Поднялось солнце, ощупывая сначала листочки деревьев, потом кустарники, траву, даруя каждому растению свою, особую расцветку. Налетел легкий ветерок, заиграв тенями и светом. Позднее, в утренней жаре, листья снова станут неотличимыми друг от друга, засасывая в себя солнечные лучи, как насос затягивает воду. Днем над головой закружатся облака, польет мелкий дождик, и листья вновь обретут жизненную силу, заблестят, цвет их потемнеет в преддверии ночи, ночной жизни и тех сновидений, что дарует растениям тьма, прогоняющая палящее, беспощадное солнце и струящаяся прохладными реками, напоенными дождевой водой. Прогнав все мысли, отдавшись свету, ветру и дождю, Аимаина Хикари стал одним из листочков. Так он сидел, пока солнце не поднялось над землей. Почувствовав усиливающуюся жару, Хикари поднялся с циновки и покинул сад.
На завтрак Кендзи приготовила рыбу. Он ел медленно, осторожно, боясь повредить хрупкий скелетик, придающий рыбке форму. Тело гнулось во все стороны, но кости не ломались. «Я не буду ломать их, но впитаю силу этой рыбы в свое тело». Последними он съел глаза. Мощь животного таится в тех частях, которые движутся. Он снова коснулся ковчега предков. «Но мудрость моя исходит не от того, что я ем, а от силы, которую придают мне шепчущие из глубины веков предки. Живой человек не помнит уроков прошлого. Но предки не забывают ничего».
Аимаина поднялся из-за столика и подошел к компьютеру, стоящему в садовой беседке. Еще один инструмент — вот почему он держал компьютер здесь, а не установил дома или в специальном кабинете, как поступали остальные. Компьютер — это все равно что лопата. Попользовался, отложил в сторону.
Над терминалом возникло женское лицо.
— Я хотел бы поговорить с моим другом Ясунари, — сказал Аимаина. — Но не беспокойте его, прошу вас. Мое дело столь ничтожно, что мне было бы стыдно отнимать у него драгоценное время.
— Тогда позвольте мне помочь вам, — произнесло лицо над терминалом.
— Вчера я запрашивал информацию касательно Питера Виггина и Си Ванму, которые просили у меня встречи.
— Я помню. Я с огромным удовольствием помогла вам.
— Однако их визит очень взволновал меня, — продолжал Аимаина. — Кое-что из того, что они сказали мне, было неправдой, поэтому мне нужна дополнительная информация, чтобы выяснить, где именно они солгали. Я не хочу нарушать их право на личную жизнь, но должны сохраниться какие-то общественные документы — может, их свидетельства об окончании школы, сведения с места работы, какие-то семейные связи…
— Ясунари сказал, что все, о чем вы запрашиваете, служит во благо народа. Позвольте мне поискать.
Лицо исчезло, но тут же появилось вновь.
— Странно, неужели я где-то ошиблась? — И девушка по буквам продиктовала имена.
— Все правильно, — подтвердил Аимаина. — Те же имена, что и вчера.
— Я тоже их помню. Они живут в нескольких кварталах от вас. Но сегодня я почему-то не могу найти о них никаких сведений. Я проверила тот дом, и оказалось, что квартира, которую они занимали, пустует уже больше года. Аимаина, я очень удивлена. Как могут люди вчера существовать, а сегодня бесследно пропасть? Или, может, я совершила какую-то ошибку?
— Вы не совершили никакой ошибки, верная помощница моего друга. Именно эта информация мне и требовалась. Прошу вас, не отвлекайтесь больше на эту безделицу. То, что выглядит для вас загадкой, на самом деле полностью отвечает на мои вопросы.
И они вежливо распрощались.
Аимаина вышел из беседки, раздвигая плечами провисшие под тяжестью жарких солнечных лучей листья. «Предки послали мне мудрость, — подумал он, — словно солнце посылает свой жар листьям. Прошлой ночью сквозь меня текла река, унося эту мудрость из моего разума. Питер Виггин и Си Ванму, плоть и кровь, чистая ложь, пришли ко мне и принесли правду, которую мне нужно было услышать. Разве не так предки доставляют свои послания потомкам? Каким-то образом я запустил космические корабли, заряженные самыми ужасными орудиями войны. Я сделал это, когда был молод; теперь суда почти достигли цели, а я состарился. Я уже не смогу отозвать их. Планета будет уничтожена, Конгресс обратится к необходимистам за одобрением, и они милостиво кивнут, а потом оглянутся на меня. Мне же придется от стыда спрятать свое лицо. Мои листья опадут, я останусь нагим перед ними. Вот почему мне не следовало селиться в тропиках. Я забыл, что такое зима. Забыл стыд и смерть.
