Андреев кивнул. Хотелось быстрее покончить с этим мерзким инструктажем. Все ясно. Сюжет, который поставит крест на карьере вице-губернатора, он готов сделать. Щукин заслужил и не такое. К тому же это входило в условия договоренностей Андреева с силовиками, за что его вчера выпустили из камеры. И вообще, судьба Евгения Щукина была безразлична Стасу.
Имела значение только судьба канала «Орион». Канал не заслуживал, чтобы его продали на заклание как овцу. Этот канал имел право уйти достойно, даже помимо воли его президента.
Когда совещание закончилось, и люди начали расходиться, Андреев отозвал в сторонку Игоря, и спросил:
– Помнишь, я тебя просил спрятать материал? Можешь его достать?
Молодой человек снова был не то чтобы пьян, скорее не отошел от вчерашнего. Алкоголь явно куражился в его крови. Андреев сам слишком хорошо знал такое состояние, чтобы не понять это на расстоянии. Парня подмывало вызывающе съязвить, но в последний момент он передумал.
– Come on! – заявил Игорь, и направился к компьютеру.
Еще Андрееву была нужна Светка Иванкова. Без помощи режиссера эфира затею Стаса невозможно было осуществить. Телевидение – творчество коллективное и в одиночку здесь не делается ничего. Иванкова разбирала архив в монтажной аппаратной.
– Даянов продал канал вчера в Москве, – сказал Андреев, подойдя к ней.
Светка прижала ладошку ко рту, и плюхнулась на стул, не выпустив из рук архивные видеокассеты.
– И молчит! – возмутилась она.
– Считает, что это не наше дело. «Ориона» скоро не будет, – признался Стас. – По крайней мере, того «Ориона» на котором мы работали.
– Ты что-то задумал? – догадалась Светка. – Давай, Андреев, не тяни…
Стас рассказал ей вкратце, что собирался делать. Разговорившись, признался и в том, как его вчера шантажировали в кабинете у следователя, и о предложениях, которые сделал ему московский антикризисный управляющий из АБС. Умолчал только, что после эфира его будут дожидаться пара дюжих оперативников с наручниками. Стас попросил по его сигналу выдать в эфир сюжет с компроматом на губернатора. Который, еще предстоит сейчас сделать.
– Господи, Стасик! Ты что, камикадзе? Я не стану этого делать!.. – запротестовала Светка.
Андреев боялся именно такой ее реакции.
– Знаешь, когда человек на виду у всех вывалил информацию, убрать его – только хуже сделать. Все поймут, за что тебя убрали, – убеждал ее Стас. – Ну, и потом, рано или поздно они узнают, что я знаю, но никому не говорю. У них появится соблазн, спрятать концы в воду. А если весь город все это увидел – может быть, мне как-нибудь удастся проскочить…
Иванкова потрясенно качала головой.
– И вот еще что, Светик, представь – Захаров по-прежнему останется у власти? И каждый день мы по телевизору будем видеть, как он толкует жителям области, что надо делать и как. Точно, как Марк сейчас заяснял… А мы знали – и промолчали. Я ведь потом всю жизнь буду чувствовать себя дешевкой. Сопьюсь, наверное… Надо доделать до конца то, ради чего мы полгода воевали в эфире. Ведь, если наш командир поднял руки вверх, это не значит, что и все мы капитулировали? А дальше как получится… И вообще, я больше за тебя опасаюсь.
– Уж за меня не переживай! – дернула плечами Светка. – Мы с майором собираемся второго ребенка завести. Так что мне скоро в декрет. Парой месяцев раньше или позже уволиться – какая разница? Да и не хочу я нигде работать, кроме наших «Новостей».
– Материал готов, – зашел в монтажную Игорь. – Перегнать на кассету и можно монтировать.
– Слушай, если не секрет, а куда вот такой файл ты прятал в Интернете? – поинтересовался Стас.
Игорь объяснил.
– Ну, ты даешь! – не сговариваясь, рассмеялись Андреев и Светка. – Надо же такое придумать!..
– Включай аппаратуру, – велела Иванкова.
– Подожди еще минутку, – попросил Стас.
В опустевшей редакции он подошел к Игорю. Андреев хотел сказать одно, но все-таки начал с другого.
– Надеюсь, ты не стал смотреть, что там в файле?
– Еще чего?! – возмутился Игорь. – Конечно, посмотрел. А как вы хотели? В темную, что ли меня использовать?..
Он достал из сумки жестяную банку алкогольного коктейля 8,9%, и, не стесняясь, откупорил ее с характерным хлопком. Стас знал это дешевое пойло, одинаково популярное среди молодежи и похмеляющихся алкоголиков.
