– Пойдем, мой герой. В соседней комнате – большущая кровать. И там нам никто не помешает…
Подняв упавшие брюки, Мещеркин пошлепал, куда было сказано.
* * *Никому звонить Блондин не собирался. Точнее, от нечего делать он все же позвонил Батону, справившись о второстепенных делах. Но вышел Блондин не за этим. Просто Ляльке пора было работать. Зачем мешать человеку расслабляться? Да и вообще Мещеркин как личность был Блондину глубоко несимпатичен, и общение с ним Пал Саныч старался сводить к минимуму. У него еще до сих пор стояла перед глазами трясущаяся рука, буквально вырвавшая конверт с деньгами.
«Как же он сдержался и не пересчитал?» – с брезгливой ухмылкой подумал бандит.
Услышав характерные стоны, ахи-охи, Ганин определил, что Лялька уволокла Мещеркина в спальню.
«Ну, можно и коньячку принять», – подумал авторитет и вернулся в зал. Взгляд его упал на спинку стула, занятую кителем полковника. В голове сразу родилась мысль. Прикрыв дверь, он запустил руку во внутренний карман.
На свет появилась небольшая записная книжица. На секунду оторвав взгляд от нее, Ганин прислушался – в соседней комнате все шло своим чередом. Пальцы зашелестели страницами.
– Ну-ка, что это у нас? – взгляд уперся в колонку телефонных номеров. Некоторые были подчеркнуты красной ручкой, некоторые – зеленой. Среди них оказалось много знакомых Ганину. Были номера известных питерских авторитетов, крутых бизнесменов.
– А расторопный у нас малый, господин полковник-то! – пробормотал в нос Блондин.
Некоторые номера ему не были известны. Справедливо решив, что из обстоятельств можно извлечь личную пользу, Ганин достал сотовый.
Номеров, которые он не знал, набралось не так уж и много. Пролистав пару страничек, он занес в свой аппарат всего четыре, обозначив теми же инициалами, под которыми они значились у Мещеркина.
– Пойдем дальше, – сказал он себе, переворачивая страничку.
Внимание его привлекли номера, объединенные скобкой и обозначенные знаком вопроса. Блондин сразу заметил, что коды перед номерами – финские.
Всего написано было четыре номера.
– Ну-ка, ну-ка, – Ганин набрал первый из этого коротенького списка.
Вслушиваясь в продолжительные короткие гудки, Пал Саныч уже хотел было отключить связь, как вдруг услышал:
– Да, слушаю! Брат, это ты?
«Ни хрена себе!» – сказал про себя Блондин и торопливо отключил связь.
Лидер группы застыл на несколько секунд, боясь поверить в выпавшую удачу. Он сразу же узнал этот голос – принадлежал он Дмитрию Зайцеву, отыскать которого бандит уже, честно говоря, отчаялся.
«Интересно, как его номер попал к Мещеркину?» – подумал он, но тут же поторопил себя, поскольку действия за стенкой подошли к кульминационной фазе. