– Тогда твой муж ездит на такой же, и ты взяла его…
– Неужели ты считаешь меня такой легкомысленной? Если бы я была замужем, то не стала бы флиртовать с посторонним мужчиной.
– Сдаюсь! – поднял руки Матвей.
– Это машина подруги. Мы живем в одном подъезде. Она купила раньше, и я училась у нее водить. Потом привыкла и взяла точно такую. А в доверенности она по привычке пишет меня вторым номером. Поэтому когда я сказала, будто не хочу расстраивать маму, она дала мне ключи.
– Ты живешь с мамой?
– И с папой, только не в Москве. Я навещаю их по выходным, и они как криминалисты осматривают машину, – подтвердила Алена. – Боятся, что в аварию попала и скрыла.
– Ты так и не сказала, чем это я тебя обидел, – напомнил он ей.
– Когда? – выруливая на дорогу, спросила она и тут же спохватилась: – Точно! Ты сказал, будто я знала, что ты на машине. Откуда?
– От верблюда, – следя за выражением ее лица, ответил Матвей. – Неужели Шатун не сказал?
Реакция не заставила себя ждать. Алена надавила на тормоз и газ одновременно, и машина дернулась, едва не заглохнув, и встала, практически коснувшись бампером остановившегося перед перекрестком автобуса.
– Фу! – вырвалось у нее.
– Ты осторожнее, – вздохнул Матвей. – У нас на сегодня аварий не запланировано.
– Какой Шатун? – справившись с волнением, спросила Алена. Однако в голосе была растерянность, словно ее застали за чем-то постыдным. Хотя, может, просто показалось?
– Тот, который приставил тебя ко мне.
На выезде из города джип Слесаря замигал правым указателем поворота и повернул в сторону Костромы.
– Ты что, дурак? – глядя на его маневры, возмутился Добрый, поворачивая руль. – У меня труп в багажнике!
Тем временем «Нива» набрала ход. Добрый занервничал. Нет, он не боялся отстать, с такими, как у него, навыками вождения и возможностями машины это просто невозможно. Но если у Слесаря есть намерения оторваться, это плохо. Висеть на хвосте – это одно, а как быть, если он все же встанет? У Доброго нет с собой даже ножа. Слесарь его просто пришибет голыми руками.
Продолжая одной рукой управлять машиной, он открыл крышку вещевого ящика, надеясь, что просто не заметил оставленный там хозяевами хотя бы перочинный нож. Тщетно. Кроме пачки денег, ничего. Неожиданно в голову пришла новая мысль:
«Люди, которые перевозили такую сумму, наверняка были вооружены! Раз они оставили деньги, значит… Думай! Думай! – хмурился он, пытаясь сосредоточиться. – Ну, конечно, их кто-то должен был забрать! – осенило его. – Такую сумму бросить – просто сумасшествие. Скорее они и представить не могли, что за какие-то пять минут ее угонят. А куда в таком случае пошли? Правильно, в бар или в пансионат! Они могли уйти с оружием? Могли! А могли и оставить в устроенном в машине тайнике. Точно!»
Добрый взял руль левой рукой, а правой попытался залезть в карман спинки заднего сиденья, но сделать это в движении было невозможно. Он посмотрел вперед. Дорога просматривалась на несколько километров. Справа и слева поля, скрыться на этом участке Слесарь не сможет. Добрый включил правый поворот и прижался к обочине. Остановив машину, отстегнул ремень, наклонился и сунул руку под сиденье. Пальцы наткнулись на что-то твердое. Есть! Осторожно вытащил пистолет. Травматический «макарыч»! Огорчение тут же сменилось радостью: ну и что? Еще лучше! Убить практически невозможно, а вывести из игры Слесаря – раз плюнуть.
Добрый переложил пистолет в карман куртки и тронул машину с места. Как оказалось, заметив, что он остановился, Слесарь тоже прижался к обочине.
Добрый встал за ним и опустил стекло.
Слесарь открыл дверцу и выглянул наружу.
– Езжай, все нормально! – высунув в окно руку, махнул Добрый.
Постепенно эйфория радости сменилась сомнениями по поводу подлинности денег. Добрый прекрасно знал, что простые приборы, которыми пользуются продавцы, не всегда распознают качественные подделки. Некоторые фальшивки доходят даже до банка, а где-то он слышал, что бывает, будто и в оборот уходят. Поводом для сомнений стал все тот же пистолет. Неужели перевозившие такую сумму денег будут пользоваться травматической игрушкой? Хотя вопрос спорный, пуля в голову из этой штуки тоже иногда убивает. «А кто сказал, что те, кто вез «бабло», его и охраняли? – неожиданно подумал он. – Наверняка на трассе машина идет с сопровождением. Точно! Вот там «быки» с настоящим оружием! А это старье никому не нужно, да и разрешение у водителя, скорее всего, имелось». Добрый успокоился. Раз все так продумано, груз не мог быть пустяковый. Хотя такая сумма фальшивых денег тоже на приличный срок тянет.
