— Вещи подвезли потом, — небрежно отмахнулась от вопросов Нелли. — Я уехала из аэропорта, поручив встречающим меня братьям забрать вещи и доставить их домой. Сама я не могла ждать. Хотела поскорей увидеть бедного дядю Нико. Как вы думаете, кто мог совершить такую дикость?
Подругам это тоже было крайне интересно. И еще у них имелись кое-какие подозрения насчет самой Нелли. Но ведь не скажешь малознакомому человеку, что в организации убийства вы подозреваете именно его. Поэтому девушки зашли издалека и принялись расспрашивать Нелли о том, какого рода отношения были у нее с отчимом.
Нелли изобразила дядю Нико если не святым, то во всяком случае очень близким к святости человеком. Не без своих странностей, разумеется. А кто из нас без странностей? Но все равно, по ее словам, дядя Нико был очень хорошим, добрым человеком. Со скверным характером, брюзгой и занудой, но зато имеющим золотое сердце.
— Он взял меня к себе, когда от меня отвернулись мои близкие родственники. И он не жалел ни времени, ни сил, чтобы воспитывать меня. А когда я захотела, он нашел средства и отправил меня учиться в США. Много ли людей сделает такое для своих детей? А он сделал это для меня, фактически чужой ему девчонки.
— Но ведь он являлся вашим опекуном.
— Да, и что с того?
— И мог распоряжаться вашими финансами.
— Только до моего совершеннолетия. А восемнадцать мне исполнилось уже давно. Полностью же распоряжаться средствами своего отца я смогла с двадцати одного года. А двадцать один мне исполнилось еще год назад.
— Значит, с прошлого года ты обрела полную финансовую независимость?
— Совершенно верно.
Итак, мотив, побуждающий Нелли избавиться от своего опекуна, отпадал. Он больше ведь не был ее опекуном. Вот если бы дядю Нико убили года два назад, тогда другое дело. А так ей просто не было смысла устранять дядю.
— Пошли отсюда! — с убитым видом произнесла Кира.
Аня не возражала. Она уже успела остыть. И теперь мечтала только о том, как бы подлизаться к своему сердитому Давиду и выпросить у него прощение. Время было уже позднее. На улице стемнело. Аня спешила. Но проходя мимо дома Васико и Тамары, внезапно остановилась.
— Кто это воет? — произнесла она.
— Какая-то собака. Пошли скорей.
— Нет, это не просто собака. Это собака Тамариной тетки.
Подруги тоже вспомнили саму тетку и ее отвратительного вида псину. Длинная, сухопарая, с огромным горбатым носом старуха и жирная, с короткими лапами и приплюснутой мордой с вечно слезящимися глазами собака, кажется, французский бульдог, были неуловимо похожи.
Зачем жившая на скромную пенсию тетка содержала это прожорливое чудовище, никто из родни понять не мог. Но она обожала свою собаку. И пес, кажется, платил ей взаимностью. Она называла его Швило — сынок. И совершенно непостижимым образом эта жирная псина была похожа на свою тощую хозяйку. Вроде бы ничего общего у них и не было. Но стоило взглянуть на них разок, как сразу же становилось ясно: они прожили вместе, под одной крышей долгие годы, и успели так основательно пропитаться друг другом, что стали похожи.
И вот теперь эта псина сидела в саду и выводила душераздирающие рулады, подняв морду к звездному небу.
— Как там тебя! Швило! Замолчи немедленно!
В ответ пес завыл с еще большим усердием. У трех подруг даже мороз побежал по коже от его воя.
— Чего он надрывается?
— Ну чего, чего… В доме же было совершено убийство. А собаки всегда воют по покойнику.
— Вчера пес не выл, — заметила Леся. — Да и покойника давно унесли.
— И дома у дяди Нико ни один пес не воет.
— Нет, тут что-то другое.
Словно в подтверждение ее слов пес завыл еще громче. Теперь в его голосе явственно слышалось отчаяние и настоящая скорбь.
— Надо посмотреть, — встревожилась Кира.
— Да ты что? Лезть в чужой дом?
— А что тут такого? Пес воет так, что всем соседям должно быть тошно.
Пес вывел особенно жалостливую ноту, и из соседнего дома послышалось проклятие. Псу желали остаться без шкуры и голым спуститься в ад, где его должны были много раз противоестественным способом поиметь как все черти подряд, так и сам глава ада. Пес завыл еще громче.
— Вы как хотите, а я посмотрю, что он так надрывается, — сказала Кира.
— Пусть хозяйка со своим псом сама разбирается.
