– Я имел в виду ромовую бабу, – уточнил я.
– А! Я съела ее, – безмятежно ответила Асенька.
– Погоди, погоди, – забормотал я, – всего час назад ты сказала, что привезла для меня из «Пушкина» угощение!
– Верно, милый, – заморгала Асенька, – принесла и думаю: оно может испортиться до вечера. Пришлось самой съесть, с кофе.
– Зачем тогда ты сообщила мне про бабу? – изумился я. – Ты ее ведь слопала!
– Ты должен знать, какая я заботливая, – стрельнула глазками Асенька, – поехала в ресторан, думала о Ванечке, выбирала его самое любимое-прелюбимое!
– И сама съела!
– Исключительно из соображений сохранности, – надулась Асенька, – это же логично!
Я взял чашку и отхлебнул чай. Действительно! Логики хоть отбавляй. Во всем вышесказанном есть лишь одна крупица здравого смысла: ромовая баба не успела испортиться, она сгинула в не по-женски прожорливом желудке Асеньки.
– Что же ты не хвалишь меня? Не говоришь спасибо за заботу и внимание? – упрекнула меня Асенька, заметив, что я впал в глубокую задумчивость. – Ради тебя старалась, «Пушкин»-то в центре, еле-еле туда по пробкам доползла!
– Иван Павлович, – окликнула меня Ленка, – чего молчите? Замерли с трубкой! Никак ишиас вас разбил? Ревматизма скрутила? Охохонюшки, возраст, конечно, не мальчуковый, хоть и свиристелом прикидываетесь. Хотите растирку дам?
– Замолчи, – прошипел я сквозь зубы, – исчезни!
– А и пожалста! – шмыгнула носом домработница. – Торопишься помочь, а тебе плюху отвешивают! Красиво получается. Сколько раз зарекалася и все равно лезу, охота людям лучше сделать.
Я прижал трубку к уху, вошел в свою комнату и сказал:
– Алло!
– Ванечка, – донесся из наушника трагический шепоток, – ведь я просила! Не карауль меня! Не сиди в машине у подъезда! Бедняжечка!
– Простите, с кем имею часть разговаривать?
– Только не притворяйся, что не узнал! Ну ладно! Это Катя!
– Катя? – переспросил я.
– Катя! Я! Твоя любимая, – заворковала неведомая собеседница, – Ваня! Я же замужем! Никогда не брошу супруга! Забудь про надежды! Немедленно откатись из-под окон!
– Чьих?
– Моих.
– Мне следует уехать?
– Да! Покинь двор, – чуть не зарыдала Катя, – конечно, я не имею права требовать, но у меня сердце кровью обливается – ты сидишь голодный всю ночь, утро, день, вечер! Дорогой, я отдана другому, между нами ничего не может быть! К тому же я боюсь, а вдруг муж увидит твою машину. Даже страшно подумать, что он может сделать…
Внезапно я вспомнил Савелия Пешкова, которого жена Марина поймала на измене. Ну каким образом женщина догадалась о любовнице, веселившейся с ее мужем в их машине? Савва тщательно убрал салон, пропылесосил его, протер тряпкой, проветрил… Ну что увидела Марина после того, как Савва включил обогрев лобового стекла? Ей-богу, интересно!
Я откашлялся.
– Катя, вы ошибаетесь! Я нахожусь дома!
– О! Я вижу твою машину! Стою на балконе, а она у подъезда!
– Маловероятно! Я сижу на собственном диване.
– Понимаю, понимаю, ты не хочешь признаваться, но я не слепая! Автомобиль твой!
– Катя, вы же набрали домашний номер, и я подошел к трубке! Ну как я могу быть одновременно в квартире и во дворе? Кстати, откуда у вас наш телефон?
– Это долго объяснять, – зашептала Катя, – я через Коку добыла, она дала твой мобильный.
– Нет, Кока ошиблась, номер установлен в квартире Норы.
– Ванечка! Не обманывай! Что-то у тебя поголовно люди ошибаются – и я, и Кока! Я звоню на мобильный!
