– Какого же черта ты раньше молчал! Нам же надо путь выбирать и идти… – Доктор сорвался и пробасил громко.
– Но про осторожность все же не забывать и не басить на все ущелье… – сказал Дым Дымыч с усмешкой. – Хватит болтовни. Не будем терять время. Нам еще много предстоит пройти…
– Нашим моджахедам необходим отдых, – Чен кивнул за спину, показывая этим, что боевики с трудом выдерживают темп передвижения, выбранный спецназовцами.
– Нам отдых не нужен, – возразил тот мрачный бровастый чеченец, что недавно посоветовал «маленькому капитану» не торопиться на тот свет. – Мы не устали…
Чен оглянулся удивленно. В действительности отдых он просил для себя и, может быть, для чеченца Саши, тоже не имеющего хорошей физической, а следовательно, и боевой подготовки. Но удивление было вызвано тем, что боевики его открыто не поддержали. Следовательно, конфликт, вызванный вероятной гибелью второго джамаата, вышедшего к границе следом за первым, назрел. И Чен осознал это. Но промолчал.
– Отдыхать будем, когда вернемся… – решил за всех Доктор Смерть. – По крайней мере, отдыхать будут те, что вернутся живыми…
И шагнул вперед, продолжая движение в том же высоком темпе. Каждый шаг Доктора равняется трем шагам Чена, и преодолевать километры ему, конечно же, легче.
– Там что-то светится… – Чен все же попытался остановиться. – Зеленое…
– Волки за нами наблюдают… – сказал Ангел. – Они и днем выли…
Все пытались рассмотреть, что там увидел Чен, но свечения больше не было заметно.
– Здесь светлячков много… – сказал кто-то из чеченцев. – Они нам всю дорогу попадаться будут…
* * *Басаргин с трудом дозвонился до генерала Астахова. Что-то в районе боевых действий, в самом деле, неладно с сотовой связью – стабильной городской устойчивостью она не отличается.
– Слушаю вас, Александр Игоревич… – как-то отвлеченно ответил генерал. Должно быть, вел в это время какой-то разговор или был занят раздумьями над ситуацией.
– Товарищ генерал, после сообщения Доктора Смерть мы постарались сработать как можно оперативнее, и уже есть предположительные данные на человека, что возглавляет группу боевиков, в которую вошли наши отставные спецназовцы. Если только это тот самый Чен… – Басаргин старался говорить скороговоркой, опасаясь, что связь прервется и он не успеет передать собственные данные и сам узнать, что делается в районе событий, где задействованы его сотрудники. – Кличка вообще-то достаточно распространенная, особенно среди этнических китайцев, но Пулат с Ангелом определили его произношение, и это дало нам ориентировку. Мы уже переслали в «Альфу» фотографию. Кроме того, согласно нашему источнику в Министерстве иностранных дел Грузии, этот человек два месяца назад приехал в Тбилиси. Приехал официально, под своим именем, только по поддельным документам профессора, доктора этнографии. Его зовут Эдуардо Ченчос. Он в самом деле профессор и доктор наук, только не этнограф, а религиозный психолог. По вероисповеданию мусульманин. Гражданин Индонезии, хотя индонезийской крови в нем мало. Отец – наполовину папуас из Новой Гвинеи, наполовину мадурец,[37] мать – венесуэльская индианка. Носит фамилию матери. Несколько лет проживал в США, но покинул Штаты спешно, никого не предупредив, после событий 11 сентября… Это навело на некоторые подозрения, но фактов причастности к теракту нет. Однако у себя дома был замечен в связях с религиозными экстремистскими группировками и именно поэтому попал в картотеку Интерпола. Но прямых доказательств его террористической деятельности и там нет. Есть только подозрения, что Ченчос принимал участие в разработке нескольких террористических актов, но не с точки зрения военной составляющей, а именно с психологической точки зрения. Просчитывал эффект и последствия. То есть работал напрямую по своей специальности. В конкретном случае, которым мы с вами занимаемся, велика вероятность, что Ченчос просчитывал реакцию мусульманского мира на массовые уничтожения мусульман в Индонезии и в Чечне. Планировалось еще отравление заключенных в Гуантанамо, но там террористов подвел яд… Я недавно разговаривал по телефону с начальником тюрьмы Гуантанамо бригадным генералом Джем Худом.[38] Он подтверждает, что теракт готовился и следы ведут к мусульманам-экстремистам.
