— Диагноз — налицо, что и требовалось доказать, — скорбно заключила я. — А теперь пошли вытаскивать скелет из башни!
Но кое-какому народу, видимо, разоблачение переодетых девушек показалось занятием более приятным, чем долбление стены и вытаскивание оттуда костей в полночную пору.
— Брат, подними рясу, чтобы раз и навсегда развеять сомнения насчет…
— Волей папы римского, приказываю не отвлекаться! — строго прикрикнул командор, на всякий случай загораживая меня спиной. Он уже потянулся к мечу, когда в толпу врезался всадник на пегой кобыле. Монахи сыпанули в стороны…
— Брат Ютингем, что тут происходит? Я хотел переночефать ф замке, а меня не пускают! Пришлось дафить сарацин… Но, кажется, и фам нужна моя помощь?
— Ничего такого, Янис, с чем бы мы сами не справились, — приветливо кивнул Алекс. — Но все равно спасибо за дружбу и предложение военного союза!
В свою очередь я тоже решила посодействовать восстановлению справедливости:
— Копье у тебя, вижу, с собой?
— Да, брат Альберт, и оно к фашим услугам…
— Отлично, тогда заколи вон того крайнего справа, что ухмыляется. Он пытался меня дискредитировать!
Труссеведен послушно развернулся, глянув на безоружного монаха, который живо убрал ухмылку и исчез в толпе с невообразимой для глаза скоростью.
— Чего же вы ждете? — снова дал знать о себе магистр. — Хватайте их! Это польский заговор!
— Кто посмеет поднять руку на посланника римского папы, того ждет инквизиция! — грозно выкрикнула я. — Испанский сапог, вдова с деревянной ногой, четки грешника и все такое — сами знаете, наверное.
— Неа, до нас это еще не доходило, — подумав, покачал головой кто-то.
— Ничего, если кто очень захочет, мы можем отправить в Рим, уж там объяснят и покажут, — пообещала я. Против этого возражений не нашлось… — Эй, ну так чего встали? Вперед, ломать башню! Мы должны вытащить и похоронить останки, которые обрекают наш орден на проклятие.
Толпа рванулась вершить начатое, но мы намеренно отстали от остальных. Согласитесь, движущая сила уже была задана, а я не хотела быть помятой без нужды.
— Мне сейчас пришла в голову мысль, ведь этого призрака нам представляли таким ужасным! Ребята с Монстроисследовательской Базы его страшно боялись, он каким-то образом убил двоих из их команды, а на нас за все эти дни не было ни одного покушения.
— Погоди, еще будут! — улыбнулся любимый. — Мы еще здесь…
— Не пугай меня…
И тут чья-то холодная, мокрая рука вцепилась в мое плечо. Колени подогнулись сами собой…
— Ах, это вы, брат великий повар! Нельзя же появляться так неожиданно, — укоризненно протянул Алекс, удерживая меня от обморока.
Толстый монах, глава всех поваров замка, покачиваясь, пытался что-то нам объяснить.
— Вэк, а куда санитары смотрят? Вы же должны быть в больнице! — с трудом овладев голосом, пискнула я. Командор жестом попросил не вмешиваться, и правда, вдруг «утопленник» может сообщить что-то важное, а о нем все позабыли.
Я предпочла отойти и бегло рассказать Труссеведену, что происходит, литовский рыцарь тут же помчался собирать останки своей украденной княжны. Тем временем верховный повар кое-как выдавил одну членораздельную фразу:
— Эфо Рафмуф, эфо он меня фтолкнул ф фоду…
— Расмус?! Вы уверены?
— Рафмуф! Он фтолкнул… я упал ф фоду…
— Мгм, интересно… А я еще заступалась за него, малахольного. Между прочим, где он? Что-то я его не видела с того момента, как ты отвлек внимание, зачитывая манускрипт.
— Я тоже не видел, куда он делся, — ответил Алекс, напряженно вглядываясь в темноту.
Откуда-то вдруг метнулась черная тень, я инстинктивно шарахнулась, сбив все еще непрочно стоящего на ногах верховного повара. Он благополучно потерял сознание, а тень из темноты оказалась всего лишь Мартином.
— Там этот, как его… брат Расмус взбесился! У него пена изо рта валится, а сам рычит и по земле катается. Вернее, катался, теперь его братья из лазарета забрали к себе.
— Если не залечат до смерти, то спасут, — уверенно решил командор. — Скорее всего, это выходит управлявший им призрак. Он вселялся в него, совершая убийства, а сам Расмус ничего не помнил.
— Точно, кто бы заподозрил этого худосочного монаха? Но почему погибли ученые?..
— Может быть, просто из-за того, что лезли не в свое дело?
