Не исключено, что кентавры обитали по всей территории Греции. Во всяком случае, известны фессалийские и пелопоннесские кентавры, относившиеся к традиционному виду. Но кроме того, Нонн Панополитанский оставил сведения еще о двух подвидах, имевших дополнительные коровьи черты. Автор «Деяний Диониса» пишет, что однажды, будучи на Кипре, Зевс залюбовался Афродитой, но богиня отказала ему в любви. В результате, «желаньем томимый, семя на землю извергал он невольно», земля же, восприняв «брачные росы Кронида», «извергла из бездны рогатое странное племя». Так на Кипре «двуприродное племя кентавров рогатых явилось».
Нонн не сообщает, чем, кроме рогов, отличались эти существа от своих материковых сородичей. Более подробно он описывает другой подвид кентавров, происходивший от наяд, которые воспитывали младенца Диониса. Дионис, как известно, был рожден от связи Зевса со смертной женщиной Семелой. Ревнивая Гера погубила мать ребенка, после чего ее гнев обрушился и на его нянек — богиня помазала их зельем, и облик девушек начал преображаться.
Признаться, авторы настоящей книги так и не смогли представить себе конечный облик преображенных нимф — не вполне понятно, получили ли они в результате конский круп с дополнительной парой ног или же только хвост, гриву и шерсть… Во всяком случае, современные комментаторы называют несчастных нянек очередным племенем кентавров.
По поводу происхождения материковых кентавров, имевших традиционное строение (человек плюс конь), существуют две точки зрения. Одна из них (ее донесли до нас в том числе Аполлодор и Гигин) гласит, что первый кентавр был рожден океанидой Филирой от Крона. Это, кстати, говорит о том, что кентавры древнее людей — по крайней мере людей современного биологического вида. Ведь во времена Крона на земле обитало поколение золотого века, заметно отличавшееся от позднейших представителей homo sapiens (например, оно не знало старости). Гигин пишет:
«Когда Крон искал повсюду Зевса, он превратился в коня и сделал беременной Филиру, дочь Океана. Она родила кентавра Хирона, который первый открыл врачебное искусство. Над Филирой же, стыдившейся невиданного облика своего ребенка, сжалились боги, и она превратилась в дерево, которое так называется».
Признаться, авторам настоящей книги не вполне понятно, почему для соблазнения красавицы верховному богу понадобилось превращаться в коня (разве что маскарад был предпринят не для возлюбленной, а для жены). Но существует и другая версия происхождения кентавров, которая сильно омолаживает этот вид млекопитающих, датируя их появление уже вполне историческим временем, примерно за два-три поколения до Троянской войны. Эту версию в качестве альтернативной излагают и Аполлодор, и Гигин, и Диодор… Но первым из дошедших до нас авторов ее предложил Пиндар.
Началось с того, что царь фессалийского племени лапифов, Иксион, покусился на супругу Зевса Геру. Аполлодор пишет: «Иксион, влюбившись в Геру, попытался совершить над ней насилие. Когда Гера известила об этом Зевса, тот решил удостовериться, так ли обстоит дело в действительности. Для этого он создал из облака некое подобие Геры и уложил его рядом с Иксионом. Но когда Иксион стал хвалиться, что сошелся с Герой, Зевс привязал его к колесу и ветры понесли его вдоль поднебесья: таким было наказание, которому Зевс его подверг. Облако же родило от Иксиона кентавра».
Не вполне понятно, как выглядел этот первый «кентавр», — судя по всему, он еще не имел сходства с конем. Пиндар пишет об Иксионе:
Диодор предполагает, что от связи Иксиона и облака были рождены «так называемые человекоприродные кентавры» — то есть кентавры, имеющие человеческую природу. Они «были воспитаны на Пелионе нимфами и, возмужав, вступили в связь с кобылицами, от чего и родились так называемые двуприродные кентавры». Диодор же излагает и версию о том, что рожденные от Иксиона люди, называемые «кентавры», «первыми объездили коней, за что их прозвали гиппокентаврами и стали считать сказочными существами двойной природы». Впрочем, такое объяснение выходит за рамки настоящей книги.
