— В любви и на войне все средства хороши.
Лютер снова принялся ласкать ее, причем как-то по-другому, и от восторга у Грейс захватило дух. Ее ноги непроизвольно раздвинулись, и она открылась ему.
Поддавшись порыву, она обхватила пальцами его член. Лютер втянул в себя воздух и со стоном выдохнул. Грейс не требовалось разглядывать его ауру, чтобы понять, правильно она все делает или нет.
— Я согласна с тобой, — сказала она, наслаждаясь своей властью. — Все средства хороши.
Возбуждение Лютера достигло предела. Грейс наблюдала за ним и изучала его, открывая те точки, которые приносили ему наибольшее наслаждение. Чувственное желание в его жарком энергетическом поле стало проявляться ярче, а его пульсация участилась, и это придало Грейс смелости. Она еще никогда ни с кем такого не делала. Игра увлекала, захватывала, а она быстро училась благодаря тому, что получала ответный отклик от его ауры.
Грейс услышала тихий, хриплый смешок и поняла: Лютер знает, что она наблюдает за сокровенными реакциями его ауры точно так же, как наблюдает он.
— Ты быстро освоилась, — проговорил он и вдруг схватил ее за руки и закинул их ей за голову. — Но я не позволю тебе все быстро закончить.
Грейс улыбнулась и слегка подтолкнула его коленкой. Лютер сжал ее запястья одной рукой, а другую сунул ей между ног. При этом ему пришлось повернуться боком, и его плечо оказалось недалеко ото рта Грейс. Она несильно, но ощутимо укусила его.
— Что-то я отвлекся, — произнес Лютер. — Ладно, я уяснил твою точку зрения.
Он выпустил ее руки, и Грейс вернулась к прежнему занятию. Лютер тоже. Чувственный поединок становился с каждым мгновением все более неистовым и захватывающим, каждый из них стремился побыстрее подвести другого к высшей точке наслаждения.
Почти в последний момент Лютер лег на Грейс и вошел в нее. Она обняла его за плечи и, обхватив его бедра ногами, все сильнее и сильнее прижимала его к себе, причем требовательно, собственнически, так, как не вела себя ни с одним мужчиной. Она чувствовала, как перекатываются его мышцы под ее руками.
Неожиданно Лютер замер на мгновение, выгнулся, все его тело окаменело. Грейс заставила себя открыть глаза. В утреннем свете она увидела, что его лицо искажено гримасой. Такое выражение может быть у человека, оказавшегося на грани оргазма или крайней жестокости.
Лютер открыл глаза и обнаружил, что она наблюдает за ним. Он ничего не сказал. Грейс поняла, что он, как и она, не в силах вымолвить ни слова. Их обоих уже затянул мощный ураган. На долю секунды она ощутила, как между ними произошло осознание, как будто состоялось взаимное узнавание.
Прежде чем она успела проанализировать это явление, на нее накатил оргазм, и она забыла обо всем на свете. Через мгновение к ней присоединился Лютер.
Грейс могла бы поклясться, что их ауры слились и образовали единое энергетическое поле, окутавшее тела.
Что было, естественно, абсолютно невозможно с точки зрения законов парафизики.
Глава 12
В лифте был только один человек, женщина, закутанная в белый банный халат. Лютер подавил улыбку, когда ощутил разочарование Грейс. Он знал: она надеялась протестировать свою способность прикасаться к людям, дабы определить степень «выздоровления».
Когда они опустились на этаж, где на террасе располагался открытый ресторан, Грейс первая вышла из лифта. Лютер последовал за ней. Он все пытался припомнить, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо, таким посвежевшим.
— А ты мог бы, манипулируя аурой, заставить женщину мгновенно возбудиться при виде тебя? — спросила Грейс, тоном давая понять, что ею движет исключительно академический интерес.
Желание улыбнуться тут же исчезло. Лютер сразу учуял подвох.
— Черт побери, Грейс, неужели нельзя говорить потише?
Он поспешно огляделся, надеясь найти предлог отвлечь Грейс от этой темы. Однако в коридоре было всего человек пять или шесть, и все они находились за пределами слышимости. М-да, предлога нет. Лютер понизил голос и с металлом в тоне произнес:
— Это работает совсем не так.
— Не осуждай меня за любопытство. В своих генеалогических исследованиях я никогда не сталкивалась с таким даром, как у тебя.
Лютер надел солнцезащитные очки и посмотрел на нее. После жаркого, сладостного соития Грейс приняла душ. Ее все еще влажные волосы были зачесаны за уши. Она была одета в брюки и блузку, другую, но тоже с длинными рукавами. Правда, рукава она закатала почти до локтей. Очень смелый шаг.
