Я повернулся в сторону автобуса и крикнул на том же языке:
- Вера, принеси-ка мне штуку баксов!
Бедуин слегка офонарел, а когда из автобуса выпорхнула Вера в прозрачном белье, он, бедняга, совсем обезумел. Хлебнув воды долларов на пятьдесят, я отправил Веру с драгоценной влагой к остальным ребятам, а сам продолжил переговоры. Вдалеке показался вертолет ВВС Ливана. Кедр, нарисованный на борту, был виден невооруженным взглядом. Теперь обалдел я. Я понял, куда мы попали.
- Однако, далеко залетел, - заметил бедуин, глядя на вертолет.- А вы кто, откуда?
- Ирландские террористы - сказал я с той интонацией, с какой в Москве сказал бы кому-нибудь, что я - вьетнамский летчик.
- Докажи. - просто сказал араб.
Я растерялся. А потом в голову пришла простая, как все гениальное, мысль.Я метнулся к автобусу, вернулся со "Стингером" в руках. "Только бы сработал!"- колотилось в мозгу. Прицелился. А через пять секунд ливанского вертолета уже не существовало.
- Будет тебе бензин. Скоро. Дешево.- так же просто сказал бедуин и добавил: - жди.
Караван скрылся вдали. Я вернулся в автобус, где все были несколько ошеломлены моим неожиданным террористическим актом - клянусь, первым в жизни!.
- Ребята,- нарушил я всеобщее молчание,- а ведь мы на Ближнем Востоке!
- Как ты узнал?
- Я только что сбил ливанский вертолет.
По автобусу почему-то прокатился вздох облегчения
Глава 4. Земля! Обетованная.
Итак, мы сидели где-то на Ближнем Востоке в докрасна раскаленном автобусе, в неглиже, можно сказать, и наслаждались многобаксовой водой. Вскоре ( часа через четыре, примерно), вдалеке запылил джип бредово-лилового цвета.
- Первый автомобиль, увидевший " Беломор трофи",- прокомментировал его появление Вервольф.
Из этой фантастического цвета машины вылез весьма заурядный араб, подошел ко мне, представился, как Сулейман, познакомился с остальными. Продал нам всего за двести " зеленых" шестьдесят литров топлива. Долго заглядывался на девушек, особенно на Веру, но я мягко напомнил ему, что у нас, в Ирландии, совсем не принято столь откровенно смотреть на чужих жен, как бы одеты или раздеты они ни были. Понявшая эту фразу Вера тут же подошла ко мне и не-е-ежно так меня обняла. Ощущая в такой близи весьма красивую и, к тому же, почти совсем раздетую женщину, я и сам едва с ума не сошел.
Сулейман продал нам также еду, пиво и сигареты. Потом Вервольф отозвал его в сторонку и определенно что-то купил. Что купил Вервольф, выяснилось позднее. Уезжая, араб как бы невзначай оставил на песке ящик ракет для "Стингера".
Пообедав, поехали дальше. Водитель курил. Мы пока не могли.
Эротическая сцена N3 (стриптиз).
На задней площадке величаво громоздилась долларовая куча. Вервольф как мог мягко вел автобус по пустыне и пел только что сочиненную им песню про беспримерный пробег " Беломор трофи". Вера пожаловалась на чрезвычайную жару и сняла бюстгальтер, явив нашим восторженным взорам свою великолепную грудь. Остальные девчонки тоже пожелали оказаться в центре внимания и разделись полностью. Мы от них не отстали. Увидев в зеркале заднего обзора, что между Пашей и Мариной начались достаточно бурные ласки, Вервольф остановил автобус и вошел в салон. По гребню дальнего бархана проехал зеленый Porsche.
- Мираж.- вздохнул водитель и все вместе с ним.
Облом сцены.
Зеленый Porsche, однако, миражом не являлся. Зато "Мираж-2000" с опознавательными знаками доблестных ВВС Ливана вывалился откуда-то из-за раскаленного солнца и принялся обстреливать нас из пушки. Все вопросительно посмотрели на меня. Я, пожав плечами, взял свое оружие, вышел из автобуса и пальнул наудачу. Удача не заставила долго себя ждать - "Мираж" растаял, как истинный мираж...