Вероятно, не все кентавры были потомками Крона и Филиры или же Иксиона и облака. По крайней мере, у Аполлодора упоминается современник Геракла, кентавр Фол — «сын Силена и нимфы Мелии». Силены (вероятно, их было несколько) воплощали в себе стихийные силы плодородия, у них могли быть лошадиные копыта и хвост. Поэтому рождение кентавра от силена и нимфы не должно вызывать особого удивления.
Кентавры обладали разумом, и среди них встречались весьма цивилизованные особи. Овидий так описывает кентаврессу Гилоному:
Пользовался одеждой и кентавр Хирон — сохранилась роспись чернофигурной ойнохойи шестого века до н.э., на которой он изображен в длинных одеждах — правда, укрыта лишь его человеческая часть, а голый круп коня выступает из-под ткани.
Хирон вообще заслуживает отдельного разговора. Этот кентавр славился мудростью и ученостью даже по сравнению с людьми. Гигин пишет, что он «первый стал лечить травами и открыл хирургическое врачевательное искусство». Эратосфен подчеркивает благочестие Хирона и сообщает, что тот приносил жертвы богам. Многие известные герои отдавали ему на воспитание своих детей. Так, он был наставником знаменитого Актеона, сына царя Аристея, и, по сообщению Аполлодора, учил его охоте. А когда превращенный в оленя Актеон погиб, по недоразумению растерзанный собственными собаками, Хирон изваял его статую, «и это утешило собак». У авторов настоящей книги вызывает некоторое сомнение тот факт, что псы могли утешиться изображением своего хозяина, но, во всяком случае, это говорит о высоких художественных дарованиях выдающегося кентавра…
Хирону отдал своего новорожденного сына Асклепия и сам Аполлон. Мать ребенка была убита ревнивым богом за измену, что же касается младенца, то Аполлон «принес его к кентавру Хирону, который воспитал его и научил искусству врачевания и охоты». Уроки оказались столь полезны, что позднее Асклепий «не только спасал от смерти, но и воскрешал уже умерших» и в конце концов стал богом врачевания.
Юный Ахиллес тоже воспитывался у мудрого кентавра. После развода с Фетидой Пелей отдал младенца Хирону, который, разгадав воинские способности ребенка, «стал кормить его внутренностями львов и диких кабанов и костным мозгом медведей», но и гуманитарным образованием не пренебрегал. Гомер в «Илиаде» пишет о том, что Ахиллес позднее не только славился как хороший лекарь, но и обучал этому искусству других ахейцев, как в свое время был «сам справедливейшим между кентавров обучен — Хироном». Вместе с Хироном в воспитании ребенка участвовала и его жена — Аполлоний пишет, что, когда аргонавты отплывали в Колхиду, попрощаться с ними пришли Хирон и его супруга, державшая на руках маленького Ахиллеса… Сохранились сведения, что Хирон был, кроме того, наставником юного Геракла, Тесея, Ясона, Диоскуров…
Хирон, в отличие от других кентавров, был бессмертен. Но ему не повезло: Геракл случайно ранил его своей стрелой, смоченной ядом Лернейской гидры. Умереть от этого Хирон не мог, но он так страдал от раны, что согласился сойти в Аид в обмен на освобождение Зевсом Прометея. Об этом пишет, в частности, Эсхил в трагедии «Прометей прикованный». Логика обмена не вполне ясна, поскольку Зевсу смерть кентавра была не нужна, а прикованный титан был столь же бессмертен, как и Хирон. Но имелось предсказание, что Прометей получит свободу, если какой-нибудь бог добровольно согласится сойти «в недра Тартара и в мрак Аида черный». Так и получилось, но Хирон в определенном смысле обрел вторую жизнь — по сообщению Эратосфена, Зевс «из уважения к его благочестию… поместил его среди созвездий», посвятив ему созвездие Кентавра.
