– А где она сейчас?
– Чего не знаю, того не знаю. Да и желания знать нет. А мне больше не звони! – В сотовом Илины зазвучали частые гудки.
– Сучка! – процедила Илина.
Отбросив сотовый, встала. Вошел Бык.
– Все уложено, – доложил он. – Стрелочник обещал вагон. Говорит, завтра с утра пойдет состав на Ярославль. Лес, уголь, еще какая-то хреновина, и с пяток вагонов будет закрытых. Вот нас туда и вставят.
– А насчет проверок он ничего не говорил? А то на первой крупной станции может быть проверка, и тогда нам всем каюк.
– Уверяет, что все путем будет. Обещал какие-то бумаженции приготовить. В общем, он так передать велел.
– Понятно. Ты вот что сделай – отправь пару ребятишек к гостинице. Пусть узнают, Кристинка еще там или переехала куда. Если ее нет, пусть по частным гостиницам и мотелям пройдутся. В общем, надо ее, сучку, найти. У нее есть выход в Японию. Она не просто так сюда приехала. И кроме этого денег с собой наверняка привезла много. В общем, желательно ее найти.
– Я свяжусь с Гусем. У него же дела с этими деятелями гостиничными. Он обзвонит всех и узнает, есть такая или нет.
– У нее могут быть другие документы. Она умная стерва и приехала сюда не просто так, я уверена. Но пусть твой парень постарается ее найти.
– Гусь найдет, если ему предложить хорошие бабки.
– Надеюсь, пары тысяч хватит?
– Вполне. Пятьсот аванса и полторы потом.
– У вас не атипичная пневмония? – закрывая платком рот и нос, усмехнулся сидевший перед столиком следователя Алимов.
– Нет, – улыбнулся Соболь. – Наконец-то мы встретились, господин Алимов. Я следователь Генеральной прокуратуры, юрист…
– Наслышан, – кивнул Гарик. – Только на вас и надежда.
– Не пойму, на что вы надеетесь, – сказал Соболев. – Свидетели на процессе признаются, что их запугивали, и, поверьте, это будет не в вашу пользу. Вы могли бы получить минимум наказания, но выбрали другой путь.
– Понятно, – кивнул Алимов. – Решили на мне очков набрать? Не выйдет. Кстати, я уже заявлял, что без адвоката ничего говорить не буду…
– Адвокат был вам предоставлен сразу после задержания, но вас он не устроил. И того, которого вы назвали, Смагина Валерия Павловича, мы вам, к сожалению, предоставить не можем, – насмешливо проговорил Соболев.
– Тогда я отказываюсь давать показания.
– Ты с ним скоро встретишься. Он задержан в Якутске за незаконное хранение золота. Так что вы вполне можете оказаться в одной зоне. Если же нужен адвокат, назови, кого бы ты хотел. Или мы вызовем государственного…
– Смагу взяли?
– На два дня позже тебя. Твои друзья почему-то адвоката тебе не предоставили. Видно, боялись засветиться. Кстати, Кутрич испарился, его в городе нет уже двое суток. Может, конечно, дома сидит… Свидетель один есть, к тому же и проводницы скажут правду. Так что глупо ты себя ведешь. В Москве вот-вот начнут давать показания твои партнеры по торговле драгоценностями. У тебя еще есть время, но не так много, как ты думаешь.
– Время мне как раз некуда будет девать, – горько улыбнулся Алимов.
– Объясни мне так, чтобы я понял, – во имя чего ты сажаешь себя в тюрьму на весьма длительный срок? Ведь ты можешь получить минимум и…
– Я ни в чем не виноват! – горячо перебил его Алимов. – И вообще, – он резко встал, – требую адво… – И тут же, охнув, плюхнулся на стул.
– Не люблю, когда встают без разрешения, – усмехнулся Соболев.
– Требую адвоката, – прохрипел Алимов. – Ты меня ударил.
– Вызову врача, если хочешь. Он зафиксирует симуляцию и попытку очернить следователя. Отказаться от меня ты не сможешь, я из Генеральной прокуратуры. Так что прими совет на будущее: не вставай, пока я не разрешу. Ну ладно, – увидев, что Алимов пришел в себя, сказал следователь, – иди отдыхай.
