Решив перекусить, Столетов отыскал в столице уже знакомое ему кафе. Купив стакан кофе и пару бутербродов, он плотно позавтракал и направился бродить по Москве, чтобы убить несколько свободных часов, которые редко выпадали ему в последние дни.
Время пролетело быстро, и вот он уже в скверике у памятника Пушкину. Присев на скамейку, он стал терпеливо ждать. Оглядевшись по сторонам, он видел, что многие люди толкались в ожидании своих знакомых. Некоторые, как и он, покуривая, читали последние новости прессы. Другие с баночкой пива безжалостно прожигали свое время. Третьи куда-то спешили, торопливо проходили мимо и с завистью в глазах поглядывали на беспечных обывателей. Время шло, а Хитровой не было.
Прождав еще добрых полчаса, Столетов поднялся и, внимательно осмотревшись по сторонам, направился к автомату, чтобы позвонить. Набрав уже знакомый номер, он услышал автоответчик. Положив трубку на место, он обернулся и увидел ее. Она стояла рядом во всей своей красе и смотрела на него с очаровательной улыбкой.
— Простите меня, Антон Сергеевич, за опоздание, но это произошло не по моей вине. В Москве столько заторов, что пришлось делать большой крюк, чтобы приехать на встречу.
— А вы умеете водить автомобиль, Татьяна Ивановна?! — с оттенком удивления спросил Столетов и продолжил:
— Насколько мне известно, восемь месяцев назад вы не водили автомобиль.
— Увы, дорогой Антон Сергеевич, восемь месяцев назад я и замужем не была.
— Так кто же ваш избранник? Кем оказался этот счастливчик, который опередил меня? — слукавил Столетов.
Хитрова откровенно засмеялась и сказала:
— Я думаю, вы, старый холостяк, уже никогда не женитесь.
— Почему? Неужели я уже не могу надеяться?
Хитрова, почувствовав во взгляде и словах Столетова хитрую усмешку, опять засмеялась и ответила:
— Такие, как вы, повидали в жизни много женщин и остались одинокими. Почему? А потому, что ценят больше всего на свете свою свободу и работу, которой вы отдаетесь все без остатка. А женщине нужны внимание, ласка, наконец, любовь. Увы, этого вы не можете дать. Хотя вы не совсем потерянный, у вас есть порывы к исправлению, но ненадолго. Вы можете быть внимательным, обходительным, но потом для вас все меркнет, и вы забываетесь в своей работе. Вот так вы и забыли обо мне, а вспомнили лишь тогда, когда я вам понадобилась по работе.
— Как грустно слышать ваши высказывания и осознавать, что старым холостяком мне придется оставаться до конца жизни.
— Все зависит от вашего поведения. Если вы не измените себя по отношению к женщинам, к сожалению, все останется, как и прежде.
— Из этого следует, что я могу надеяться? — и широкая улыбка озарила лицо Столетова.
— Да, я думаю, что вы не совсем потерянный человек, — улыбаясь, вторила Хитрова и пригласила Антона следовать к автомобилю.
— Так это ваш автомобиль? — с удивлением спросил Столетов.
— Разумеется, теперь она моя, автомашина «Вольво». Ее мне подарил муж.
Столетов с некоторым удивлением осмотрел автомобиль и вслух отметил:
— В таком случае мне за ним не угнаться, кроме своей скромной зарплаты, доходов я не имею.
Они сели в автомобиль, и Хитрова выехала на оживленную проезжую часть. Автомашины то и дело сновали справа и слева, обгоняя друг друга. Некоторые лихачи подрезали им дорогу.
— И вам не страшно в такой дорожной сутолоке? По — неволе неопытный водитель может зацепить кого-нибудь.
И Столетов искоса посмотрел на реакцию Хитровой.
— Нет, я уже привыкла, — сказала Хитрова и продолжила: — Да, зарплаты начальника следственного отдела прокуратуры, конечно, не хватит на покупку такой автомашины.
