– Другие выходы наружу есть? – спросил я. – Я, когда подходил к лагерю, видел много дыр выше по склону…
– Вон они, дыры твои! – огрызнулся Джамал, мотнув головой наверх, в сторону зияющих под самым потолком «окон».
Да, действительно… В принципе, в некоторые из них человек вполне может пролезть. Только вот добраться до них затруднительно – нужно как-то преодолеть метров пять-шесть отвесной стены. Найдется ли здесь что-нибудь, из чего можно будет соорудить лестницу такой длины? Хотя мало добраться до этой дыры. Там, снаружи, тоже почти отвесная скала. Так что еще нужны будут веревочные лестницы. Или, на худой конец, просто веревки…
– Но вообще-то ты прав, – прервал мои размышления Джамал. – Есть еще пещеры. Выше по склону. Все скалы изрыты этими ходами насквозь.
– Так, может, попробовать найти другой путь наружу? Здесь же есть ходы, которые ведут в глубь скалы. Целый лабиринт, как я понял. Может, найдется и такой ход, который выведет к тем пещерам, что над нами?
– Откуда ты знаешь про ходы? – прищурился уродец.
– Рассказали.
– Ты смотри-ка… Ну, тогда тебе должны были рассказать и про то, что мы эти ходы замуровали, почти все. Там, в глубине, столько всякой пакости… Сам не захочешь соваться.
– Ну, хочешь не хочешь – жизнь заставит, – философски изрек я. – Если уж на то пошло, я сам готов попробовать.
Джамал долго молчал, изучающе разглядывая меня. Бао, похоже, тоже искоса поглядывал на меня – я, не оборачиваясь, чувствовал его взгляд.
– На хрена тебе это, Грэг? Ты и здесь сгодишься. Вон бугай какой. За троих сойдешь. Помогай лучше завал расчистить.
– Думаешь, его можно расчистить?
– Почему нет? Сам-то проход цел, только перед ним эту кучу насыпало. Но там, сбоку, щель есть, через нее видно, что снаружи творится. Так что выберемся. Повозиться, конечно, придется. Но жратвы у нас припасено, дней на пять-шесть хватит. Так что торопиться особо некуда.
Это тебе некуда, урод! А я не могу ждать пять дней!
Вслух я, конечно, ничего не сказал.
– Ладно, вы тут не рассиживайтесь особо. Иначе жратвы вечером не получите. Остальным помогайте.
Джамал развернулся и потопал куда-то в глубь пещеры. Наверное, обратно в свое логово. Трое головорезов из его «свиты» остались здесь, видно, чтобы присматривать за рабами.
Я снова поймал на себе взгляд Бао. Повернулся.
– Ну, что уставился?
– Мы не договорили.
– А, вот оно что… Ну что ж, поговорим. Хуже уже вряд ли будет.
Узкоглазый кивнул и придвинулся чуть ближе.
– Я могу провести тебя к замурованным ходам. Вскрыть их недолго. И у меня есть кое-какие припасы. Жратва, факелы…
Я недоверчиво воззрился на узкоглазого.
– С чего это ты так раздобрился? Скажи еще, что сам со мной пойдешь.
– Пойду. И проводника возьмем.
– Какого еще проводника?
– Муху. Если он живой.
– Что за Муха?
– Увидишь.
– Понятно… А что с Джамалом? Ему ничего говорить не будем?
Бао лишь пожал плечами.
– Но, если он узнает…
– Поймает – убьет. Найдем выход наружу – похвалит.
Я усмехнулся.
– И ты, значит, готов рискнуть… Чего ради? Или тебе жизнь не дорога?
– Это ты называешь жизнью?
Я помолчал, обдумывая его слова. Ну, допустим, соглашусь. Одному в пещеры соваться бессмысленно. У меня, правда, припасен прибор ночного видения, тюбик со светящейся краской, пара дюжин маячков и еще кое-какие игрушки, которые могут пригодиться в этом лабиринте. Но этого мало.