Неожиданно нога непроизвольно надавила на сцепление, а рука выключила передачу. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида и включил правый поворот. Машина съехала с асфальта и затряслась по усыпанной щебенкой обочине. Добрый остановился и уставился прямо перед собой невидящим взглядом. Его сознание взмыло куда-то вверх, пробив расстояние и время, и мгновенно оказалось в злополучной деревне. Он отчетливо увидел дом на ее окраине, сарай, покосившийся забор… Вот комната, диван без обивки, в которую он замотал труп, разломанная табуретка, шапка Николашки… Следы машины во дворе, кровь, уже на снегу… Добрый зарычал и с силой дважды ударил по рулевому колесу. Как он мог забыть? А может, все оставить? Или, вообще, уже поздно? Вдруг, хватившись своего сына-дурачка, его мать еще вчера побывала в злополучном доме? Тогда сейчас там работает полиция. А если нет и еще все можно исправить? Как? Что решит пожар? Его обязательно свяжут с исчезновением человека. Стоп! Точно! Наверняка Николашка не домосед, не исключено, что он бродяжничает. Ведь сам сказал, что мать – алкоголичка, на его пенсию пьет. Возможно, это единственный источник дохода, и хватится она сына, лишь когда придет время получать деньги. Возможно, Николашка и не нужен для этого. Ну конечно! Он ведь дурак! Значит, она как опекун за него деньги получает. В каком-то смысле ей даже выгодно, если труп не найдут, а без вести пропавшим он может считаться сколько угодно времени. Так, может, и не возвращаться? Дом заперт снаружи, кровь во дворе он присыпал снегом… – От пришедшей вдруг в голову мысли Добрый даже зажмурился. – А что, если заманить туда Слесаря и кончить?! Грохнуть в доме, потом затащить туда труп дурачка и поджечь. Все! Слесарь убил Николашку и, заметая следы, устроил пожар.
В окошко кто-то стукнул, и Добрый вздрогнул от неожиданности.
– У тебя все в порядке? – наклонился к нему Слесарь. – Я тебе сигналил, а ты и ухом не повел. Грешным делом подумал, что околел…
– Чего это я должен околеть? – встрепенулся Добрый.
– Мало ли, – ежась от ветра, поджал губы Слесарь. – С трупом в багажнике который день ездишь. Может, сердце прихватило?
– Типун тебе на язык, – размышляя как уговорить Слесаря ехать в деревню, озлобился Добрый.
– Так чего встал?
– Возвращаться надо.
– Чего? – протянул Слесарь. – Это зачем еще?
– Я в одном месте кое-что оставил, – уклончиво ответил Добрый.
Всем своим видом давая понять, будто его одолевали какие-то сомнения, он лихорадочно соображал, что может вынудить Слесаря поехать с ним.
– Что? – Слесарь наклонился еще ближе.
Добрый закусил нижнюю губу и нахмурил лоб. Потом резко выдохнул воздух:
– Забрать одну вещь там надо!
– Опять темнишь? – недоверчиво уставился на него Слесарь.
– Поехали. – Отчего-то уверенный в том, что он согласится, Добрый решительно повернул ключ в замке зажигания.
– Ты меня похитить решила? – спросил Матвей, когда точно убедился, что они едут куда угодно, только не в Солнцево.
– А ты боишься? – Алена бросила на него короткий взгляд и вновь уставилась на дорогу.
– Знаешь, в другое время был бы рад, – пошутил он, неожиданно поймав себя на мысли, что это правда, – но сейчас мне больше хочется отдохнуть после насыщенного событиями вечера и проведенной в камере ночи.
– Я тебя понимаю. – Она ловко перестроилась в крайний левый ряд. – И все-таки мы должны закончить вечер.
– Утром? – повеселел он. – И какова твоя культурная программа?
– Узнаешь.
– Послушай, по-моему, сейчас не самое удачное время…
– Для чего?
– Ты сказала, что собираешься закончить вечер, – напомнил ей Матвей. – Для меня это звучит немного по-другому.
– Как?
– Собираешься добить меня?
– Судя по тому, как ты дерешься, это весьма хлопотно! – рассмеялась Алена.
– Ты, кстати, как вчера с нашими друзьями разошлась?
– Нормально, – пожала она плечами. – Они, после того как тебя увезли, присмирели. Правда, один попросил адрес твой дать…
– А ты?
– А ты?
– Откуда он у меня?
– Почему вчера не стала забирать? – вновь засомневался в своих выводах по поводу бескорыстного поведения Алены Матвей.
– Кто бы тебя выпустил среди ночи? – вопросом на вопрос ответила она.