— Хм, зыбкий аргумент…
— Почему же? Они наверняка пытались защищать правящую верхушку Мальборка, как защищали Джека Попрыгунчика. С точки зрения неупокоенного духа единственное наказание за это — смерть…
— Ой, а брат верховный повар как здесь оказался? — удивленно воскликнул парень, разглядев в темноте у наших ног толстого повара.
— Наверное, сбежал, пока медбратья возились с Расмусом, — предположила я. После чего мы препоручили пострадавшего Мартину, который буквально молился на нас, ибо мы сделали то, о чем члены его повстанческой армии даже не мечтали — практически сместили с поста действующего магистра Тевтонского ордена, захватчика земли польской.
Минуту спустя из-за угла выбежал агент 013, обозвал нас копушами и потребовал, чтобы мы немедленно отправились с ним к башне. Там уже вовсю крушили стену. Нам удалось успеть вовремя: из развороченной дыры два рыцаря извлекали полумумию-полускелет в почти истлевшей одежде. Судя по росту, несчастной девочке едва исполнилось десять…
Я быстро отвернулась, вид находки был не слишком приятный. Но средневековые люди реагировали спокойно, некоторые монахи даже с радостью и восхищением на лице, словно при созерцании святых мощей. Настораживало одно: в нише не оказалось головы…
— Фот она! Моя княжна! Бедный мой папа не дофез ее до места, но я достафлю ее прах на родину. Только ее сначала надо отпеть! — посуровевший Труссеведен не бросил тевтонцам и слова упрека. Дело прошлое, а простые монахи не виновны в преступлении своего магистра.
Под обличающими взглядами фон Сальца, которого заставили присутствовать, не выдержал и сдался:
— Что вы уставились?! Ну да, это я подал идею замуровать ее в стене! Но никто особенно и не возражал — так было нужно для ордена! Иногда преступление против одного человека идет во благо многим поколениям. Нельзя было допустить объединения поляков и литовцев, эти земли должны принадлежать только ордену… Я бы сделал это снова!
— Довольно, злодей, ты опозорил братство Мальборка. — Великий комтур, по сути главный заместитель магистра, шагнул в середину толпы и возвысил голос. Маленький серенький человечек вдруг словно чуточку вырос, и это почувствовали все… — Данной мне Богом и генеральным капитулом властью я беру оную в свои руки! И да поможет мне Господь…
Раздались возгласы типа «Виват!» и «Флаг тебе в руки!». Правда, в их средневековых вариациях, но общий смысл именно такой.
— Вот, сатана, ты давно хотел меня подсидеть… — с ненавистью прошипел магистр и, обернувшись почему-то ко мне, воскликнул: — Я проклинаю вас всех, а тебя, пришлый монах, особенно!
— Меня-то за что? — притворно возмутилась я, котик обнял мое колено, вздыбив наэлектризованную шерсть.
— За то, чего не видят эти болваны! Но меня тебе не обмануть… Всей властью, всей страстью души, всеми силами преисподней — проклина-а-а…
— В темницу его, — объявил комтур, а командор вдруг вспомнил о том, о чем все забыли:
— Где голова? Призрак не успокоится, если мы не найдем голову!
Все вновь повернулись к фон Сальца. Он гаденько хихикнул и на прощание прокричал:
— Ее не замуровывали заживо, на это никто бы не согласился. Пришлось умертвить девчонку, а голову… выбросить в тайных коридорах, чтобы никто и никогда не узнал, кого скрывает стена башни. Вам ее не найти… и пусть дьявол никогда не забывает дорогу в Мальборк!
Все ахнули, когда магистр произнес это страшное признание. Народ замер, пораженный ужасом. Командор нервно сплюнул под ноги, похоже, эта операция закончится еще не скоро…
— Алиночка!
— Мм…
— Алиночка, я к тебе обращаюсь! — Нетерпеливый Профессор резко дернул меня за подол рясы. — Напомни, какой такой череп вы подобрали с Алексом и таскали с собой по временам?
— Череп? — не сразу сориентировалась я. — Обычный, маленький, желтый… Вэк!
— Именно, — победно заключил кот. — А ну тащи его сюда, надеюсь, мы все-таки завершим это нелегкое дело.
Мы вернули многострадальный череп под восторженный рев обитателей замка. Сквернословящего магистра увели, а в костеле всю ночь проводился молебен над прахом княжны, все просили прощения у неупокоенного духа. Завтра утром специальный эскорт под командованием Труссеведена повезет бренные останки в Литву, где они наконец обретут покой в освященной земле.
В ту сумасшедшую ночь мы буквально рухнули и спали втроем вповалку на широкой кровати в келье Алекса. Забыла сказать, что, пока читали молебен в костеле, бедняге Расмусу сильно досталось: как только его не крутило и не корежило — страшное дело… Но примерно через час отпустило, страдалец-монах впал в глубокий сон, а бывшая неприкаянная душа, похоже, обрела долгожданный покой.