Кайф был обломан. Вервольф, повздыхав, вернулся в кабину и мы поехали дальше. Только Паша с Мариной совсем распоясались...
Ближе к вечеру мы снова остановились и решили, что сегодня уже больше никуда не поедем. Жара спала, мы временно оделись. Девчонки приготовили еду и мы незамедлительно приступили к ее поглощению. Утолив голод, мы щедро утолили жажду ирландским(!) пивом
Kilkenny и позволили себе расслабиться и закурить. Паша с Мариной попять откололись от коллектива и ушли куда-то в пустыню. Вера прижалась ко мне поплотнее и попросила новую сказку.
- Наркоманскую - уточнил Вервольф, доставая то, что он купил у Сулеймана.
Через десять минут, чуть придя в себя, я начал рассказывать ужасно грустную сказку. Вот она.
Белоснежна и семь гномов.
(наркоманский вариант).
В одном обыкновенном городе, в обыкновенном доме жила обыкновенная семья обыкновенных наркоманов. Папа-наркоман, мама-наркоман, и дочка, соответственно. Папа употреблял исключительно ЛСД. Он считал себя аристократом и очень гордился своим вкусом. Мама нюхала кокаин - она происходила из семьи попроще. А дочке было всего 12 лет ( может, и 13, я не ручаюсь ), и она курила гашиш и кушала циклодол. Бабушки и дедушки давно не было в живых - они как-то перекололись героином. Дочка была очень смугленькая, с черными, как смоль, волосами, за что и получила свое имя Белоснежка. Родители назвали ее так в момент передозировки, когда воспринимали окружающую действительность как фотонегатив. Вот как-то у Белоснежки закончился гашиш, осталась одна марихуана. Тогда девочка залезла в старый бабушкин сундук, в надежде отыскать там гашиш или еще что-нибудь в этом роде. Наркотиков она там не нашла, зато нашла бабушкины записки о пребывании бабушки в молодые годы в некой пещере в близлежащих горах, где не жизнь, а просто наркоманский рай. И тогда Белоснежка собрала в рюкзачок батон хлеба, банку тушенки, две бутылки пива, пачку папирос, спички и весь наличный запас марихуаны. И отправилась она в путь. Долго блуждала она по горам, и наконец, нашла то, что искала. В центре этого горного массива и оказалась искомая пещера. В глубине пещеры сидели семь гномов, и каждый курил кальян, кроме одного. Этот один - звали его Винтик - лежал, наглухо задвинутый и бредил. Остальных гномов звали: Косяк, Пятуля, Штакет, Облепых, Колесик и Глюк. Колесиковы карманы были битком набиты циклодолом и тому подобной гадостью. Облепых тут же предложил девочке свой кальян. Очнувшийся через какое-то время Винтик резво вкатил ей пять "кубиков" жидкости, имя которой носил. Косяк и Пятуля, вкупе со штакетом ( все трое были близнецами) вдували ей " паровозы" один мощней другого, а Глюк просто бегал вокруг, размахивал руками и бредил.И так продолжалось бесконечно долго, пока не свелось к одной картине: на полу пещеры лежала убитая ломовой передозировкой, а вокруг стояли семь ничего не понимающих, напрочь упыханных гномов. Помните, детишки: наркотики - это не есть очень хорошо...
конец сказки.
Вервольф лежал в отрубе, Катя с Женей последовали примеру Марины и Паши. Я посмотрел в Верины карие глаза и голосом, отрицающим любые возражения, сказал :
- Пошли.
- Хоть на край света! - отозвалась она.
- Мы и есть на краю, - сказал ей я, падая за барханом на песок и мягко уронил девушку на себя.
В пустыне холодало, дул ветерок, шумели редкие заросли пустынной растительности, небо сверкало звездами... ну и тому подобная романтическая чушь. Сон и любовь - вот кто правил миром!
24 января, воскресенье.
" И стояли мы в долине ..."
Пятикнижие, книга "Речи",
раздел " И молил я ".
