В общей сложности Золотова хватило метров на пятьдесят. В боку закололо, а воздуху – так просто перестало хватать. Майор остановился и, натужно работая прокуренными легкими как жабрами, с грустью принялся наблюдать за тем, как заметно прихрамываюший Стёпка безуспешно пытается отыграть у Жоры Спринтера образовавшуюся фору. Но уже в следующую секунду Золотова вдруг обдало ветерком и забрызгало слякотной кашей так, словно бы мимо внезапно пронесся небольшой торнадо. Майор недовольно всмотрелся в источник беспокойства, и его обветренное лицо тут же расплылось в восхищенно-удивленной улыбке: «Ни хрена себе! Девка – натуральная Гриффит-Джойнер!..»
…Ольга мчалась… Нет, она почти летела вдогонку за карманником Жорой! Злость и раздражение переполняли ее, но при этом та частичка мозга, что отвечала за отработанный годами тренировок автоматизм в движениях, продолжала расчетливо управлять тактикой бега. Отчаянному на последнем издыхании улепётыванию Жоры Ольга противопоставила монотонно-изнуряющее преследование на крейсерской скорости. И вскоре такая тактика начала приносить плоды – карманник явно стал выдыхаться. Это сделалось очевидным, когда он, неуловимым жестом, на бегу взмахнул доселе прижатой к телу правой рукой и все-таки выпустил свою добычу – украденный кошелек шлепнулся оземь. Казалось, здесь бы ей и остановиться, но к тому времени Ольгой окончательно овладел охотничий азарт. Ей уже мало было одного только возвращенного имущества – она жаждала мести! И Ольга, собравшись с последними силами, включила форсаж…
…Безумная училка налетела на Жору со спины и буквально сшибла его с ног. Падая, он успел выставить руки вперед и тем самым уберег свою физиономию от жестокого столкновения с жёсткой асфальтовой действительностью.
И всё равно получилось больно. Тем более что девка сама потеряла равновесие и рухнула на него, повторно впечатав его в грязь. Впрочем, училка была вполне себе… мягкая. Особенно – в области груди. Вот только ситуация сейчас складывалась немного не та, при которой можно позволить себе легкое доминирование со стороны партнерши. Поэтому Жора, не без усилия, стряхнул с себя училку и, перекатившись на спину, попытался вскочить на ноги.
Увы, не получилось! Не вовремя подоспевший застенчивый опер на этот раз безо всякого стеснения заехал Жоре ногой в грудь, тем самым окончательно примирив его с окружающей действительностью. Мгновение – и браслеты защелкнулись на волосатых Жориных руках одновременно со смачным плевком Фортуны. Последняя, возможно, и целилась в душу, однако попала – аккурат в лицо. С-стерва! А навстречу уже накатывалась перепуганная потерпевшая, ведомая майором – век-бы-его-не-видеть – Золотовым. В свободной руке кончиками пальцев майор держал кошелек и добродушно улыбался во все свои двадцать семь акульих зубов.
– Ну что, Жора, набегался? А ведь я тебя в прошлый раз предупреждал – слишком много куришь. Дыхалка уже не та.
– А я смотрю, Золотов, ты тоже сдавать начал? Раньше по чесноку работал, а теперь на живца ловишь? – Жора с неподдельным интересом посмотрел на Ольгу. – И где вы в ментовке только берёте таких? И смазливая, и шустрая.
– Так я тебе и сказал! – усмехнулся довольно майор. – Мы рыбные места не выдаем… Ну, вставай, хватит валяться… Кстати, шмеля вот своего забери. – Золотов «дружески» протянул Жоре кошелёк. – Это ведь ты обронил?
– Да ты че, Золотов?! Это ж дамский! У меня таких отродясь не водилось. Я ведь натурал, ты же знаешь.
Боязливо прячущаяся за майорской спиной Галина после этих слов возмущенно вышла на авансцену:
– Да как вам не стыдно! Я своими глазами видела как вы его сбросили в тот момент, когда Виола стала вас догонять!
Жора посмотрел на свою преследовательницу с ещё большим интересом:
– Так это ты, что ли, Виола?
Судя по тому, как густо залилась краской до сих пор сидящая на земле девка, с именем ей и в самом деле по жизни не повезло.
– Прикольно! – хмыкнул Жора. – Виолу я завсегда уважаю. Вот так бы взял сейчас, да и размазал… по хлебушку.