– Александр Игоревич, я не очень понимаю, какое отношение профессор-психолог, пусть психолог и религиозный, может иметь к боевым действиям. Да еще не у себя в Индонезии, а у нас, в Чечне…
– У меня, Владимир Васильевич, возник точно такой же вопрос. И я запросил Лион. Меня интересовали подробности расстрела автобуса с рабочими-мусульманами… Так вот что интересно… В Индонезии в последнее время значительно выросло влияние чеченской диаспоры. Многие отставные боевики поселились там, укрываясь от российского правосудия, по подложным документам. И есть подозрения, что они связаны с экстремистскими и сепаратистскими мусульманскими группировками. Таким образом, мы получаем для рассмотрения вопрос об обмене опытом, грубо говоря… В Индонезии операцией, возможно, руководил чеченец, а в Чечне – индонезиец. Но, чтобы все вопросы прояснить, необходимо Чена поймать. Это очень важно для успешного завершения следствия не только у нас, но и в Индонезии, и, возможно, в Гуантанамо. Лионом уже получен ответ на запрос из ФБР касательно нашего дела. Очевидно, такой же запрос отослан касательно индонезийского дела. Надо и вашему ведомству запросить ФБР относительно событий в Гуантанамо.
– Хорошо, Александр Игоревич. Мы постараемся… И запросить, и поймать Ченчоса. Хорошо бы передать это пожелание Доктору Смерть. У вас все?
– Нет… У меня есть дополнительный штрих, который пока ничего не говорит, но опять же наводит на размышления. В Лондоне определена женщина, которая открывала счет в банке на имя Джамили Хмелевской, российской журналистки. По подложным документам. По национальности эта женщина тоже индонезийка. Вероятность связи с Ченчосом велика, хотя она пока и не доказана. Но я уверяю вас, что она существует… Поверьте моей интуиции… Возможно, они члены какой-то одной организации. И наверняка знакомы друг с другом. У вас что-то есть по настоящей Хмелевской?
– Ее нашли. Наши сотрудники проверяли то, что возможно было проверить, не входя в непосредственный контакт с ней самой. Но скорее всего террористы просто использовали имя журналистки, чтобы пустить нас по ложному следу. Использовали, хотя она испытывает к боевикам явную симпатию и не скрывает этого. Ее просто решено было принести в жертву, как и жителей расстрелянного села. Помимо этого, нашими экспертами по фотографии в аэропорту установлена личность чеченца Саши, как его назвал Доктор Смерть. Это не боевик. Гражданин Великобритании, биржевой маклер. Финансист. Когда-то закончил московский финансово-экономический институт. В связях с террористами до этого замечен не был. Таким образом, что мы в итоге имеем?
– То, что я говорил раньше, плюс маленькое дополнение…
– Какое?
– Первое… Это международная акция, задуманная где-то в международных экстремистских кругах. Второе… У террористов плохо с кадрами, и они привлекают к своей работе новых людей, до этого нигде не засвеченных. Возможно, конечно, это расконсервация ранее завербованных членов организации, а возможно, как я сказал, просто недостаток кадров. Людские ресурсы у них тоже ограничены. По крайней мере, налицо объединение международных террористических сил и попытка добиться эффекта с помощью крупномасштабных акций, которые способны всколыхнуть мусульман во всем мире и тем самым привлечь на свою сторону новых сторонников… У меня все, товарищ генерал…
– Будет что-нибудь новенькое, сообщайте сразу…
– Обязательно…
Басаргин положил трубку и посмотрел на Тобако. Тот расшифровывал очередное сообщение из Лиона…
* * *Как оказалось, полковник Согрин не просчитался, выставив сильное охранение. По крайней мере, автоматные очереди постоянно звучали то с одной стороны, то с другой.
– Я – «Анчар». Нахожусь в арьергарде. Вызываю «Рапсодию»… – капитан Анчаров говорил уже не так уверенно, как раньше. Не привык, видимо, докладывать чужому командиру в присутствии командира собственного и от этого чувствовал дискомфорт.
– Я – «Рапсодия». Что у вас?
– Нас атакуют. Отходим с боем.
– Какие силы атакующих?
– Разрозненные группы из трех-четырех боевиков. Появляются и исчезают. И появляются другие… Трудно вычислить…
– Какие меры приняли?
– Выставили мину и две растяжки. Одна растяжка сработала.
– Потерь нет?
– Нет.
– Продолжайте прикрывать. Оставьте засаду на наиболее вероятном направлении преследования. Но постарайтесь сильно от нас не отстать. Мы идем в высоком темпе…
– Понял. Нельзя нам еще пару отделений подбросить? Чтобы в отходе могли тремя ступенями работать?
– Можно… Лисов!
Обращение и знак рукой адресованы командиру десантной роты. Капитан сразу оказался рядом, понимая, что два из трех сообщений, касающихся охранения, приходят от его подчиненных.