– Ломовой компромат, – Игорь отхлебнул из банки. – Хотите в эфир его выдать?.. Будет круто, – оценил он уже профессионально.
Андреев помялся еще секунду, но все-таки спросил.
– Ты знаешь, что Настя вчера уехала?
Игорь кивнул, и не сдержал громкой отрыжки.
– Сильно газированная! – обернулся он, как бы извиняясь. – Я тоже уходить отсюда собирался. А потом подумал, с хера ли? Мне это дело нравится.
– Не надо тебе уходить, – попросил Стас. – Скоро меня здесь уже не будет. Не знаю, как на канале все повернется. Важно, чтобы кто-то из нормальных журналистов здесь остался.
– Точно! – ухмыльнулся Игорь. – Стану тут со временем шеф-редактором. Начну поебывать стажерок помоложе…
Он сгреб сумку и, не прощаясь, пошел к выходу. Всем своим видом показывая Андрееву, что извинения никогда не будут приняты.
Все это происходило вчера. А теперь до эфира осталось меньше часа. Пора было выходить на крыльцо, встречать приглашенных гостей. На улице стоял ощутимый мороз. Стас накинул пальто и шарф, но остался без шапки, подражая корреспондентам федеральных каналов, которым положено самоотверженно мерзнуть в кадре без головных уборов.
Один за другим в студию подъезжали депутаты, участники безрезультатной первой сессии. Наплыв VIP-персон в студию «Ориона» получался небывалый. Местные вельможи дружно устремились «засветиться» рядом с устоявшим губернатором в эфире самой популярной телепрограммы в городе. Приезд каждого гостя Стас сопровождал коротким комментарием. А когда гость проходил в студию, и камера выключалась, принимался энергично оттирать немеющие на морозе уши.
Быстрым шагом подошел Марк Даянов.
– Щукин не приедет, – бросил он.
– Почему? – удивился Стас.
– Наверное, просчитал ситуацию. В последний момент отказался, – пояснил президент «Ориона». – Но это ничего не меняет. Материалы готовы? Радуйся! Когда у тебя губернатор был в программе? Ты же сам его столько звал? Вот и покажи, чтобы человек раскрылся во всей своей красе! – напутствовал Марк.
Прибытие губернатора было слышно издалека. Вдоль соседней улицы надрывалась милицейская сирена. Вскоре показался губернаторский кортеж. Впереди машина сопровождения. Затем к ступеням ДК подрулил джип самого главного гостя нынешней программы. За ним еще две или три машины. Свита или охрана – уже некогда разбираться. Даянов сам двинулся навстречу губернатору Анатолию Захарову.
– Такого высокого гостя встречать должно только первое лицо канала, – прокомментировал Андреев, и дальше камера уже показывала только губернатора и президента «Ориона». – Политики обменялись рукопожатием, – продолжал Андреев.
Стас видел, как губернатор неласково покосился на него, и спросил Даянова:
– Ну, так как, Марк? Сегодня все будет нормально?
По ступеням быстро поднималась свита главы области. В числе сопровождающих Андреев узнал Льва Борисовича Неймана. «Пожаловали будущие хозяева», – подумал он про себя. С другой стороны поднимался «Сашок» Легостаев. Он любезно улыбнулся Стасу, так, словно между коллегами ничего не было. Губернатор проследовал дальше в студию.
– Валера, выключай камеру, больше никого встречать не будем, – скомандовал Андреев оператору, когда они вдвоем остались на опустевших ступенях.
Но в этот момент к ДК подъехала последняя машина. Из нее, безо всякой помпы, высадились мужчина и женщина. Старший следователь Гуляева и безымянный кряжистый оперативник. Они быстро поднимались в студию, не обращая на Стаса и его оператора ни малейшего внимания.
– Стас! – окликнула взволнованная Светка. – Они наш персонал заменили! С ГТРК людей привезли на замену! Чтобы их режиссер разруливал сегодняшним эфиром. Меня отстранили, говорят, буду только на подхвате – пояснять, где какой материал. «Сашок» Легостаев сейчас их в ПТС рассаживает. Что теперь делать?..
– Страховка на двести процентов, – зло оценил Андреев.
31 б
Пять минут до эфира. Андреев на своем месте, на балконе в наушниках только что успел коротко переговорить с новым режиссером с ГТРК. Они были шапочно знакомы, как все телевизионщики в этом городе. Тот даже извинился, что «ваше начальство договорилось с нашим», и ему тоже не нравятся все эти политические фокусы, но работать все равно надо. Они коротко условились, как будут контактировать по ходу эфира.