— Так никого же нету! В доме темно. Пес один надрывается. Нас не поймут…
Не известно, чем бы закончились препирательства подруг, но как раз в этот момент мимо них проходило несколько мужчин, которые также услышали собачий вой.
— Вот надрывается! — притормозил один из них. — Что такое с собакой?
Это был Робин. Кира узнала его еще издалека. И была уверена, что он также ее узнал. И еще она была уверена, что он остановился специально. В руках у мужчин были удочки и прочие рыболовные снасти. Они пояснили, что идут на рыбалку. Будут всю ночь сидеть на берегу реки, жечь костер, любоваться природой, а ранним утром примутся за дело.
Одним словом, мужчины собирались приятно провести эту ночь. И дико воющий пес портил им настроение. Как и соседям, которых окончательно вывел из себя собачий вой.
— Безобразие!
— Пес воет уже почти целый час.
— У меня жена от его воя слегла с давлением!
Общее мнение было таково: противную псину надо как-то угомонить. Однако на уговоры собравшейся толпы пес не реагировал. Подозвать его к ограде и потихоньку пристукнуть не получилось. Хитрый пес не выходил из сада. Несколько брошенных в его сторону камней и палок тоже никакого действия не возымели.
Наконец Робин первым перепрыгнул через низенькую ограду. Пес замолчал. И настороженно наблюдал за приближающимся к нему мужчиной. Когда тот подошел достаточно близко, пес зарычал. Но почти сразу же рычание сменилось жалобным повизгиванием.
— Роби! Что там? — не выдержали подруги.
Некоторое время Робин молчал. А затем он неожиданно появился из темноты.
— Надо бы вызвать врачей, — произнес Робин, и голос его дрогнул.
Женщины всполошились.
— Зачем врачей? Пес тебя покусал?
— Нет, врачи нужны не мне.
— А кому?
— Хозяйке этого пса. Впрочем, и ей они уже вряд ли помогут.
— Что ты имеешь в виду? — наконец рискнула спросить Кира в наступившей тревожной тишине. — Что случилось с хозяйкой Швило?
— Женщина лежит в саду и не двигается, — ответил Робин. — Она уже успела остыть. Пес все это время выл над телом своей хозяйки.
И снова никто не знал, что сказать. А потом одна из женщин вдруг тонко пронзительно вскрикнула. За ней — другая. И не прошло и полминуты, как вся улочка огласилась женскими криками и плачем.
Глава 6
Кира с Лесей не плакали. Они стояли и молчали. Что толку паниковать, когда еще ничего толком не известно? Насколько они помнили, хозяйка пса была дамой весьма преклонного возраста. Могла она умереть естественной смертью? Вполне могла. Вышла подышать свежим воздухом. И тут у нее — бац, удар! Упала и умерла.
Но могло быть и иначе. Поэтому Кира первой догадалась спросить у Робина:
— А что с ней случилось?
— Не знаю. Я же не врач. Она лежит на земле, не дышит и не двигается.
— А кровь?
— Крови я не заметил.
Уже хорошо. И давало шанс на то, что смерть Тамариной тетки была вызвана естественными причинами. Но прибывшие к месту трагедии врачи не были в том уверены.
— Вид у вашей бабушки какой-то странный, — произнес один из них, с сомнением разглядывая тело.
К этому времени уже разыскали хозяев. И они зажгли свет во дворе. Он был достаточно ярким, чтобы врачи могли провести первичный осмотр пострадавшей.
— Да, странный вид. И еще эти пятна на шее.
— Откуда бы им взяться?
— Такое впечатление, что ее душили.
— Вот, вот! И задушили.
Тут уж всем стало не по себе. Тамарину тетю задушили! Убили голыми руками. Это что же такое получается? Второе убийство в одном и том же доме! Сначала дядя Нико пострадал. А теперь их собственная тетка! Задушена прямо во дворе! И никто ничего не заметил!
— Какое зверство! — шептались люди. — И кому могла помешать бедная старушка?
— У кого рука поднялась?
Вопросов было много. Куда больше, чем ответов. Хозяева дома подтвердили, что сегодня вечером их престарелая гостья чувствовала себя неважно. Даже отказалась идти с ними в дом к покойному соседу. Мотивировала она свой отказ нездоровьем, а также тем, что в ее возрасте уже крайне вредно смотреть на чью-то смерть. Навевает нехорошие ассоциации.
— Мы ушли еще засветло. А тетя Изольда осталась дома, — рассказывала Тамара. — Она была очень подавлена, но на здоровье не жаловалась.
— Она ждала кого-нибудь в гости?
— Совсем напротив! Сказала, что от шума и суеты у нее болит голова. Она хочет побыть в тишине и покое. Одна!