– Товарищ полковник…
– Капитан, твой арьергард подпирают. Пошли к ним еще пару отделений. Потолковее ребят, кто умеет прикрытие организовывать…
– Есть, послать подкрепление, – капитан козырнул и сразу побежал распоряжаться. Полковник даже проверять не стал, как будет выполнен приказ. Десантники действовали бесшумно и грамотно, и Согрин был ими доволен.
А еще через десять минут охранение снова дало о себе знать, только теперь уже с другой стороны. Стрельба донеслась раньше, чем пришло сообщение.
– Я – «Весна», – быстро и возбужденно сказал капитан Трошин, закрепленный за левым флангом. – «Рапсодия», «Друг», нас активно атакуют сбоку и сзади. Пытаются от вас отсечь… Ранен лейтенант Лиханов, он не в состоянии идти. Выносим его…
– Лисов! – опять позвал полковник. – Еще три отделения на левый фланг. Отсекают «краповых». «Весна», замени Лиханова, принимай командование охранением на себя. Запустите тех, что отсекают. Потом дожмите с двух сторон. Сами и три свежих отделения… Соблюдать осторожность. Работа должна быть ювелирной. Друг друга не перестреляйте…
– Понял, товарищ полковник. Когда будет подкрепление?
– Через пять минут…
– Значит, делаем коридор…
– Товарищ полковник, – обратился капитан Лисов, поправляя берет, – сложная ситуация… Разрешите, я сам пойду с подкреплением?
– Пойдешь… На правый фланг. Там будут делать то же самое. Выделяй взвод и готовься…
– Я – «Робин», осуществляю связь на правом фланге. Нам подкрепление не нужно. У нас есть. В пределах связи находится ОМОГ Разина.[39]
– «Волга», я – «Рапсодия», как слышишь? – сказал Согрин в микрофон.
Наушник ему не ответил.
– До вас еще не достает, товарищ полковник… А нас слышит… Мы пообщались. Он ударил боевикам во фланг, часть уничтожил и вынудил остальных отойти. Здесь можно дышать…
– Понял. Поклон мой Александру Андреевичу… – Согрин жестом показал капитану Лисову, чтобы тот присоединялся к своим, и направился на левый фланг.
Капитан бегом стал догонять один из своих взводов…
– Прижимают? – довольно усмехнулся подполковник Клишин.
– Это хорошо, что прижимают. Значит, правильно идем…
* * *– Вентилятор бы сюда… – мечтательно сказал капитан Рославлев.
Генерал Астахов так «закрутился» за своим маленьким столом, что не имел возможности даже для того, чтобы на минуту выйти из душного «кунга», обогреваемого с самого вечера электрокалорифером, и чуть-чуть подышать свежим горным воздухом.
– Жара – это не так и страшно, – сказал подполковник Юхименко. – Вокруг же горы… Ночи здесь такие порой выдаются… Вот через час поймете, для чего надо было «кунг» прогревать… Перед рассветом самое холодное время суток…
Дожидаться часа, чтобы понять это, генерал Астахов не стал. Он даже жару и духоту не заметил, потому что работа пошла непрерывная. Без конца подходили офицеры оперативного отдела, каждый из которых просчитывал свой вариант продвижения лже-«драконов» в сторону границы. А потом все вместе обсуждали все варианты, оставляли наиболее вероятные и анализировали их. Следовало определить направление движения с наибольшей долей вероятности. Практика показывает, что обычно эта доля составляет около восьмидесяти процентов. Но и двадцати процентов боевикам зачастую хватает, чтобы уйти невредимыми. Сейчас, однако, случай особый, сейчас ни в коем случае нельзя упустить террористов. Упустить – значит, подставить под обвинение своих же, причем бойцов из лучших. И потому все чувствуют свою особую ответственность и трудятся с полной отдачей.
– Мне сдается, что наиболее правильный путь, даже не имея под рукой аналитического штаба, выбрал полковник Согрин, – рассмотрев все варианты, сказал в заключение генерал. – Кстати, есть ли сообщение – вышел уже на рубеж Разин со своей группой?
– От Разина, товарищ генерал, новых сообщений пока не поступало. Последний сеанс связи состоялся, согласно графику, два часа назад. Мы вам доложили о его телеграмме. Теперь что-нибудь новое узнаем только через час.
– К утру обещали три вертолета-разведчика, – сообщил капитан Ростовцев. – Будут контролировать ближайшие к границе проходы.
