– Ты сейчас что делаешь – дрочишь?.. Или в потолок плюешь? Приезжай, вместе и подрочим! – предложил замредактора. – Приезжай посмотреть, как мы живем. Давай, у нас весело. Отрывай жопу от дивана…
Стас оделся и поехал в «Вечерку».
Замредактора встретил с распростертыми объятиями. Но от экскурсии по редакции «Вечерки» у Стаса осталось двоякое впечатление. Андреев не понял, ему ли показывают редакцию городской газеты, или это «Вечерке» показывают диковинку – скандального телевизионщика с сомнительной репутацией. На него откровенно глазели.
Позже, закрывшись в кабинете, замредактора приоткрыл створку стенного шкафа и, с лукавой улыбкой, извлек оттуда бутылку дешевого дагестанского коньяку. Стасу сразу остро захотелось выпить рюмочку, а лучше – две подряд.
– Нет, – сказал он. – Спасибо, не буду.
– С каких это пор? Ты эти фокусы брось!
– С этих самых пор. Я завязал, – Стас отвернулся от соблазнительной бутылки.
– Ну, как знаешь, – Баир разочарованно задвинул коньяк обратно в шкафчик. Он, видимо, сам хотел выпить, было вдвойне обидно, что жест гостеприимства неожиданно отвергнут.
Без алкоголя Стас продержался не самую легкую неделю в своей жизни. И в душе этим гордился. Так, что даже захотелось наградить себя за твердость. Отметить первый успех, пропустив рюмочку-другую?.. Он снова отогнал предательское желание.
– Слыхал, кого президентский полпред в губернаторы нам предлагает? – спросил «вечерышник». – Прокурора из Москвы! Хрен знает, откуда они его откопали.
Это была сенсация. Получалось, Кремль нашел соломоново решение в конфликте, тянувшемся в области с начала выборов. И губернатор Анатолий Захаров, и его неверный заместитель Евгений Щукин, и кланы региональной элиты, стоящие за каждым из этих деятелей, остались в пролете.
– Ни нашим, ни вашим! – поразился Стас.
– Именно, – кивнул замредактора. – Говорят, «дед» уже добровольное прошение об отставке президенту написал. «Деда», наверное, в Совет Федерации, сенатором отправят. Наши депутаты уже готовят специальный закон о льготах отставному губернатору: выходное пособие в размере зарплаты за три года, пожизненная охрана, служебный автомобиль здесь, и в Москве… Скандал, который ты в программе поднял, замяли – вообще никто не вспоминает. А вот Щукину надо «запасной аэродром» искать. Его-то во власти точно не оставят. Во избежание дальнейших заговоров.
Стас кивнул. Дальнейшая судьба Щукина тоже представлялась вполне благополучной. Обычно, на отставных вице-губернаторов кладут глаз крупные финансово-промышленные группы. Нефтяники или алюминщики. Таким дают посты «вице-президентов по связям с органами государственной власти». Их опыт пригодится, когда надо будет неформально решать вопросы в администрациях других регионов. Вероятно, Щукина ждал переезд в столицу и там, денежный пост.
– Что про вашего Марка слышно? – спросил Баир. – Ты хоть знаешь, что он продал канал тем ребятам, которые в Москве «Рен ТВ» приобрести хотели? «АБС-медиа» – когда поняли, что обломились – такой шум подняли! Обещают иски во все суды, новую информационную войну обещают… Они «Орион» уже считали своей собственностью, а ваш Марк их «кинул», как мелких фрайеров! – не без удовольствия хмыкнул газетчик.
– С Марком мы не общаемся, – признался Андреев. – Про то, как он обвел «АБС» вокруг пальца, мне ребята звонили – рассказывали. А насчет «кинул» – так «АБСники» первые хотели канал у Даянова бесплатно отобрать. Марк это понял, и переиграл их – успел с другими федеральными покупателями договориться.