Хирон был среди своих сородичей редкостным исключением — остальные кентавры в массе своей славились диким нравом, невоздержанностью, пьянством и сладострастием. Успехи греческой цивилизации их почти не коснулись. Известно, что питались они в том числе сырым мясом, — Аполлодор описывает, как кентавр Фол «стал угощать Геракла жареным мясом, сам же он ел сырое». Материальная культура у кентавров была развита слабо. Они не знали оружия и в драке пользовались сосновыми стволами. Аполлодор так описывает сражение некоего Кенея с кентаврами: «Кеней в битве с кентаврами, презрев опасность и не боясь быть раненым, лишил жизни многих из них. Но оставшиеся в живых окружили его и, ударяя его стволами сосен, вогнали в землю». Недаром Еврипид в трагедии «Геракл» упоминает
Диодор, описывая битву Геракла с кентаврами, сообщает, что «одни кентавры сражались вывороченными с корнем соснами, другие — огромными камнями, третьи — горящими факелами, четвертые — секирами для убоя быков». По информации Аполлодора, после этого боя дружественный герою кентавр Фол, «вытащив из трупа стрелу, стал удивляться, как такой маленький предмет мог погубить таких огромных кентавров». Как видно, даже живя бок о бок с людьми, эти существа не были знакомы с элементарными достижениями цивилизации.
Не смогли они усвоить и навыки социальной культуры, животные инстинкты у них преобладали над нравственностью. Аполлодор упоминает случай нападения кентавров на спящего мирным сном Пелея, отца Ахиллеса. Большинство известных античной мифологии попыток изнасилования были совершены именно кентаврами. Тот же Аполлодор рассказывает, как кентавры Ройк и Гилей пытались силой овладеть знаменитой охотницей Аталантой, но девушка убила их, застрелив из лука.
Вошла в историю знаменитая битва кентавров и лапифов на свадьбе царя лапифов Пирифоя: пьяные кентавры накинулись, согласно Аполлодору, на невесту, а согласно Диодору — на приглашенных женщин. Менее известно, что этому бытовому конфликту предшествовал династический — ведь Пирифой, сын Иксиона, был единокровным братом кентавров. Диодор пишет: «Будучи родственниками Пирифоя, кентавры потребовали у него часть принадлежавшей их отцу власти. Пирифой отказался, и тогда кентавры повели против него и лапифов войну. Позднее, уже уладив этот спор, Пирифой женился на Гипподамии, дочери Бута, и пригласил на свадьбу Тесея и кентавров, которые, захмелев, попытались было насильно вступить в связь с приглашенными на торжество женщинами, но возмущенные этим беззаконием Тесей и лапифы убили многих из них, а прочих изгнали из города».
Подобная история упомянута и у Гомера. Великий аэд сообщает, как «кентавр многославный Евритион… вином повредивши рассудок… нехорошее дело свершил в Пири-фоевом доме». Вероятно, имеется в виду случай, происшедший на свадьбе, хотя нельзя исключить, что это было другое изнасилование, — история кентавров изобилует такими казусами. По свидетельству Гомера, Евритион был жестоко наказан за свою невоздержанность:
Кентавромахия, случившаяся на свадьбе Пирифоя, прославлена многими поэтами, художниками и скульпторами, ей посвящены, в частности, метопы Парфенона. К сожалению, она оказалась первой, но далеко не единственной. Разбитые кентавры «бежали сначала на Фолою в Аркадии, а в конце концов добрались до Малеи и обосновались там. Возгордившись из-за своего преимущества в силе, кентавры совершали из Фолои нападения, грабя оказывавшихся в тех местах эллинов, и убили многих окрестных жителей».
Следующая знаменитая кентавромахия состоялась в Фолое, и снова полуживотные спровоцировали ее сами. Оказавшийся в этих местах Геракл заглянул в гости к кентавру Фолу и открыл стоявшую у него бочку с вином. По поводу вина этого существуют разные мнения. Аполлодор пишет, что бочка принадлежала всем кентаврам и у Геракла не было никакого права ее открывать, о чем Фол его честно предупредил. Диодор же сообщает, что вино это давным-давно было оставлено у Фола Дионисом специально для того, чтобы он угостил сына Алкмены… Теперь уже трудно сказать, прав ли был Геракл, раскупорив спорный напиток. Во всяком случае, кентавры проявили себя в этой истории не самым лучшим образом: они сбежались на запах вина, прихватив с собой доступное им оружие (камни, традиционные сосны, а по сообщению Диодора — и секиры), и устроили потасовку. «Однако Геракл с удивительным мужеством сражался с обладавшими такими преимуществами кентаврами и большинство из них убил, а остальных обратил в бегство».