Столетов невольно покосился на водителя, и на лице его выразилась усмешка. Хитрова продолжала:
— А вы взяли и бросили бы свою работу. Зачем нужна такая работа, когда государство платит за нее гроши? Я, в свою очередь, могла бы устроить вас на хорошую работу с приличным жалованием и премиальными. С вашим умом и опытом работы вы бы в два счета заработали кучу денег.
— А потом бы меня, как Григоровского, пристрелили! Нет, увольте. От больших денег одни неприятности.
Автомашина, подъехав к ресторану «Пекин», остановилась. Оставив без внимания последнюю реплику собеседника, Хитрова отметила:
— Поскольку у нас с вами, как я догадываюсь, впереди серьезный, а может быть, и неприятный разговор, мне бы хотелось сгладить его вкусным обедом в приятном обществе с вами, а заодно отметить ваше повышение и нашу встречу. Отдельный столик я заказала заранее. Здесь нам никто не будет мешать.
Они вошли в холл ресторана. Их встретил расторопный помощник администратора и указал на столик в углу, который был накрыт на две персоны. Таких блюд Столетов никогда не видел.
— И часто вы так обедаете?
— Довольно часто, — ответила она, с недоумением покосившись на него.
Подошел официант, который аккуратно открыл бутылку шампанского и, разлив в фужеры, удалился.
— За встречу и за вас, Татьяна Ивановна, чтобы в жизни вам сопутствовала любовь, потому что остальное у вас есть.
Хитрова слегка нахмурилась, а потом, изменившись в лице, улыбнулась и произнесла:
— Насчет любви я сомневаюсь, а вот второе вы правильно отметили.
— Выходит, вы замуж вышли не по любви, а по причине…
— Да, да, именно по этим соображениям, — перебила она собеседника и продолжила:
— Вначале он мне нравился, просто нравился. Вел себя галантно, обходительно, был со мной нежен, дарил дорогие украшения. Потом, когда я за него вышла замуж, он стал меня приобщать к своим коммерческим делам. Сделал меня учредителем одной фирмы, затем другой, каждый раз знакомя меня с новыми людьми. В процессе тесного общения с ним я поняла, что он совершенно другой человек. Человек, который имеет не одно лицо, даже двуличным его не назовешь. У него их несколько. И я его очень боюсь. А бояться я его стала после разговора с одним человеком. Он иностранец, но о деятельности мужа осведомлен довольно неплохо. И вот как-то в беседе с ним я узнала неприятную новость. Увидев одну фотографию, где я была со своей лучшей подругой, он мне сообщил страшную весть.
Оказывается, Марина, так звали подругу, на его глазах погибла в автомобиле, сгорев заживо. Она его подвозила из аэропорта в гостиницу, и он ее хорошо запомнил. Он мне сообщил, что Марина была ликвидирована по приказу Верижникова. После разговора с этим человеком я поняла, что мой муж — опасный человек и я ему нужна не как жена, а как прикрытие в его грязных махинациях.
Хитрова отпила из бокала глоток шампанского, взяла сигарету из пачки и, щелкнув зажигалкой, прикурила. Сделав глубокую затяжку, она выдохнула и внимательно посмотрела в глаза Столетову.
— Вы знаете, потом я узнала, что мой муж был виновником гибели Григоровского, о котором вы упомянули в машине, а все потому, что Григоровский был ее любовником. И как-то муж дознался, что через Григоровского идет утечка информации к его злейшему врагу Крымову, так как Марина работала на Евгения Андреевича. Это стоило жизни им обоим.
Слушая ее, Столетов удивился этой новости и не мог скрыть своего изумления, которое было у него на лице. Он спросил:
— Выходит, Таня, свою квартиру вы оставили Марине?
— Да!
На этот раз удивилась Хитрова:
— Откуда вам это известно?
