Лейтенант первым ступил на лестничный марш. Сзади его прикрывали двое бойцов, стволы «штормов» смотрели вверх в узкое пространство лестничных переходов.
Два пролета прошли без приключений. Двери, ведущие в коридор второго этажа, были сомкнуты, блок электронного управления, вырванный из гнезда, висел на жгутах проводки.
Пока Эл Жевье возился с системой электромоторов, пытаясь восстановить цепь питания, Дуглас достал из подсумка желтый брикет пластичной взрывчатки, размял его энергичным движением пальцев и ловко вытянул в корявую колбаску неравной толщины.
— Отойди.
Жевье посторонился. Лейтенант с усилием вдавил пластид в узкую щель между автоматическими створками двери, воткнул электронный детонатор и скомандовал:
— Вниз, живо!
Все отступили на один лестничный пролет.
Сытников широко открыл рот и присел, зажав ладонями уши. Он был без шлема. Антон последовал его примеру, только уши зажимать не стал, а стиснул автомат, глядя в сумрак верхних этажей.
На втором полыхнуло пламя, ударная волна прокатилась судорогой, черный дым свило в спиралевидный вихрь. Сквозь клубы дыма и пыли пробилось пламя — это огонь охватил косяк выбитых дверей.
Снова вверх. Створки дверей взрывом разогнуло в стороны, пластик косяка пузырился и горел, испуская едкий, вонючий дым.
Дуглас ворвался в коридор, прошил длинной очередью узкое пространство, махнул рукой, продолжая держать под прицелом пространство впереди себя.
Антон вслед за Сытниковым миновал взорванный проем, ноги оскользнулись, он посмотрел на пол и увидел какие-то бурые ошметья, с содроганием догадавшись, что это останки того боевика, что ждал их за дверью в надежде расстрелять в упор.
Двери кабинетов тянулись по обе стороны коридора. Пять по одну сторону и пять по другую. Все плотно закрыты, лишь последняя, расположенная по правую руку, сорвана с направляющих и косо висит, удерживаясь на остатках дымящегося уплотнителя. Очевидно, в то помещение угодил первый залп автоматических пушек «Хоплита».
Павел тронул Антона за плечо, взглядом указал на первую дверь.
— Гранаты есть?
— Только световые.
— Давай. Бог велел делиться.
Взяв четыре гранаты из имевшихся у Полынина шести, Павел сунул три в клапан разгрузки, а одну активировал, прижав сенсор большим пальцем левой руки. В правой руке он держал автомат. Ударом ноги выбил дверь и тут же метнул гранату в проем.
Ослепительная вспышка озарила коридор, но она являлась лишь бледным отсветом того разрыва, что полыхнул в кабинете. Сытников ворвался внутрь, длинной очередью располосовав пространство справа налево.
Пусто… Только ветер, врываясь в разбитое окно, шевелит свисающие от потолка обрывки оптико-волоконных компьютерных кабелей.
Группа, двигавшаяся по левую сторону, вступила в бой, треск автоматной стрельбы взъярился и стих, только метнулся за стенами башни короткий вскрик, завершившийся глухим шлепком разбившегося о бетон тела.
— Кашперо, что там?
— Ганианец. Пытался выбраться в окно и спрятаться снаружи на поребрике. Сам спрыгнул.
— Сам?
— Так точно… Нервы, наверное, не выдержали.
Паша криво усмехнулся, сжимая сенсор второй гранаты.
Следующий кабинет.
Опять ослепительная вспышка, болезненный вскрик, автоматная очередь. Антон, двигавшийся за Павлом, увидел перевернутые столы, сваленные в кучу компьютеры, за которыми, дико крича, корчился на полу ганианец. Руками он зажимал глаза.
— Попался, сука… — Паша ударом ноги повалил его навзничь. — Возьми винтовку, — не оборачиваясь, приказал он Полынину.
Антон поднял с пола «ИМ-12» со снайперским компьютерным прицелом.
В кабинет вошел взводный. Сытников рывком поднял ганианца с пола, развернул его к лейтенанту, заставил отнять руки от лица.
Дуглас посмотрел на него и невнятно выругался.
Включив автопереводчик — систему, которая входила в комплекс компьютерной экипировки офицера, он спросил:
— Имя, возраст, гражданство, цель прибытия на планету Хабор? — Стандартные формулировки опроса звучали как минимум нелепо в обстановке изрешеченного пулями офиса, тем более что электромагнитные катушки, покрывавшие ствол снайперского «ИМа», были горячими от недавней стрельбы — Антон держал в руках трофейную винтовку и ощущал этот жар каждой клеточкой содранных в кровь пальцев.
Пленный молчал. Его лицо на глазах распухало, покрываясь волдырями светового ожога.