Возможно, что не добитые Гераклом кентавры частично бежали из Греции — Птолемей Гефестион пишет, что они были погублены сиренами. Это, кстати, наводит на мысль, что кентаврам было не вполне чуждо мореходство. Впрочем, они могли плыть и в сопровождении людей. Но некоторые из них остались на материке, причем над ошибками своими не задумались и к добродетели не обратились. Диодор сообщает, что кентавр Гомад «был сражен в Аркадии, когда совершал насилие над сестрой Эврисфея Алкионой». Широко известна попытка изнасилования жены Геракла Деяниры кентавром Нессом, причем практически на глазах мужа: Несс по просьбе героя перевозил его супругу на другой берег реки и накинулся на нее прямо в воде. Когда же Геракл ранил насильника ядовитой стрелой, тот перед смертью не раскаялся, а, напротив, дал Деянире коварный совет смочить одежду мужа отравленной кровью, которая вытекала из его ран. Несс уверил доверчивую женщину, что этим она вернет себе любовь Геракла.
Ко временам Троянской войны кентавров в Греции, несмотря на их прежнюю многочисленность, практически не осталось — этому немало способствовала их полная неспособность жить в мире с окружающими их народами и приспосабливаться к гуманистическим требованиям цивилизации. Тем не менее Плиний в «Естественной истории» сообщает, что во времена императора Клавдия, уже в первом веке н.э., в Фессалии было зафиксировано рождение кентавра, — правда, младенец не прожил и дня. Еще один кентавр, законсервированный в меду, был, по словам историка, доставлен в Рим из Египта — Плинию довелось лично повидать редкостное животное. О рождении жеребят с человеческими лицами уже в историческое время сообщает и Плутарх.
Но среди античных писателей не переводились скептики, отрицавшие существование кентавров. И Палефат, и Гераклит пытались убедить своих читателей, что люди принимали за этих животных обычных всадников в те времена, когда верховая езда была еще в новинку. Палефат упирает на то, что «природа коня и человека ни в чем не созвучна, и пища у них не похожа, и не могут человеческий рот и глотка пропустить через себя конский корм». В этом он явно не прав, ибо еще Аполлодор писал, что кентавры ели мясо. Более убедительное рассуждение о невозможности кентавров представил читающей публике Тит Лукреций Кар. Автор поэмы «О природе вещей» упирает на различие в жизненном цикле человека и коня:
Лукреций пишет, что «никогда никаких не бывало Кентавров, и тварей быть не могло бы с двойным естеством или с телом двояким». «Даже тупому уму понять это будет нетрудно», — с прямотой римлянина сообщает автор поэмы. Познакомившись с таким утверждением, авторы настоящей книги не сочли нужным развивать далее тему кентавров, решив оставить вопрос о возможности их существования на усмотрение читателей. Впрочем, следующее животное, о котором пойдет речь в настоящей книге, имело столь же «двойное естество» — это Минотавр.
Имя Минотавр в переводе означает «бык Миноса». Но назвать так несчастное животное можно было только в насмешку, поскольку полноценным быком оно не являлось, да и к критскому царю Миносу имело отношение весьма косвенное — жена Миноса, Пасифая, родила это существо от противоестественной связи с быком. Сын Пасифаи носил, по сообщению Аполлодора, и другое имя, Астерий, что означает «звездный». Происхождение этого имени и вовсе не понятно. Некоторые античные художники изображали Минотавра-Астерия, испещренного с головы до ног точками или глазками, символизирующими звезды, но, скорее всего, они руководствовались не истинным обликом животного, а лишь его именем. Правда, античный мир знает пример существа, покрытого глазами, — это Аргус (или Аргос), воплощение звездного неба. Но совершенно неясно, почему плод преступной связи женщины и быка мог оказаться похож на Аргуса. Сама Пасифая была дочерью Гелиоса, бога солнца, и к звездам прямого отношения не имела. По поводу происхождения быка-отца имеются разные версии, но ни одна из них не связывает его со звездным небом. Так что, скорее всего, Минос просто назвал новорожденного в честь одного из своих предшественников на критском троне.