– Ладно, – сдался я, – пусть так!
– Умоляю, уезжай!
– Хорошо, – ответил я, испытывая огромное желание посоветовать Катерине сходить к психиатру.
– Ой, спасибо, – взвизгнула девица, – вот ты уже к воротам рулишь!
– Я?
– А кто еще?
– К воротам?
– Да, да. Шлагбаум поднялся, ты на проспект повернул.
– Я?
– Ванечка, хватит! Спасибо, что понял меня и отправился восвояси.
– Я?
– Ваня!!! Прекрати! Или ты считаешь меня сумасшедшей? Ты просидел сутки под моими окнами, умирая от любви.
– Я??? Ночь провел на улице?
– В машине!
– Невероятно!
– Солнышко мое! Не устану повторять! Я отдана другому!
– Значит, по-вашему мнению, я сейчас несусь по шоссе? – спросил я, оглядывая свою спальню.
– Конечно, – прощебетала Катя, – больше не возвращайся!
– Хорошо, – ответил я.
С психами опасно спорить, а, похоже, у Кати сильнейшее нервное расстройство. Интересно, почему ее замкнуло на мне? И как часто Барби теперь станет трезвонить? Право, неприятная ситуация. Может, связаться с Кокой, рассказать ей об идиотском случае, попросить координаты супруга Кати и предупредить его? Пусть сводит подругу жизни на прием к психиатру. Впрочем, пока я погожу! Хватит с меня слухов про любовника дальнобойщика, доставляющего сушки из Америки! Сейчас осень, у шизофреников начинаются обострения, но через некоторое время несчастные утихомирятся. Надеюсь, и Катя выкинет из белокурой головенки воспоминания об Иване Павловиче!
Не успел я принять решение, как раздался новый звонок, на этот раз активизировался мобильный.
– Слушаю! – рявкнул я.
Если это снова безумная Катя, то пусть обижается сколько угодно, но она сейчас услышит пару неприятных слов!
– Ваня, привет, это Лева! – раздалось из трубки.
– Добрый вечер, – с огромным облегчением ответил я.
– Слышь, помоги, – еле слышно молвил внучок.
– Что случилось, – напрягся я, – не удался фокус с искусственной челюстью? Грубые люди отняли у тебя фальшивые зубки и безжалостно раздавили их?
– Ой, не идиотствуй, – зашипел Лева, – я сижу в кафе, называется «Черепаший писк»[7], знаешь его?
– Нет!
– В двух шагах от дома Норы! Неужели ты не заглядывал сюда?
– Нет.
– Почему?
Вот замечательный вопрос, нужно дать на него исчерпывающий ответ.
– Я никогда не посещаю забегаловок!
– Тут прилично.
– Не люблю ресторанов при автобусных остановках.
– Здесь метро!
– Это не меняет сути!
– Ваня, иди сюда.
– Зачем?
– Я поспорил, – перешел на сдавленный шепот Лева.
– С кем? – отчего-то я тоже понизил голос.
– Да так, один кент, – загадочно ответил внучок, – он сейчас в туалет отошел, а я тебе звонить! Выручай!
– Ни за что!
– Ваня! На кону машина.
– Чья?
– Его, конечно!
– А если ты проиграешь?
– Отдам свой автомобиль.
– Он у тебя есть?
– Нет, но я что-нибудь придумаю, одолжу у кого-нибудь! Однако дело выгорит, если ты поможешь!
– Хорошо, говори, – помимо своей воли вдруг сказал я.
– Немедленно иди в кафе, ступай мимо серого дома, знаешь его?
– Естественно, постройка тридцатых годов, с белыми колоннами.
– Во-во! У него тебе встретится негр.
– Кто?
– Ваня! Слушай внимательно! Иди спокойно, насвистывай песенку.
– Я не умею свистеть.
– Какая разница! Просто демонстрируй хорошее настроение! К тебе подойдет негр и попросит: «Помогите телик в подъезд внести».
– Где он телевизор возьмет?
– О боги! Ваня! Он сейчас вернется!
