Постепенно на панели начали появляться очертания уже знакомого доброжелательного и мудрого лица. Марлон окончательно запаниковал, упал на пол и разрыдался.
— Лэндру пришел, — всхлипывал он. — Пришел Лэндру!
Лицо повелителя Бета-3000 приобрело окончательные очертания, он мягко улыбнулся и заговорил:
— Несмотря на все мои усилия не применять к вам насилия, вы вторглись в Корпус. Вы причинили великий вред.
— У нас нет намерений причинить вред кому бы то ни было, — сказал Кирк.
— Вас необходимо уничтожить, — продолжал Лэндру, не замечая слов капитана. — Для блага Корпуса вы должны умереть. Это очень печально.
— Мы не собираемся умирать!
— Все, кто видел вас или знал о вашем существовании, — продолжал игнорировать Кирка Лэндру, — должны быть изъяты из Корпуса. Память Корпуса должна быть очищена.
— Послушайте же! — закричал Кирк.
— Капитан… бесполезно, — сказал Спок. — Проекция.
— Отлично, Спок! Давай посмотрим на проектор!
Они направили фазеры на светящуюся панель и одновременно нажали на спусковые курки. Последовала ослепительная вспышка, изображение исчезло, и огни на панели потускнели, но настоящий Лэндру не исчез. Он остался в огромном компьютере за светящейся панелью, который продолжал работать.
— Должно быть, это и есть Лэндру, — сказал Кирк.
— Конечно, капитан. Машина. Все общество — воплощенная идея этой машины. Мир, Гармония…
— Но без души.
Неожиданно машина загудела, послышался голос:
— Я — Лэндру. Вы вторглись в Корпус.
— Выдерни-ка вилку из розетки, Спок.
Они снова нацелили фазеры на панель, но не успели они выстрелить, как компьютер опять загудел, и после короткой вспышки фазеры уже были недееспособны.
— Ваше оружие нейтрализовано, — сказал компьютер. — То же самое будет и с вами. Я — Лэндру.
— Лэндру умер шесть тысяч лет назад, — сказал Кирк.
— Я — Лэндру, — громче повторил компьютер. — Я — это он. Все, что было в нем, его опыт, его знания…
— Но не его мудрость, — ответил Кирк. — Он смог запрограммировать тебя, но не мог передать тебе свою душу.
— Ваше замечание не имеет отношения к делу. Вы будете уничтожены. Благо Корпуса — главная цель.
— В этом все дело, капитан, — сказал Спок. — Благо Корпуса…
Кирк кивнул.
— В чем заключается это благо? — спросил он.
— Я — Лэндру, — сказал голос.
— Лэндру умер. Ты — компьютер. Тебе задали вопрос, отвечай!
— Благо — гармоничное развитие общества. Благо — Мир, Спокойствие и Гармония. Благо Корпуса — первейшая цель.
— Ты не отвечаешь этой цели. Ты приносишь вред Корпусу.
Компьютер загудел громче.
— Корпус… Он существует… Он здоров.
— Он умирает, — сказал Кирк. — Ты разрушаешь его.
— Это вопрос? — спросил компьютер.
— Что ты сделал для того, чтобы раскрыть потенциал каждого члена общества?
— Недостаток информации. Я не запрограммирован для ответов на такие вопросы.
— Тогда запрограммируй себя сам, — сказал Спок. — Или у тебя есть лимит?
— Нет, я перепрограммирую себя.
Машина загудела, послышался сильный скрежет. Марлон поднялся с пола и не отрываясь смотрел на компьютер. Появились два Законодателя, но жезлов у них при себе не было. Они подошли к компьютеру.
— Лэндру! — воскликнул один из них. — Веди нас! Лэндру?
Кирк нацелил на них фазер, но Спок тронул его за плечо:
— В этом нет необходимости, капитан.
Кирк опустил фазер и снова обратился к компьютеру:
— Лэндру! Я задал вопрос, отвечай!
— Мир, Порядок и Спокойствие сохраняются. Корпус существует, но все создаю я. Созидание — первая необходимость для здоровья Корпуса, — компьютер снова загудел. — Это невозможно. Это надо решить. Парадокс.
— Это действительно Лэндру? — наконец заговорил Марлон.
— Скорее, то, что от него осталось, — сказал Спок. — То, что осталось после того, как он построил и запрограммировал эту машину шесть тысяч лет назад.
— Лэндру! — обратился к компьютеру Кирк. — Парадокс!
Гудение прекратилось, и металлический голос ответил:
— Нерешаемо.
— Ты существуешь для блага Корпуса, — сказал Кирк. — Это желание Лэндру, больше — ничего.
— Но это Зло, — ответил голос.