Позавтракали, едем. Настроение отличное. Вервольф музыку включил, пьем пиво, курим, в общем, сидим голые и тащимся. Жарко, но не очень. Чем дальше мы ехали, тем мягче становился климат - пустыня отпускала.
- Диего, а что это за болото мы проезжали минут двадцать назад? спросил меня Вервольф.
- Мертвое море, по- моему.
- И куда мы в таком случае едем ?
- Скорее всего, в Израиль.
Все почему-то вомприняли мои последние слова как шутку, и один только я не удивился, когда три часа спустя показался пост: палатка, бело-голубой флаг с шестиконечной звездой и рекламный щит: Welcome to the blessed land of Israel. Бравый израильский вояка крепко обалдел, увидев головной (он же замыкающий) автобус уникального ралли " Беломор трофи", но все же, справившись с собой, храбро преградил нам путь. Автобус остановился, и из него вышел я - в набедренной повязке, сделанной из водолазки, со "Стингером" на плече. Парень обалдел еще сильнее.
- Таки, бг'атья, кто вы такие?- недоверчиво спросил он по-русски.
- Иг'ландские тег'г'ог'исты,- ответил я.
Вы бы видели, какая улыбка посетила лицо доблестного защитника Земли Обетованной!
- Таки, добг'о пожаловать, бг'атья! - с бесконечным счастьем в голосе предложил он, после чего пригласил посетить палатку. Когда мы подошли к ней, изнутри послышалось:
- Бог'я, вы поц! Сколько уже г'аз можно вам говог'ить, что иг'ландские тег'г'ог'исты, таки, не говог'ят по- г'усски! Я вас очень советую г'асстг'елять их.
- Эй, вы там! - рассердившись не на шутку, заорал я,- сейчас уже замолчите ваш рот, и, потом, здесь вам, таки, не Дерибасовская, и даже не Коровий вал!
- Эй, вы там! - рассердившись не на шутку, заорал я,- сейчас уже замолчите ваш рот, и, потом, здесь вам, таки, не Дерибасовская, и даже не Коровий вал!
В палатке наступила гробовая тишина, и тогда в нее победоносно вошел бедный ирландский идальго Диего Фернандес со " Стингером" на плече, а за ним... тьфу, за мной! - и вся остальная тусовка. В палатке, в грязном гамаке возлежал еще один солдатик, измученный жарой, похмельем и бездельем. Вокруг в изобилии произрастал всевозможный мусор, пахло просто гнусно. Было видно, что Боря и Фима- так представился второй еврейский богатырь - отъявленные разгильдяи (что само по себе удивительно.). Погостив у них полчаса, да и то лишь для приличия, мы спросили дорогу до Иерусалима, залезли в ставший уже родным 666-й автобус и поехали.
Кругом был сущий рай. Пустыня забылась, как кошмарный сон. Апельсиновые рощи ласкали взор, ананасы попадались чаще, чем одуванчики в Подмосковье... Короче, мы ехали и любовались, как травка, так сказать, зеленеет...
Вскоре мы остановились на привал, нарвали апельсинов с ананасами, Паша сбегал в ближайший колхоз с каким-то японским названием, купил там водки и, естественно, огурчиков. Мы расположились на лужайке и устроили пирушку.
И стояли мы в долине, и жрали водку, огурцы и ананасы, и было очень хорошо.
Глава 5. Торжественный въезд в Иерусалим ( не на осляти ).
- А почему вы не спросите меня, как
там, в Карфагене?
- А как там, в Карфагене?
- А я откуда знаю?! Я там не был никогда!
Понтий Пилат. Избранное.
- Бабушка, а зачем тебе такой большой хвост?
Детям до шестнадцати лет смотреть воспрещается
сварливо проворчал Волк,
стыдливо кутаясь в одеяло.
Детская народная сказка
" Черная кепочка"
На сей раз ужин затянулся. Все - с чего бы?- разговорились, произносили пышные тосты и потихоньку напивались. Про любовь все как бы забыли ( на самом деле - нет, конечно, но о том, что тогда было я не хочу упоминать из страха перед Полицией Нравов.). Поздним вечером, когда вокруг уже совсем стемнело, от меня потребовали очередную сказочку. В ответ я затребовал три бутылки пива и пять минут на размышление. Через пять минут бутылки опустели, а я выдал на-гора следующее произведение:
Сказка N 3, Ирландская народная.