Кто бы ни придумал заменить персонал за считанные минуты до эфира – Даянов или уже Нейман – но они рассчитали грамотно. Андреев не представлял, что делать дальше. Эта подножка рушила его планы.
Стас рассчитывал, что программа начнется, как положено по сценарию. Все сломать, и вывернуть наизнанку он предполагал примерно на двадцатой минуте. Когда зрители уже втянутся в шоу, и готовы будут понять, и оценить тот резкий поворот, который в нем произойдет. Но требовалось, чтобы кассета с тайной съемкой губернатора попала в эфир. А теперь она не попадет в эфир ни через двадцать, ни через тридцать минут. Ее просто нет возможности показать.
– Как ты, Стас? – подошла Светка. – Нельзя так просто сидеть. Надо же как-то защищаться!.. Иначе они тебя, правда, арестуют после программы…
Андреев с досады, там, на ступеньках, признался Валере и Иванковой, зачем эта парочка – женщина-следователь и оперативник – приехали в студию. Посетовал, что за отпущенные ему два дня так и не успел выяснить, как вести себя в камере, как здороваться и какое место занимать. А надо было это сделать в первую очередь. Теперь Иванкова места себе не находила, собираясь защищать Стаса.
– Светик! Сейчас главное как-то наш сюжет в эфир пропихнуть, – простонал Андреев. – Придумай, что-нибудь, милая моя! Иначе все было зря.
– Может, ну его, откажемся?..
– Нет, я тогда все расскажу просто в микрофон, в прямом эфире, – решил Андреев. – Но без картинки – это пустышка. Зрители не поверят…
– Стасик, миленький, ну что же я могу придумать?..
Андреев понял, что еще немного, и он впервые увидит свою помощницу плачущей.
– Надо как-то отвлечь их внимание, – предложил он, прикрыв микрофон рукой, чтобы его слов не было слышно на режиссерском пульте. – В суматохе, может, получится кассеты подменить?.. Не знаю, хоть электричество в зале вырубите? Поговори с Петровичем, скажи, что канал продан – может быть, он поймет. Что угодно сделайте!.. Ну, все, предупреждают, что две минуты до эфира…
По сценарию, приветствие гостей в начале, занимало больше времени, чем обычно. Представляли губернатора – самого главного гостя программы, представляли многочисленных VIPов, рассаженных на почетных местах. Из крамольного и полузапрещенного гнезда оппозиции программа за считанные минуты преобразилась в статусное мероприятие.
После приветствия начался видеосюжет о том, как было сорвано решение первой сессии заксобрания. За эти две минуты Андреев взялся хотя бы набросать на бумажке главные слова, которые ему предстоит сказать в эфире вопреки всему. Про историю с тайной съемкой, где губернатор Захаров предлагает убрать своего прежнего соратника. Выхода не оставалось, текст ему предстоит сказать устно…
Сюжет про первую сессию закончился, пошло его обсуждение. Особенно усердствовал бывший спикер Самойлов, доказывая, что на сессии ничего особенного не случилось – пустяки – дело житейское, на будущей неделе все отголосуют, как положено. Затем эксцентричный депутат Михаил Пантелеевич Попов буквально вырвал микрофон у Элечки, заменившей Настю в качестве «ведущей на арене».
– Хочу начать со слов признательности и уважения моему учителю, Анатолию Тимофеевичу Захарову, – прочувствованно выпалил Пантелеевич. – Этот руководитель – эпоха в истории нашей области. Он принял регион в тяжелейшее время начала девяностых, и сумел успешно провести область через эти критические годы!..
Такое начало грозило утопить эфир «Скандала» в потоке лести. Каждый из приглашенных VIPов устремится публично поклясться в верности губернатору. Особенно жаждали присягнуть те, кто колебался в ходе информационной войны, и не выказал должного рвения в минуты опасности для власти.
Но Андреев решил пресечь это на корню. Не дожидаясь конца обсуждения, Стас начал говорить подводку. По сценарию дальше полагался сюжет изобличающий коварство вице-губернатора Щукина.
– Губернатор Анатолий Тимофеевич Захаров пугал всех заговором против власти. Но он сильно сглаживал ситуацию, – не прекращая говорить, Стас спускался со своего места вниз – на круглую арену, окруженную телекамерами. – В области шла настоящая война за власть между политическими кланами. Рядовому телезрителю эти сражения оставались незаметны. Тем не менее, здесь не обошлось без жертв, как на настоящей войне. Хроника алчности, предательства и беззвучной гражданской войны в следующем сюжете!..