Идеальная простота… Я считал, что достиг ее. Но вместо этого стал предвестником несчастья».
Он целый час сидел в саду, рисуя на гравии дорожки символы, стирая их и рисуя вновь. В конце концов он вернулся в беседку и напечатал на компьютере послание, которое только что сочинил:
Эндер Ксеноцид был ребенком и не знал, что война идет по-настоящему; однако в своей игре он решился на уничтожение населенной планеты. Я взрослый мужчина и с самого начала знал, что игра ведется в нашей реальности; но не знал, что я один из игроков. Становится ли от этого моя вина еще больше или, наоборот, уменьшается, если вскорости будут уничтожены еще один мир и еще одна разумная раса? Что теперь является моим путем к простоте?
Его подруга не будет знать, какие обстоятельства породили это странное послание, но это и не нужно. Он задал вопрос. Он найдет ответ.
Мгновения спустя анзибль на планете Пасифика получил его послание. По пути туда оно было прочитано компьютерной личностью, обитающей в нитях сети анзиблей. Но для Джейн было важно не столько содержание письма, сколько пункт его назначения. Вскоре Питер и Ванму узнают, каков будет следующий этап их поисков.
5 «Никто не знает, что такое целесообразность»
Флайер летел над засаженными жукерами полями амаранта. Ярко сияло солнце. Вдалеке собирались небольшие тучки, постепенно увеличиваясь в размерах, хотя до полудня было далеко.
— Разве нам не нужно быть сейчас на корабле? — поинтересовалась Вэл.
Миро покачал головой:
— Планет, которые мы нашли, вполне достаточно.
— Это Джейн так говорит?
— Джейн сегодня мной недовольна, — сказал Миро, — так что мы с ней квиты.
Вэл пристально посмотрела на него.
— А теперь представь мое недовольство, — предложила она. — Ты даже не побеспокоился спросить меня, чем я намереваюсь заниматься. Или на меня теперь не стоит обращать внимание?
Он мельком взглянул на нее.
— По-моему, это ты умираешь, а не я, — огрызнулся он. — Я попытался поговорить с Эндером, но это ни к чему не привело.
— Когда это я просила тебя о помощи? И каким образом ты собираешься мне помочь?
— Я еду к Королеве Улья.
— Точно так же ты мог заявить, что отправляешься на встречу со своей феей-крестной.
— Твоя проблема, Вэл, заключается в том, что ты целиком и полностью зависишь от воли Эндера. Если он потеряет к тебе интерес, тебя не станет. Я же намереваюсь выяснить, как раздобыть тебе собственную волю.
Вэл рассмеялась и отвернулась:
— Ты такой романтичный, Миро. Но никогда не думаешь головой.
— Я очень хорошо все обдумал, — заявил Миро. — Я все время посвящаю одним раздумьям. Препятствия начинаются, когда дело доходит до воплощения моих замыслов в жизнь. Какие из них воплотить, а какие оставить на потом?
— Сейчас ты бы лучше думал о том, как добраться до места, не разбившись в лепешку, — порекомендовала Вэл.
Миро резко вывернул руль, облетая строящийся корабль:
— Она все продолжает строить, хотя кораблями мы уже обеспечены.
— Может быть, Джейн понимает, что когда она погибнет, на мгновенных перелетах с планеты на планету можно будет поставить крест. Поэтому чем больше у нас будет судов, тем большего мы сможем достигнуть за то время, что осталось до ее смерти.
— Черт его знает, что думает Королева Улья, — буркнул Миро. — Она обещает, но даже сама не может сказать, когда ее обещания будут выполнены.
— Тогда зачем же ты хочешь встретиться с ней?
— Королевы Улья однажды построили мост, живой мост, который должен был обеспечить им доступ к разуму Эндера Виггина, когда тот был еще маленьким мальчиком и ходил у жукеров в заклятых врагах. Королевы вызвали айю из тьмы и поместили ее между звезд. Это существо воплотило в себе отчасти природу Королев Улья, отчасти природу человека, то бишь натуру Эндера Виггина, насколько жукеры смогли в ней разобраться. После того как Эндер уничтожил всех королев, кроме одной, которая в коконе ждала его появления, мост остался, позднее ожив, поселившись в невидимых сетях анзиблей и разместив свою память в маленьких, ненадежных компьютерных сетях первого человеческого мира и нескольких его колоний. С ростом компьютерных сетей рос и тот самый мост, то самое создание, обязанное Эндеру Виггину своей жизнью и существованием.
— Тогда зачем же ты хочешь встретиться с ней?