– Телик? – совершенно ошалел я.
– Мой противник! Уже! Прется сюда! Ваня! Негр! Телик! Помоги ему – и автомобиль мой!
В трубке запищали гудки, я потряс головой. Похоже, мир сошел с ума! Сначала Катя с заявлением о моем дежурстве в ее дворе, теперь Лева с негром и телевизором. Может, забыть о просьбе внучка? Наплевать на нее? Спокойно взять книгу и мирно устроиться на диване?
Но ноги уже несли меня на выход.
К серому дому я подошел вразвалочку и начал оглядываться. Никаких африканцев поблизости не было и коробок с телевизором тоже. Обозлившись на Леву, я хотел вернуться домой, но тут из подъезда вынырнула колоритная фигура. Стройный парень с кожей цвета жареного кофе, одетый в ярко-красный халат, зеленую шапочку и лимонные ботинки, крикнул с сильным акцентом:
– Товарищчь! Ты не есть оказать мне содействий?
В ту же секунду мой глаз уловил легкое движение в арке, там явно притаились люди, скорей всего Лева со своим противником. Не понимая, в чем суть пари, я живо воскликнул:
– С огромным удовольствием помогу поднять телевизор.
И тут же захлопнул рот. Ну каким образом я мог знать, о чем пойдет речь? Однако «попугаистый» юноша не заметил моей оплошности.
– Я есть хотеть вверх отнесть, – сообщил он, – тама оно ляжет!
Темный, похожий на сигару палец ткнул в сторону входа в подъезд.
– Ты хотишь итить? – продолжил незнакомец.
– Мечтаю об этом, – безнадежно ответил я, – обожаю носить телевизоры!
– Входить вунутрь, – приказал юноша.
Мы вошли в подъезд, на некогда светлой, а нынче грязно-серой, кое-где побитой плитке стояла большая спортивная сумка.
– Воть, – объявил парень, – поднять, запихать, спасиба!
– Куда нести? – улыбнулся я.
– В лифта!
– Просто в кабину? – изумился я.
– В лифта!
– Просто в кабину? – изумился я.
– Есть! – закивал негр.
Абсолютно ничего не понимая, я схватил поклажу и изумился еще больше. Телевизор, похоже, был сделан из картона, у меня создалось полнейшее ощущение, что я держу пустую торбу. Почему африканец не мог лично внести почти невесомый груз в подъемник, представляло загадку!
Я поставил сумку на пол и хотел выйти.
– Пять, пять, – заволновался стоящий вплотную спутник, – пятая этажа, апартамента десять! Тама отдавай, на за помочь!
Прежде чем я успел сказать слово, негр сунул в мой карман нечто шуршащее, быстрым движением ткнул пальцем в кнопку с цифрой «5» и выскочил из лифта со скоростью молодого гепарда. Постанывая и кряхтя, древний механизм пополз вверх, я принялся обозревать сумку. Интересно, в какую аферу втравил меня Лева? Все-таки внучок обладает настоящим даром гипнотизера, иначе как объяснить мое согласие принять участие в идиотской забаве? Впрочем, имелось одно, вполне утилитарное соображение. Помнится, Лева сообщил, что на кон поставлена машина, и если он проиграет, то найдет где-нибудь автомобиль. Учитывая тот факт, что никаких близких людей, кроме меня и Элеоноры, у Левы в Москве нет, я полагаю, что именно на мой новый автомобиль рассчитывает бесшабашный паримахер. Желание оградить машину от посягательств и заставило меня пойти к серому дому. Ладно, сейчас исполню навязанную роль до конца, а потом со всей строгостью побеседую со Львом, объясню ему, что он не имеет никаких оснований рассчитывать на мое участие в экстремальных забавах. Мой автомобиль – это мой автомобиль. А еще лучше отправиться к Норе, «заложить» внучка Варвары и посоветовать вернуть господина Гладилина домой, в Горск, пока он не проспорил нас с потрохами. Странно, что я не сделал этого, вернувшись со свадьбы хомяков.