– Я напишу жалобу, – процедил Алимов, – и…
– Хоть в Генеральную прокуратуру, – хмыкнул Соболев.
– Так, – вздохнула стоявшая у окна Вера, – значит, всем понадобилась москвичка. И Андрей что-то наверняка не договаривает. Она ему пообещала заплатить за информацию, если вдруг начнутся аресты. И я на этом сыграю, она отдаст эти деньги мне. Андрей ничего не сказал, когда я спрашивала, но он забыл, что у меня два аппарата, и не подозревает, что я часто слушаю его разговоры. Кстати, этого Тараса я не знаю и не слышала о таком ни от кого. А Андрей говорил с ним, как со старым хорошим знакомым. Кто же он, этот Тарас? – задумчиво прошептала она. – Да вообще-то какая мне разница? Того и гляди, начнут их всех брать, поэтому надо торопиться. Иначе у меня появится реальный шанс остаться с голой задницей. Жить на свои деньги я уже не смогу, Андрей приучил меня жить с размахом. Так что надо немедленно действовать. Во-первых, надо найти деньги Андрея, и тогда я помогу его коллегам упрятать майора Хамелина далеко и надолго. Если я возьму деньги, то буду жить не хуже, чем сейчас. Ладно, сегодня надо начинать. Деньги должны быть у меня. Где он может их хранить? На даче? Он не дурак и не будет держать такую сумму там, где могут найти. Значит, скорее всего в Биробиджане. Он туда ездил после каждого получения денег. Да, деньги в Биробиджане, у его бабки. Точно. Где ее адрес? – Она бросилась к письменному столу.
– Мать честная! – Отмычка зажмурился. – Знаешь, начальник, – он взглянул на стоявшего рядом Ларионова, – ты в натуре мужик!
– Не пой мне оду, – махнул рукой капитан. – Я сам еще не знаю, что из этого выйдет, и вполне возможно, буду потом очень и очень жалеть. Но предупреждаю: если ты надеешься уйти – пристрелю, даже если просто попытаешься.
– Да ничего я не хочу, – отмахнулся домушник. – Просто мне надо заехать в одно место…
– Знаешь, надеюсь, я не ошибся. Кто это? – Ларинов достал из кармана фотографию и показал Отмычке.
– Сын моей воспитательницы, – пробормотал Отмычка. – Она была мне вместо матери. Даже после детдома я в ее семье жил. У них пацан был. Потом я устроился в тюрьму, ну и понеслось. Писала она мне в лагерь, посылки присылала. Когда освободился, звала к себе – обещала помочь наладить жизнь. А я… – Он махнул рукой. – Но недавно, перед делом, сына ее случайно встретил. Я же до этого бывал у них, муж Светланы Николаевны погиб, он военный был, его в девяносто первом в Чечне убили. Сын их в девяносто шестом в Рязанское училище поступил. Потом в Чечне воевал, ранен был. Недавно мы встретились, и он… – Не договорив, Отмычка вздохнул. – В общем, надо мне…
– Поехали, – увидев остановившееся такси, кивнул Павел. – Адрес знаешь?
– Конечно. Но ведь тебе фитиль за это дело наверняка вставят.
– Переживу, – усмехнулся Ларионов.
* * *– Что это с тобой? – спросила Маша брата, сунувшего ей и Елене букеты цветов и выставлявшего на стол шампанское и фрукты.
– Жизнь продолжается! – засмеялся он. – Я люблю тебя и прошу быть моей женой! – встав на колени перед растерянно смотревшей на него Еленой, воскликнул Вячеслав.
– Мы уже говорили об этом, – напомнила она. – Но в чем дело? Может, ты все-таки объяснишь нам?
– Все потом.
Поднявшись с колен, Вячеслав поцеловал ее и, подхватив Колю, усадил его на одно колено, а племянника на другое.
– Вам детское шампанское, – весело проговорил он, – и мороженое. Сейчас будем пить и гулять. Я люблю вас, пацаны! Тебя, сын, – он поцеловал Колю, – и тебя, племяш, – Вячеслав поцеловал Ваню.
Женщины переглянулись.