— Я не маленький электроприбор, который включают, когда надо, — буркнул он.
— Конечно, — согласилась Грейс. — Ты совсем не маленький и не прибор. Ну? Каков ответ?
— Мы пришли сюда завтракать. Обычно за завтраком я читаю газеты. Можно отложить этот разговор на другое время?
— Мне хватит простого «нет» или «да».
— Нет простых «нет» или «да», когда речь идет о сексе, — заявил Лютер.
Хорошо получилось, подумал он, довольный. А ты молодчина, Малоун. Ловко вывернулся с ответом.
Грейс подняла голову и посмотрела на него. Ее глаза тоже были скрыты за темными очками.
— Это не ответ, — сказала она.
Лютер медленно выдохнул и изобразил смертельную обиду.
— Ты спрашиваешь, могу ли я с помощью своего дара соблазнить любую женщину?
— Нет. — Грейс, ошарашенная, остановилась и повернулась лицом к нему. — Я знаю, что ты не поступишь настолько неэтично.
Лютер тоже остановился.
— Да? И откуда ты это знаешь?
— Ты забыл, что я составляю профили по ауре?
Он нахмурился.
— И ты составила мой профиль?
— Естественно, — холодно ответила она. — Ты думаешь, я легла бы в постель с мужчиной, не проверив его? Тем более при моих проблемах?
— Признаться, я не рассматривал этот вопрос под таким углом зрения. — Он помолчал. — Ну… э-э… мой профиль прошел проверку?
— О да. — Ее улыбка сияла ярче, чем тропическое солнце. — Прошел на сто процентов.
— А я-то считал, что тебя привлекло во мне то, что ты можешь спокойно прикасаться ко мне, не чувствуя себя так, будто тебя поджаривают на сковородке.
— Что? — Теперь настала очередь Грейс возмутиться. — Как ты смел думать, что я лягу в кровать с мужчиной только потому, что могу прикасаться к нему?
— Ты сама говорила, что больше года не могла приблизиться к мужчине.
— Моя фобия не имеет никакого отношения к тому, что произошло вчера и сегодня утром! — отрезала Грейс. — Во всяком случае, не в том смысле, что ты думаешь. Ты меня очень обидел.
— Смотри на вещи проще.
— А я не буду смотреть на вещи проще. Это нечто большее, чем оскорбление. Ты очень сильно обидел меня. Очень-очень.
— Знаю. Сам вижу, — сказал Лютер, с восхищением глядя, как в ее ауре полыхает огонь.
— Давай проясним кое-что раз и навсегда, — ровным голосом произнесла Грейс. — Я никогда бы не легла в постель с мужчиной только потому, что могу прикасаться к нему.
В огонь оскорбленной женственности красиво вплетались всполохи чувственного желания. Она была возмущена, но хотела его. Лютер приободрился.
— Ты не можешь осуждать мужчину за то, что он пришел к очевидным выводам, — сказал он.
— Нет, могу.
— Ты слышала фразу: «Ты красива, когда сердишься»?
На мгновение Лютеру показалось, что Грейс сейчас взорвется. Однако она лишь состроила недовольную гримасу.
— Замечательно, — сказала она. — Продолжай в том же духе. Я голодна. Пошли есть.
Развернувшись к нему спиной, Грейс решительно зашагала ко входу в ресторан. Лютер решил отомстить и разыграть из себя пострадавшую сторону: он устроил самое настоящее шоу, хромая вслед за ней. Когда они приблизились к конторке, дама-метрдотель уже ждала их с меню в руках и с жалостью во взгляде.
Грейс мрачно посмотрела на нее. Лютер улыбнулся, удовлетворенный своей маленькой местью.
— Такое поведение называется пассивно-агрессивное, — заявила Грейс, когда они сели за столик.
— Знаю. — Лютер взял меню. — Но все равно приятно. Послушай, я постараюсь ответить на твой вопрос, но не вини меня, если поймешь не все. Здесь все очень запутано.
Грейс изогнула бровь.
— Я вся внимание.
— Манипулировать сексуальной энергией сложно, — начал он, надеясь, что ему удалось придать своему лицу выражение умудренного опытом ученого.
— Сложнее, чем воздействовать на другие элементы ауры?
— Да.
— Почему? — спросила она.
— Откуда, черт побери, мне знать? Вини в этом биологию. — Хватит изображать из себя ученого.
— Тебе так легко от меня не отделаться.
— Понимаешь, я не могу работать с тем, чего нет, — сказал он.
— То есть?