Глава 21
– Хто? – прокряхтели из-за створки.
– Простите, вам просили передать телевизор, – вежливо ответил я.
Дверь приоткрылась, показался всклокоченный мужик неопределенного возраста, сильно смахивающий на бомжа.
– Хто?
– Вы хозяин?
– Ну?
– Вам передача!
– Тю! Заразу тебе на язык, – замахал рукой пьянчуга, – еще накличешь беду! Знаешь, куды передачи прут?
– Я не хотел вас обидеть, возьмите сумку.
– Че тама?
– Телевизор.
– Хто дал?
– Негр, – ответил я.
– Хто?
– Темнокожий мужчина.
– Че? Мне? – продолжал недоумевать алкоголик.
– Вам, вам, – заверил я, – пятый этаж, десятая квартира.
– Нюрк! – завопил мужик.
– Ась? – долетело из квартиры.
– Выйдь!
– Чаво надо? – недовольно проухало из недр коридора, и вскоре перед моими глазами появилась трепетная нимфа.
Стопудовое тело прелестницы обтягивал спортивный костюм, некогда служивший фитнес-формой для сочного слона. Жидкие сальные волосы красавица заколола узлом на макушке, широкое лицо украшали синяки – явно ручная работа мужа, а на ногах у дамочки красовались обрезанные валенки.
– Не пойму, че ему надо, – протянул мужик.
– Пей больше, Андрюха, – заявила жена, – ваще в идиета превратишься.
Андрюха засопел, но обиду проглотил, Нюся оглядела меня и довольно вежливо поинтересовалась:
– Вы к нам? В гости? Так мы вас не звали.
– Я не имел намерения просить чаю, – попробовал я вступить в контакт с чудовищем, – просто принес телевизор.
– Кому? – попыталась вытаращить глаза Нюся.
– Вам!
– Нам?
Я указал на сумку.
– Вот.
– И че там?
– Телевизор.
– Нам?
Идиотизм ситуации чуть не убил меня.
– Вам, вам, – в очередной раз подтвердил я и собрался уходить.
– От кого? – вдруг поинтересовалась Нюся.
– От негра, – не задумываясь, ляпнул я, – у вас есть знакомый чернокожий в красном халате, зеленой шапочке и желтых штиблетах, он…
Завершить фразу мне не удалось. Нюся одной железно-цепкой рукой втащила меня в темную прихожую, другой подхватила сумку, закрыла дверь, зажгла тусклую лампочку без абажура и приказала:
– Стой, не чухайся! Ща глянем, якой такой телик! Андрюха, зараза, открывай змейку, а я пока этого кадра придержу. Больно дело странное! Может, он террорист!
Алкоголик с явным трудом присел около поклажи и подергал «молнию».
– Ну че, – поинтересовалась Нюся, прижавшая меня к вешалке, на которой болталось вонючее тряпье, – телик хороший?
– Пусто, – с горьким разочарованием отметил Андрюха, – ваще ничего.
– Совсем? – напряглась Нюся.
– Во, – торжественно заявил алкоголик, вытаскивая небольшой прозрачный пакет с белым содержимом, – усе.
– Не упускай энтого, – велела Нюся.
Андрей встал на место жены, я попытался пробраться к выходу.
– Мне пора.
– Стоять! – гаркнула Нюся. – Ах ты, сучара! Андрюха, держи его! Я ментов вызову.
– Ой, не нада, – испугался муж, – за фигом нам они тут?
– … – взвыла Нюся и потрясла пакетом, – ты телик не зырил? Знаешь, че это?
– Неа, – закашлял муж.
– Гексоген! Он ево с сахаром смешал и к нам пришел!
– Зачем? – не понял туповатый Андрюша.
– Штоб дом взорвать! – взвизгнула Нюся. – Чечен!
– Вы с ума сошли! – Я попытался выпутаться из сложного положения. – Во-первых, я совершенно не похож на представителя боевиков! Я москвич, родился и вырос в столице.