– Тоже верно, – согласился он. – Но могла бы навестить. Вдруг меня там били?
– Я тебя умоляю!
– Можешь сказать, куда мы едем? – Матвей огляделся.
– Уже приехали. – Алена повернула в проезд между домами. – Здесь я снимаю квартиру.
– Погоди, – нахмурился Матвей, – а в Солнцеве?
– Там у меня подруга живет, у которой я взяла машину.
В квартире Алены было минимум личных вещей. Это бросалось в глаза. Хозяева даже не забрали своих фотографий. В ванной остался мужской крем после бритья и два флакона одеколона. Матвею ничего не оставалось, как принять ее предложение и привести себя в порядок здесь. Однако после душа он не стал бриться, несмотря на упаковку одноразовых станков. Двухдневная щетина не портила его внешность и даже придавала шарма. Он зашел на кухню, наполненную ароматом сваренного кофе. На столе стояла тарелка с бутербродами.
– Что теперь? – завороженно наблюдая за тем, как он завтракает, спросила Алена.
– Я у тебя хотел спросить. – Он откусил ломтик хлеба с куском ветчины и с задумчивым видом стал жевать.
– Мне кажется, если ты сегодня снова поедешь в Солнцево, то обязательно найдешь своего алиментщика. Ему наверняка уже сообщили о том, что произошло с матерью.
– Думаю, ты права. – Матвей отодвинул от себя уже пустую чашку. – Только теперь ему уж точно не до бывшей жены будет.
– Ты ищешь его по другой причине, я еще вчера догадалась.
– Не сомневаюсь, – подтвердил он, удивленный, почему Алена продолжает гнуть свою линию. – Хотя уместнее было бы по-другому сказать: не догадалась, а знала.
– Опять за свое! Не знаю я никакого Шатуна!
– Мне пора идти, – неожиданно принял решение Матвей.
– Как? – удивленно уставилась на него Алена.
– Спасибо, что обогрела и накормила, – поблагодарил Матвей, выходя из-за стола.
– Не за что, – по-настоящему смутилась она. – Ты ведь из-за меня влип в историю.
– Пустяки.
– Может, останешься? Не подумай ничего плохого. Просто у меня к тебе есть разговор…
– Мне правда пора, – разглядывая ее опущенные ресницы, сказал Матвей. – Поговорим в другой раз.
– Мы еще встретимся? – Алена подошла к нему, взяла за руки и заглянула в глаза многозначительным взглядом.
«Да что за напасть такая? – удивился Матвей. – С места в карьер! Она отстанет или нет? А как играет! Но не по Сеньке шапка. Не проведешь».
– Я женат.
– Неправда, – улыбнулась она уголками губ.
– Ну, вот видишь! А говоришь, не знаешь никакого Шатуна. Все-то вы обо мне знаете!
– Я правда никакого Шатуна не знаю, – с горечью в голосе произнесла Алена. – Просто когда в полиции представилась твоей женой, полицейский рассмеялся.
– Так сейчас в моде гражданский брак, – стоял на своем Матвей.
– Это сожительство, – поправила она. – Так что ты свободен.
«Как же ты достала! – с тоской подумал он. – А может, правда прикинуться, будто убедила, да и пусть крутится рядом. Чем она навредит? Ничем. К тому же куда сейчас идти? Вернее, куда идти есть, только что там делать? Марта ушла на работу. Не факт, что, когда вернется, не будет дуться. Ведь не поверит, что ничего с этой дурехой не было. А она красивая, не исключено, что одна из любовниц Шатуна. Дело ведь не простое, на любые жертвы пойдешь». От этой мысли Матвей вдруг почувствовал брезгливость к Алене и отстранился:
– Прощай.
Лихорадочно размышляя над поводом возвращения в деревню, Добрый едва не проскочил поворот. Он съехал с шоссе и посмотрел в зеркало заднего вида. «Нива» Слесаря скатилась следом.
«Что тебе сказать? – кусая губы, размышлял Добрый, по второму кругу обдумывая варианты. – Что спрятано в доме? Оружие? Насторожит. Сам собой возникает вопрос: почему сразу не взял? Не подходит. Может, вторая часть денег? Глупости. Постой, а что, если, например, соврать, будто эти деньги предназначались за какой-то товар, который там спрятан? Картина? Но тогда какой это должен быть шедевр? Скорее несколько… Бред! Сколько можно купить полотен Микеланджело на двести «лямов»? Черт побери, нужно перевести в баксы! Но я же переводил! Забыл! Хорошо, делим на сорок… Двадцать пять миллионов долларов! Нет, постой! Пятьдесят?! Не может быть! Значит, там меньше. Ну, конечно, ведь часть разменом помельче. Но даже если и так… Тридцать «лямов» будет? Это можно музей купить… Нет, глупости, какие картины? А если наркота? А что? Кока! Тоже бред! Алмазы?»