— Она ждала кого-нибудь в гости?
— Совсем напротив! Сказала, что от шума и суеты у нее болит голова. Она хочет побыть в тишине и покое. Одна!
Значит, покойная никого в гости не ждала. Но своего убийцу она знала, так как практически никакого сопротивления ему не оказала. Заберись в сад чужой человек и заметь его тетя Изольда, последняя подняла бы шум. Голос у нее был громкий и совсем не по-старчески сильный. Значит, могла зашуметь будьте-нате! Однако этого не произошло.
— Может быть, она просто не заметила преступника? — предположила Леся. — Тот подкрался к ней сзади и… Тамара, а как у твоей тети было со слухом?
Тамара подтвердила, что и со слухом, и со зрением, и со всеми прочими органами чувств у ее тетки был полный порядок. Единственное, что ее немного беспокоило, это сердце. Но ведь умерла она не от сердечного приступа. А не услышать, как к ней кто-то подкрадывается, тетка просто не могла. Слух у нее был как у молоденькой горной газели.
— На вашу родственницу напали не сзади, — подтвердил это и врач. — Следы от рук показывают, что душивший ее человек стоял прямо перед ней. И был с нею примерно одного роста.
— Мужчина или женщина?
— Ну, вы спросите тоже! — возмутился врач.
— А все-таки? Ваше мнение?
— Конечно, я не специалист, но судя по размеру отпечатков на шее, если это и был мужчина, то не слишком крупный.
Итак, убийцей с равной степенью вероятности могла быть и женщина. Прекрасно! И кого подозревать прикажете? К этому времени уже прибыл следователь. Он послал своих людей опрашивать соседей. Не слышал ли кто-то из них подозрительного шума. Оперативники вернулись с отчетом. Нет, никто из соседей ничего подозрительного не видел, не слышал и не заметил. Чужих на улице видно не было. Значит, действовали свои?
— Плохо, — помрачнел следователь. — Очень плохо.
После этого он повернулся к свекру Тамары и вперил в него испытующий взгляд.
— Что вы так на меня смотрите? — занервничал тот.
— Второе убийство за несколько дней в поселке, — произнес следователь. — И оба произошли в вашем доме.
— При чем тут я? Вы что, обвиняете меня в том, что я придушил тетку Изольду?
— А было за что?
— Признаюсь, она была занудной старой дамой с отвратительным характером и не менее отвратительной привычкой всех поучать. Но за это же не убивают! Да и общались так тесно мы с ней впервые. Это же не моя тетка, а Тамарина.
— А вы? — повернулся к Тамаре следователь.
— Что я? Я у своей тети бывала часто. Она жила в Тбилиси. Это не так далеко.
— Но в поселке она была редким гостем?
— Я бы так не сказала. Последний раз тетя приезжала к нам и оставалась ночевать на день рождения моей матери, — уточнила Тамара. — И было это полгода назад. А в прошлом месяце она просто приезжала навестить нас. И еще…
Но следователя уже не интересовали дела минувшие. Он хотел знать, что произошло здесь и сейчас. И поэтому снова устремил взгляд на хозяина дома.
— А в этот свой приезд покойная ничем не могла вызвать вашей ненависти?
— Да чем же?
— Она ведь остановилась в вашем доме. И вы были вынуждены много и часто с ней контактировать.
— Конечно, она стала еще невыносимей. Но таковы уж многие старики. Ничего с этим не поделаешь.
Но все равно следователь поинтересовался, есть ли у хозяина дома алиби. Оно у него было. Он вместе с женой, дочкой и ее мужем был в доме дяди Нико. Приносил соболезнования семье погибшего. И выражал искреннее сочувствие, что это произошло почти что в его доме.
— Конечно, мы ни в чем не были перед ними виноваты. Но извиниться лишний раз не мешало. И я извинился.
Извинения были приняты. И вся семья осталась на какое-то время в доме покойника.
— И пока вы там сидели, тут убивали вашу собственную родственницу.
— Но я же не знал! — развел руками мужчина. — Откуда я мог знать, скажите на милость!
Следователь попыхтел, попыхтел, но так с ходу и не смог придумать, зачем бы хозяину дома убивать свою гостью. И поэтому приказал начать осмотр места преступления.
Следов во дворе было слишком много. Так что нечего было и мечтать, чтобы разобраться, какие из них принадлежат убийце. Следователь даже и не стал этого делать. Вместо этого он попросил разрешения осмотреть вещи покойной. Само собой, разрешение ему было тут же дано. Комната убитой старушки находилась на первом этаже. Поэтому подруги, воспользовавшись тем, что на них никто не обращает внимания, подкрались к самым окнам. И смогли заочно поучаствовать в обыске.