Баир удивленно поднял брови, такого он не предполагал.
Но Андреев не договаривал. От сделки, которую Даянов провернул с продажей канала, в душе поселилось сомнение. Сразу несколько эпизодов вдруг приобрели иной, странный смысл. Зачем, например, в критический момент перед обыском на «Орионе», Марк вызвал его в приемную, хотя сам уже улетал в Москву? А перед этим рассказал про тайную съемку губернатора… Было какое-то необъяснимое нарушение логики в действиях президента «Орион».
Если только им не двигала иная логика. Может быть, понимая, что война проиграна, и одолеть «АБС» можно только совершенно неожиданным ударом по губернатору, Даянов специально спровоцировал, измотанного информационной войной журналиста на бунт в прямом эфире? Андреев не мог избавиться от подозрения, что Марк, просчитав ходы намного вперед, все-таки сумел использовать его мелкой пешкой своей игры.
Но с другой стороны, как Марк мог заранее угадать, что Стас все-таки полезет в его компьютер, и сумеет найти спрятанный файл? Да и просто решится сказать все это про губернатора? Как детали многоходового плана, все эти звенья были слишком шатки.
Впрочем, в этом случае Стасу уже не хотелось знать правду. Как не было и желания видеть бывшего президента, бывшего канала «Орион».
– Марк выкрутился по-своему, но для людей с «Ориона» это ничего не изменило, – пояснил Стас. – Ты ведь уже слышал – местного вещания нет, людей увольняют. Техперсонал, может быть, оставят. А журналисты «Новостей», операторы, монтажеры – все сокращены. Мне Светка Иванкова звонила, говорит, когда расчет заплатят – неизвестно…
– А ты сам, Стас, не боишься, что за эти месяцы врагов-то немало нажил? – поинтересовался Баир Касумов.
Андреев только покачал головой. Канал «Орион» умер. Дальше может быть только его коммерческая эксгумации. Собственная репутация испорчена информационной войной – дальше некуда. Для руководителей телеканалов он – журналист, способный подставить собственное начальство. Для власти – неприятный диссидент. Любимую женщину тоже потерял. Что еще не потеряно? От чего прятаться? И по голове его уже били. Даже, если действительно пристукнут где-нибудь в подъезде – безнадежно опоздают, потому что он уже все успел. Все уже было.
Они с минуту помолчали. Разговор сошел на нет.
– Какой-то ты вялый, – посетовал Баир. – Приступай-ка, прямо сейчас. Там этого московского прокурора на смотрины привезли. Начались консультации с фракциями законодательного собрания. Водят по нашему «белому дому», чтобы дяденьку хоть в лицо узнали, и проголосовали дружно, когда президент его внесет. Через час этот тип дает брифинг. Может, съездишь, полюбопытствуешь да отпишешься для нас? – спросил замредактора, невзначай протягивая Стасу старенький, видавший виды диктофон.
– Хорошо, съезжу, – согласился Стас.
На улице на редкость мягкий зимний день. После недавних лютых морозов пришла сильная оттепель. В сыром воздухе неспешно оседали крупные хлопья сырого снега. Он чистым слоем покрыл копившуюся неделями городскую грязь, поэтому день казался светлым, а не пасмурным.
Можно, конечно, работать в газете и потихоньку поглядывать по сторонам, не появится ли какого-нибудь телепроекта. Но почему-то Стасу ужасно не хотелось соглашаться работать в газете. Если сейчас он осядет в этой «тихой заводи» – возврата назад уже не получится. Это значило согласиться на забвение. Признать, что твое время на телевидении навсегда истекло.
По коридору «белого дома» спешили сразу несколько журналистов. Перед дверью «предбанника», где должен был состояться брифинг, их встречали незнакомые представители новой, явно московской пресс-службы. Энергичная дама решала: в каком порядке журналисты будут задавать свои вопросы, и отбраковывала те из них, которые нельзя спрашивать у будущего губернатора.