– Что ты хочешь взамен?
– Правду.
Я снова надолго замолчал. Рассказать ему все, как есть? И что с ним потом делать? Взять с собой я его все равно не смогу. А если он проболтается Джамалу или еще кому-нибудь из местных…
Хотя, о чем это я. На болтуна узкоглазый не похож. Будет держать язык за зубами, особенно если намекнуть ему, что выход на свободу – строго по билетам, а количество билетов ограничено. И еще как ограничено. По сути, вернуться смогу только я один, и то, только если найду девчонку. Без вариантов… Впрочем, Бао об этом знать не обязательно.
И, решившись, я рассказал ему все, начиная со своей встречи с Ковальски и Вэйлом на Новой Венере. Кое-что, конечно, пришлось опустить, кое-где соврать. Впрочем, я не мастер долгих речей, так что весь рассказ не занял у меня и трех минут.
Бао оказался хорошим слушателем. Иного я от него и не ожидал. Ни разу не перебил, не задал ни одного вопроса. Некоторое время сидел, обдумывая услышанное. Потом молча кивнул.
Настала моя очередь задавать вопросы, и тут уж я постарался выяснить все, что он знал по поводу «беловолосой девчонки». Тут меня ожидал немалый сюрприз. Но обо всем по порядку.
Начал Бао не с появления Дианы, а с более ранних событий. Около месяца назад с очередной партией осужденных прибыл Стрелок. Впрочем, прозвище это ему дали уже в лагере, с легкой руки Джамала. Кстати сказать, с Джамалом-то новичок и поцапался чуть ли не в первый же день пребывания в лагере. Они с уродцем даже сцепились на ножах, но Стрелку удалось отбиться и раненому бежать из лагеря.
Когда Бао рассказывал об этом эпизоде, глаза его были широко раскрыты, а в голосе, обычно лишенном интонаций, сквозило чуть ли не благоговение. Видно, у местных сцепиться с Джамалом на ножах – это все равно что самому пустить себе пулю в лоб. Верная смерть. Этот парень, как я понял, был первым, кому удалось уйти от уродца живым.
Стрелок какое-то время скрывался неподалеку от лагеря. По приказу Джамала за ним устроили настоящую охоту, но он упорно отказывался играть роль дичи и сам пристрелил то ли пятерых, то ли шестерых «охотников». После этого желающих гоняться за ним изрядно поубавилось, несмотря на угрозы Джамала. Сам же уродец уже давно не покидал пещер, и лично поквитаться с обидчиком у него возможности не было. Так что успокоились на том, что Джамал во всеуслышание пообещал расправиться со Стрелком, если он только появится в лагере. Впрочем, это и так всем было понятно.
Итак, Стрелок… Зотов, кто же еще. Да уж, устроил он им тут…
Прошло несколько дней, и со следующей партией новичков прибыла она, девчонка, а с ней – еще один баламут. Их капсулы приземлились почти рядом, километрах в трех от лагеря. Бао был среди тех охотников, что первыми вышли к капсуле… И единственным, кто вернулся в лагерь. Новичок открывал огонь на поражение по всем, кто приближался к капсулам на расстояние выстрела.
Джамал, окончательно взбешенный происходящим, собрал всех, кто хоть как-то мог управиться с огнестрелом, и даже сам выбрался из своей норы. Устроили настоящую облаву. Девчонку с ее приятелем нашли через три дня, а вместе с ними и Стрелка. Загнали их в ущелье, из которого не было выхода, и в конце концов выковыряли их оттуда. Стрелку снова как-то удалось уйти, хотя, похоже, его здорово зацепило – кровавый след тянулся за ним через скалы бесконечным пунктиром. Второму новичку повезло меньше – пуля пробила ему бедро, и он не мог бежать. Ну а когда у него кончились патроны, Джамал лично добил его клинками.
