По замыслу папуасов, услышав молитвы, боги должны были снова спуститься на их острова и привезти с собой щедрые дары Небес – кока-колу, консервы, печенье, конфеты и т. д.
Самое печальное заключалось в том, что меланезийцы, всерьез уповавшие на божью помощь, совсем забросили свое хозяйство. Зачем разводить свиней, сеять и собирать урожай, ловить рыбу?.. Достаточно просто помолиться, и это все само собой упадет с неба на землю в прямом смысле этого слова.
На острове даже разгорелись настоящие войны между представителями различных течений. Одни считали, что молиться нужно именно так, а другие считали, что яйца все-таки следует разбивать с тупого конца (это, впрочем, уже из другой сказки).
То есть вместо того, чтобы работать и улучшать свою жизнь, дикари убивали друг друга, стараясь определить правильный способ общения с Небесами путем молитв.
Ошарашенные американцы были вынуждены прислать на эти острова специальных просветителей, которые должны были объяснить последователям «культа карго», что никаких богов, дарующих бесплатные подарки аборигенам, не существует.
Островитяне, впрочем, им не поверили.
То есть это что получается – ничего бесплатного нет?
То есть опять нужно по старинке пахать в поте лица своего, добывая пропитание?
Молиться ведь гораздо легче и проще!
Понятно, для чего эти хитрые американцы пытаются убедить островитян в отсутствии щедрого Бога – они хотят сами присвоить себе все дары Неба.Удивительно, но на отдельных островах даже в XXI веке есть люди, рассчитывающие с помощью молитв получить с Небес долгожданную халяву. Почему мы все такие папуасы
Собственно говоря, материковые люди от островитян ничем не отличаются. Точно так же, как и папуасы, они собираются в церкви, храмы, мечети, пагоды и прочие культовые сооружения, чтобы попросить Отца Небесного о том же самом – о щедрых дарах.
Здания другие, святыни другие, ритуалы немного отличаются, а принцип остается тот же самый – как бы улучшить свою жизнь, не прикладывая к этому особых усилий.Работать, если честно, практически мало кому хочется. Имеется в виду не только физический труд, но и совершенствование своей личности.
Лежать, отдыхать, предаваться мечтаниям, фантазиям гораздо легче и приятнее.
Поэтому любая новая религия, любая секта, которая провозглашает: «Бог тебя любит, можешь не работать, и все у тебя будет, потому что ты избранный!» – мгновенно завоевывает толпы сторонников.
Книги из разряда «Загадай желание, и оно само собой сбудется, потому что вся Вселенная, и Бог в том числе, тут же пойдут тебе навстречу» обречены стать бестселлерами у малограмотных людей.
Та же ситуация и в «народной» медицине – вера в чудо-таблетки и суперзаговоры от всех болезней неистребима.
И в бизнесе та же картина: зачем напрягаться, учиться, думать, состязаться с конкурентами? Пошел и обнял камень, приносящий удачу, или свечку поставил у иконы.
Если бы Бог действительно прислушивался к нашим молитвам и исполнял все желания, то на земном шаре уже давно никто бы не работал.
А зачем?Если Бог и так все пошлет, то зачем напрягаться? Достаточно лишь сказать: «По щучьему веленью, по моему хотенью».
Закончив чтение, Лилюля некоторое время сидела неподвижно. Потом сказала:
– Ну вот, ты убил всю мою веру в Деда Мороза!
Следом откликнулась Мари:
– Это что получается, на Земле ничего святого нет?
– Есть, – ответил я, – это человек. В каждом из нас есть частичка Бога, каждый в чем-то немного святой.
– А церкви? – спросила Лилюля. – У них есть что-то святое? Для чего они существуют?
– Главная задача Церкви – сбор денег с верующих на собственные нужды.
– И все?
– В принципе да. В Москве распространен такой вид мошенничества – ушлые ребята перед вступительными экзаменами в вузы подходят к некоторым абитуриентам и предлагают свою помощь при поступлении. Намекают на связи среди экзаменаторов. Собирают с доверчивых граждан хорошие деньги, обещая вернуть их обратно, если что-то не получится. После этого идут домой и спокойно занимаются своими делами.
После экзаменов снова подходят к абитуриентам, интересуются результатами. Тем, кто не поступил, честно возвращают деньги (иногда). А тем, кто успешно сдал экзамены, пожимают руки и говорят: «Это наша заслуга!»
Церковь занимается тем же самым. Выступает якобы в роли посредника между Богом и людьми. Не бесплатно, естественно. Любое достижение в жизни человека объясняют: «Это наша заслуга, нашими молитвами!» Если успеха нет, говорят: «Сам виноват. Тебе веры не хватило». Но денег никогда не возвращают.