— Королевы Улья однажды построили мост, живой мост, который должен был обеспечить им доступ к разуму Эндера Виггина, когда тот был еще маленьким мальчиком и ходил у жукеров в заклятых врагах. Королевы вызвали айю из тьмы и поместили ее между звезд. Это существо воплотило в себе отчасти природу Королев Улья, отчасти природу человека, то бишь натуру Эндера Виггина, насколько жукеры смогли в ней разобраться. После того как Эндер уничтожил всех королев, кроме одной, которая в коконе ждала его появления, мост остался, позднее ожив, поселившись в невидимых сетях анзиблей и разместив свою память в маленьких, ненадежных компьютерных сетях первого человеческого мира и нескольких его колоний. С ростом компьютерных сетей рос и тот самый мост, то самое создание, обязанное Эндеру Виггину своей жизнью и существованием.
— То есть Джейн, — кивнула Вэл.
— Да, Джейн. И сейчас я хочу узнать, возможно ли переселить в тебя айю Джейн.
— Но тогда я стану Джейн и перестану быть собой.
Миро ударил по пульту флайера кулаком. Катер нырнул, но тут же выпрямился.
— Ты считаешь, я об этом не подумал? — рявкнул Миро. — Но сейчас ты — это не ты! Ты Эндер, ты мечта, желание Эндера или нечто вроде.
— Но я не чувствую себя Эндером. Я чувствую себя собой.
— Верно. У тебя есть память. Чувства, которые дает тебе твое тело. Твой опыт. Но ничего из этого не потеряется. Никто не может потрогать свою волю руками. Ты даже не заметишь разницу, когда Джейн в тебя переселится.
Вэл рассмеялась:
— О, да ты у нас, оказывается, точно знаешь, что произойдет. Хотя этого никто и никогда не пробовал осуществить.
— Да, — решительно сжал зубы Миро. — Кто-то ведь должен решать, что делать дальше. Кто-то должен решать, чему верить и как потом действовать.
— А что, если я скажу, что меня подобный исход не устраивает?
— Ты что, умереть хочешь?
— Мне кажется, скорее это ты пытаешься убить меня, — возразила Вэл. — Впрочем, нет, ты хочешь совершить несколько иное преступление — хочешь отделить меня от моего «я» и поселить на мое место кого-то другого.
— Но ты же умираешь. Твое «я» не принимает тебя.
— Миро, я пойду вместе с тобой и встречусь с Королевой Улья только потому, что твоя гипотеза звучит очень интересно. Но я не позволю тебе стирать мою личность, чтобы спасти мне жизнь.
— Ладно, — согласился Миро, — поскольку ты представляешь добрую половину природы Эндера, позволь мне изложить положение дел несколько иным языком. Если айю Джейн поместить в твое тело, она не погибнет. Если она не погибнет, тогда, может быть, после того как выключат компьютеры и снова включат, придя к убеждению, что Джейн мертва, она сумеет снова войти в сети, и тогда мгновенные космические перелеты возобновятся. Поэтому, погибнув, ты не только спасешь Джейн, но и даруешь нам могущество, свободу, о которых мы никогда прежде не мечтали. И не только нам, но и пеквенинос, и Королевам Улья.
Вэл промолчала.
Миро смотрел на дорогу. Слева, на берегу небольшой речушки, замаячил вход в пещеру Королевы Улья. Однажды он туда уже спускался, еще будучи в старом теле. Он знал дорогу. Конечно, тогда с ним был Эндер, вот почему в общении с Королевой Улья проблем никаких не возникло — она могла говорить с Эндером, а поскольку те, кто любил его и следовал за ним, были связаны с ним филотически, то и они слышали отголоски ее речи. Но разве Вэл не часть Эндера? Разве Миро не связан с ней крепче, чем с Эндером? Ему нужна была Вэл, чтобы поговорить с Королевой Улья; ему нужно было поговорить с Королевой Улья, чтобы Вэл не рассыпалась в пыль, как рассыпалось его старое, искалеченное тело.
Они вышли. Королева Улья уже поджидала их — в образе рабочего, стоящего у входа в ее пещеры. Гигантское насекомое взяло Вэл за руку и без слов повело во тьму. Миро держался за Вэл, Вэл держалась за странное существо. Как и в первый раз, Миро порядком перепугался, но Вэл казалась странно спокойной.
Или ей просто все равно? Ее глубинное «я» было частичкой Эндера, а Эндеру было все равно, что с ней случится. Таким образом, страха она не испытывала. Ее не заботили вопросы выживания. Ее волновала лишь связь с Эндером — но она погибнет, если и дальше будет упорно цепляться за эту ниточку.
Хотя ей казалось, что Миро пытается стереть ее личность, сам Миро знал, что только так можно спасти ее — хотя бы отчасти. Ее тело. Ее разум. Ее привычки, манеры, все, что он в ней знал, будет сохранено. Все, что она помнила или осознавала, останется нетронутым. Если же это все выживет, считал Миро, ее жизнь будет спасена. Когда произойдет перемена, если таковая вообще произойдет, Вэл только поблагодарит его.