Девица осталась невредимой. И, конечно, Джамал тут же положил глаз на эту красотку. Здесь таких отродясь не видывали. Мэри, конечно, закатила скандал и чуть не прирезала девчонку, но Джамал ее утихомирил кулаком, да так, что она пару часов провалялась в отключке. К лагерю ее тащили на руках.
– Мэри что, тоже участвовала в облаве?
Бао кивнул.
– Она и подстрелила того, второго.
– Ну и валькирия… Тогда-то она и забрала у девчонки браслет? Широкий такой, с синими огоньками?
Он пожал плечами.
– Ладно. Дальше что? Где она теперь-то, эта девчонка?
– Когда мы вернулись в лагерь, нас ждали. Сэм Головастик. Три десятка бойцов. Может, больше.
– Кто такой?
– Его лагерь на севере. В двух днях пути. На месте бывшего тюремного комплекса. Они не в ладах с Джамалом. Джамал со всеми не в ладах.
– Ну, это нисколько не удивляет, – хмыкнул я. – И что, была большая заварушка?
– Нет. Сэм забрал девчонку и ушел. Больше ему ничего не было нужно.
– Погоди-ка… Он что, знал про Диану? Откуда?
Бао пожал плечами.
– И что, Джамал так вот запросто отдал ему девчонку?
– Стрелок со своим дружком ухлопали больше половины наших бойцов. А Головастик привел с собой чуть ли не полсотни…
– Понятно… Ты знаешь дорогу к лагерю Головастика?
– Точно – нет. Но найти можно.
Та-ак. Два дня туда, два – обратно, потом еще день, чтобы добраться отсюда до капсулы… Тысяча черепогрызов, не меньше пяти дней только на беготню по этим долбаным скалам! И неизвестно еще, сколько времени уйдет на то, чтобы выковырять девчонку из лагеря Головастика. А сколько времени есть у меня? Сколько Кроуэлл сможет удерживать контроль над орбитальной станцией? Неделю? Две? К тому же они ведь ничего не знают про браслет. И я обещал вернуться через два дня…
По всему выходит, что нужно сделать вылазку к капсуле и предупредить Вэйла. А я, как назло, закупорен в этих треклятых пещерах!
Я передал свои соображения Бао. Тот лишь кивнул.
– Ладно. Ищи своего Муху, проверь припасы… Выдвинемся, как только будешь готов. Времени в обрез.
Бао снова кивнул и, мягко спрыгнув с камня, тут же затерялся в полутьме. Я же, чтобы скоротать время, отправился помогать этим бедолагам с расчисткой завала.
Настроение вопреки всему заметно улучшилось. Влип я, конечно, по уши. Но, по крайней мере, знаю, где искать девчонку, и есть хоть какие-то зачатки плана по ее освобождению.
Пора действовать.
16
Бао управился быстро. Меньше чем через час мы уже были в одном из самых дальних закоулков, рядом с узким лазом, заложенным крупными камнями. Я, Бао и наш проводник.
Муха оказался маленьким, мне чуть выше пояса, субтильным гуманоидом неизвестной мне расы. Непропорционально большая голова, серая, чуть сморщенная кожа, огромные выпуклые глаза – черные, фасетчатые, как у насекомого. Одет в какие-то немыслимые лохмотья, но на шее болтается причудливой формы медальон из блестящего серебристого металла. Интересно, как этот лилипут умудрился выжить в здешнем гадюшнике? Наверняка не так безобиден, как кажется. Такое бывает, особенно с инопланетянами. Взять, к примеру, Лэр-Тамена, китанина из моей бывшей команды. Паренек едва ли больше Мухи, но так ловко орудует ножами, что моргнуть не успеешь, как окажешься без уха. Что, кстати, однажды и произошло с моим же бывшим штурманом, когда тот из-за чего-то там поспорил с китанином. Ухо, конечно, пришили, но штурман еще долго дулся на малыша. Впрочем, и уважать стал больше. Он, кажется, и придумал ему прозвище «ларри Попрыгунчик»…
Я отогнал не к месту нахлынувшие воспоминания и сосредоточился на деле.
