, показав, что услышала слова служанки. И вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
* * *Я долго сомневалась, стоит ли ложиться рядом с Гарольдом, или лучше прикорнуть в кресле рядом. Но затем решила, что некромант обидится, если проснется и увидит, что я поступила таким образом. Меня продолжали мучить угрызения совести по поводу всего произошедшего, к тому же Гарольд выглядел таким измученным и усталым… В общем, после долгих раздумий я все-таки примостилась на самом краешке кровати, естественно, даже не подумав снять платье и чулки.
Гарольд лежал так тихо и без малейшего движения, что несколько раз за ночь я просыпалась и с тревогой склонялась над ним, проверяя, дышит ли он. Потом поправляла сползшее одеяло и вновь погружалась в какое-то странное подобие дремы.
Мои сны этой ночью были наполнены кошмарами. В них я опять вызывала пожирателя душ, но на сей раз Гарольд не успевал прийти мне на помощь. В итоге я оказывалась погребенной под толщей шевелящихся и беспрестанно жалящих меня змей. В самом страшном сне я все-таки заключила договор с отродьем бога-пасынка, и тот слился со мной в страстном поцелуе, в самый пик которого я почувствовала, как мне в рот проникает его отвратительный, покрытый черными бородавками мясистый язык.
После этого я проснулась от собственного крика. Задыхаясь от пережитого ужаса, распахнула глаза и немного успокоилась, увидев, что небо за окном уже начало сереть. Близится рассвет. И это хорошо. Никакое отродье бога-пасынка не посмеет потревожить меня днем.
Затем я испуганно скосила глаза на Гарольда. Странно, что он не проснулся от моего крика. Жив ли он, или не перенес этой ночи без помощи целителя? И тут же вздрогнула, заметив, что он давно не спит. Оперся на локоть и с огромным интересом наблюдает за мной.
— Пожалуй, рядом с тобой я все-таки рискую заработать разрыв сердца, — проговорил он, увидев, что я смотрю на него. — Пробуждение у меня сегодня было просто незабываемым! Сначала я решил, будто яд пожирателя душ остановил мой метаболизм настолько, что меня сочли мертвым и погребли заживо, потому что никак не мог пошевелиться, а на глазах лежало что-то мокрое и противное. Ну точь-в-точь могильная мокрица. Признаюсь честно, никогда в жизни не пугался сильнее! Я едва не зарыдал, как ребенок, но потом сумел-таки выпутаться из этого треклятого одеяла и сдернул с глаз повязку. Стал думать, что бы это значило, и тут ты как заорешь! Честное слово, у меня сердце в пятки рухнуло!
И Гарольд укоризненно зацокал языком.
— Одеялом я тебя укрыла, — смущенно призналась я. — Боялась, что ты замерзнешь.
— Да ты меня не просто укрыла, ты меня в него завернула так, словно младенца запеленала, — пробурчал Гарольд. Обвиняюще ткнул в меня знакомой тряпкой с пятнами лечебной мази. — А этой гадостью зачем мне лицо укрыла?
— Испугалась, что ты можешь ослепнуть, — виновато ответила я. — Твои глаза были вчера такими воспаленными… Я подумала, что хуже не будет.
— Н-да, хорошо, что в этой мази нет люпина красноголового, — хмыкнул Гарольд. — Иначе я бы точно ослеп, хотя именно люпин чаще всего используют в качестве средства, которое вытягивает яд из ран.
Я прикусила губу. Н-да, похоже, я вряд ли дождусь от Гарольда благодарности за свою заботу. По всему видно, что он не особенно доволен всем, что я предприняла, пытаясь ему помочь.
— Простите, — покаянно протянула я, на всякий случай вспомнив о необходимой вежливости.
— А почему ты в платье? — ворчливо осведомился Гарольд и резким движением скинул одеяло на пол. — И почему я в одежде? Неужели так тяжело было меня вчера раздеть?
— Я сняла с тебя… с вас сапоги, — попыталась я оправдаться. — И вообще, я чуть не надорвалась, пока перетаскивала вас из кресла на кровать…
На последней фразе мой голос опасно задрожал и едва не сорвался. Наверное, смешно прозвучит, но меня действительно обидели все те претензии Гарольда, которые он без устали выдвигал.
Гарольда, по всей видимости, не особенно тронула моя смешная попытка оправдаться. Он сурово сдвинул брови и вдруг с приглушенным рыком ринулся на меня.
Я испуганно заверещала, когда он опрокинул меня на подушки. Что это с ним? А вдруг яд пожирателя душ подействовал столь необычным образом, и Гарольд сам превратился в кровожадное чудовище, желающее убивать и мучить всех подряд?