И Джейн тоже.
И все остальные.
«Различие между тобой и Эндером состоит в том, — произнес у него в голове чей-то гулкий, бормочущий голос, недоступный обыкновенному слуху, — что, планируя спасение остальных, Эндер ставит на карту свою — и только свою — жизнь.»
— Ложь, — ответил Миро Королеве Улья. — Он ведь убил Человека? Стало быть, поставил на карту его жизнь.
Человек был одним из деревьев-отцов, растущих у ворот городка Милагр. Эндер убивал его медленно, чтобы тот успел пустить корни и сохранил свои воспоминания при переходе в третью жизнь.
— На самом деле Человек не умер, — продолжал Миро. — Но умер Сеятель, и Эндер потворствовал его смерти. А сколько Королев Улья погибло в последней битве между твоим народом и Эндером? Так что не надо убеждать меня, что Эндер всегда сам платит по счетам. Он просто следит, чтобы счет был оплачен — оплачен тем, кто способен заплатить требуемую цену.
Ответ Королевы Улья последовал незамедлительно:
«Я не желаю, чтобы вы шли ко мне. Оставайтесь в темноте.»
— Ты ведь тоже не хочешь, чтобы погибла Джейн, — крикнул Миро.
— Мне не нравится, как ее голос звучит внутри меня, — мягко сказала Валентина.
— Иди вперед. Не отставай.
— Не могу, — пожаловалась Вэл. — Рабочий… Он отпустил мою руку.
— Ты хочешь сказать, что нас бросили посреди лабиринта? — спросил Миро.
Вэл ответила ему молчанием. В кромешной тьме они крепко сжали руки друг другу, не осмеливаясь сделать ни шагу.
«Я не могу исполнить твою просьбу.»
— В прошлый раз, когда я приходил сюда, — заговорил Миро, — ты рассказывала, как Королевы Улья соткали сеть, чтобы поймать Эндера. Только у вас ничего не получилось, и тогда вы создали мост; призвали айю из Вне-мира, сделали из нее мост и посредством его общались с разумом Эндера — через ту компьютерную игру, в которую он играл в Боевой Школе. Однажды у вас это получилось — вы призвали айю из Вне-мира. Почему бы вам не найти ту же самую айю и не перенести ее в другое место? Не связать ее с кем-нибудь другим?
«Мост был частью нашего разума. Отчасти это были мы сами. Мы призвали эту айю, как призываем айю для новой Королевы Улья. Сейчас создалось совершенно иное положение. Древний мост обрел свою личность, одинокой, скитающейся, отчаянно нуждающейся в связях айю больше нет.»
— Ты только и твердишь о том, что эта айю теперь нечто новое. Нечто такое, с чем ты не умеешь управляться. Но ты не говоришь, что это невозможно.
«Она не хочет этого. Мы не сможем перенести ее, если она сама этого не желает.»
— Значит, ты все-таки можешь помешать мне, — пробормотал Миро Вэл.
— Она не меня имеет в виду, — ответила Вэл.
«Джейн не хочет красть чужое тело.»
— Это тело принадлежит Эндеру. У него останется еще два. Это лишнее. Он сам его отвергает.
«Мы не можем. Мы не будем. Уходите.»
— Мы не можем идти в темноте, — возразил Миро.
Миро почувствовал, как Вэл отпускает его руку.
— Нет! — закричал он. — Не уходи!
«Что ты делаешь?»
Миро понял, что вопрос этот обращен не к нему.
«Куда ты идешь? Здесь опасно.»
До Миро донесся голос Вэл — он уже порядком отдалился. Должно быть, она шла очень быстро.
— Если ты и Джейн так хотите спасти мне жизнь, — сказала она, — тогда дайте мне и Миро проводника. Хотя кому какое дело, если я свалюсь в какую-нибудь нору и сломаю себе шею? Эндеру точно все равно. Как и мне. А уж Миро наверняка жалеть не будет.
— Остановись! — крикнул Миро. — Не двигайся, Вэл!
— Это ты стой на месте, — отозвалась Вэл. — Это тебе стоит беспокоиться о собственной жизни.
Внезапно Миро почувствовал, как его пальцы взяла чья-то рука. Нет, не рука, клешня. Он ухватился за переднюю клешню рабочего и последовал за ним сквозь тьму. Идти оказалось недалеко. Завернув за угол, Миро увидел неясный свет, еще один поворот — и он начал различать стены. Еще поворот, еще, и они очутились в огромном зале, залитом светом, пробивающимся из ведущей на поверхность шахты. Вэл уже сидела на земле перед Королевой Улья.