Добрый зло выругался. День был в самом разгаре. Соваться сейчас в деревню опасно. Придется свернуть на дорогу, где он застрял в снегу, и там дождаться, когда стемнеет. Но была одна сложность: так или иначе ему придется сейчас объясниться со Слесарем, зачем они возвращаются в эту дыру, а он так ничего и не придумал. Еще удивительно, почему он не «свинтил», катит себе следом как ягненок на заклание. «Может, этого козла прямо в поле грохнуть? – мелькнула мысль. – А что? Пересесть в его машину. Как расслабится, приставить к виску «макарыч», и все. Контузит на сутки как минимум, и то если у Слесаря иммунитет на такие приколы. Скорее, убьет с такого расстояния. А что потом с трупом делать?»
Добрый посмотрел в зеркало заднего вида – Слесарь ехал как привязанный. Миновав мост, он снизил скорость и повернул налево. В тот же момент Слесарь дважды протяжно посигналил.
– Черт бы тебя побрал! – процедил сквозь зубы Добрый и остановился.
До места, где он накануне завяз в снегу, было около километра.
«Может, и лучше, что здесь встали, а не в поле? – подумал он, глядя на торчащие из сугробов елки. – Там я его грохну и буду как на ладони, а здесь хотя бы лес…»
Добрый выбрался из машины и тут же угодил по колено в снег. Слесарь уже стоял рядом со своей машиной. Держа руки в карманах меховой куртки, он ждал, когда подойдет Добрый. В глазах злость и недоумение.
– Ты чего голову мне кружишь? – возмущенно проговорил он.
– С чего ты это взял? – часто заморгал Добрый.
– А ты чего на меня уставился? – рассвирепел Слесарь. – Деревня прямо, ты какого черта сюда поехал?
– Днем туда соваться не надо.
– Чего так? – Слесарь замер в ожидании ответа.
«Может, его прямо сейчас и кончить?!» – подумал Добрый и развел руками:
– Все тебе не так…
– Что все? – Лицо Слесаря вытянулось от удивления. – Лучше скажи, зачем туда рвешься?
– Надо вещь одну забрать, – отвел взгляд в сторону Добрый.
– Какую?
– Не могу я тебе сказать…
– А чего, собственно, я с тобой нянькаюсь? – неожиданно воскликнул Слесарь. – Вали куда хочешь. Могу даже на бензин дать…
– Что? – Добрый, вне себя от ярости, вцепился в отвороты куртки Слесаря, но тут же охнул и присел от легкого удара коленом в пах.
– Руки убери, – процедил Слесарь. – Колись, что там забыл?
– Если я тебе скажу, ты меня тут же к своему дружку отправишь, – выпрямившись, ответил Добрый.
– Почему так решил? – удивился Слесарь.
– Ты уже понял, что это не все деньги.
– Да ну? – шутливо округлил глаза Слесарь. – А может, ты просто задумал какую-то хитрую комбинацию, чтобы избавиться от меня? Что, если там у тебя кореша сидят?
– Один я, – честно признался Добрый.
Слесарь поверил. Это было видно по тому, как он вдруг успокоился. Между ними уже появилась незримая связь, позволяющая понять, лжет человек или нет.
– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнил он.
– Алмазы, – выдавил из себя Добрый.
– Так… – протянул Слесарь. – А эти деньги…
– Ты правильно понял. В багажнике у меня курьер.
– Почему ты его с собой возишь?
– Долго объяснять.
– Лихо закручен сюжет. Хочешь сказать, что с такой наличкой вас в теме двое было?
– Нет, – покачал головой Добрый. – Гораздо больше.
– И где остальные? В багажник не вошли? – усмехнулся Слесарь.
– Они-то как раз меня сейчас и ищут, – выпалил Добрый.
Слесарь оглянулся по сторонам, словно испугавшись, что преследователи Доброго прячутся за подступившими к дороге деревьями, и слегка наклонился:
– Ты чем думал, когда в это дерьмо влезал?
– А ты?
– Чего? – прищурился Слесарь.
– Теперь нас двоих будут искать.
– Уверен?
Вдруг сзади раздался глухой стук и всхлип, и Слесарь побледнел. Проследив за его взглядом, уставившимся куда-то ему за спину, Добрый развернулся. К ним на санях подъезжал тот самый фермер, что накануне помогал Доброму вытащить машину.
Стоя у барной стойки в ожидании заказов, две официантки тихо спорили, кого ждет занявший у окна столик молодой мужчина. С момента, как он пришел и заказал первую чашку чая, прошел час, а он все таращился в окно и поглядывал на часы. Такому терпению можно было позавидовать. Потом они стали гадать, кто не пришел на встречу. Любовница, жена, партнер по бизнесу?..