Шапная Красочка.
Жил-был слесарь О'Петров. Он был хороший слесарь. Он жил в городе Ольстере, и каждый день он ходил по домам и чинил что-нибудь - краны, ванны, унитазы... Этим он зарабатывал себе на хлеб. Ни на что другое денег ему не хватало. Жил он в большой картонной коробке из-под супермясорубки " GRUNDIG"; а коробка стояла под мостом, чтобы ее не замочил дождь. Когда-то у слесаря О'Петрова был свой дом, но дом взорвали ирландские террористы за то, что О'Петров как-то, перепив виски, стал петь английский гимн "God Save the Queen".
И была у слесаря О'Петрова мечта. Он мечтал о собственной Настоящей Черной Шапочке, чтобы все видели, что он - Настоящий Хороший Слесарь, а не любитель какой-нибудь, который и с газовым ключом-то толком обращаться не умеет. Но у него не было ни малейшей возможности купить себе такую шапочку, потому что стоила она целый фунт, а фунт у слесаря набегал лишь за четыре дня. Не мог же слесарь О'Петров совсем ничего не есть! Но, мечта есть мечта, и она совершенно не давала покоя бедному слесарю. По ночам он ворчался в своей коробке, рискуя развалить ее. Снилось ему, что он разбогател и купил-таки в магазине давно желанную Настоящую Черную Шапочку, но стоило ему выйти из магазина, как прибежали злые террористы и отняли драгоценную обнову. Слесарь шел обратнои покупал еще одну, тогда к нему подходил непохмелившийся полисмен, больно бил его дубинкой и тоже отнимал шапочку.Упрямый О'Петров возвращался в магазин и покупал третью Настоящую Черную Шапочку, тогда прямо в магазин прибегали музыканты из модной группы U2, скупали все Настоящие Черные Шапочки, а ту, которую только что купил несчастный слесарь, они у него попросту отнимали. Этот навязчивый сон терзал его каждое утро, и каждое утро слесарь О'Петров просыпался в слезах, съедал последний кусочек хлеба и шел что-нибудь чинить.
Но вот однажды, спускаясь по лестнице из квартиры, где он только что починил два крана, О'Петров прямо на лестничной площадке нашел Настоящую Белую Шапочку.Это было, конечно, очень классно, но ведь он мечтал о черной... Но предчувствие близкого исполнения мечты заставило слесаря взять эту шапочку.
Вечером слесарь, взволнованный своей находкой, с туманным нутром пошел во двор, где жили немец Иванштейн и датчанин Сидорсен. Оба эти славных человека сидели во дворе в обществе, пардон, шлюх. Шлюхи были так себе. Звали их Бухарева Сашня и Барселонская Шашня. Все четверо пили неизвестно где раздобытую Подлодную Водку.В качестве запивки использовалась Унция Ситро. Закуски не было. Слесарь О'Петров пришел в тот момент, когда немец Иванштейн в двести одиннадцатый раз рассказывал байку о том, как он строил Хохмический Корабль. Всем было откровенно скучно. Прибывший слесарь поделился новостью и изложил суть проблемы.
- А все очень просто,- сказала ему на это Барселонская Шашня,- тебе нужна специальная шапная красочка. Она решит твою проблему.
- А где же мне взять такую вещь?
- Ну, в антикварных магазинах иногда ее еще можно найти.- сказал Сидорсен.
Еще более взволнованный слесарь О'Петров удалился. Провалявшись полночи без сна, он решился на Криминал. Он пошел в центр Ольстера, отмычкой вскрыл антикварный магазин, нашел там Шапную Красочку и похитил ее. Остальную половину ночи слесарь с помощью шапной красочки превращал Настоящую Белую Шапочку в Настоящую Черную Шапочку. Утром усталый, но счастливый слесарь О'Петров заснул. Днем он проснулся и пошел чинить что-нибудь. Но тут он нечаянно в ямке у дороги нашел фунт. Он, конечно же, никому об этом не сказал, а прямиком направился в магазин, где и приобрел Настоящую Черную Шапочку. Теперь у него было две черных шапочки - одна настоящая, другая не очень. И никто их у него не отнимал, и все теперь видели, что О'Петров Настоящий Хороший Слесарь, и часто звали его в богатые дома чинить что-нибудь, и давали много денег. И он скоро разбогател, и уехал в Китай, где через год умер от холеры. Но даже когда его хоронили, Настоящая Черная Шапочка была на нем, как некий символ победы мечты.