– Ба! Это же Митрич! Какими судьбами?! – оператор Валера обрушился на Андреева с объятиями.
На Валере была форменная куртка с буквами ГТРК. Немного смущаясь, оператор рассказал, как после развала «Ориона» начал работать на государственном телевидении, куда его звали давно. А еще поделился грустной новостью, что в больнице скончался Генс Шестаков.
– Умер, так и не придя в себя, – вполголоса рассказывал подробности Валера. – Самый скандальный журналист города. А умер тихо и незаметно, не оставив после себя никакого следа.
– Не прав ты, Валера. Самый скандальный – я, – поправил Стас. – Теперь уже однозначно.
– Извини, Митрич! – разулыбался Валера. – Конечно, ты самый скандальный! – Журналист с ГТРК уже настойчиво маячил оператору, что надо кончать посторонний разговор и быстрее разворачивать камеру.
К столу, заставленному частоколом разномастных микрофонов, вышел аккуратно причесанный чиновник, лет пятидесяти, лицо которого было совершенно незнакомо местным журналистам. Это ему на ближайшие годы будет доверено управлять областью. Невзрачный чиновник удивлял только полным контрастом с мощной харизмой и сединой статного «деда».
Поставив диктофон поближе к говорящему, чтобы звук надежно записался, Стас незаметно занял место в углу. Все вопросы, которые позволено задать кандидату в губернаторы, и без помощи Стаса Андреева зададут коллеги. Он давно не был в «предбаннике» и отмечал произошедшие здесь изменения. Вдоль стены появился длинный ряд стеллажей. И вот там, плохо различимая на фоне темно-зеленых корешков папок, видимо, привезенная каким-нибудь обитателем «белого дома» из турпоездки, стояла небольшая статуэтка египетской кошки. Гордо выгнув изящную спинку, тревожно вздернув острые треугольнички ушек. Татуировку такой же кошки, летом наколол на плечо Насте худосочный мастер в подвальном салоне.
Андреев не часто позволял себе вспоминать Настю. Яркие кусочки памяти остались последним его сокровищем. Лучшие воспоминания можно любовно перебирать в голове, когда никто об этом не подозревает. Вот и сейчас, Стас представил, как Настя, встревоженная, бежала к редакционному УАЗику во дворах девятиэтажек, после того, как их там прижала охрана губернаторского сынка.
Душа у Стаса заныла, и он вдруг сделал то, что не позволял себе все предыдущие дни. Прячась за спинами коллег, он набрал SMS-ку: «Вспоминаю тебя. Как дела?» Отправил по знакомому Настиному номеру, тут же обругав себя за сентиментальную блажь. Скорее всего, она в Москве уже поменяла номер сим-карты.
Мобильник беззвучно завибрировал – ответная СМС-ка! Андреев тайком, второпях вытащил мобильник. «Соскучилась. Приезжай в Москву. Тут клево», – отвечал абонент, записанный в память его телефона, как «Настя Миронова».
Прячась от любопытных взглядов, Стас набрал: «Ты меня еще не забыла? Когда приезжать?». Посреди официоза пресс-конференции он ждал ответ лихорадочно, считая секунды. Так нетерпеливо, что успел потерять надежду. От этого жестокого ребенка всегда можно ждать любой каверзы.
Но телефон снова зажужжал. «Ты же сам постарался, что память о тебе я могу убрать только вместе с кожей, на которой моя кошка», – гласил ответ.
Тихонько подобрав диктофон, под испепеляющим взглядом дамы-организатора, Андреев выбирался со статусного брифинга, не дожидаясь его окончания. На ходу он прикидывал, вроде бы должен быть вечерний самолет на Москву? Если постараться – он может прямо сегодня увидеть Настю. Свалиться, как снег на голову, со словами: «Тебя, милая, никто за язык не тянул. Принимай гостя!» Мысли о том, как уже сегодня он сможет заниматься ней любовью, Стас гнал от себя, опасаясь незваной эрекции прямо в коридоре «белого дома».