В ту сумасшедшую ночь мы буквально рухнули и спали втроем вповалку на широкой кровати в келье Алекса. Забыла сказать, что, пока читали молебен в костеле, бедняге Расмусу сильно досталось: как только его не крутило и не корежило — страшное дело… Но примерно через час отпустило, страдалец-монах впал в глубокий сон, а бывшая неприкаянная душа, похоже, обрела долгожданный покой.
Вообще, все эти события так повлияли на моего возлюбленного, что он всерьез задумался о жизненных ценностях и твердо заявил, что мы поженимся сразу же по возвращении на Базу! Я спала, только поэтому не задала ему парочку наводящих вопросов.
А наутро он уже ломал голову над тем, что будет, если шеф опять подбросит срочное задание? А если нет, то кто займется организационными вопросами подготовки к торжествам? Не пригласить всю Базу — невозможно, а пригласи — так никаких средств на бракосочетание не хватит. Хорошо еще, хоббиты на карантине, для них одних свадебный стол за неделю готовить надо!
Потом мы еще с полчаса писали рапорт шефу по поводу утери «переходника» и невозможности вернуться на Базу. Пусть высылает подмогу, хотя котик говорил, что в отдельных случаях агенты ждут до двух-трех лет, пока будет оказия! В принципе мне здесь понравилось, можем и задержаться…
После завтрака пошли прощаться с литовским рыцарем. Двое альбатросов неожиданно сорвались со своих насиженных мест и взмыли в небо. Гроб, в котором покоилась княжна, уже водрузили на катафалк, наверное, лучший по тем временам, с хорошими лошадьми. Труссеведен готовился к отъезду, с утра он пребывал в хорошем настроении.
— Папа был бы рад, мой долг фернуть ее прах родстфенникам и предать родной литофской земле! — талдычил он одно и то же.
Мы с ним сердечно обнялись и просили при случае передать привет старику-колдуну из города.
Янис хлопнул себя по лбу и вскрикнул:
— О небо! Чуть не забыл, брат Ютингем, это фаше? — Он порылся за пазухой, выудив наш «переходник». Да, да, тот самый, который командор умудрился потерять в горящем костеле. — Ночью мне изфолил присниться тот самый фолшебный старец и передал для фас эту фещь. Утром она лежала ф моем сапоге…
— Чувствуется, — принюхалась я. Удивляться уже ничему не приходилось, главное, что мы все-таки сможем вернуться домой. Спасибо дяде Гендальфу скажу, как только он «изфолит» присниться мне.
В замке на нас с Алексом поглядывали как на избавителей, к чему мы привыкли, а вот к Профессору относились настороженно. В Средневековой Европе кошек часто считали колдовскими созданиями, а слова магистра о говорящем коте многим запали в душу. Хорошо меня больше не просили привести доказательства «мужского пола», потому что к нам благоволил сам великий комтур, по-прежнему принимая Алекса за ревизора из Рима.
Я наврала, что являюсь монахом-детективом и, благодаря Божьей помощи, расследую преступления в монастырях. В Мальборк меня привели слухи о таинственных смертях, а с братом Ансельмом мы встретились по дороге, пообщались и, подумав, стали действовать вместе. Как ни странно, эта ерунда до того устроила комтура, что он торжественно преподнес мне гонорар — довольно увесистый мешочек с серебряными монетами.
Перед отъездом, несмотря на насупленные брови кота и его многозначительные взгляды, призывавшие меня опомниться, я, переглянувшись с Алексом, отдала все деньги Мартину:
— Откроешь переписную лавку. Она тебя еще лет сто кормить будет до повального распространения книгопечатания.
— Ура! Я ведь всю жизнь об этом мечтал! — радостно воскликнул парнишка. — Еще когда был учеником хозяина переписной лавки! Теперь мы столько воззваний с призывом вступать в ряды повстанческой армии накатае-э-эм…
Короче, на Базу мы вернулись вовремя. Надеюсь, в замке Мальборк счастливыми остались все, кроме, разумеется, злобствующего в камере великого магистра. Теперь я вынужденно признала, что и среди завоевателей-тевтонцев попадались не самые плохие люди. А альбатросы, как мы потом узнали, в замке больше не появлялись, значит, еще две скитающиеся души нашли успокоение…
* * *На Базе, как всегда, царило оживление. Родной улей жужжал и трудился вовсю (или создавал видимость постоянного труда без отдыха, что более вероятно — не все же такие трудяги, как мы). Шеф был так доволен нашими результатами — он ведь утер нос своему сопернику — главе Монстроисследовательской Базы, — что сам (где бы записать!) поинтересовался, не нуждаемся ли мы во внеурочном отпуске? Алекс быстро ответил, что нуждаемся, Пушок напомнил о премии, а я вставила, что мы приглашаем всех на нашу свадьбу. Шеф пообещал лично заняться приготовлениями и сделать это событие поистине грандиозным.
