— Рябиновый кол в сердце — традиционный конец для традиционного мертвяка, — хладнокровно ответил агент 013, переворачивая лапкой страницу.
— А почему не осиновый?
— Это для вампиров.
— Ой, а поздно уже! Скоро вечерняя месса, тебя магистр не хватится? — еще раз спросила я, меньше всего желая, чтобы агент 013 ушел — втроем не так страшно. — Он не пошлет искать тебя по всему замку? Кроме шуток, вдруг человек без любимого кота уснуть не может?
— Думаю, что он без меня прекрасно проживет еще час-полтора. Фон Сальца специально оставляет дверь комнаты приоткрытой, чтобы я мог беспрепятственно выходить в любое время, когда мне захочется подышать свежим воздухом, — важно ответил Профессор.
— Так там все время двери открытые? — сразу заинтересовался Алекс.
— Да, напарник, но именно потому, что никто не посмеет войти без приглашения! За этим бдительно следят, и нарушители не отделываются словесным внушением. Их вообще очень редко потом находят…
— Жаль…
— Понимаю, но продолжим — мертвяк великий госпитальер нам не подходит. Однако имеется еще целый ряд подобных созданий, и «деяния их не менее удивительны». Конечно, многое из написанного — труха, в смысле ненужные нам выдумки, но зерна от плевел мы отделим. Поверьте, сама идея создания такой книги не могла появиться просто так, на ровном месте.
Дальше мы с Алексом слушали про великое искушение монахов полудницами — женщинами с горячим темпераментом и черным сердцем, что для нечисти обычная закономерность. Появляясь, как положено, в полдень, они соблазняли монахов, подчиняя их своему диктату, после чего душили, как котят.
— Да они просто перегрелись, медитируя под солнышком, на недоступные темы, — нервно воскликнула я. — Сколько можно вешать грехов на бедных женщин?! Из чего только не рождаются легенды!
— Средневековые монахи редко были настолько целомудренны, чтобы умереть от буйства эротических фантазий, — наставительно поправил котик. — Существование полудниц — научно доказанный факт! В свое время мы с агентом Орловым…
— Ничего не было! — слишком быстро заверил меня подскочивший Алекс.
Вот, значит, как…
— А там что-нибудь говорится о мумифицированных мертвецах? — тактично перевела тему я. Допрос любимого отложим на послезавтра.
— Пока нет, деточка, потерпи. Безногий вурдалак нам тоже не подходит, хотя после него, по идее, тоже оставались наполовину обескровленные тела. Но его схватили уже после второго убийства, далеко уковылять без ног он не смог, хе-хе, хотя довольно ловко передвигался при помощи рук.
— Какое мерзкое, должно быть, существо!
— Да уж, привлекательных здесь не держали. Даже полудницы описаны уродливыми, с длинными спутанными волосами и бегающими в них полевыми мышками.
— Вэк?!
— Эти дамы традиционно пасутся на полях, высматривая очередную заработавшуюся жертву. В замках появляются чрезвычайно редко…
— Впечатление такое, что даже нечисть пытается выгнать отсюда господ крестоносцев, — патетически заметил Алекс.
— Красивая теория, потянет на целый роман в жанре фэнтези. Давай напишем как-нибудь…
— «Как-нибудь» писать нельзя! — тут же вставил кот. — Грех, читатель не простит!
Потом он важно поведал, что подслушал разговор приора с братом Нюрольдом, главным библиотекарем. В общем, эта книга писалась по заказу. Один богатей из столицы, имевший несколько переписных лавок и обеспечивавший страну лучшими экземплярами хроник Галла Анонима, восхищенный грозным величием Мальборка, загорелся получить в свои руки собрание всех легенд и чудес, происходивших в этом замке. Плюс эксклюзивное право переписывать их неоговоренное количество раз в течение двух сотен лет.
Когда братьям назвали предлагаемую сумму, они рьяно взялись за работу и в кратчайшие сроки написали весьма вольный, но вполне художественный пересказ «местных легенд». Заказчик был доволен, но кое-что из книги действительно случалось на самом деле, и об этом предпочитали говорить шепотом…
— Пусик, твоя дотошность и щепетильность меня убивает. Столько разной научной, серьезной и… бесполезной информации! — отчаянно зевая, выдала я. — Мальчики, вы тут поисследуйте еще чего-нибудь, а меня разбудите, когда надо будет непосредственно застрелить злодейского монстра.
— Не спи, курносая самка тюленя!
— Как ты меня назвал?! — едва не подпрыгнула я, сон сняло как рукой.
— Напарники, кажется, наши поиски увенчались успехом, — прикрываясь книжкой от моего шлепка, довершил агент 013. — Это может быть только оно!