Убедившись, что внятного ответа не будет, взводный обернулся.
— Кашперо, свяжи его, пусть пока полежит. Тащить с собой нет смысла. Рот заткни, чтобы не орал, зачистим здание, там разберемся.
Паша неодобрительно посмотрел на Дугласа.
— Нет, — отрезал его взгляд лейтенант. — Понимать надо — либо сразу, либо никогда.
Сытников сплюнул.
— Пошли, — Он подтолкнул Антона к выходу.
Ошибался лейтенант. Ой, как ошибался, только крови еще недостало, чтобы понять это. Одна была отсюда дорога, прямиком в ад, и никакие индульгенции тут не помогут. В одну воду дважды не войдешь, то, что было «до», теперь останется прошлым, невозвратным прошлым. Их сознание уже изменилось, но из-за усталости, постоянного стресса или еще по каким-то сугубо внутренним для каждого причинам в этом не было сил признаться даже самому себе…. Два следующих кабинета по правую руку оказались пусты. В последний, пятый, за выбитой дверью которого гулял ветер, Сытников не стал бросать гранату — сразу за порогом плита пола, кренясь, уходила вниз, стен комнаты уже не существовало, — это «Хоплит» постарался при первом залпе.
— Все, на третий этаж, — устало скомандовал Дуглас.
* * *
На третьем этаже здания гулял ветер. Врываясь сквозь обугленные дыры в стенах, он завывал меж согнутых прутьев обнажившейся арматуры железобетонного каркаса. Пахло порохом.
Антон раньше не знал этого запаха. В процессе обучения и дальнейшей службы он имел дело исключительно с импульсным оружием, которое работало на принципе электромагнитных катушек-ускорителей, разгоняющих заряд по каналу ствола без участия химической реакции окисления таких веществ, как порох.
Здесь, на Хаборе, ему впервые пришлось столкнуться с древними технологиями. Техника и вооружение ганианцев, захвативших космопорт, отличались удивительной пестротой. В ход шло все, начиная от ультрасовременной экипировки и заканчивая такими архаичными образцами, как автоматическое стрелковое оружие времен Первого Рывка.
Откуда они брали его, как пополняли боезапас, оставалось только догадываться.
Бойцы рассыпались по этажу, прочесывая помещения.
Полынин держался вместе с Пашей. Нервная дрожь по-прежнему колотила его, но это чувство перевозбуждения стало уже терпимым, привычным, в глазах больше не мутилось, а острота восприятия понемногу притуплялась, сменяясь усталостью… Хотелось хоть на минуту присесть, привалившись спиной к выщербленной пулями стене, и отдышаться…
Ворвавшись в очередное помещение, они увидели там зловещую картину: наружная стена офиса обвалилась, осев внутрь кабинета пологой грудой крупных обломков. Из-под этого оползня торчали ноги и рука человека с раздавленными в кровавое месиво пальцами, чуть поодаль, отброшенная взрывом, валялась покореженная тренога, на которой крепился крупнокалиберный пулемет неимоверно древнего образца.
Антон никогда не видел подобного огнестрельного оружия.
Паша Морок мельком глянул на засыпанный бетонным щебнем труп и сплюнул в сторону.
— Дострелялся, гнида…
Полынин сдержанно кивнул, обходя завал стороной. Хоть его желудок уже вроде бы научился сдерживать спазмы при виде разорванных человеческих тел, но лишний раз смотреть на фрагменты раздавленного тела не хотелось, и он, обойдя завал, присел подле перевернутой треноги странного оружия. Пулемет казался угловатым и громоздким, металл его кожуха был черным, мутный глянец покрывали свежие царапины, сбоку из казенной части торчал огрызок неизрасходованной ленты, в которой тупо блестели жала снабженных гильзами боеприпасов…
— Ни хрена себе… — Сытников присел рядом, разглядывая трофейный механизм. — Это тебе не двенадцатый импульс… — Он коснулся пальцем тускло-желтого заостренного жала крупнокалиберной пули. — Такая, если попадет, — хана, все кишки на себя намотает… — прокомментировал он.
— Как из них стреляют, не пойму, — недоуменно высказался Антон.
— Погоди, узнаешь, — невесело усмехнулся Павел. — Кончится боезапас к «ИМу», будешь рад и такому монстру. Пацаны пробовали, говорят, ничего, жить можно, только отдача сильная, синяки потом на плечах, да и приноровиться надо. Ладно, пошли, чего глазеть.
— Брать не будем?
— А на хрена? Видишь, у него ствол погнут. Пусть валяется, уже отстрелял свое.
— Брать не будем?