— Значит, Зло должно быть уничтожено. Это — главная цель. Зло — это ты.
Машина снова загудела, раздались громкие щелчки, огни загорелись ярче.
— Я думаю! — сказал компьютер. — Я существую!
— Ты сказал, ты — Лэндру! — крикнул Кирк. — Тогда уничтожь Зло! Ведь это главная цель.
Гул перешел в рев, из панели повалил дым, что-то вспыхнуло, посыпались искры, и огни погасли.
Кирк повернулся к двум перепуганным Законодателям:
— Отлично. Можете снять с себя эти балахоны и, будь я бы на вашем месте, я бы попытался найти настоящую работу, — он включил коммуникатор. — Кирк вызывает “Энтерп-райз”. Ответьте, пожалуйста.
— Капитан, с вами все в порядке? — спросил Скотти.
— За нас не волнуйся. Как вы?
— Излучение прекратилось. Зулу в норме.
— Отлично, Скотти. Мы скоро поднимемся. — Он вернул коммуникатор Споку. — Посмотрим, чем занимаются остальные, Спок. Мистер Марлон здесь все закончит.
Кирк растянулся в командном кресле. Никогда еще оно не казалось ему настолько удобным. Сзади к нему подошел Спок. Капитан заканчивал наговаривать пленку для судового журнала.
— Социолог Линдстрем остался на Бета-3000 в составе партии экспертов, чтобы помочь обитателям этой планеты восстановить цивилизованную организацию общества.
— И все-таки, капитан, — задумчиво сказал Спок, — последний Лэндру был великолепен с инженерной точки зрения. Только подумай, компьютер управляет, буквально управляет, действиями каждого индивидуума в многомиллионном обществе.
— Но это был не Лэндру, а всего лишь машина, ее запрограммировал человек, но не смог заложить в нее свои чувства, мудрость и понимание, свою душу, Спок.
— Я предпочитаю конкретные, доказательные и понятные термины.
— Ты бы создал великолепный компьютер, Спок.
— Капитан, — позвала Ухура. — Мистер Линдстрем на связи.
— Да, мистер Линдстрем.
— Просто хотел попрощаться, капитан.
— Как там у вас дела?
— Лучше и быть не может, — с энтузиазмом сказал Линдстрем. — За одно это утро у нас произошло полдюжины домашних скандалов и парочка солидных потасовок. Теперь это, конечно, совсем непохоже на рай, но в этом есть что-то…
— Человеческое? — спросил Кирк.
— Да! Они начали сами думать. Дайте нам несколько месяцев, и здесь будет нормальное общество.
— Только один вопрос, мистер Линдстрем. Лэндру хотел для своего народа мира и безопасности. Как это соотносится с праздником, на котором нам пришлось побывать?
— Сэр, машина уничтожена, и мы никогда не сможем с уверенностью говорить об этом. Но мне кажется, я догадываюсь, в чем здесь дело. Лэндру хотел исключить возможность возникновения войны, преступлений, болезней и даже личных разногласий, и, надо сказать, он преуспел. Но он не принял в расчет контроль над популяцией. Машина сама решила эту задачу. На одну ночь в году прекращался контроль над обществом и переставали действовать все законы морали. Одна ночь войны, самой ужасной войны, где каждый — враг каждого. У меня нет доказательств, подтверждающих мои предположения, сэр, но мне кажется, именно к такому решению проблемы могла прийти машина, тем более такая, которая относится к людям, как к составным частям Корпуса.
— Я бы не сказал, что это просто догадка, — сказал Спок. — Обычно я не ожидаю от социологов точных объяснений причин происшедшего, но судя по тому, что мне известно о поведении компьютеров, когда в них заложено недостаточное количество информации, анализ мистера Линдстрема абсолютно верен.
— Спасибо, мистер Спок, — сказал Линдстрем, — я очень рад. Вы согласны, капитан?
— Да, конечно, — ответил Кирк. — Поначалу у меня, как, наверное, и у вас, были некоторые опасения, но после вашего сообщения, я надеюсь, что все будет в порядке. Желаю удачи, конец связи.
Кирк повернулся к Споку и долго молча смотрел на своего первого помощника.
— Спок, если бы я не знал, что ты выше таких человеческих чувств как торжество, я бы сказал, что в эту секунду ты торжествуешь. Я прав?
— Я просто медитирую, размышляю о том, как часто человечество пытается построить мирное и безопасное общество.
— Да, Спок, и видишь, что у нас из этого получается. Мы растем, это наше счастье и проклятие, и ничто не может нас остановить, нравится нам это или нет.
— А я еще слышал, люди говорят, что это наша радость, капитан.
— НАША радость, Спок?
— НАША радость, Спок?