— Если женщину не влечет ко мне, никакой энергии нет. Я не могу создать ее из воздуха.
— А как насчет ее естественной потребности в сексе? Разве ты не смог бы просто… — Грейс неопределенно взмахнула рукой. — Усилить ее? Ввести в нужное настроение?
Если бы все было так просто.
— Может, и смог бы, — ответил Лютер. — Если она не сосредоточена на чем-то другом, например, не рисует, не готовит, не ведет урок физики или не слушает музыку.
— А почему это может помешать?
— Потому что сексуальная энергия — это сырое топливо, которое можно направлять в различные двигатели или, как в данном случае, страсти. При правильных обстоятельствах я, возможно, и смог бы усилить в женщине чувство физического возбуждения, но, к сожалению, нет гарантии, что это возбуждение было бы направлено на меня. Парень с доской для серфинга под мышкой, которого она видела некоторое время назад на пляже, может показаться ей более интересным объектом.
Грейс поджала губы и задумалась.
— Но если ты интересуешь ее в, так сказать, бытовом плане, можно усилить ее интерес?
— Теоретически — наверное. Но даже если при помощи манипуляций с ее аурой удастся затащить ее в постель, какой в этом смысл? На следующее утро она примется гадать, что, черт побери, она во мне нашла. Сильный удар по самолюбию.
— Есть мужчины, которым безразлично, что думает женщина на следующее утро.
— Ну а я не из таких.
— Да, — совершенно серьезно произнесла Грейс, — ты не из таких.
Лютер нахмурился, не понимая, как воспринимать ее слова.
— Даже если забыть о самолюбии, есть еще одна важная причина, почему секс с женщиной, которую затащили в кровать с помощью воздействия на ее ауру, ни к чему хорошему не приведет, во всяком случае, в долгосрочной перспективе.
— И какая же?
— Чтобы читать чью-то ауру, требуется крохотное количество энергии. Но для того чтобы управлять энергетическим полем человека, нужна, поверь мне, полная концентрация и максимальная энергия. Для меня вечер будет испорчен, потому что мне придется постоянно, каждую минуту поддерживать ее интерес на паранормальном уровне. И сконцентрироваться на… гм… физических аспектах ситуации я просто не смогу.
Грейс легонько постучала меню по столу.
— Я как-то не подумала о большом расходе энергии.
— От законов физики никуда не деться. — Лютер раскрыл меню. — Энергия всегда энергия. Для каждого действия есть равноценная и противоположная реакция. Если ты тратишь много сил, то потом нужно время, чтобы восстановиться.
Подошел официант с кофейником. Он разлил по чашкам кофе, принял заказ и удалился. Лютер заметил, что Грейс смотрит на соседний столик. На ее лице промелькнуло странное задумчивое выражение, прежде чем она отвела взгляд и взяла чашку.
Лютер заинтересовался, что же так привлекло внимание Грейс, и увидел за соседним столом семейство. Мама, красивая и стильно одетая блондинка, была на несколько лет младше своего уже поседевшего мужа. Детей было двое: живой мальчишка лет пяти и маленькая светловолосая принцесса лет семи.
Он взял свою чашку.
— Не знаю, как у тебя, — тихо сказал он, — но когда я был ребенком, мы с дедом ездили на каникулы не на Мауи и жили не в шикарных отелях, а в кемпингах на территории какого-нибудь национального парка.
Пальцы Грейс непроизвольно сжали ручку чашки, но на ее лице никаких эмоций не отразилось.
— Ситуация не так идеальна, как кажется. Для него это второй брак. У него есть дети от бывшей жены, сейчас они уже взрослые и не в восторге от того, что у них появились единокровные братик и сестричка.
— Из-за того, что придется делить с ними трастовые фонды и наследство?
— Битва за наследство будет значительно ожесточеннее, потому что первая семья не получила то, что имеет сейчас вторая.
Лютер вопросительно изогнул бровь.
— Заботу любящего отца, который безумно рад, что у него есть маленькие дети, и возлагает на них большие надежды?
— Да, — ответила Грейс.
— А что насчет нее?
Грейс отмахнулась.
— Обычная история: молодая женщина выходит за мужчину значительно старше себя. Ради статуса и денег. Сейчас она удовлетворена сделкой, но в ближайшее время заведет себе любовника.
— Ты гадаешь или действительно видишь все это в их аурах?
— Я не могу видеть все детали. Ты же сам знаешь, что чтения мыслей на расстоянии не существует. Но я выявляю в аурах схемы, характерные черты и связки. Мой дар позволяет мне интерпретировать все эти элементы и делать определенные выводы. Это интуитивный процесс.