– Толку от вертолетов… – Юхименко шмыгнул своим приличных размеров красным носом. – Их самих издалека слышно, а вот видно ли что сверху – это еще та бабушка надвое сказала… Там такие леса, что человека на вершине сосны не найдешь. А уж под сосной, в кустах, тем паче…
– До рассвета три часа. Через четыре часа узнаем, будет ли от них толк…
– Если что заметят, наготове стоит три эскадрильи ракетоносцев. Будут бомбить…
– Всякую бомбардировку отставить… – строго сказал Астахов. – Лже-«драконы» нам нужны живыми. А вот бомбить боевиков, которые охотятся за Клишиным, – так это с удовольствием. Только пусть наших по ошибке не заденут. Леса там, говорят, и вправду густющие…
– Товарищ генерал, телеграмма от пограничников, – сообщил вошедший офицер.
– Что у них?
– Вторая группа, что вышла из базового лагеря уже в темноте, уничтожена. Только двое сумели уйти через реку, вернее, в реку… Но там такое течение, что выплыть, говорят, трудно, если вообще возможно… Первую группу ведут плотно. Интерполовцев определили. Они даже несколько раз сигналили фонарем, показывая себя. Пограничники интересуются, можно ли отсекать боевиков выстрелами снайперов?
– Пока – рано. Пусть выйдут на позицию. Наблюдение продолжать. Интерполовцы должны сами начать чистку. Как только начнут, можно будет включаться снайперам. Только осторожно, чтобы наших парней не подставить. Пусть сообщают каждую мелочь. Она может быть предназначена для нас и послужит сигналом. Отправляйте ответ…
Принесли еще одну телеграмму. Рославлев расписался в получении.
– Товарищ генерал, ловушка сработала…
– Какая ловушка?
– Те два местных опера… Они передали боевикам сообщение о пополнении… Помните, два отдельных батальона спецназа ГРУ… Я придумал… Оперов «взяли» во время разговора. Теперь боевики должны засуетиться и начнут торопиться… Согрину осталось немного продержаться. Долго его мотать не будут. Боевики побоятся прибытия батальонов и снимутся… И… Они лишились информаторов…
* * *Пограничников встретили еще раз…
Наряд неторопливо шел тропой. Два человека, и хорошо, что без собаки. Собака могла бы учуять боевиков и не к месту поднять лай. Чем это грозит, понятно… Пограничники беспечно разговаривали. У них был один фонарь на двоих, и они светили им не себе под ноги, а чуть впереди, иногда освещая лучом окрестные кусты.
Наряд пересек направление движения группы.
– О-о-ох… Положить бы их, чтоб по нашей земле не шастали, как по своей… – тихо прорычал бровастый чеченец и потрогал рукоятку ножа, словно приготовился оружие обнажить.
Чеченец и на интерполовцев поглядывал не лучше, чем на пограничников.
– И всем показать, что здесь мы, уважаемые, ищите нас… – мягко прокомментировал Пулат возможные последствия. – А нож, между прочим, рекомендую вам так намертво не хватать… При такой жесткой хватке он перестает быть оружием и годится только для того, чтобы баранов резать…
– Ты, маленький человек, хочешь сказать, что ты – большущий спец по поножовщине? – усмехнулся бровастый. В голосе прозвучала почти откровенная угроза. Большому чеченцу, мало уступающему габаритами Доктору Смерть, очень не понравилось, то что его учит «маленький капитан», не производящий впечатления супергероя.
– Тише, там… – шепотом прикрикнул Дым Дымыч.
Он первым поднялся из кустов после того, как наряд пограничников удалился на приличное от группы расстояние, и быстро двинулся вперед, стремясь наверстать упущенное время. За ним в том же темпе, стараясь сразу в него войти, пошли и остальные. Только Пулат задержался и присел сначала на одно, потом на другое колено, зачем-то перевязывая шнурки на кроссовках. Приостановился и бровастый чеченец. Он наблюдал за действиями «маленького капитана», задумчиво подергивая себя за бороду. Получилось так, что оба приотстали от группы.
Пулат выпрямился, отряхнул с коленей землю.
– Так ты говоришь, что умеешь с ножом обращаться?.. – бровастый чеченец усмехнулся, глаза его презрительно сузились. Со стороны можно подумать, что взрослый с мальчиком разговаривает, жизни учит, – такая разница в габаритах.
Пулат в ответ улыбнулся вежливо и дружелюбно, хотя ждал придирок. Он уже понял: большой и сильный чеченец болезненно воспринимает то, что доверие больше оказывается чужим людям, а не местным кадрам. Простая ревность одичавшего в лесах человека, достаточно в себе уверенного и еще жизнью как следует не наученного.