Ответа не последовало. Но, подумал Кирк, Споку, как всякому человеку, известна древняя поговорка: молчание — знак согласия.
Иммунный синдром
Белый песчаный пляж… загорелые женщины… форель в реке… — тихая жизнь на побережье, Звездная База № 6. “Энтерпрайз” с измотанным вконец экипажем на борту приближался к заветной цели. Кирк вспоминал вкус радужной форели, подаваемой на завтрак на свежем воздухе.
— Сообщение с Базы, капитан, — доложила Ухура. — Сильные помехи. Я смогла разобрать только слово “Интрепид” и что-то похожее на координаты.
— Попробуйте по другому каналу, лейтенант.
— “Интрепид” укомплектован исключительно вулканитами, так, Джим? — спросил Мак-Кой.
— Кажется, так, — Кирк развернул кресло на 180 градусов. — Экипаж “Интрепид” состоит из вулканитов, верно, Спок? Помниться за помощь в установлении перемирия с федерацией ромулан, вулканитам отдали космический корабль, это была большая честь.
Спок не отвечал, он даже не повернулся, а только выпрямился в кресле. Что-то в его движениях встревожило Кирка. Он подошел к банку данных компьютера, возле которого сидел Спок.
— Спок! — ответа не последовало. Кирк потряс его за плечо. — Спок, что случилось? У тебя что-нибудь болит?
— “Интрепида” больше нет. Я только что почувствовал, что он мертв.
Кирк посмотрел на Мак-Коя, но тот только пожал плечами.
— Спок, — сказал Кирк. — Ты устал, отдохни, Чехов тебя заменит.
— И четыреста вулканитов на его борту тоже мертвы, — сказал Спок.
— Спустись ко мне в медчасть, Спок, — сказал Мак-Кой.
— Со мной все в порядке, доктор, я почувствовал это.
— Отправляйся в медчасть, Спок, — сказал Кирк. — Это приказ.
— Есть, капитан.
Кирк проводил его взглядом до лифта. Да, всем нам не сладко, — подумал капитан, — слишком много заданий, даже сверхвыносливость Спока имеет предел, пора отдохнуть на побережье.
— Вызывает Звездная База № 6, капитан, — сказала Ухура.
Кирк вернулся к своему креслу и щелкнул переключателем:
— Давайте, лейтенант.
Все услышали голос из громкоговорителя:
— Последние полученные нами координаты “Интрепида” — сектор 3 9 J. Немедленно поворачивайте туда.
Кирк потер ладонью подбородок и включил микрофон:
— Экипаж “Энтерпрайз” возвращается на базу после выполнения серии серьезных заданий. Команда нуждается в отдыхе. В этом секторе могут быть другие корабли эскадры.
— Нет, капитан Кирк. Это приказ. Мы потеряли связь с системой Гамма 7А. “Интрепид” пытался выяснить, в чем дело. Теперь у нас нет связи и с “Интрепидом”. Ждем ваших сообщений.
— Приказ понятен, — сказал Кирк. — Конец связи.
Зулу вопросительно смотрел на своего капитана.
— Вы слышали приказ, Зулу, — сухо сказал Кирк. — Курс на Гамма 7А.
— Я произвел сканирование, капитан, — рапортовал из-за своего пульта Чехов. — Система Гамма 7А… — он старался говорить Спокойно, но Кирк почувствовал, что Чехов смертельно напуган. — Система мертва, капитан…
— Мертва? Что вы несете, Чехов? Это же четвертая по величине звезда! Миллиарды жителей системы тоже, по-вашему, мертвы? Проверьте показания сканеров еще раз!
— Я проверял, сэр. Система Гамма 7А — мертва.
— Я уверяю тебя, Мак-Кой, — говорил Боунсу в медчасти Спок, — со мной все в полном порядке. Боль была мгновенной.
— Кажется, мои приборы согласны с тобой, — вздохнул Мак-Кой. — Конечно, если им можно доверять, когда имеешь дело с анатомией вулканита. Кстати, откуда у тебя такая уверенность, что “Интрепид” уничтожен?
— Я почувствовал, — без выражения ответил Спок.
— Но мне всегда казалось, что тебе необходим физический контакт, чтобы почувствовать…
— Доктор, даже я — наполовину вулканит — могу почувствовать на расстоянии смерть четырехсот вулканитов.
— Этого я не могу понять, — покачал головой Мак-Кой.
— Я заметил, что это относится ко всем людям, — сказал Спок, одевая рубашку. — Для вас легче почувствовать смерть одного близкого вам человека, чем смерть миллионов.
— Почувствовать боль соседа, так, Спок? Этого ты хочешь от нас?
— Если бы вы могли почувствовать это, ваша история была бы менее кровавой.
Послышался сигнал по внутренней связи.