— Неудивительно, что Фэллон считает тебя полезным сотрудником. — Лютер внимательно оглядел пару с двумя детьми. — Но я не думаю, что надо быть экстрасенсом, чтобы обрисовать динамику развития их отношений. Пожилой мужчина, красивая молодая жена и маленькие дети. Достаточно распространенный сценарий.
— Верно, — согласилась Грейс. — Но так уж случилось, что анализ такого рода у меня получается лучше всего. Давай попробуем на ком-нибудь другом? На людях вон за тем столиком, там ситуация не так очевидна.
— Это игра?
Она пожала плечами:
— Я придумала ее, когда была ребенком. Я называю ее «Идеальных семей не существует». Я играю в нее уже многие годы. Покажи мне какую-нибудь семью — любую! — и я расскажу тебе, в чем ее дефекты.
Лютер тихо присвистнул.
— Ого. Круто.
Грейс зарделась, смутившись.
— Да, наверное, это выглядит круто. Это, естественно, своего рода механизм самозащиты. В юности, оглядываясь по сторонам и видя, что у других людей семейная жизнь состоит из массы проблем, я не чувствовала себя ущербной из-за того, что у меня нет своей семьи. А потом эта игра превратилась в привычку.
— Черт, а ты еще более цинична, чем я.
— А быть циничной в сравнении с тобой несложно. — Ее глаза вдруг весело блеснули. — Ты истинный романтик.
— Как ты можешь такое говорить? — Настала его очередь обижаться. — Да во мне нет ни капли романтики. Спроси любую из моих бывших.
Взгляд Грейс стал сначала удивленным, потом задумчивым.
— Значит, твои бывшие тебя плохо знали.
«Они, черт бы их побрал, за долгое время не узнали меня так, как вы, сударыня, за одну ночь», — подумал Лютер, но решил, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы произносить это вслух.
— По их словам, я их не понимал, — сказал он. — Они были правы. Это я виноват, что все заканчивалось разводом.
— Почему ты так говоришь?
Он пожал плечами:
— Потому что это правда. Оглядываясь назад, я думаю, что наводил страх на них обеих. Просто им потребовалось некоторое время, чтобы понять, что они испытывают страх. Примерно год в обоих случаях.
— А кто-нибудь из твоих жен был экстрасенсом?
— Нет.
Грейс кивнула с глубокомысленным видом.
— И до свадьбы ты прятал от них свою маленькую тайну, верно?
Лютер почувствовал, как краснеет.
— Я решил, что будет проще все объяснить, когда они получше узнают меня. Но в обоих случаях все складывалось по одной и той же схеме. Все начиналось внезапно и стремительно катилось в тартарары. Они общались с женами моих сотрудников и выслушивали сплетни обо мне. Потом задавали вопросы. Каждый раз я начинал осторожно объяснять, как работает паранормальный дар, но от моих объяснений становилось только хуже. В конечном итоге они приходили к выводу, что я не просто со странностями, а маньяк. И возможно, опасный. И они подавали на развод.
— Думаю, все было чуть сложнее, чем ты рассказываешь.
— В каком смысле?
— Любая сила сначала кажется очень притягательной. Уверена, обе твои жены чувствовали твою силу, и им это нравилось, хотя они и не осознавали, что именно их привлекает. Но через некоторое время им с тобой становилось неуютно, потому что интуитивно они понимали, что для них ты слишком силен. Потом, вероятно, у них возникали опасения, хотя они и не могли объяснить, на чем они основаны. Эти опасения росли и ширились. Проблема в том, что в данной ситуации невозможно достичь баланса сил. Дисбаланс делает отношения неравными, а такие отношения ненадежны.
— Да? Так почему ты уверена, что я романтик?
— Вижу по твоей ауре, — просто ответила Грейс. — И по твоей карьере, конечно.
— Конечно?
— Ты стал копом не случайно, и нет ничего случайного в том, что сейчас ты работаешь на «Джонс и Джонс». Ты рожден для того, чтобы оберегать и защищать.
— Я еще и бармен, — с вызовом напомнил ей Лютер. Ему не очень нравилось, что его анализируют. По сути, ему это совсем не нравилось. — Это-то как вписывается в твою теорию?
— Еще не знаю как, но точно как-то вписывается. Скажи, ты когда-нибудь подумывал о том, чтобы попытать счастья на arcanematch.com?
— Нет, — ответил он. — Я слышал, что свахи Общества плохо справляются со своей задачей, когда дело доходит до подбора пары для экзотов, особенно для тех, которые лгут, указывая свой уровень по шкале Джонса. Слишком много неизвестного и непредсказуемого. А ты?