– Что это с ним сегодня? – прошептала сестра.
– Не знаю, – чуть слышно отозвалась Лена.
– Сегодня ее по-настоящему предупредят, – заявил Хамелеон. – В общем, я решил действовать. Вернее, мне подсказали выход, и я им воспользуюсь.
– Это кто же такой мудрый? – усмехнулся Фролкин.
– Мир не без добрых людей. И это действительно решение всех проблем. Ты, кстати, тоже заикнулся об этом, но…
– Ясно, – кивнул судья. – Решил начать убивать подельников. Надеюсь, я в твоем списке отсутствую?
– Пока – да. Алимова сегодня предупредят, и он по-прежнему будет молчать. Проводниц тоже наполнят на всякий случай. Ну а со Скворцовой поговорят очень жестко. Не поймет – изуродуют. И тогда пусть…
– Алимова сделают заказчиком убийства, – перебил Фролкин, – и он все расскажет обо всех. Он знает и тебя, и меня. Ты умнее ничего придумать не мог? Лучше бы в Москву отправил парочку киллеров – Торбу и бабу того вора убрать. Тогда останется только Алимов и…
– Лучше убрать домушника, тем более что это особого труда не составит. Он с муровцем находится в гостинице аэропорта.
– В гостинице аэропорта? – поразился Фролкин. – Но почему?
– Тот решил сам доставить его в Москву. По Отмычке уже целый букет нарушений, был бы хороший адвокат, его бы уже выпустили.
– Нет, – уверенно возразил Фролкин. – Он дал признательные показания и, кроме того, что признал обвинение в воровстве, сейчас является главным свидетелем против Торбы. А следовательно, и против нас. Так что его надо убрать. И Ваську Торбу с Ганной тоже.
– Погоди, а ты почему Ганку приплетаешь? Она-то при каких?
– Она его баба и наверняка все знает.
– Так, выходит, и твоя баба все знает, про свою-то я молчу. А Торба от Ганки своей…
– Послушай, я знаю, что говорю. В Москву давно надо было кого-то послать. Правда, самое главное – нужно было убрать Алимова.
– В Москву нельзя, там сделка крупная намечается. Если Барон успеет, тогда можно и уходить. Получить свою долю и…
– А ты рассчитываешь получить? – ехидно улыбнулся Фролкин. – Да он ноги в руки и галопом по Европе.
– Как бы не так! Товар у нас. Точнее, у Фролыча.
– Фролыч – верный человек Барона.
– У Фролыча есть племянник, а он у меня на крепком и надежном крючке и делает только то, что я ему приказываю. Фролыч сейчас находится в цехе и охраняет помещение. Как я понял, Барон надеется, что все пройдет мимо и он сможет снова развернуться. А если нет, то возьмет партию, и ему в любой стране рады будут. Кроме того, у него и приятели имеются где-то в восточных странах. Он же там в былые времена нефть помогал добывать, а после возвращения занялся этим делом.
– Погоди… но если товар у Фролыча, чего ждать-то? Взять, и тогда море по колено. Я знаю одного господина в Турции. Он с радостью нас примет.
– Купил все-таки, – усмехнулся Хамелеон. – Я все думал, когда ты про этого турка скажешь, и вот дождался. Но, если бы я знал, что товар у Фролыча, неужели я сидел бы здесь и думал, возьмут Барона или нет? Я тебе предлагал объединить капиталы, но ты ни в какую, говорил, что у тебя связей за границей нет. А ведь я помню, как ты в охотничьей избушке про турка по пьяному делу рассказывал. Товар где-то рядом, но вот где, без понятия. Я думал, что Фролыч в курсе.
– А ты тварь, – зло проговорил Фролкин, – даже тут, сволочь, ты…
– Ну, особо-то зубы не кажи, – процедил Хамелеон. – Мы с тобой в равном положении, только я моложе и здоровее и без каких-либо усилий смогу тебе харю расквасить, а по запарке и шею свернуть. Я с тобой по-человечески говорю, пытаюсь дать тебе понять, что мы можем выйти из этого дерьма чистыми и богатыми. Но ты дал мне мысль – валить всех надо к такой-то маме. А Барона взять и выбить из него, где…
– Слушай, – вспылил Фролкин, – делай что хочешь, а меня оставь в покое! Я вообще выхожу из дела! И тебе советую, пока не поздно. А насчет убийств… Неужели не понимаешь, что если тебя возьмут за пособничество Барону, ты получишь самое большее лет восемь?