В мониторах начались кадры съемки из больницы: желтое, помертвевшее лицо Генса Шестакова, подключенные аппараты. А за кадром Стас объяснял, кому, и чем была опасна неопубликованная статья журналиста, лежащего при смерти. Дальше шла подноготная скандальной сессии: срыв голосования по спикеру, и пояснялось, какие тайные пружины на самом деле обеспечили неприемлемый для губернатора результат. Дальше – съемка в аэропорту попытки вице-губернатора Щукина вылететь в Москву, которую пресек кто-то еще более могущественный.
На первом ряду в студии сидел Лев Борисович Нейман. Он улыбался, и, поймав взгляд Стаса, закивал головой, и даже слегка беззвучно зааплодировал.
Андреев стиснул зубы. Минуты убегали, а он все еще не подобрал точных слов – как разоблачить губернатора перед телезрителями. Как сказать все просто и четко, не напутать, не промямлить?..
Сюжет про козни Щукина неумолимо близился к завершению. Там бабка избирательница с балкона комментировала, как арестовывали Семеныча. И в сюжете подводился небольшой итог – кто выиграл, а кто проиграл, в ходе закулисных политических боев. Все факты сюжета подтверждали основные тезисы статьи Шестакова, которая его и погубила. Последними кадрами в сюжете Андреев повторил пугающее, заострившееся лицо умирающего Генса.
С каждым новым поворотом сюжета гости студии все меньше разговаривали между собой. В помещении наступала пугающая тишина.
– Стас! – кто-то пихал в бок.
Оператор Валера тайком протянул записочку от Светки. Разобрать написанные второпях каракули полностью не удалось. «Приготовься. Вырубим связь ПТС со студией. Операторы не … слышать режиссера. В эфире звук …. У тебя минуты три».
– Слово предоставляется губернатору Анатолию Тимофеевичу Захарову! – объявил лично Марк Даянов.
Все VIPы, собравшиеся в студии, не сговариваясь, зааплодировали.
– Ну? Посмотрели кино?! – грозно поинтересовался «дед», обводя взглядом студию. – Интересно было?! То-то… – и губернатор улыбнулся, интонацией давая понять, что сменил гнев на милость. Одержав победу, он не собирается доканывать побежденных.
– Пустое это дело – борьба за власть, – продолжал Захаров. – Не бороться за власть надо, а работать на благо области. Работы у нас с вами – непочатый край! Новое время, новые вызовы требуют современных подходов и методов управления. Области необходима модернизация, необходима динамика, рывок в улучшении качества жизни людей…
Это была уже программная речь. На самом смотрибельном местном телевидении. Выступление губернатора, собирающегося править областью, еще как минимум лет пять.
Тихое шебуршание в наушнике, к которому прислушивался Стас, сменилось полным беззвучием. Он понял, что вот сейчас главное начинается!
Губернатор продолжал говорить. Но на экранах мониторов его крупный план в студии вдруг мигнул, и сменился на другую картинку. Это была черно-белая съемка малюсеньким объективом потайной камеры. На экранах не очень четко, но можно было разобрать, как человек «очень похожий» на губернатора Захарова, сидя на диване с чашкой чаю, о чем-то договаривается с другим мужчиной, лет сорока пяти, судя по выправке – офицером в отставке.
Теперь нельзя терять ни секунды.
– Минуту внимания! – заявил Стас в микрофон, изо всех сил, чтобы прервать губернатора. – Те, кто хотели сменить губернатора в погоне за властью, перешагнули границы человеческой морали. Но в политической войне нет победителей. Потому что обе стороны запятнали себя не только грязью, но и кровью!
Эффект неожиданности сработал. Никто в студии еще толком не понял, что происходит, как в прямом эфире зазвучал разговор с тайной записи.
– … Он совсем зарвался… Журавлев – угроза для власти, угроза для развития области… Я не хочу его больше видеть… – с неподражаемыми «дедовскими» интонациями объяснял «человек похожий на губернатора».
– Вы видите съемку скрытой камерой, как губернатор Анатолий Захаров договаривается об убийстве одного из своих бывших приближенных… – Андреев громко выпаливал эти слова уже на ходу, приближаясь к губернатору.
– Что это такое?! – грозно спросил через всю студию президент «Ориона» Марк Даянов.
Андреев знал, как быстро и безошибочно умеет реагировать Марк. Но сейчас он боялся только одного, что сюжет на полуслове оборвут в эфире, не дав договорить то, что положено. Вдобавок слепили яркие лампы.
Видеосъемку тайной встречи губернатора на экране сменили кадры убийства «мутного» чиновника – как тот лежит в светлом костюме, застреленный в подъезде.
Камеры послушно двигались вслед за Андреевым – операторы пока не слышали команд режиссера. Стас шагнул к губернатору.