– Это место, кстати, весьма историческое. На том берегу в Краснопресненском парке, например, нашли останки мамонта, – сказал я.
– Когда? – Все девушки разом задали этот вопрос и тут же рассмеялись от такого совпадения.
– В 1925 году. Рабочие рыли в парке траншею, прокладывали коммуникации и нашли кости. Не правда ли, необычное сочетание – коммуникации и мамонт. Так что мы с вами сидим сейчас на том месте, где когда-то разгуливали мамонты. И этому есть подтверждение.
Девушки не отрываясь, внимательно смотрели в указанную мной сторону, словно надеясь увидеть среди современных построек живого шагающего шерстистого исполина. Пейзаж для такой воображаемой картины был более чем неподходящим. Центральный вид на противоположный берег напрочь перекрывал пешеходный мост «Багратион» – блестящая вытянутая труба, вытекающая из стекложелезобетонной «Башни-2000». Чуть дальше виднелась синяя пирамида одного из павильонов Экспоцентра. И довершали этот полностью урбанистический ансамбль сплошные зеркальные параллелепипеды Центра международной торговли.
– У тебя особый талант – находить необычное в самых простых вещах, – после долгой паузы заметила Лилюля.
– Этот дар присутствует у каждого человека. Он просто по-разному проявляется. Каждый видит мир сквозь собственные очки. Однажды много-много лет назад, еще в Новосибирске, у меня была как-то романтическая прогулка по вечернему городу с одной молодой девушкой – сотрудницей милиции. Представьте себе – мы идем, взявшись за руки, смотрим на звезды, и она периодически мне говорит – посмотри на этот дом, тут недавно было убийство, всю семью зарезали – трех человек, – бытовуха по пьянке. А вот в этом парке девушку ограбили – сняли все золото, сумку отобрали, чуть не изнасиловали, прохожие вспугнули…
Алекса прервала мой рассказ легким поцелуем в лоб:
– Зачем ты нас пугаешь такими ужасами?
И погладила меня по голове, взъерошив волосы на макушке.
– Можно, я до конца расскажу историю? – спросил я.
– Не надо на меня так смотреть, – ответила Алекса и, убрав воображаемую пылинку с моего плеча, продолжила: – Ты сейчас нам окончательно испортишь настроение. Девушки не любят таких мрачных разговоров. Мы все-таки собрались для того, чтобы повеселиться, а не решать мировые проблемы.
Мари с Лилюлей, смущенно улыбаясь, начали переглядываться между собой.
– Я все-таки закончу, – продолжил я, – иначе не будет понятно, к чему был начат этот рассказ. Я спросил у той барышни примерно то же самое, что сейчас сказала мне Алекса, – почему тебе вдруг вспомнились все эти ужасы? И знаете, что она мне ответила?
Я допил вино и поставил пустой фужер на краешек столика.
– Она очень сильно удивилась и спросила: «Тебе со мной не интересно?»
Девушки дружно заулыбались. Алекса посчитала своим долгом добавить:
– Какое забавное у тебя чувство юмора.
– Юмор вообще-то и должен быть забавным.
– Я не об этом. Ты в мрачных темах находишь что-то веселое.
– Вообще-то моей целью было не развлечь вас, а подать серьезную мысль в понятном и не тоскливом виде. Я всего лишь хотел сказать, что каждый человек живет в своем мире, который его волнует, привлекает. И в этом мире он подмечает такие детали, мимо которых все остальные люди проходят, не задерживаясь.
– Это точно, – бодро согласилась Алекса. – Ренат, к примеру, живет в таком мире, в котором носок не существует. Он их в упор не видит. Я всегда поражаюсь: мировые проблемы решает, кто в каком году до нашей эры родился и умер, знает, а вот куда он сам вчера вечером носки бросил – не помнит.
– Поиск носок не является приоритетом в моей деятельности, – с улыбкой пробурчал я, разливая девушкам и себе вино по бокалам, пока женская часть нашей компании бурно веселилась над последними словами Алексы. Похоже, ее примеры были более понятны слабому полу, нежели мои.
– Не сердись. Я тебя все равно люблю. – Она повисла на моем плече, чуть сбив в сторону мою руку с тяжелой четырехлитровой бутылью бургундского. Немного красного вина пролилось на белый столик. – Ой, – спохватилась моя девушка и быстро промокнула салфеткой возникшее пятно, – бутылку я не заметила. Сорри.
– Вот, живой пример, – подхватил я, одерживая реванш, – ладно, я носок не вижу, но у нее почему-то всегда возникает желание повисеть на мне именно тогда, когда у меня в руках какая-нибудь тяжесть.
– Вот, живой пример, – подхватил я, одерживая реванш, – ладно, я носок не вижу, но у нее почему-то всегда возникает желание повисеть на мне именно тогда, когда у меня в руках какая-нибудь тяжесть.