Идея все бросить, собраться за полчаса и махнуть в Москву, почему-то не казалось ему легкомысленной. Наверное, любой мужчина должен хоть раз в жизни перестать думать о последствиях, а просто сделать, как очень хочется. Но хватит ли денег на билет?
Примчавшись домой, он немедленно позвонил в справочную аэропорта. Есть вечерний рейс с вылетом в 19.05! Но цена билета туда и обратно – 15 тысяч рублей. После увольнения осталось, что-то порядка 14 тысяч. Словно желая посыпать соль на раны, девушка из справочного еще подробно растолковала, насколько дешевле стоит билет, заказанный заблаговременно.
Повесив трубку, Андреев спросил себя – неужели, такая мелочь, как отсутствие денег способна его остановить, когда можно уже сегодня вечером увидеть Настю? Он полетит в любом случае. Возьмет билет в один конец. А дальше, если все не сложится, домой можно вернуться и поездом, питаясь китайской лапшой. Короче, как-нибудь доберется. Андреев готов был мчаться в аэропорт. Торопливо побросал в сумку пару носков, пару рубашек, белье, зубную щетку, паспорт.
Заверещал мобильник. Андреева охватил испуг, вдруг это Настя звонит предупредить, что погорячилась, и дает отбой? Но это был замредатора «Вечерки».
– Ты куда пропал? Где материал с брифинга?
– Ох, точно! Надо же еще материал! – спохватился Стас. – Извини, старик, я в Москву решил вечером сегодня улететь. Но материал тебе будет. Сейчас быстро набью текст, и вышлю по электронной почте! – пообещал Стас.
– Что за блажь, какая Москва? – опешил Баир. – Думаешь, легко было уговорить начальство тебя взять? После тех вещей, которые ты вытворял на телевидении? Фактически я поручился, зная тебя как хорошего журналиста и ответственного человека. А ты меня подставляешь. Как это понимать?
Андреев не хотел обидеть Баира, но и поступить иначе уже не мог. Единственное, чем он мог немного загладить вину перед «вечерышником» – это как можно быстрее написать отчет о брифинге московского прокурора – будущего губернатора. Стас вызвал по телефону такси на 17.30, налил чашку крепкого кофе и сел за компьютер. Но работа не клеилась.
Старый, увечный диктофон записал звук плохо. Чтобы не переврать цитаты требовалось прослушивать одно и то же место по два-три раза. Текст получался корявый. Он снова переписывал не клеящиеся абзацы. Последнюю точку Стас поставил, когда на часах было уже пол-шестого. Предстояло еще передать текст в редакцию, подключиться к Интернету через модем. Будет занята телефонная линия, и диспетчер такси может к нему не дозвониться, когда машина подъедет.
Все время бегая выглядывать в окно, Андреев слушал верещание модема, который упорно не хотел соединяться. Конец рабочего дня, электронный час пик, все линии заняты. Андреев снова посмотрел на часы. Лучше бы не смотрел – почти шесть…
Наконец соединение произошло. Торопясь быстрее открыть свой почтовый ящик, Стас набрал ошибочный пароль. Пришлось начинать все сначала. Когда же он сделал все правильно, и перепроверил адрес «Вечерки» – прикрепленный файл словно застыл, и было не понятно – передается он или это просто завис компьютер…
Регистрация рейса вряд ли затянется дольше полседьмого. А ведь еще надо успеть купить билет! Чертов файл, наконец, ушел.
Как только линия освободилась, телефон зазвонил. Стас подхватил трубку, рассчитывая, что это долгожданное такси. Но это была мамочка.
– Стас, у меня к тебе серьезный разговор! – со вздохом, начала она.
– Мама, не могу, давай в другой раз, я уезжаю…
– Я всю ночь не спала, не знала, как этот разговор начать, так что ты, пожалуйста, выслушай свою мать! – настаивала она.