– А кто ответит за троих убитых задержанных в ИВС?! Панкин и Логинов на меня укажут. Да, это я убирал свидетелей их руками. Ты забыл о двоих в Якутске? Это мы их с Быковым пристрелили. Золота у них было много. Ты рассчитываешь пойти по делу просто как взяточник? Не выйдет. Ты тоже в доле был, и я докажу это. Да и Барон сразу на тебя укажет. И твой счет в Турции найдут. Так что ты в том же положении, что и я. Только ты старик, и тебе гораздо хуже. Я, может, хоть стариком, но выйду на свободу, а ты там сдохнешь. К тому же я слышал, что среди осужденных работников органов особо не любят прокуроров и судей. Так что тебе, Семен Васильевич, придется еще хуже, чем мне. А я тебе предлагаю вариант безопасный – с помощью тех же Пенкина и Логинова угрохаем Барона, ухватим товар и свалил к твоему знакомому в Турцию. И все, мы на воле и богаты, и нос в табаке.
– Я на убийство не пойду. – Фролкин вышел из комнаты.
– У нас не так уж много времени, – громко сказал ему вслед Хамелин, – чтобы выбирать. Подумай или я все сделаю сам.
«Надо с повинной идти, – выходя из подъезда, размышлял Фролкин. – Явка с повинной, помощь в раскрытии убийств, разоблачении банды дельцов, занимающихся драгоценностями, плюс мой возраст и прошлые заслуги. Дадут немного, вполне возможно, получу поселение. Это единственный для меня выход…» Вздохнув, он оглянулся. Увидел стоявшего на балконе трехэтажного коттеджа Андрея.
– Фамилия Хамелин, – пробормотал он, – и кличка подходящая – Хамелеон. Любой цвет принимать может.
– Барин зовет, – хмуро проговорил рослый плешивый молодой мужчина.
– Ну, раз барин требует, – усмехнулся мускулистый, – едем. А где он?
– Велел в сауну приехать.
– Видно, разговор серьезный, если в сауну. Ведь там долго говорить будем – пока обслужат, пока массаж и…
– Поехали! – прервал его рослый.
– Короче, так, – посмотрев на гулявших во дворе девятиэтажки детей дошкольного возраста, сказал крепкий парень со свежей ссадиной на лбу. – Узнаем, кто из них Колька Скворцов, сын Елены Петровны. Нас послали из детской поликлиники, у него какая-то болезнь. В общем, велели привезти и его, и маманю. Ясно?
– А чего тут неясного? – усмехнулся один из сидевших в машине «скорой помощи» двоих парней в белых халатах. – Она покажет, – он кивнул на молодуху с длинными светлыми волосами, – мы и возьмем.
– Ты мамашам, которые будут поблизости, – крепкий взглянул на молодушку, – жути побольше гони. Мол, какая-то сильно заразная болезнь. Ну вроде той, что в Китае была. Ясно?
– Конечно, – натягивая белый халат, улыбнулась та. – Вы маски наденьте. И морды закрыты, и в то же время понятно, что медицина сама предохраняется.
– Прием! – Сидевший рядом с водителем крепкий включил переговорное устройство.
– И что дальше? – услышал он насмешливый голос. – Если упираться начнут или кто-то вмешается, у подруги этой телки братан из Чечни вернулся, контрактник. Поэтому…
– Да не суетись, Портной, все путем будет.
– Вот этот дом, – кивнул пожилой водитель такси, – сорок восемь. Вам сюда.
– Благодарю, батя, – вздохнул сидевший на заднем сиденье Отмычка.
Ларионов расплатился с таксистом и вышел. Вздохнув, домушник тоже открыл дверцу.
– Как она меня встретит? – пробормотал он. – Может, она уже замуж вышла… Ты далеко не отходи, а то ведь сейчас каратэки разные, ушисты, мать их, да и вообще я человек спокойный. Махать кулаками не по мне.