– А мы, девушки, только свое замечаем, – в тон подхватила Лилюля, откидывая назад свои длинные светлые волосы, – нам чужие проблемы ни к чему, своих хватает.
– Тогда давайте выпьем за взаимопонимание, – я поднял свой фужер, все остальные последовали моему примеру, – пусть каждый живет в своем мире и видит только свое. Главное, чтобы мы при этом дополняли друг друга.
Мы выпили за это. Мари деловито спросила:
– А на этом самом месте, где мы сейчас находимся, никого не находили? Тут под нами никаких динозавров нет?
– Между прочим, здесь тоже полянка не простая. Читали роман «Мастер и Маргарита»? Мы сейчас находимся на том самом месте, с которого Маргарита отправилась на знаменитый бал к Воланду. Помните эпизод, когда шофер в виде черного грача привез ее на летающей машине на Дорогомиловское кладбище?
– Подожди, Ренат. Ты хочешь сказать, что мы сейчас сидим и выпиваем на кладбище? – встрепенулась Лилюля. И оглянулась по сторонам, словно пытаясь отыскать взглядом черные надгробия.
– Не совсем. Обратите внимание на деталь – грач высадил Маргариту и запустил машину в овраг сразу за кладбищем. Вот в этом самом овраге мы сейчас и сидим. А кладбище находилось там, – я указал рукой на высокий крутой берег за моей спиной, – его ликвидировали в начале 50-х годов.
– А что, эти дома построили прямо на кладбище? – вмешалась Мари. Она пожала тонкими плечами и отступила назад. – Жуть какая-то. То мамонта нашли, то кладбище.
– А что тебя смущает? Москва – особенно центр – почти вся на костях построена. Везде кто-то где-то когда-то был похоронен.
– Нет, ну я понимаю, когда древнее захоронение, которому тысячи лет. Но жить над кладбищем, которое почти вчера еще действовало, – как-то не по себе становится.
– Ошибаешься, Мари. Это в тебе суеверия деревенские проснулись. По последней столичной моде жить на бывшем погосте очень модно и престижно. Ты хоть знаешь, какие люди живут в этих домах? – Я указал рукой на ряд внушительных «сталинок», торжественно расположившихся по берегам Москвы-реки.
– Например?
– Например, тут жил Леонид Ильич Брежнев – Генеральный секретарь ЦК КПСС, глава Советского Союза. Юрий Владимирович Андропов – аналогичный по должности человек. Члены Политбюро, члены ЦК КПСС. Элита страны, так сказать. Раньше здесь была особая закрытая территория, по которой периодически прогуливались неприметные люди в штатском. Лет тридцать назад сама мысль о том, что здесь на берегу реки можно провести милый пикничок, казалась кощунственной. Это то же самое, что сейчас со своим мангалом пробраться на территорию «Горки-9».
После моих слов наступила длинная пауза, которую через некоторое время прервала Алекса:
– Я одного не пойму: зачем все эти люди жили именно на бывшем кладбище? Других мест, что ли, не было? Они же могли себе позволить все, что угодно.
– Так завещал товарищ Сталин… Место просто хорошее. Там дальше, в Кунцевском лесу, находится ближняя дача Сталина, та самая, где он провел последние годы жизни и на которой умер. И на работу в Кремль он ездил по Можайскому шоссе, переезжая через Бородинский мост на Арбате. В те времена район Дорогомилово считался окраиной. Представляешь себе картину: въезжает Сталин в Москву по западной дороге и первое, что он видит, – это кладбище. При этом периодически ему встречались похоронные процессии. А Можайское шоссе – это не просто дорога – это направление на запад, в Европу. Именно по этой дороге в Москву въезжал Наполеон. А потом этим же путем покинул Москву. И именно сюда позже с триумфом вошли войска Кутузова после окончательной победы над французами.
И в таком значимом историческом месте на самом виду вдруг находится старое кладбище. Естественно, Сталин распорядился кладбище закрыть, почти полностью снести весь район Дорогомилово и построить здесь самый элитный для того времени жилой квартал – парадный въезд в Москву. Если Сталин что-то решил, то, как правило, это выполнялось быстро. Сейчас в Дорогомилово из дореволюционной постройки остались паратройка зданий. Все снесли и построили почти дворцы для номенклатуры.Брежневу позже предлагали квартиру в другом месте, но он отказался. Он прожил на Кутузовском тридцать лет, вплоть до самой смерти. В той самой квартире, которую ему дал Сталин.
Мари забавно наморщила свой носик:
– Им тут привидения, наверное, являлись.