— А на хрена? Видишь, у него ствол погнут. Пусть валяется, уже отстрелял свое.
— Ладно, пошли.
Они вернулись в коридор. Этаж зачистили без проблем, пилот «Хоплита», что ни говори, постарался, некоторые снаряды пробили даже коридорные стены, оставив в них уродливые, закопченные дыры.
— Антенны свалил, дундук… — зло констатировал лейтенант, разглядывая сквозь провал в полу изогнутые под разными углами покореженные крепления спутниковых тарелок, с которых свисали обрывки кабелей. — Как я теперь на связь выйду?
— А резерв? — бесцеремонно вступил в разговор Сытников, который чувствовал себя с лейтенантом на равных. — Вон Кашперо, он у нас кибернетик, или как? Пусть работает, мы прикроем.
— Дело, — одобрил лейтенант. — Кашперо, ко мне! — Он поднял к губам руку и произнес в коммуникатор: — Броня, мы закончили зачистку. Подтягивайся к зданию.
Коммуникатор сухо щелкнул, потом по громкой связи раздался вопрос:
— Зачем?
— Будешь прикрывать подступы. Мы попробуем восстановить узел спутниковых антенн, чтобы связаться с базовым кораблем высадки. Сдается мне, что эта башня — ключик ко всему комплексу порта, так что дремать нам тут не дадут.
— Понял, подхожу.
Лейтенант опустил руку и обернулся.
— Кашперо, осмотрел пункт связи?
— Да.
— Сколько понадобится времени на ремонт?
— В диспетчерской все цело. Обрыв питания, нет основных антенн, а так консоли вроде не повреждены. Если кинуть кабель от бортовой сети «Хоплита» и установить новую тарелку, то сориентироваться на корабль — нет проблем.
— У тебя никогда нет проблем… — буркнул в ответ лейтенант, обдумывая что-то свое. — Ладно. — Дуглас посмотрел сквозь выбитый дверной проем на панораму голого стартопосадочного поля. — Давай, действуй, тебе в помощь даю Жевье, вы, похоже, уже сработались, найдите запчасти и займитесь установкой тарелки, а мы пока оборудуем позиции.
Кашперо ушел.
С улицы послышался визг сервомоторов многотонной машины.
— Подгребай ближе, броня, будем брать питание для спутниковой антенны от твоей бортовой сети.
— Может, прямо в здание? — спросил по связи пилот. — Тут одной стены со стороны фасада считай что нет, как раз пройду в холл.
— Ты мне, блин, башню не завали, слон, — нервно предостерег его Дуглас.
— Дыши ровно, лейтенант. Не завалю.
— Ну, давай, только аккуратно.
Антон не смог удержаться, скользнул в соседнюю комнату, подошел к проему выгоревшего окна, выглянул наружу.
«Хоплит», завывая сервоприводами, как раз начал пятиться, задом сдавая в проем рухнувшей стены. Его рубка, которая только что покачивалась на уровне второго этажа здания, с визгом опустилась. Шагающая машина согнула ступоходы, тут же превратившись в приземистое, сложившееся вдвое механическое чудовище, похожее на камуфлированную жабу. Подвески автоматических пушек, укрепленные по бокам торса на оружейных пилонах, едва прошли в проем меж уцелевших стен.
«Как он будет стрелять оттуда!» — подумал Антон, вытягивая шею, но пилот «Хоплита» свое дело знал. Угнездившись в засыпанном обломками вестибюле здания, он опять включил приводы сервомеханизмов, выдвинув рубку чуть вперед. Из уродливой дыры показались скаты лобовой брони и оба орудия, которые получили нужный сектор обстрела, в то время как наиболее уязвимый опорно-двигательный аппарат серв-машины оказался спрятан в своеобразном капонире, образованном уцелевшими железобетонными стенами цокольного этажа диспетчерской башни.
— Ну, теперь тут можно год держаться. — Антон вздрогнул, он не заметил, как сзади к нему подкрался Сытников. Павел сплюнул за окно. — Ты не высовывайся, — посоветовал он. — Снайпера звереют, не смотри, что площадки пустые, у них оптика не хуже твоей, достать могут и с километра, и с двух, если постараются…
Полынин кивнул, убирая голову.
— Паша, — он обернулся, исподлобья посмотрев на Сытникова, — почему все так?
— Как? — вопросом на вопрос ответил Павел, присаживаясь на край оползня, образовавшегося на месте рухнувшего участка стены.
— Хреново. — Антон достал сигареты, протянул пачку Сытникову и сам сел рядом, чувствуя, как возбуждение последних минут сменяется на глухую, черную, свинцовую усталость.
Павел снял подобранный где-то шлем, устраиваясь таким образом, чтобы наблюдать за пространством стартопосадочной чаши, простирающейся на несколько сот метров впереди, под ними.