— Кирк. Боунс, как там Спок? Если с ним все в порядке, он нужен мне на мостике.
— Иду, капитан.
Кирк встретил его у лифта.
— Возможно, ты прав. Связь с “Интрепидом” потеряна, со всей системой Гамма 7А тоже. Наши сканеры показывают, что эта система мертва.
— Существенные новости, — сказал Спок и быстро подошел к своему пульту.
— Есть какая-нибудь информация от эскадры? — спросил Кирк Ухуру.
— Трудно избавиться от помех, сэр, они становятся все сильнее.
На пульте Зулу загорелась красная лампочка.
— Капитан, опустились отражатели!
— Снижайте скорость до трех витков, — сказал Кирк и подошел к Споку.
— Впереди турбулентная энергия, анализу не поддается. Раньше я с такими данными не сталкивался.
Кирк подошел к главному экрану:
— Увеличение, коэффициент 3, — приказал он.
На экране появилось звездное пространство в обычной проекции.
— Просканируйте сектор, — сказал он.
Звездное поле предстало под другим углом, и Зулу сказал:
— Как раз то, что мы ищем, капитан?
— Я допускаю, — сказал Спок, — что именно это.
На экране показалась черная тень.
— Облако межзвездной пыли, — предположил Чехов.
Кирк покачал головой:
— Звезд не видно. Через облако они были бы видны. Что скажешь, Спок?
— Анализы все еще нестабильны, капитан. Закладываю в компьютер данные сенсоров. Но что бы это ни было, по моим расчетам, оно расположено прямо на пути, ведущем к “Интрепиду” и системе Гамма 7А.
— Ты хочешь сказать, что “это” — причина их гибели, Спок?
— Вполне возможно, капитан.
Кирк немного подумал и согласно кивнул головой:
— Остаемся на прежнем курсе, снижаем скорость до одной единицы, — сказал он Зулу. — Мистер Чехов, приготовьтесь запустить в эту зону телеметрический зонд.
— Есть, сэр, — сказал Чехов, придвинулся поближе к своему пульту и через некоторое время добавил. — Зонд готов.
— Запускайте, — сказал Кирк.
Чехов нажал на кнопку:
— Зонд запущен.
Из коммуникационной станции вырвался взрыв атмосферных помех, он был настолько силен, что вызывал ассоциации с материальной субстанцией, как будто гигант хлопнул в ладоши. Все кончилось так же неожиданно, как и началось. Ухура, потеряв ориентацию, схватилась за кресло.
— По какому каналу это прошло? — спросил Кирк.
— Телеметрический… — было заметно, что Ухура прикладывает определенные усилия, чтобы ответить. — Канал телеметрического зонда… не поступают сигналы…
— Спок, имеются какие-нибудь предположения?
— Никаких, капитан, — увидев, как Ухура без сил уронила голову на пульт, Спок вскочил со стула. — Лейтенант! — он поднял ее за плечи.
— Просто головокружение, — прошептала она. — Через минуту все будет в порядке.
— Джим, рапорты со всех палуб, — передал по внутренней связи Мак-Кой. — Все женщины корабля в полуобморочном состоянии.
Кирк посмотрел на Ухуру.
— Тебе лучше подняться на мостик и обследовать лейтенанта Ухуру, — сказал он. — Она только что пришла в себя.
— Раз уж пришла в себя, пусть остается там, — сказал Мак-Кой. — У меня тут кое-какие проблемы.
— Что случилось?
— Ничего особенно серьезного. Просто слабость и нервный стресс.
— Ты можешь с этим справиться?
— Дам им стимуляторы, чтобы они оставались на ногах.
Команда и так валится с ног от усталости, подумал Кирк, а тут еще это. Он посмотрел на экран и ничего ободряющего там не увидел, черная тень занимала уже почти весь экран.
— Спок, мне нужны данные о том, что находится впереди нас.
— Не поддается анализу, капитан. Недостаток информации.
Кирк ударил кулаком по столу:
— Спок, я уже третий раз запрашиваю данные, “недостаток информации” не подходит. Вы отвечаете за то, чтобы информации было достаточно.
— Мне это известно, капитан. Но в компьютерном банке данных нет информации об этом феномене.
— Слабость, нервный стресс, — задумчиво сказал Кирк. — Извини, Спок, какая-то инфекция распространилась по всему кораблю. Давай рассуждать от обратного. Если ты не можешь сказать, что это за облако, скажи мне, чем оно не является.
— Оно не газообразное, не жидкое, не твердое, хотя через него нельзя ничего увидеть. Так как оно задействовало наши отражающие поля, можно предположить, что оно содержит определенную форму энергии, однако наши сенсоры не могут идентифицировать ее.