– Понятное дело, – улыбнулся Ларионов. – Я ж за тебя вроде как отвечаю. Не хватало еще, чтоб тебе морду разбили.
– Иду! – Маша улыбаясь, подошла к входной двери. – Что случилось? – открыв дверь, спросила она.
– Машенька, – быстро заговорила пожилая женщина, – там какие-то медики сына Скворцовой ищут. Какая-то, говорят, заразная болезнь у него. На машине «скорой помощи» приехали. Сейчас к вам придут. В масках медицинских. Правда, знаешь, Машенька, – оглянувшись, торопливо добавила она, – врачиху, которая приехала, бабы на Набережной видели.
– Что тут такое? – Из комнаты вышел Вячеслав. – Здравствуйте…
– Какие-то медики Колю разыскивают, – ответила сестра. – Говорят, заразная болезнь у него.
– Какие еще медики? – удивился Вячеслав. – Какая, на хрен, болезнь? Я же только что…
– И врач у них не настоящий, – перебила соседка. – Я прибежала вам сказать, чтоб знали.
Она кивнула и быстро ушла к себе. По лестнице поднимались двое парней в белых халатах и белых масках. За ними шла женщина-врач. Ее лицо тоже закрывала маска.
– В чем дело? – удивленно спросил сестру Вячеслав. – Что вам нужно? – Он шагнул вперед.
– Краевая эпидемиологическая служба, – показала ему удостоверение женщина. – Скворцов Коля здесь находится?
– А в чем дело? – повторил Вячеслав. – Что еще за дела такие?
– У мальчика найден вирус атипичной пневмонии, – строго ответила врач. – Он вчера сдал кровь и…
– Слушай, медицина, – процедил Вячеслав, – что-то ты путаешь. Мальчик абсолютно здоров. Если бы что-то было, я бы знал.
– Подожди, – остановила его подошедшая Елена. – О каких анализах вы говорите? Сын уже…
– Да я сейчас позвоню Турину, – раздраженно проговорил Вячеслав, – и все выясню.
– Погоди, Славка, – посмотрела на него сестра. – При чем здесь Сергей Анатольевич?
– Все объясню потом. – Он ушел в комнату.
К двоим «санитарам» и «врачу» присоединился сидевший рядом с водителем в «скорой» парень. «Санитары» и «врач» нервно переглянулись.
– Мама, – подбежал к Лене сын, – я не болен.
– Всем тихо! – выхватив пистолет, гаркнул старший группы. – Иначе перешмаляем!
«Санитары» тоже выхватили оружие. Лена, подхватив сына, повернулась к ним спиной. Маша испуганно ахнула, сделала шаг назад. Старший, прыгнув вперед, ударил Лену по голове кулаком, а потом локтем в ухо. Она присела. Он приставил пистолет к виску закричавшего от страха Коли.
– Мама!
Из комнаты выскочил Вячеслав.
– Стоять! – заорал старший. – Пристрелю щенка!
* * *– Нарвались, твою мать! – процедил отбросивший к стене на лестничной площадке Отмычку Ларионов.
Выхватив пистолет, он осторожно шагнул вперед, присел и выглянул из-за перил. Мысленно выругался.
– Ладно, – подняв руки вверх, быстро произнес Вячеслав, – спокойно. Что вам нужно, говорите, мы все отдадим. Уберите оружие. А то сейчас увидит кто, и…
– Все в квартиру, – приказал старший, – и сели на пол. С вами останутся трое, – он мотнул головой на парней и «врача», – я уйду с пацаненком. Когда буду на улице, позвоню. Через полчаса они выйдут, и все будет путем. Пацаненка мы не тронем. Эта телка, – он ткнул пальцем в сторону Лены, – пойдет в ментовку и поменяет показания. Завтра ее наверняка вызовет следак из Москвы, она и ему скажет, что туфту гнала. И если этого не сделает, ему, – он чуть коснулся стволом виска перепуганного мальчика, – хана. В общем, надеюсь, вы все поняли и двигаетесь задом в квартиру. Устроите хоть малейший кипеш – пацаненку конец. Пошли!