Ничего интересного оперативники в комнате у убитой старушки не нашли. Обычный набор вещей, которые старые дамы берут с собой в дорогу. Помимо верхней одежды и обуви была еще ночная рубашка с кокетливыми, нашитыми на тонкую ткань бабочками и кружевами. Именно эта рубашка заставила подруг подумать, что покойная тетя Изольда была вовсе не таким уж старым сухарем, каким представляли себе ее родственники.
Кроме того, в ее вещах нашлись лекарства для поддержания сердца, желудка, мазь от тромбофлебита и лекарство от головной и прочих болей, нитки с иголкой, маникюрный набор, ручной фен, немного косметики. Пожалуй, это было и все.
— А это что такое?
Предмет, привлекший к себе внимание оперативников, был на самом деле коробкой. Прозрачной коробкой, перевязанной белой шелковой лентой. Видимо, лента еще совсем недавно была завязана в бант. А в коробке прежде что-то лежало. Но никто в доме не смог сказать, что было в этой коробке, которую тетя Изольда привезла с собой.
— Может быть, подарок для Тамары? — предположила свекровь девушки.
Но Тамара от коробки отказалась. Тетя Изольда подарила ей набор серебряной посуды — ложки, вилки и ножи. Все старинной работы с резными костяными ручками. И без всякой коробки.
— Тетя сказала, что это семейная реликвия. Эти приборы переходят в нашей семье из поколения в поколение уже много лет. И теперь они мои и моего мужа.
Итак, что могло быть в прозрачной коробке, перевязанной белой лентой, так никто и не понял. Может быть, праздничное платье самой тети Изольды? Оно было черного цвета, как и подобает вдове и даме в возрасте. Но при этом так обильно усыпано блестками, что тетя Изольда сверкала в нем, словно новогодняя елка.
— Если платье сложить, оно вполне помещается в эту коробку.
— А белая лента…
Ну, это, на взгляд подруг, вообще просто. Если уж тетя Изольда спала в кружевной сорочке с вышитыми на ней бабочками, то уж красиво упаковать праздничное платье она просто должна была.
Больше ничего интересного оперативники в комнате тети Изольды не нашли. И вернулись в сад.
— А где пес потерпевшей? — вспомнил следователь. — Вы говорили, что собака страшно выла?
— Да уж! Вся улица сбежалась.
— И долго выла?
— Около часа.
По тому времени, когда начал выть пес, было примерно установлено время смерти тетки Изольды. Потом следователь пожелал осмотреть собаку. Кинулись за псом, но того нигде не было видно.
— Не понимаю, — переживал Робин. — Я привязал собаку за ошейник вот к этому дереву. Вот и веревка. А пса нету.
Следователь поднес обрывок веревки к свету.
— Похоже, пес перегрыз веревку и сбежал, — сказал он. — Ну, что же. Бог с ним. В конце концов, свое дело он уже сделал. Оповестил людей о смерти хозяйки. А что до остального, так говорить пес все равно не умеет. И если даже и видел убийцу, то нам о нем рассказать все равно не сможет.
— Напротив, — неожиданно возразил Робин. — Поведение собаки может многое нам рассказать.
— Что же?
— Пес поднял вой только после того, как его хозяйка оказалась мертва. А где он был до этого?
— Как где? Тут и был. В доме.
— В том-то и дело. Собака была в доме, но тревогу не подняла. А что это значит?
— Что?
— Старушку убил кто-то из своих! Из тех людей, кого пес очень хорошо знал и совсем не опасался!
От слов Робина всем, в том числе и подругам, стало очень не по себе. Что же это такое на свете творится? Что за зверь должен быть этот человек?
— Близкий человек, — пробормотал следователь. — Хм, очень интересно.
Муж Тамары Васико неожиданно насупился. Ему слова следователя явно не понравились.
— Вы на что намекаете? — произнес он. — На то, что кто-то из нас, из нашей семьи убил тетушку?
— Не обязательно вы. Убийца мог последовать за ней и из города. Где она жила? В Тбилиси?
— Да, в Тбилиси.
— И какой образ жизни вела?
На этот вопрос ответила Тамара:
— Тетя Изольда жила очень замкнуто. А после выхода на пенсию, почти совсем ни с кем не общалась.
— Но какой-то круг общения у нее должен был быть?
— Да. Родственники. Двое-трое подруг. Таких же одиноких, как и она сама. И…
— Ну? Говорите!
Тамара молчала. Было видно, что девушка подавлена. И не знает, как ей поступить.