– Ну, что ты хочешь, только быстро! – заторопил Стас.
– У моей подруги Олимпиады Петровны есть внук Костя, который все время смотрит интернет. Кстати, все мои подруги очень переживают, говорят, тебя не хватает на экране, – издалека начала мамочка. – Так вот, ее Костик нашел в Интернете ужасную статью про тебя. Олимпиада Петровна тоже разволновалась, и принесла мне. И мы обе прочитали. Там написаны ужасные вещи…
«Как не вовремя!» – подумал Стас. Только сейчас до мамочки дошел предвыборный компромат, который выставлял его гомиком.
– Сынок, я всю ночь думала. Своей матери ты можешь сказать всю правду. Даже если с тобой что-то не так – я всегда пойму. Я мать, которая тебя любит!
Голос у мамочки был по-настоящему взволнованный. Видимо, она не знала, как подступиться, и как выговорить предмет ее беспокойства.
– Мам, ну о чем ты! – простонал Стас, он просто физически ощущал, как диспетчер такси безуспешно пытается прозвониться на его непрерывно занятый номер. – Про меня написали, будто я голубой?.. Типичная предвыборная чернуха. Ни слова правды там быть не может. Я нормальный мужчина, – сбивчиво принялся успокаивать мать Андреев. Сам при этом пытался растянуть телефонный провод, чтобы выглянуть в окно – не появилось ли такси?
– У меня просто камень с души упал, – призналась мать. – Но ты мне правду говоришь?.. А то я уже начала сомневаться. Ты же столько лет, после развода с Катей, живешь совсем один. Для взрослого мужчины это ненормально. У Олимпиады Петровны есть замечательная соседка. Скромная интеллигентная женщина. Ей двадцать девять лет, с ребенком, но это не страшно…– рассуждала мамочка, понемногу успокаиваясь.
Часы показывали уже двенадцать минут седьмого.
– Мама! – заорал в трубку Стас. – Я из-за тебя на самолет опоздаю!
– Какой самолет?
– В Москву улетаю, завтра позвоню, все объясню. Пока! Целую! – прокричал Стас в трубку, и повесил ее.
Не успел он убрать руку, как телефон вновь заверещал. Теперь это уже было такси.
– Молодой человек? Вы едете или нет?! Машина давно у подъезда. Белая «пятерка»…
Стас еще второпях поскользнулся на крыльце подъезда.
– По заказу? – распахнул он дверцу белой «пятерки».
– Станислав Дмитриевич! Здравствуйте! – разулыбался навстречу водитель Коля, славившийся в редакции «Орион-ТВ» «безбашенной» ездой. – А я уж думал, никто не поедет! Уезжать собрался.
– Ты на такси теперь?
– Ну! – признался Коля, аккуратно выезжая из двора по ледяной колее. – Денег здесь больше. Но я все равно телевидение не променял бы, если бы не закрыли. В «Новостях» мне нравилось. А куда везти-то?
– В аэропорт, – пояснил Стас.
– Торопитесь? – поинтересовался Коля, голос его приобрел подозрительно отстраненное звучание.
– Очень! – признался Стас – В 19.05 вылет. Боюсь, регистрация в полседьмого закончится.
– Тринадцать минут осталось, – с некоторой задумчивостью произнес Коля и достал из бардачка пару видавших виды беспалых гоночных перчаток.
До аэропорта предстояло ехать через половину города, потом еще километров пятнадцать по загородной трассе.
– Успеем? – с сомнением спросил Стас.
– За тринадцать минут – должны, – обнадежил Коля, энергично орудуя рычагом коробки передач.
Стас потянулся к ремню безопасности. «Безбашенный» Коля уже считает тринадцать минут своей боевой задачей. Значит, они успеют домчаться. Значит, он улетит в Москву. Сегодня же. Если, конечно, им повезет добраться до аэропорта живыми.