— Нет, ты сначала повтори, как ты меня назвал?!
Профессор уже раскрыл рот, чтобы ответить, но не успел — ему помешали. В дверь забарабанили с таким грохотом, как будто стучали железными перчатками. Жаль не головой, звук был бы громче…
— Именем великого магистра Альбана фон Сальца, откройте! — прогрохотало за дверью.
— Какого дьявола?! — в том же тоне грозно поинтересовался Алекс, пытаясь вытащить меня из-под кровати, куда я полезла первым делом. Я же в свою очередь пыталась выпихнуть оттуда раскоряченного кота, который занял мое место. Удача отвернулась от нас обоих, командор плюнул и одним движением ноги затолкал и меня, и котика поглубже, в самую пыль. После чего преспокойно открыл дверь.
— Мгм, брат Ансельм фон Ютингем? Ты случайно не встречал в замке кота, серо-белого, жирного… — строго спросил кто-то.
— Жирного, жирного, жирного… не припомню.
Недовольное ворчание Пусика коснулось моего уха. Я мысленно прокляла самовлюбленность агента 013…
— Знаешь, это ведь любимый кот нашего дорогого магистра. — Голос вдруг потерял уверенность и съехал на фальцет. — Меня отправят в подвалы на предмет исследования относительно лояльности к Сатане. Ибо именно он лишил магистра любимого кота…
— Гм… действительно, больше некому.
— В общем, мне конец. Фон Сальца сказал: если кот через час не вернется, я могу распрощаться… — Пара всхлипов, как будто незвано явившийся не в силах был продолжать дальше.
— С белым светом, — попробовал угадать Алекс.
— О нет, с моей наградой за военные заслуги, за храбрость и доблесть на поле брани — с кусочком, с щепочкой от креста, на котором был распят сам Спаситель! — Еще несколько всхлипов, грозящих перейти в неуправляемую истерику.
Знал бы ты, сколько ходит по Европе этих «святых» щепок…
— М-м, не знаю, что и сказать… Но думаю, что в ближайшее время блудный кот найдется. И у тебя не изымут… мм… истинную реликвию!
Когда дверь закрылась, я боком выползла из-под кровати. Агент 013 вылез следом, уверяя, что не мог допустить, чтобы его, профессора, владеющего шестью языками, хватал грязными руками какой-то небритый тип. И более того, неуважительно волок под мышкой, что, без сомнения, произошло бы, едва этот несчастный рыцарь узрел бы его восседающим на кровати. Время еще есть, он вернется к магистру сам…
— Ладно, друзья, кажется, мне пора идти. Увидимся завтра во время утренней мессы, — не без сожаления вздохнул котик, проскользнул в дверь и исчез в коридоре.
— Служба есть служба, — притворно вздохнула я, начиная раздеваться.
Алекс уставился на меня так, словно пришел на стриптиз. Мне пришлось подойти и собственноручно развернуть его носом к стенке.
— Так кто это оказался?
— Кто, что?! — встрепенулся Алекс, пытаясь развернуться, но я, разумеется, не позволила. Что-то он в последнее время разлакомился, надо бы «укоротить поводок». Я юркнула под теплое одеяло, с наслаждением зевнула и повторила:
— Ну, про чудовище, кто это?
— Да не чудовище, скорее жертва… Давай расскажу завтра, это очень грустная история, а сейчас лучше…
— Милый, выпей холодной воды. Я знаю, что для тебя лучше сейчас…
— И что же? — страстно выдохнул он.
— Рассказать мне эту грустную историю, — с нажимом резюмировала я.
Алекс, вздохнув, присел на краешек кровати — пришлось подарить ему утешающий поцелуй. Он сразу все простил и замогильным голосом начал зачитывать указанную котом страницу.
Сказочка оказалась, хм… Лучше бы я не настаивала на ночь глядя. В общем, когда-то давным-давно, Мальборку угрожала серьезная опасность — местные деревеньки объединились и выступили войной против обосновавшихся на их землях наглых тевтонцев. Тогда, чтобы уберечь замок, который еще не был столицей ордена Креста, братья решили пойти на страшное преступление. Один особо образованный брат-ризничий нашел старинное заклинание, действующее просто безотказно.
Чтобы сохранить крепостные стены неприступными, они замуровали в одну из них ребенка, девочку лет восьми, купив ее у матери, бродяжки по имени Люцина. Личная жизнь у той не задалась, приданое пропил муж, да еще и помер потом. Так что столь чудовищная сделка, как продажа собственного дитя, была для нее абсолютно приемлемой. Монахи, обязанные по идее помогать любому страждущему, избавили нищенку от бремени, так сказать.