— Вот если бы ты сняла вчера с себя платье, а с меня штаны и рубашку, то сейчас бы не пришлось тратить время впустую, — вдруг прошептал он мне на ухо и на удивление нежно провел рукой по моему лицу, убирая растрепавшиеся волосы назад. — Я бы сразу приступил к делу, но да ладно. В процессе раздевания тоже есть своя прелесть.
И он дернул за завязки моего платья.
Я напряглась было, уперлась ладонями в его плечи, но тут же заставила себя расслабиться. Нет, все верно. Я не имею права сопротивляться.
Однако Гарольд заметил мой невольный порыв. Он вдруг отстранился и нахмурился, нависнув надо мной на расстоянии вытянутой руки.
— В чем дело, Хельга? — резко спросил он. — Неужели ты по-прежнему продолжаешь дичиться меня?
— Хеда, — поправила я с болезненной усмешкой, вспомнив о погибшей жене Гарольда. — Меня зовут Хедаша, господин некромант.
Гарольд так резко переменился в лице, словно я наотмашь ударила его. Улыбка моментально исчезла с его губ, переносицу разломила глубокая вертикальная морщина. Он будто постарел сразу лет на десять, если не больше.
— Прости, — глухо проговорил он, избегая глядеть мне в глаза. — Прости, Хеда. Сам не понимаю, почему я назвал тебя другим именем. Видимо, яд пожирателя душ еще действует, мешая мне сосредоточиться.
Язык так и жгло от желания признаться, что я знаю, кто такая Хельга. Интересно, ответил бы мне Гарольд, если бы я напрямую спросила, как погибли его жена и сын? Ох, что-то сомневаюсь, что мне стоит тревожить эту рану. Вряд ли она затянулась в достаточной мере.
Гарольд устало откинулся на подушки. Вокруг рта залегли скорбные морщины. Он выглядел сейчас так, будто готов был заплакать.
Мне стало жалко его. Я легонько погладила Гарольда по плечу. Он никак не отреагировал на мою ласку, и я осмелилась положить голову ему на грудь в неожиданном даже для себя порыве нежности.
Я думала, что Гарольд в лучшем случае просто никак не отреагирует на мой поступок, а в худшем грубо оттолкнет. Вряд ли он сейчас был настроен на продолжение любовной игры. Но неожиданно он обнял меня, с такой силой притянув к себе, что из моей груди вырвался невольный вздох.
— Найра еще ничего не рассказывала тебе о моей бывшей семье? — негромко поинтересовался он. Тут же продолжил, не дожидаясь ответа: — Хельгой звали мою жену. Она… Она погибла.
Я благоразумно помалкивала, не желая подставить под удар служанку, которая была так добра ко мне. Вряд ли Гарольд обрадуется, услышав, что мы перемывали ему косточки. Впрочем, некромант и не ждал от меня никакого ответа. Он немного помолчал и вдруг продолжил до ужаса монотонным голосом, в котором не улавливалось никаких эмоций.
— Если бы ты знала, как сильно похожа на Хельгу, — сказал он. — Те же глаза, тот же голос. Даже характер такой же: упрямый, стойкий. Она была настоящим борцом, моя маленькая Хельга. Иногда мне казалось, что она вышла за меня замуж лишь по одной причине: потому что я некромант. Видишь ли, ее мать… Ее убили, когда Хельга была совсем маленькой. И она вбила себе в голову, что обязана раскрыть это преступление, а для этого необходимо вызвать душу матери из мира духов и заставить ее ответить на все вопросы.
Вопросы так и рвались с моих губ, но я лежала тихо и молча слушала, как отчаянно колотится сердце Гарольда, когда он изливал мне душу.
— Впервые Хельга завела об этом разговор сразу после первой брачной ночи, — продолжил некромант. — Сначала я решил, что это неудачная шутка, рассмеялся даже, но она была на удивление настойчива. И тогда я рассердился. Приказал ей навсегда забыть об этой идее. Нельзя тревожить мертвых! Особенно тех, кто умер насильственной смертью. Никто не знает, что происходит с душами в мире теней. Подчас при ритуале в облике хорошо знакомых нам людей возвращаются чудовища, порождения бога-пасынка. И они особенно опасны тем, что все знают о вызывающих, бьют в самые слабые места. Чем ближе к тебе был умерший — тем больше вероятность, что ритуал пойдет как-нибудь не так. Что ты не сумеешь устоять от искушения и пересечешь границу охранного круга. И тогда в наш мир ворвется самое настоящее зло, которое первым делом уничтожит то, что для тебя наиболее дорого, а потом убьет и тебя.