— Работа! Такая у меня, Танечка, работа!
Немного подумав, Антон продолжил:
— В вашей квартире, Таня, был тайно установлен микрофон, и все, что там говорилось, было известно еще кому-то, либо Верижникову, либо Крымову!
— Скорее всего, Верижникову.
— Возможно, — задумчиво произнес Столетов и продолжил:
— Так что же дальше?
— А дальше я ему решила мстить. Одно знаю: я должна, должна отомстить этому негодяю за Марину.
* * *Они вышли из «Пекина» спустя два часа. Этого времени им, конечно, не хватило, чтобы обговорить все. Но Тане нужно было ехать, а Антон не мог задерживать ее, потому что понимал, что она ходит по краю пропасти, а любой промах с ее стороны — это верная гибель. Для себя Столетов решил, что примет самое активное участие в ее судьбе и самое тщательное расследование в этом сложном деле.
Г л а в а 24
— Приказом Генерального прокурора сформирована следственно-оперативная бригада, состоящая из двух групп, одну из которых возглавляет представитель Генпрокуратуры Петров. Группа занимается этим делом в Москве. Другую группу возглавляю я, — сообщил Столетов, — в которую входят уже всем известные сотрудники, а также спецподразделение быстрого реагирования. Мы вплотную будем взаимодействовать с москвичами. Анализируя информацию, которая у нас уже имеется, можно предположить, что в ближайшее время намечается переброска крупной партии наркотиков к нам в Россию. Участвует в этом Верижников. Кроме того, другой, не менее опасный авторитет Крымов уже получил солидную партию опия, которую постепенно мелкими частями сбывает. Есть предположение, что часть наркотиков, а может быть, и вся партия укрыта на территории известного хозяйства. Поэтому необходимо всем участникам активизировать свою деятельность и по любой, даже малозначительной на первый взгляд информации немедленно ставить меня в известность. Вопросы есть?
— Вопросов нет! Но они будут в рабочем порядке! — ответил Андреев.
— Хорошо. Андрееву остаться. Остальные свободны.
* * *В дверь позвонили, «Калифорниец» тихо подошел к двери и посмотрел в глазок.
«Так и есть, пришел шеф», — подумал он.
«Калифорниец» быстро открыл дверь и отошел в сторону. Сначала вошел телохранитель Артур, а затем и сам Крымов. Замыкал шествие еще один охранник, которого «Калифорниец» видел впервые.
— Вижу, вижу, окреп! Бороду отрастил, теперь тебя и вовсе не узнать.
— Проходите, присаживайтесь.
— Спасибо!
— Если бы не вы, Евгений Андреевич, видеть бы мне сейчас небо в клеточку.
Крымов присел на стул и серьезно заметил:
— Кто мне верно служит, «Калифорниец», того я в беде не бросаю. Всегда позабочусь. А кто меня надумает продать, тому дорога в «Кресты» или в могилу. Понял!
— Как не понять, — отреагировал «Калифорниец» и наткнулся на его холодный, леденящий душу взгляд, потом, подумав, спросил:
— Что-нибудь случилось?
Крымов, не отвечая на вопрос, достал сигарету и прикурил. Потом он медленно встал и прошелся по комнате. Подойдя к Артуру, он шепнул ему несколько слов. Крымов подошел к столу и включил радио, которое передавало концерт симфонического оркестра. Охранники вышли из комнаты. Он внимательно смотрел на «Калифорнийца». Что-то в нем ему нравилось, а что-то настораживало и пугало, наверное, его внутренняя сила и железное хладнокровие, которое скрыть невозможно. Крымов шестым чувством ощущал в нем мощную харизму лидера.
«Калифорниец» спокойно ждал, когда наконец шеф соизволит заговорить с ним. Неожиданно Крымов улыбнулся и сказал:
— Больше бы мне таких помощников, как ты. Я бы вмиг разворотил то «осиное гнездо», которое стоит у меня на дороге, но надежных людей мало, а предателей много.