– Эх, сразу видно, как сильно изменились люди. Вот и выросло поколение, которое толком даже не знает, что такое КГБ. – Я не смог сдержать улыбку.
– А при чем здесь КГБ? – поразилась Лилюля. Она была старше остальных девушек, поэтому сразу поняла, что означает эта аббревиатура.
– Андропов – шеф этой грозной конторы. Его квартира находилась на втором этаже, как раз под квартирой Брежнева. И все привидения в округе старались обходить этот район стороной. Мало ли что.
Мари рассмеялась вместе со всеми и чуть не облила себя вином из фужера. В последний момент она успела отстраниться и, вытянув руку вперед, поставила фужер на край стола.
– Я имела в виду другое. Ну хоть какие-то негативные последствия от кладбища должны же быть? Может быть, болезни, несчастные случаи и тому подобное.
– Никаких. Напротив, как только эти серьезные люди переселялись на кладбище… бывшее, у них тут же резко шли дела в гору. Брежнев, к примеру, прожил 76 лет – с 1906 по 1982 год. На Кутузовский он переехал в 1952 году. В тот самый знаменитый дом номер 26. И уже через 12 лет – в 1964-м – он становится главой Советского Союза, Генеральным секретарем ЦК КПСС.
Отпив вина, я продолжил:
– Между прочим, почти все члены ЦК КПСС в то время тоже жили в этом районе. Тут была самая престижная недвижимость. И никто из них на жизнь не жаловался. Почти все дожили до солидного возраста. Андропов родился в 1914 году, умер в 1984-м. 70 лет.
Лилюля спросила:
– Подожди, я не поняла. Откуда же тогда берутся легенды о том, что кладбище, даже бывшее, – гиблое место? Все, что связано со смертью, на мой взгляд, изначально имеет негативную энергию.
– В любом деле есть свои нюансы. Вот перед твоими глазами пример того, что не все кладбища так опасны. Вообще, вокруг нас существует много мифов и ничем не оправданных легенд. Слышали такую фразу: «Россия – родина слонов»?
– Это из анекдота?
– Да, это из анекдота. Но если вдуматься, Россия действительно родина слонов. Первобытных и мохнатых. Мы сидим в двух шагах от места, где найдены останки мамонта. В Петербурге в Зоологическом музее находится единственное в мире чучело мамонта. Там же находятся два мамонтенка – Дима и Даша. Они найдены в вечной мерзлоте. Чем Россия – не родина слонов?
Девушки дружно заулыбались. Алекса, подняв правую руку вверх, издала боевой клич:
– Йоху! То есть нам в Африку ехать уже не нужно. Мы и так живем в стране слонов?
– Мы с тобой уже были в Африке. Египет – это и есть Африка. И кстати, именно в Египте со слонами как раз-таки большая проблема.
Мари весело спросила:
– А слон и мамонт – это одно и то же?
Я развел руками:
– Представь рядом оба этих животных, похожих по размеру. Мысленно побрей одного из них, и ты сама узнаешь ответ на свой вопрос.
Это предложение вызвало у девушек бурное оживление. Я добавил:
– Между прочим, храм Христа Спасителя тоже построен на бывшем кладбище. Когда рыли котлован для закладки фундамента здания, наткнулись на многочисленные кости, которые лежали слоями толщиной в несколько метров. Хорошее место для храма выбрали, да?
– А кто выбирал? – вступила в разговор Алекса.
– Император Николай Первый. Помазанник Божий, как считали тогда. – Я поднял фужер. – Хочу сказать одно – не стоит доверять всяческим суевериям.
– Подожди, Ренат. Но ведь храм Христа Спасителя снесли в тридцатые годы. По приказу Сталина, – разгорячилась Алекса, – может быть, это как-то связано с бывшим кладбищем?
– Никакой связи нет. Возле Киевского вокзала на нынешней Большой Дорогомиловской – недалеко отсюда, кстати, – стоял второй по величине храм Москвы – Явления Господня. Стоял на ровном чистом месте, не на кладбище. Его тоже снесли. Но в отличие от храма Христа Спасителя восстанавливать не стали. Видите, как бывает.
Я поворошил палкой угольки в мангале.
– У людей весьма странное отношение к человеческим костям – одних останков они опасаются, другим фрагментам тел поклоняются. Я имею в виду святые мощи. Это две крайности – в реальности во всем должна быть золотая середина.
– Это как?
– Кости есть кости – в них нет ничего опасного и ничего полезного. Вот стоит в музее скелет мамонта или остов синего кита. И что?.. Это всего лишь музейные экспонаты. Алекса, помнишь, мы в Музее изобразительных искусств имени Пушкина видели женскую голову в Египетском зале? Согласитесь, будет глупо, если кто-нибудь начнет на нее молиться и верить, что сейчас произойдет чудо.