– За деньги люди че угодно сделают, – просопела Нюся, – небось решил, раз мы бедные, то купимся! За телик продадимся? Пустим с гексогеном? Мы че, гады? Суки совсем? Держи его, Андрюха!
Продолжая нецензурно браниться, Нюся открыла дверь и побежала на лестницу.
– Куда это она? – поинтересовался я.
– Так в ментовку, – мирно пояснил Андрюха, – нам телефон давно отключили. Кругом одне гады, мы денег им не заплатили, провод оне обрезали. А ты стой и жди!
– Послушайте, это недоразумение.
– Ментам объяснишь.
– Сумку мне передал негр.
– Ага.
– Сказал, там телик.
– А нетуть ни фига!
– Чтобы взорвать дом, одного кило гексогена мало, – заехал я с другой стороны.
– Молчи, зараза, – пнул меня Андрюха.
Очевидно, в алкоголике бродило похмелье, потому что, ударив ногой ни в чем не повинного человека, хозяин квартиры пошатнулся и с громким воплем:
– Б… – рухнул на пол.
Падая, алкоголик сделал попытку устоять и уцепился за вешалку. Деревянная конструкция стала валиться вместе с мужиком, мне на лицо попало вонючее пальто с воротником из кошки. Я машинально схватил кацавейку в охапку, выпутался из нее и, перепрыгнув через поверженного, матерящегося Андрея, кинулся на лестницу, проклиная Леву и пари.
В кафе у метро толпился народ.
– Вань, – крикнул внучок, – сюда гляди! Я лучшее место занял!
Тяжело дыша, я плюхнулся на стул.
– Ну, – весело поинтересовался пакостник, – а где Роберт?
– Кто? – прошипел я сквозь зубы.
– Роберт, – слегка сбавил тон Лева, – мы с ним по рукам ударили!
– Ах, Роберт, – протянул я, – он негр? Плохо по-русски говорит?
– Вполне нормально, как мы с тобой, учится в университете, живет неподалеку, я с ним поспорил, что ни один москвич не поможет телик наверх поднять!
– Куда?
– В его квартиру!
– Серый дом, номер десять?
– Точно!
– Кто адресок-то подсказал?
– Он сам! – слегка погасил радость Лева.
– Твой Роберт – псих, – не вытерпел я, – в квартире обитает парочка невменяемых алкоголиков, меня они приняли за террориста…
– Ваще, – закрутил головой Лева, – ниче не понимаю. Говоришь, он тебе что-то в лифте сунул? Деньги за услугу?
– Да, – остыв, ответил я.
– Глянь! – приказал Лева.
Я машинально запустил руку в карман, вынул ассигнации и ахнул.
– Тут две тысячи евро. Никогда не видел подобных купюр.
– Большого достоинства, вот поэтому и редкие, – закивал Лева, – зря я о Роберто плохо подумал. Он увидел, что ты сумку понес, и расплатился. Честный человек. Супер. Выигрыш делим пополам. Тысчонку тебе, вторую мне, идет?
Я хотел возмутиться, стукнуть кулаком по столу и заявить: «Лев! Я никогда не зарабатывал столь нелепым образом и тебе не советую!» Но я увидел наивно-детский взгляд Левы, восторженно-счастливое выражение его лица и, вновь став жертвой гипноза, кивнул.
– Шикарно, – подпрыгнул Лева, – суперски вышло. Ну че? Пошли тратить?
– Ты о чем? – уточнил я.
– Это первый твой выигрыш, – абсолютно серьезно заявил внучок, – его нельзя домой нести.
– Почему? – заинтересовался я.
– Примета такая, – загадочно ответил Лева, – иначе удача уедет и не вернется.
– Предлагаешь оборудовать тайник на улице? – усмехнулся я.
– Потратить! Срочно! Вон в том магазине! – безапелляционно заявил парень.
Я с сомнением покосился на Льва.
– Нет, лучше я отдам их Норе, в счет долга.
– Не вздумай! Раз и навсегда фортуну обидишь! Никогда не повезет! Пошли! – Лев поволок меня к торговому центру.