Улыбка неожиданно слетела с его лица. Приняв суровое выражение, он сообщил:
— На днях от моего человека с южной границы пришла печальная весть: моего верного друга псы поганые, косорылые черти зверски убили. А вчера на мой связной адрес была доставлена посылка. Когда связник вскрыл ее, то обнаружил там голову моего друга Коли «Горбуна». При виде такого зрелища у связника случился приступ, а потом ее парализовало. Это страшное зрелище ее сразило. Среди каких зверей приходится работать! — качал он головой.
— Мне самому иной раз жутко становится, а тут женщина, ее можно понять, — участливо произнес «Калифорниец».
— Ты, верно, помнишь ее?
— Да, конечно, жаль Киру Федоровну.
— Сейчас она в больнице. С ума сошла. Врачи утверждают, что состояние безнадежное, — констатировал Крымов.
— Я и Колю «Горбуна» хорошо помню. Железный был мужик.
— Да, теперь мы потеряли «окно» на юге. Его захватил Дауд Шах. Сейчас он полностью контролирует весь цикл доставки героина. Теперь цена его для нас будет значительно дороже. Щупальца ненасытного Дауд Шаха скоро дойдут и до России, и тогда нам достанутся одни крохи в этом бизнесе.
Оба замолчали, каждый думал о своем деле. Первым затянувшуюся паузу нарушил Крымов. Как будто что-то вспомнив, он обратился к собеседнику:
— А пришел я к тебе вот по какому поводу. Тебе с «Глушком» нужно будет выполнить одно важное задание. Предупреждаю, это задание очень опасное. Для его выполнения потребуются извилины в мозгах, которые, я считаю, у тебя есть. Я в этом не раз убеждался. Ты как, готов это задание выполнить?
— А поконкретней не можете мне объяснить? Вы же знаете, я втемную не игрок!
Крымов засмеялся, потом, приняв дружеский тон, доверительно произнес:
— Ты на меня не обижайся. Я повторяю, дело очень сложное. Необходимо ликвидировать одного крупного авторитета, точнее, «вора в законе».
От услышанного сообщения «Калифорниец» встал со стула и с осторожностью спросил:
— А как на это отреагируют остальные воры?
— Не волнуйся, это я возьму на себя.
«Калифорниец» молчал, думая, что ответить. Отказывать ему он не хотел, потому что у него в отношении Крымова были свои планы. Приняв решение, он спросил:
— Сколько?
— Сорок тысяч американских долларов, вдвое меньше — твоему помощнику. Задаток — половина, остальные деньги после выполнения задания.
— Я согласен!
Крымов вытащил из дипломата несколько пачек и бросил на стол.
— С «Глушком» сам переговоришь и рассчитаешься. Он свою роль должен сыграть в виде приманки, тогда и тебе легче будет. Подумай об этом, ведь вашим объектом будет его бывший хозяин.
— Я уже догадался! — отреагировал «Калифорниец».
— Молодец! — отметил Крымов и продолжил:
— А теперь прими задание.
Крымов, понизив голос, стал излагать подробные инструкции, которые необходимы были для его выполнения.
* * *— Ты мне много не наливай, а то я завтра не встану, — сказал Андреев, поглаживая Валентину по плечу.
— Вот последняя стопка — и все, — сообщила она.
Они стукнулись стаканчиками, наполненными водкой до краев, и выпили. Потом обнялись и стали целоваться. Прервав миг поцелуя, Андрей спросил:
— Скажи мне, Мишка лучше меня?
Валентина с усмешкой посмотрела на него и ответила:
— Все вы одним миром мазаны! Я женщина одинокая, и мне все равно, что ты, что Мишка, но тот женатый, а ты, говоришь, холост, вот единственное твое преимущество.
Тут она подмигнула ему.