Я наконец отоспалась и толком вымыла голову. Надо бы еще маме позвонить, вообще-то она в курсе наших с Алексом отношений, но как ей сказать, что свадьба ее дочери будет происходить неизвестно где, на Базе Будущего, в кругу перевоспитанных монстров и профессиональных оборотней… Нет, можно было бы и у нас в городке повторить для родственников, но тогда кот обидится — ему же придется все мероприятие изображать бессловесного домашнего зверька.
Ближе к ужину в памяти всплыл Мальборк. Я представляла, как там сейчас Мартин со своими «шифровками» и бедный монах Расмус (не притесняют ли его за прошлые невольные «провинности»?), хорошо ли добрался в Литву осторожный Труссеведен, сумел ли выкрутиться хитромордый фон Сальца…
— А что это все так заахали, когда магистр призывал на мою голову кару небесную?
— Считается, что проклятие человека с таким высоким уровнем внутренней энергетики обретает невероятную силу. Но, к счастью, агент 013 крепко держал тебя за ногу. Кошки в этих случаях частенько срабатывают как громоотвод, — пояснил Алекс.
Мы беседовали в оранжерее, Профессор удрал заказывать черный костюм шафера и должен был вернуться с минуты на минуту.
— То есть он принял проклятие на себя?
— В каком-то смысле, но оно предназначалось человеку, и вряд ли с агентом 013 что-нибудь случится.
— И все равно, благодарственный поцелуй он заслужил, — честно решила я. Все же какой у нас с Алексом хороший напарник: и жизнь спасет, и плохому не научит, и даже свидетелем на свадьбе выступит…
Пушок прибежал недовольный и взмыленный — в магазинах готового платья не оказалось его размера, а в том, что предлагали, он на люди не покажется, так уже даже в театре Куклачева не одеваются…
Вернувшись после ужина к себе в комнату, я обнаружила на своей постели брошюру «Как родить гениального ребенка».
— Интересное дельце, надо бы почитать вслух Алексу, вместе и посмеемся. И кто, собственно, мне эту ерунду подбросил?
Я бросила книгу в угол (не читать же всякую чушь) и завалилась на кровать с «Мечом в камне», уж юмора здесь точно больше. А того, кто начал раньше времени снабжать нас «умными советами», я непременно разоблачу завтра, у меня уже есть на примете одна кандидатура…
На следующий день агент 013 попался мне в библиотеке, где он жарко спорил с Бэсом. Предмет спора, как я поняла, заключался в вольной трактовке событий, изложенных в труде Профессора, к написанию которого он периодически возвращался. Оба были уже изрядно на взводе и явно намеревались перейти к более «весомым» аргументам…
— Зачем тратить нервы на то, о чем успешно забыли еще десять тысяч лет назад? Кого это сейчас волнует? — Я попыталась выступить миротворцем, но получилось, что оскорбила до глубины души обоих оппонентов.
— Деточка, лучше не вмешивайся в спор ученых мужей, — сухо посоветовал кот, не сводя убийственного взгляда с Бэса.
Маленький божок сидел на стуле, поджав ноги под себя (они у него все равно не доставали до пола), и тоже отфутболил меня в интеллектуальной форме.
— Что-то не похожи вы ни на одного из семи древнегреческих мудрецов, поэтому особо не умничайте, — обиженно развернулась я и встретилась взглядом с биороботом Стивом. Ни разу не видела его в библиотеке, что же произошло? Может, он поступил на заочное в Межгалактический колледж пилотов-воителей, была у него такая идея-фикс. Но нет, похоже, он здесь исключительно ради меня.
— Алина, я пришел попрощаться, — начал он, опуская взгляд.
— Пока-пока, а когда возвращаешься? Смотри только, нашу с Алексом свадьбу не пропусти, — нарочито веселым голосом ответила я, удивляясь его выражению лица. Оно было торжественно-обреченное, если можно так выразиться. Как будто Стив дал страшный обет или потерял любимый бластер. Но он помялся, ничего не сказал, развернулся и стремительно ушел.
Как-то нерадостно день начинается… Ну и ладно. Зато Бэс с Профессором на время прекратили диспут, и египетский бог веселья снизошел до моих проблем. Он еще раз уточнил количество гостей, посоветовав включить в программу какое-нибудь символическое жертвоприношение. Например, торжественно сжечь свадебный пирог в дар богине Хатор, покровительнице матерей, чтобы у нас были здоровые дети.