Мастера-каменщики, выполнявшие техническую часть работы, не смогли ее закончить — мастерки падали из их дрожащих рук. Все доделывал тот самый монах-ризничий, который считал, что спасение родной цитадели важнее детской жизни.
Мальборк выстоял, его противники потерпели сокрушительное поражение, но в народе говорили: «Проклята будет сия твердыня, а прежде всего люди, приложившие руки к этому неслыханному злодеянию!»
Вот и вся сказочка на ночь — уснуть я уже не смогла и, переворачиваясь с боку на бок, с завистью смотрела на Алекса. Командор улегся на полу, мгновенно захрапев сразу после печального повествования. Только где-то через час до меня дошло, что он так и не открыл, какое отношение имеет этот ужастик к сегодняшним смертям в замке. Я уже собралась его будить и требовать ответа, как резко уснула сама и…
Нас поднял на ноги стук в дверь, кто-то из братьев надсадно орал, что в костеле заговорила статуя! О небо! Ни выспаться, ни умыться, ни красоту навести… Мы едва успели толком одеться и прибежать в числе первых. Хорошо хоть места заняли приличные, потому что посмотреть и вправду было на что…
Статуя какого-то бородатого святого, стоявшая на возвышении у стены, действительно вещала — ее речи гнусавыми раскатами отзывались под огромным куполом главного храма Мальборка. Как вы уже догадались, голос был безумно знакомым…
— Грешники, что вам вчера сказал великий магистр Альбан фон Сальца? Молитесь, просите святого Мурзика, и он поможет вам! Однако до сих пор я услышал только две-три разрозненных молитвы, где упоминалось мое имя. Причем лишь одна из них с должным почтением и пылом. На утренней мессе я ожидаю от вас большего благочестия и внимания к моей святости, надеюсь услышать молитвенный хор объединившихся душ!
— Это и вправду святой Мурзик? — прошелестело по рядам монахов.
— Кто же еще? Статуя сама по себе вещать не может…
— Братья, так, может, стоит заказать святому собственную статую? — предложил кто-то. — Наверно, ему не очень-то приятно вещать из головы Иезаборда Пустынника.
— Но мы не знаем, как он выглядит?!
— Точно, пусть сделает милость, явится перед нами! Но если это чрезмерное желание с нашей стороны, пусть хотя бы приблизительно опишет свою внешность.
— О святой Мурзик, — начал один из самых опытных, — внемли нам, невежественным, и снизойди к убожеству нашему… Поведай, кто ты есть, как выглядишь, откуда появился и в чем заслуги твои перед Церковью, воистину Господь Бог не наградил бы тебя святостью, если бы ты не совершил святых деяний.
— Мур-рм, логично… Что ж, вы имеете полное право знать, что я имею четыре конечности, благообразен, усат и зеленоглаз.
— Значит, страдая за веру, он не потерял частей тела, как это обычно случается со святыми, — прошептал мне на ухо один монах. — Повезло ему, других калечили, так что без слез не вспомнишь…
Тут, надо сказать, народ понял, что происходит чудо и к ним обращается сам «святой Мурзик», и все повалились на колени, стукаясь лбами о каменный пол и не решаясь подняться. Мы с Алексом тоже для вида последовали общему примеру, решив не отделяться от коллектива. Соглядатаев везде хватало, не стоило рисковать и в открытую перегибать палку.
Между тем кот внаглую продолжал:
— Молитесь же, восхваляя мое имя, если не хотите гореть в аду! А я буду защищать вас от напасти и давать новые, научно обоснованные указания.
Наступила благоговейная тишина, все завороженно ждали, будет ли продолжение. Поняв, что не будет, монахи рьяно ударились молиться. Текст был произвольным, периодически в него вставлялось имя «Мурзик» с эпитетами «святой», «благословенный», «избранный», «великолепный», что, несомненно, льстило кошачьему самолюбию. Пока все молились, этот злодей тихо выполз из-за статуи и юркнул в дверь, обойдя всех едва ли не на цыпочках! Я успела увидеть только торжествующе задранный серый хвост. Профессор по сути своей атеист, видимо, подобными штучками он выражает протест прогрессирующему фанатизму. Ну и пусть развлекается, главное, что не с нами…
Когда «чудесная месса» закончилась, мы с любимым разошлись по объектам. Я направилась в библиотеку в поисках брата Нюрольда, невысокого монаха с щетинистыми бровями и рассеянным взглядом. Он был очень занят, но отделаться от меня не смог. Я туманно намекнула насчет легенды о замурованном ребенке, и библиотекарь сделал страшное лицо:
— Во-первых, это неправда! А во-вторых, если бы такое действительно произошло, то сохранялось бы в большой тайне от рядовых членов братства. Ибо все, кто имели хоть каплю благочестия, обязательно взбунтовались бы! А в-третьих, я сам тут всего полтора года, раньше работал писарем в замке Ливонского ордена, так что я непричастен!