— Думаешь, что я много понимаю в этом бардаке? — спустя некоторое время ответил он, без вкуса затягиваясь сигаретой, ощущая лишь горечь во рту. — Что-то прогнило в датском королевстве, — внезапно изрек он цитату из неизвестного Антону древнего автора. — Данные разведки были одни, на деле оказалось совершенно иное. Вместо парадного марша с захватом террористической группы мы нарвались на грамотную оборону. Вот все, что я имею доложить…
— Думаю, ганианцы действуют двумя группами, — спустя некоторое время добавил он. — Одна напала на космопорт, вторая на базу Совета Безопасности, расположенную в двухстах километрах отсюда. Сейчас они загрузились захваченным там оружием и электроникой, навьючили все это на трофейные планетарные машины и движутся сюда.
— Зачем? Чтобы грузиться на корабль?
— Угу. Только вот их первая группа не удержала космопорт. Врезали мы им, Антон, несмотря на ту гниду, что сидит где-то в наших штабах… — с нескрываемой горечью в голосе произнес он, вспоминая тот страшный бой, что отгремел несколько часов назад, при высадке серв-соединений. — Макушку космопорта мы им разнесли, вместе с лазерной батареей и основным центром посадочного контроля, когда начал подниматься туман. — Павел тряхнул головой, словно пытаясь отогнать от себя злой морок воспоминаний… — Никогда не забуду, как горели серв-машины… — признался он. — Перед глазами стоит. Полыхали они, как свечки… Только один «Хоплит» и уцелел…
Он помолчал, прикурил новую сигарету от тлеющего окурка и почему-то зло блеснул на Антона глазами.
— Ни хрена у них не выйдет из этого рейда, поверь. — Павел отвернулся, глядя вдаль. — Из диспетчерской башни мы их выбили, а основное здание, — он кивнул на темнеющую вдалеке уступчатую пирамидальную глыбу, — им ни к чему, там только офисы, гостиницы, залы ожидания, рестораны… Сажать свой корабль они наверняка собирались вот тут, на эту площадку, по наводящему лучу с башни, где сейчас сидим мы с тобой, — значит, ни хрена у них не вышло, сечешь? — повторил он, словно убеждал не Антона, а самого себя. — Они думали как: покрошат нас всех до одного на высадке, соберут массу современного оружия и приборов, прихватят пару штурмовых десантных модулей, а если повезет, то и «Нибелунгов» с шагающими машинами на борту, а пока наш «Светоч» выписывает параболу, их корабль быстренько сядет сюда, погрузится и — ищи ветра в поле.
Изложенная Павлом схема событий не добавила Полынину оптимизма. Из слов Морока можно было сделать один вывод — спустя час, ну максимум два — подтянутся новые силы, ведущие караван с захваченным грузом, и поймут, что башня не их, а значит, начнется остервенелый штурм…
— Это правда, что Хабор не наша колония? — спросил Антон, чтобы сбить свои мысли с темы предстоящего боя.
— В смысле? — переспросил Павел.
— Я слышал, что тут поселили этих… инсектов?
— Ну да, — ответил Сытников, неопределенно махнув рукой в сторону гор. — Там, на юге, километрах в шестистах отсюда. Наша война им по барабану, не переживай.
— Слушай, а откуда они взялись, эти насекомые? Кто они?
— Ты что, спал на занятиях по современной истории? — Сытников искоса посмотрел на Антона.
— Да нет, не спал, наоборот, вникнуть пытался, но все как-то запутанно, размыто. Деметра, Сфера Дайсона… Откуда они взялись? Почему мы раньше ничего о них не знали?
— Потому и не знали, что «взялись» не они, а мы, — раздался сзади голос лейтенанта Дугласа. Он присел рядом с бойцами и пояснил: — Цивилизация инсектов существовала задолго до того, как люди на Земле начали осваивать космос. Сфере Дайсона больше трех миллионов лет…
Лейтенант выглянул поверх груды обломков, вслушиваясь в звуки отдаленной стрельбы, и добавил:
— Мы начали осваивать космос, когда их цивилизация уже пережила свой закат.
— Понял теперь? — назидательно спросил Паша.
— Понял, — буркнул в ответ Антон.
Усталость, накатившая после боя, казалась свинцовой. Слова лейтенанта и реплики Сытникова, разгребавшего бетонные обломки и укладывавшего их в виде бруствера, долетали издалека, достигая сознания скорее как фон, на котором текли собственные, не очень-то веселые мысли.
— Зачем им понадобилось совершать налет на Хабор? — наконец спросил Антон, отстегивая от пояса флягу с тонизированной водой.