По словам Бао, Муха видит в темноте не хуже, чем днем, и отлично знает пещеры. Раньше, до того как Джамал приказал замуровать большинство неиспользуемых ходов, Муха целыми днями пропадал в этом лабиринте. Частенько притаскивал из пещер что-нибудь полезное. Даже жратву. Охотился там на ползунов. Некоторые из них годятся в пищу.
– Ползуны, летуны… – пробурчал я. – Я смотрю, не очень-то у вас с фантазией.
Бао лишь пожал плечами.
Хотя, к чему это я. Как будто зэкам больше заняться нечем, кроме как придумывать названия для местной фауны. Так что не мудрствуют: летает – летун, ползает – ползун, весь в броне – панцирник…
Ползунами, как выяснилось, здесь называют всю живность, что обитает в пещерах. В основном это твари, похожие на земных насекомых. Размеры, форма, окрас – самые разные. Десятки видов, а то и больше. Общее у них одно – ото всех них стараются держаться подальше. Когда люди только начали обживать эти пещеры, пришлось изрядно повозиться, чтобы уничтожить гнезда ползунов, располагавшиеся рядом с лагерем. Да и сейчас частенько приходится делать рейды, когда насекомые начинают очень уж досаждать. Впрочем, после того, как замуровали ходы, проблем стало меньше. Ради этого, конечно, пришлось пожертвовать частью «жилых площадей» и теми трофеями, что доставались от ползунов. Часть из них годилась в пищу, у некоторых есть панцири, из которых можно что-нибудь смастерить, из слюны третьих получался неплохой клей. Ну и так далее.
Бао наклонился к Мухе и застыл, что-то отрывисто бормоча под нос. Простояли они так, почти соприкасаясь лбами, минут пять, не меньше. И все это время узкоглазый, похоже, талдычил одну и ту же фразу, разбитую на отдельные слова. Наконец маленький гуманоид кивнул.
– Он что – того… Немного туповат? – спросил я. – Разговаривать хоть умеет?
– Разговаривает… без слов. Мыслями. И понимает тоже мыслями. Только трудно передать.
Телепат? Причем «чистый», общающийся только ментально? Я немало помотался по галактике, но никогда не слышал о такой расе. Во всяком случае, среди членов Конфедерации таких не припомню, хотя я, конечно, могу и ошибаться. Откуда этот экземпляр здесь, на Поллуксе-5?
Откуда, откуда… Сбросили вместе с остальными осужденными, конечно. Как будто есть какой-то другой способ попасть на планету. Что же он такого натворил, что соплеменники приговорили его к высшей мере? На вид малыш совсем безобиден. Хотя, может, его чудовищное по их меркам преступление заключалось в том, что он не так поклонился какому-нибудь вождю, или что-нибудь в этом духе. Кто знает… Лезть к инопланетянам со своей логикой – занятие неблагодарное. Но на всякий случай с коротышкой лучше держать ухо востро.
Ход, ведущий в глубинные пещеры, был замурован не особо тщательно – безо всякого раствора, просто заложен крупными камнями. Стараясь не шуметь, я освободил часть прохода, так, чтобы в образовавшийся проем смог бы пролезть сам. Ну а для Бао и Мухи хватило бы и вполовину меньшей дыры.
Не успели мы оказаться по ту сторону баррикады, как Муха отправился вперед, мимоходом взглянув мне в глаза. Я уловил его… мысль, что ли. Или скорее образ, в котором много чего слилось: и призыв следовать за ним, и предупреждение – «не отставать», «быть начеку», и эмоциональная окраска – доброжелательность, желание помочь, смешанное с ребяческим восторгом по поводу предстоящего приключения. Еще я уловил стремительно промелькнувший образ горного пика, в который по пояс вросла сопоставимых размеров человеческая фигура. К образу примешивалось чувство… восхищения. Или скорее уважения… Да это же он прозвище мне придумал, сообразил я. Человек-гора!