конец сказки.
Когда я закончил нести эту околесицу, то с удивлением заметил, что вокруг меня все спят, причем, как видно, давно. Я выпил еще пивка, покурил и присоединился к остальным.
22 января, Понедельник.
Пришло очередное похмельное утро. Похмелились, позавтракали, поехали. На вечер мы запланировали торжественный въезд в Иерусалим. Ехали мы, ели успевшие надоесть фрукты и планировали, кто чем займется по прибытии в древний город. Так в ничегонеделании прошел день.
Вдали показался Иерусалим. Мы оделись, чувтвуя торжественность момента. Вервольф затянул свою сумасбродную песню. Кстати, вот ее текст:
Песнь Вервольфа.
Гоите прочь скорей тоску
Мы все к вам едем по песку.
Из за далеких русских гор
Везем грины и Беломор ( откуда бы у нас папиросы,а?- прим.авт.)
Кругом пивко, трава и секс;
Кто всех смелее, тот и съест.( о чем это он?- авт.)
Автобус, солнышком палим,
Катится в Иерусалим.
И еще что-то в этом роде. Ровно в 18:00 мы въехали в город. Представьте себе лица горожан, которые среди сказочного благополучия Земли Обетованной вдруг, как кошмарный сон, видели московский автобус, да еще и N 666 ! Мы ехали, орали всякую непотребщину и крили. Было очень весело.
Глава 6. О том, кто чем занялся в Иерусалиме.
Один еврей способен на многое,
десять евреев способны на все.
А.Гитлер. " Моя борьба".
Произведя шоковую терапию по отношению к жителям древнего города и паломникам, мы остановились около мотеля на окраине города и сняли в этом мотеле целый этаж. Обустроившись и помывшись, вызвали хозяина, заказали обильную трапезу. Вервольф пошел проведать автобус.
Вокруг нашего славного транспортного средства уже толпились местные жители и обсуждали столь нелепое появление московского автобуса на улицах Иерусалима.
- Ты знаешь, Хайм, я вспомнил стаг'ый советский анекдот.
- Какой, Абг'аша?
- Пг'иезжайте в Советский Союз, пока он не пг'иехал к вам сам!
- Ну, и че?
- Сдается мне, он, таки, пг'иехал.
Я тем временем наводил спраки об одном своем приятеле, который уехал в Израиль за год до моего неожиданного визита в эту страну. Я выяснил, что друг мой первым делом пропил свое пособие, затем устроился в какой-то кибуц ( колхоз) агентом по сбыту апельсинов, затем, по подозрению в арабском происхождении, угодил в резервацию для палестинцев, где частенько получал по морде, как еврей. В конце концов он ушел служить в израильскую армию.
Вера звонила в Нью-Йорк одному знакомому итальянцу, Паша с Женей пили пиво, Катя и Марина отсутствовали в магазинах, Вервольф охранял автобус. Захватив с собой тысячу долларов, я тоже пошел в магазин, где купил себе неплохой костюмчик и даже очень неплохие ботинки - представляете? моего размера!-, затем я пошел в ближайший прокат автомобилей, где всего за двести долларов в неделю арендовал джип. После чего, на джипе, весь из себя цивильный, я вернулся в мотель, где уже накрыт был стол, и все только меня и ждали. Я поднял бокал шампанского за успешное прибытие в Иерусалим и за водительское искусство нашего Вервольфа. Потом все было как обычно, с той только разницей, что все упились до такого состояния, что даже сказки с меня сегодня не потребовали. Где-то около полуночи я дополз до кровати и упал спать. Так завершился еще один хороший день.