Я подумала, что это странный ответ, по крайней мере очень подозрительный… На всякий случай уточнила, когда конкретно Мальборк пытались брать приступом. Библиотекарь, несомненно, знал что-то, но знание этого чего-то, судя по всему, здесь не поощрялось. Больше ничего выжать не удалось, к тому же брат Нюрольд стал интересоваться, откуда у меня такой приятный для мужчины голос? Пришлось хрипло ответить, что от отца, популярного чешского инквизитора…
Как же узнать, где все-таки замурован ребенок? Кот связался через микрофон, обещал порыться у магистра в документах, но пока еще найдет… Может быть, над воротами, это было бы логичнее всего, если уж эта жертва принесена для защиты от нападения. Но ворот здесь штук шесть, а то и больше, замок напоминает матрешку со все более усложняющейся системой охраны.
Конечно, в первую очередь надо бы проверить наружные стены, но как? Ходить простукивать? А если это захоронение находится на высоте выше моего роста, носить лестницу? И самое главное, даже если я что-то нашла — мне как, в особо подозрительных местах киркой ломать кладку?! Причем по возможности не вызывая подозрений… Боже, бред-то какой!
В конце концов, меня посадят за вандализм, и вполне справедливо — ведь замок представляет большую историческую ценность, сильно его портить жалко…
Задумавшись и ничего не замечая вокруг, я пару раз столкнулась с монахами, которые тоже были все в себе, только они размышляли о своих грехах, возвращаясь с исповеди. Как я потом заметила, в монастырской части замка все ходили с шишками на лбу — профессиональная травма из-за постоянного самосозерцания и слишком глубоких капюшонов. А потом меня нашел Алекс:
— Видел Мартина, кажется, с ним не все в порядке.
— Вэк?
— Да он просто сбрендил! Хватает меня за рукав, что-то шепчет насчет всеобщей готовности, требует данных для какого-то отчета за вчерашний и позавчерашний дни… Я поспешил от него отделаться.
— Понятненько, мальчик увлекся, — кивнула я и еще раз объяснила, что Мартин считает нас шпионами какой-то повстанческой армии, а себя зачислил в шифровальщики, чтобы наши отчеты в штаб не смогли прочесть враги.
— А что-нибудь менее взрывоопасное ты не могла ему предложить?
— Не будь занудой, готовь отчеты, — улыбнулась я, — ты держишь мальчишку без работы во благо родины! Надо поощрять в молодежи чувство патриотизма…
— Слушай, Алина, мы и так здесь уже третий день, дел полно, давай не отвлекаться на шпионские страсти. У нас только-только начало что-то проясняться.
— Милый, но мы и трудимся не для себя, а для другой фирмы. Нам-то что, пусть ждут, пока не наиграемся! Как представлю недовольную рожу того рыжего типа, директора Монстроисследовательской Базы, сразу на сердце так легко-легко…
— Хм, так тебе тут нравится? — Алекс демонстративно отвернулся от меня, дабы никто не заметил, что рыцарь с монахом едва ли не обнимаются, стоя нос к носу. В принципе не редкость, но…
— Да, тут неплохо, еще и кот спит отдельно, что приятно! Келья у нас потрясающая, просторная и, главное, комфортная — на каком еще задании, кроме Шотландии, мы жили в таких потрясающих условиях? Вечно то на шкурах спать приходится, то в гостинице, заселенной клопами, то на досках голых… И на Базе наш дурацкий минимализм уже достал, спартанство — это не мой стиль.
— К роскоши привыкаешь быстро. Если хочешь, после свадьбы я обставлю нашу комнату в стиле Людовика Пятнадцатого.
— О-о да… и кровать со столбиками!
— Все что захочешь!
— А правилами это разрешено? — засомневалась я. — Что-то не замечала, чтобы кто-нибудь на Базе для начала поменял железную кровать на раскладной диван и пуфики. Только хоббиты живут как хотят — понаделали норок и поселились в них, как в заповеднике.
— Эти маленькие бунтари никогда не подчинялись чужим правилам, — согласился Алекс.
Мы перешли во двор Верхнего замка, усевшись на противоположных концах скамейки рядом с колодцем спиной к спине. Как бы мне тут ни нравилось, но пора закругляться. Дух профессионализма (или просто совесть?) всячески изводил меня, намекая на неумолимые сроки.