Наблюдая за тем, как потерпевшая буквально захлёбывается от негодования и возмущенно раздувает ноздри, Жора загоготал как ненормальный. Похоже, у карманника начался пост-стрессовый синдром и его, как говорят в народе, «пробило на хи-хи». Жора вдруг поймал себя на мысли, что всё что ни делается, действительно – к лучшему. Вот, например, теперь ему более не нужно заморачиваться с Люськиным абортом – будь у неё папа хоть трижды чемпион по поднятию тяжестей…
– Степан! – недовольно поморщился майор. – Давай-ка ты, бери нашего веселого клиента, потерпевшую и ридикюль. Езжайте в контору. С этого – протокол. С барышни – показания. Со «шмеля» – пальчики.
– Золотов! – встрепенулся Жора. – Достижения научно-технического прогресса достаются нашему государству с неимоверными усилиями. И вовсе не для того, чтобы бездумно тратить их на потрюханный дамский аксессуар… Короче, начальник, может, договоримся, а?
– Обязательно договоримся. Но – чуть позжее. Всё, езжайте с богом.
– А? Как же?.. – бросила растерянный взгляд на подругу Галина.
– А мы с вашей подругой скоро подъедем, – успокоил её Золотов. – Вот только маненько в порядок себя приведем…
…Ольга, опершись на руку майора, поднялась, кое-как отряхнулась и досадливо осмотрела свои ноги. К слову, ноги у нее были очень даже смотрибельные. Итоги осмотра оказались неутешительны: правая коленка разбита в кровь. Ну да бог-то с ней, с коленкой – порванные колготки было жалко до слёз! Не удержавшись, Ольга жалобно всхлипнула.
– Больно? – неправильно оценил её реакцию Золотов.
– Терпимо.
– Сейчас вылечим. Пойдёмте.
– Куда?
– Здесь рядом. Кстати, а вас действительно зовут Виола?
– Много хуже. По паспорту я – Иоланта.
– Как? Та самая? – улыбнулся Золотов и с ходу затянул: – При-и-му хвалу рабы смире-е-енной…
На удивление, майор оказался обладателем весьма сочного и звучного баритона.
– Надо же, – усмехнулась Ольга. – Впервые встречаю человека, который способен процитировать хотя бы строчку из этой оперы. Тем более…
Здесь она невольно запнулась.
– Ну, что же вы перестали? Вы, наверное, хотели сказать: «тем более мента поганого»?.. Да ладно, не смущайтесь. Ход мыслей – вполне правильный… Ну, двинули!
Идти оказалось и правда недалеко. Золотов сопроводил Ольгу до близлежащего кафе с романтическим названием «Музыка крыш» и предупредительно распахнул перед ней двери. Вообще, для милиционера этот майор был необычайно любезен и галантен. Своим поведением он напрочь разрушал стереотипное восприятие «ментов поганых», почерпнутое Ольгой из детективов, сериалов и рассказов мужа. Последнему, по роду своего бизнеса, с этой братией приходилось пересекаться довольно часто.
Посетителей внутри практически не было. «Межсезонье» – время бизнес-ланчей уже прошло, а для вечерних загулов еще не наступило. Заведение Ольге сразу понравилось: и своими неброскими интерьерными изысками, и ненавязчивым музыкальным фоном, в данный момент представленным ее любимой группой The Real Tuesday Weld.
– Костя! – взмахнул рукой милиционер. – Два кофе и сто пятьдесят водки.
– Будет исполнено, господин майор! – шутливо козырнул бармен, исходя из чего Ольга заключила, что в этой кафешке майор был, минимум, завсегдатаем, а максимум – «крышей».
Между тем Золотов усадил ее за столик у окна, словно бы оценивающе скользнул взглядом по ее фигуре, удовлетворенно кивнул и не терпящим возражений тоном приказал:
– Сидите здесь и никуда не уходите. Я сейчас! – С этими словами майор ретировался, оставив Ольгу в растерянном недоумении.
Не прошло и минуты, как шустрый бармен принес немудрёный заказ. Периодически покуривающая Ольга попросила сигарету, и Костя, позволив себе ироничное: «Гарсон! Огня и дыму – на все?!» – услужливо угостил своими. Поблагодарив, Ольга затянулась непривычно-крепким мужским «Петром» и, уставившись в окно, принялась размышлять о том, что маленькое приключение, которым сегодня обернулась повседневно-рутинная поездка в троллейбусе, похоже, еще не закончилось. Что само по себе и забавляло, и настораживало одновременно.
Сигарета сгорела примерно наполовину, когда Ольга увидела, как из магазина напротив вышел Золотов с небольшим пакетиком в руках и заторопился обратно в кафе. Отчего-то смутившись, она скоренько затушила сигарету – словно школьница, опасающаяся, что за пагубным занятием ее случайно застукают строгие взрослые…
…Золотов вторично вошел в «Музыку крыш», с порога всмотрелся и, оставшись доволен оперативностью принесенного заказа, благосклонно кивнул бармену. Дескать: «Молодец, продолжай в том же духе!» Костя шутливо закатил глаза, что в близком к оригиналу переводе означало: «О-о! Господин назначил меня любимой женой!» Василий Александрович прошел к столику, отложил пакет и, промокнув салфетку водкой из графинчика, скомандовал:
– Давайте сюда свою коленку!