— Замуж возьмешь — не пожалеешь, уж как я тебя любить буду, все будут завидовать.
Увидев удивленное выражение собеседника, она вздохнула, потом засмеялась и продолжала:
— Кобели вы все, кобели. Посидел в гостях, и хватит, а ну уматывай отсюда, все вынюхивает да вынюхивает.
— Не надо на меня дуться, как мышь на крупу, а лучше наливай.
Хозяйка налила еще по стопке, и они выпили. Андрей, делая вид, что опьянел, спросил, как бы продолжая ранее начатый разговор:
— А у него разве их нет?
— Чего? — удивленно взглянув на него, спросила она.
— Пре-и-имуществ! — заикаясь, еле выговорил Андрей.
— Есть! Как же без них обойтись. У него свои, у тебя свои.
Андреев вдруг засмеялся. Его смех перешел в хохот. Он накрылся подушкой и что-то мычал. Она на него смотрела удивленно.
— С тобой все в порядке?
Продолжая смеяться, он сказал:
— Да, все в порядке. Это я кое-что вспомнил.
— Скажи, вместе посмеемся.
— Да так, ничего особенного. Это я вспомнил разговор с Мишкой.
— Что за разговор?
— А я тебе не скажу!
— Ну скажи, Андрюша, скажи, пожалуйста.
Валентина налила еще одну стопку и подала Андрееву.
— Нет, не скажу. И пить не буду. Я же не алкоголик — одному пить. Давай вместе за компанию.
Валентина налила себе стопку и произнесла:
— Ну, говори, Андрей. Не выпендривайся!
В ответ она услышала:
— Вы-п-пей, тогда скажу.
Валентина выпила стопку. А в этот момент Андреев незаметно выплеснул содержимое своего стакана и сделал вид, что тоже выпил. Он почмокивал и усмехался пьяной улыбкой. Хозяйка пододвинулась к нему плотней и, обняв его, стала канючить:
— Скажи, Андрюша, пожалуйста, что он говорил?
— Ладно, я скажу, — как будто нехотя выговорил Андреев и продолжил:
— Но только это между нами.
— Конечно, конечно, милый!
Выдержав время, немного помолчав и нахмурившись, сделав вид, что он сосредоточивается, Андреев выложил:
— Миронов мне сообщил, что ты сучка высшей пробы и что ты ему больше не нужна. Еще он сказал, что у него есть друг, который ему скоро устроит перевод в город, а там его ждет молодая красивая зазнобушка с полным кошельком денег и он с ней будет проводить свободное время. А тебя, старую клячу, как он выразился, он кому-нибудь за бутылку портвейна по наследству передаст. Но я хочу сказать, что он не прав, ох, как не прав, он глубоко заблуждается. И никакая ты не сучка и не кляча. Ты хорошая, красивая женщина, и ты мне нравишься, — пьяным голосом бормотал Андреев.
Валентина вся от злости побелела. Глаза у нее бегали. От ненависти, внезапно охватившей ее, она не знала что делать. Ее распирало. Она схватила со стола бутылку водки и из горла выпила значительную часть. Потом взяла со стола сигарету, положила ногу на ногу и закурила. Андреев, все притворяясь, совершенно пьяным голосом добавил:
— Мишутка мне еще сообщил, что городская зазнобушка является какой-то родственницей какого-то Евгения Андреевича. А денег там видимо-невидимо. А потом он сказал мне: «Зачем мне эта телефонистка без гроша в кармане?» Но, я думаю, он не прав. У тебя хорошая зарплата и даже своя комната есть. Так что Мишутка не прав, ох, как не прав, и ты меня вполне устраиваешь.
Андреев подобрался поближе к столу, встал с кровати и налил в две стопки, одну из которых он подал ей, и произнес:
— Да ну его к чертям собачьим, этого Мишутку! С него все равно никакого толку, и еще он предал тебя. Давай лучше выпьем за нас.