Сама передача образа заняла сотые доли секунды, а я, признаться, немного опешил от обилия обрушившейся на меня информации. Да уж, куда там бестолковому сотрясанию воздуха, что мы называем речью, до телепатии! Неудивительно, что такие, как Муха, не пользуются голосовым аппаратом. Может быть, просто разучились за ненадобностью.
Мы двинулись вперед по длинному узкому лазу. Факел был только у меня – идущему впереди Мухе свет, похоже, только мешал, а Бао следовал за мной по пятам, так что ему заплутать в темноте тоже не грозило.
Первое время я пытался запоминать, как мы движемся. Считал повороты, поставил парочку маячков на наиболее примечательных развилках. Но довольно скоро просто-напросто потерялся. Мы столько раз меняли направления, поднимались и опускались, что, если нарисовать наш маршрут на бумаге, получится черт знает что.
Вскоре утратилось и ощущение времени. Таймер показывал, что путь наш начался чуть больше двух часов назад, но казалось, что мы уже который день плутаем по этому чертову лабиринту. Муха шел вперед уверенно, будто действительно в точности знал дорогу. Хотя пару раз он все же останавливался – оба раза перед завалами, преграждавшими путь. Видно, недавнее землетрясение перекрыло нужные направления, и теперь придется искать обходные маршруты.
Мы то шли гуськом по узким штрекам, то выходили в огромные гулкие пещеры, ощерившиеся клыками сталактитов и сталагмитов, а местами превращающиеся в настоящие колонные залы. Однажды на пути попалось небольшое подземное озерцо с черной, как нефть, маслянистой водой. А потом встретилось такое, что я даже задержался.
Это была небольшая пещера с куполообразным сводом. Одна из стен оказалась идеально ровной, и вся поверхность этой стены была испещрена какими-то причудливого вида символами, составленными из множества узеньких треугольников. Что-то вроде клинописи. По центру стены, метрах в трех от пола, зияло круглое отверстие, к которому вела покатая лестница с выщербленными от времени невысокими ступеньками. В рукотворности всей этой конструкции сомневаться не приходилось. И, будь я археологом, наверняка бы возопил от радости. Еще бы – найти следы древней цивилизации на Аде!
Но я не археолог, а всего лишь старый, измордованный жизнью наемник, к тому же в данный момент слишком занятый спасением собственной шкуры, так что про стену и странные иероглифы довольно скоро забыл. Нашлись дела поважнее.
Началось все с того, что мне в сапог впилась какая-то пакость, похожая на небольшой бурдюк с двумя щупальцами по бокам и присоской на брюхе. Цепко обхватив мою лодыжку конечностями, тварь забилась в ритмичных конвульсивных движениях, наводящих на неприличные ассоциации. Бао, увидев это, заверещал:
– Скорее! Факел!
Сам же отпрыгнул от меня как от прокаженного и выхватил огнестрел.
Я ткнул факелом в присосавшееся ко мне страшилище, и, когда то, судорожно забив щупальцами, отвалилось, Бао пустил в ход винтовку. Не пожалел разрывного патрона. Живой бурдюк разлетелся на ошметки, забрызгав мне все сапоги.
– Тьфу, ну и дрянь! – Я брезгливо потряс ногой. Терпеть не могу подобной живности. – Что, опасная? Ядовитая, что ли?
– Не прокусила? – Присев, Бао деловито осмотрел мой сапог. – Не жжет?
– Да нет. А в чем дело?
– Может яйца отложить. Под кожу. Личинки созревают, начинают есть изнутри.
Меня аж передернуло, и я снова заболтал ногами, как на танцполе, пытаясь стряхнуть с обуви склизкие ошметки.
Подошедший ближе Муха похлопал меня своей невесомой ручонкой по локтю. Я уловил его ободряюще-успокаивающее ментальное послание и тут же остыл. Даже сам удивился. Может, малыш еще и гипнотизер?