Ольга подчинилась и с любопытством принялась наблюдать за тем, как Золотов делово, без тени смущения, взялся за ее правую ногу и продезинфицировал ссадину, попутно оттерев запекшуюся кровь. Полюбовавшись проделанной работой, он протянул ей принесенный пакет:
– Держите. Туалет там.
Ольга сунула руку и вытащила из пакета упаковку не самых дешёвых колготок:
– Ну к чему это? Зачем? – растерянно пробормотала она. – Я бы прекрасно добралась и с голыми ногами.
– Во-первых, еще не та погода, чтобы разгуливать по городу без колготок, – чуть менторским тоном начал Золотов. – Во-вторых, вовсе не обязательно демонстрировать окружающим свои боевые ранения. Я специально купил черные. Надеюсь, с размером не пролетел?
– Напротив, вы очень проницательны. Я действительно ношу «двоечку».
– Профессионализм не пропьешь, – довольный, хохотнул Золотов, наливая себе водочки. – Ваше здоровье!
– Сколько я вам должна?
– Бросьте! Нисколько, – отмахнулся майор. – Считайте, что это вам подарок от ГУВД. За содействие охране окружающего порядка. Вместо командирских часов с гравировкой… Пейте кофе, остывает… Да, и примите мои искренние восхищения: догнать Жору на спринтерской дистанции – это, я вам скажу, дорогого стоит. У него первый взрослый по бегу.
Ольга послушно отхлебнула кофе и, как бы между прочим, заметила:
– Я, вообще-то, КМС.
– А ведь я сразу понял, что вы – не простая штучка! – восхищенно среагировал на уточнение Золотов. – Чем на хлеб зарабатываете? Если не секрет, конечно?
– Не секрет. Я – учительница в школе. Так что с хлебом это вы в самую точку.
– Надо же – никогда бы не подумал!.. Но ведёте, я так понимаю, физкультуру?
– Корочки, действительно, физкультурника. Но, поскольку вакансии не было, пришлось переквалифицироваться в биологичку.
– С шила на мыло? – понимающе уточнил Василий Александрович.
– В общем-то, да, – согласилась с ним Ольга.
Золотов лихо маханул еще полрюмочки и посмотрел на нее с неподдельным интересом:
– Послушайте, Иоланта…
– Лучше зовите меня Ольга, – поморщившись, перебила та. – Просто и без изысков.
– Как скажете. Так вот, Ольга, у меня только что родилась гениальная идея. Вернее, её мне подсказал Жора, когда невпопад шлёпнул про живца… А почему бы вам снова?
– «Снова» что?
– Снова не переквалифицироваться?! На полном серьезе предлагаю вам… Нет, не руку и сердце, но… увлекательную, романтичную и выше-учительско-оплачиваемую работу, – заметив насмешливую улыбку в краешках Ольгиных губ, Золотов эмоционально схватил ее за руку. – Стоп! Только не говорите сразу «нет»! Это предложение из тех, которые следует всесторонне обкашлять…
* * *В своё время небезызвестный автор с портфелем разродился гениальной фразой за «одно неосторожное движение – и вы отец». Так вот применительно к нашей ситуации можно сказать, что одно неосторожное постельное движение мазурика средней руки Жоры повлекло за собой целую цепь событий, в результате которых школьная учительница биологии Ольга Прилепина стала-таки сотрудником «карманного» отдела Милиции общественной безопасности питерского ГУВД. Где честно впряглась и за неполные пять лет дотянула служебную лямку опера вплоть до того момента, с которого, собственно, и началась вся эта история.
История, за которую не жалко угостить постороннего рассказчика хорошим двойным виски.
Глава первая Развод со службой и девичья фамилия
Санкт-Петербург,
1 июня 2009 года
В кои-то веки лето установилось строго по календарю – первого числа. А ведь буквально накануне ничто не предвещало такого расклада – всё было сыро, серо и блёкло. Короче, как всегда. И вот, на тебе – лето выскочило как «Бог из машины», подняв столбы пыли и притащив за собой полновесные +18. Которые, вкупе с извечной питерской влажностью, по ощущениям тянули на все 25.
Окно и дверь были распахнуты настежь. Закрытые жалюзи лениво шевелились, свидетельствуя о том, что какая-никакая тяга присутствует, а так как кондишена в кабинете не водилось, даже сей легкомысленный ветерок можно было смело относить к предметам роскоши. Мешок сидел в своем замначальственном кресле, закинув ноги на подоконник, и лениво листал страницы подготовленного к сдаче в архив дела. Содержимое страниц было не менее душным, чем поступающий с улицы воздух, так что Мешок с трудом подавлял зевоту. О том, чтобы серьезно вникать в содержимое, речи не шло.
На столе требовательно запищал сигнал стационарного переговорного устройства. Не меняя позы, Мешок попытался было дотянуться до тумблера, однако даже с его ростом сделать этого не удалось. Пришлось подниматься.
– Андрей Иванович! – Вслед за щелчком ворвался в кабинет возбужденный голос стажёра Коли Лоскуткова. – Извицкая на связи! Утверждает, что Монах в Питере и что в данный момент он идет за ней по Невскому.
– А, чёрт! Этим оэрбэшникам надо головы поотрывать! Контролируют они ситуацию… мать их!
Сонливость как рукой сняло. Мешок подорвался к стоящей в углу кабинета стойке-вешалке, на ходу схватил висящие здесь кобуру и пиджак и кинулся в соседнюю комнату, в которой располагалась общая оперская…
…Нечастых гостей и частых проверяющих в оперской подразделения «гоблинов» всегда неизменно поражали две вещи: размеры самой комнаты и занимающая полстены электронная карта города. И то сказать: для домов старого фонда с их коммунальными клетушками и норками, большею частью выходящими окнами на загаженные внутренние дворики, тридцатипятиметровая комната с панорамным видом на Фонтанку смотрелась слишком вызывающе. Так что всё это великолепие немедля хотелось взять – да и приватизировать. После чего либо устроить здесь достойный евроремонт, либо быстренько скинуть по цене неплохого пентхауса где-нибудь в Центральной Европе.
К слову, ремонт помещениям, обжитым «гоблинами», действительно не помешал бы. Вот только денег на него категорически не осталось – большая часть выделенного на год бюджета была вбухана в покупку компьютерной и оргтехники, а также ушла на разработку вышеупомянутой электронной карты. Впрочем, последняя того стоила и затраченные на себя деньги потихонечку отбивала.
Коля Лоскутков сидел за диспетчерским пультом и безуспешно пытался разбудить электронное чудо – маячок Извицкой на карте города признаков жизни не подавал. Между тем, судя по прижатой левым плечом к уху трубке радиотелефона, клиентка в данный момент по-прежнему находилась на связи.
– Где конкретно на Невском?! – с порога уточнил Мешок.
– Не знаю, – по-детски грустно пояснил стажер. – Сигнал почему-то не проходит.
Мешок, укоризненно взглянув на Тараса, тщетно пытавшегося свернуть страничку «Вконтакте», подскочил к Лоскуткову и, выхватив у него трубку одной рукой, другой принялся нахлобучивать на себя подмышечную кобуру.
– Алла Валерьевна… Да-да, извините, Валерьяновна… Во-первых, успокойтесь. Да. Во-вторых, нажмите кнопочку на вашем брелочке. Вернее: сначала нажмите, а уже потом…
Через пару секунд на электронной карте города вспыхнула-таки и медленно поползла вбок красная точка. Стажер Лоскутков победно вскинул руки:
– Есть контакт! Невский, 19, в сторону Казанского!
– Прекрасно, Алла Валерьяновна, вы у нас просто молодчина, – в голосе Мешка преобладали успокаивающие интонации. – А теперь идите себе спокойненько дальше, словно бы ничего не заметили. Только, ради бога, никуда с Невского не сворачивайте. А мы заберем вас оттуда буквально через десять – пятнадцать минут…
Прикрыв трубку ладонью, Мешок принялся отдавать распоряжения:
– Коля, скомандуй Сергеичу, чтобы срочно выводил на исходную пепелац. Тарас, возьми стволы, браслеты и мухой в машину. А где остальные?
– Не знаю, – в очередной раз расписался в некомпетентности стажер. – Они все… на заданиях… наверное.
– Что значит «не знаю»?! Ты – ответственный дежурный по подразделению или хвост собачий?
– Андрюх, да ты это… ты не шебутись, – вступился за молодого Тарас. – Народ весь как один… Короче, все в полях…
– Что, и Северова тоже? «В полях»? – закипел Мешок, и Тарас поспешил ретироваться в сторону оружейки.
– Андрей Иванович, Наташа, она…
Это в оперскую вошла Анечка – молоденькая миниатюрная девушка с огромным, тянущим на все девять месяцев, животом. В руках она держала стратегически важные для предстоящего материнства предметы – пакет с бифидоком и надкушенную ватрушку.
– А ты вообще что здесь делаешь? – «закипел в квадрате» Мешок. – Сейчас ты должна быть дома и готовиться стать матерью. Когда срок?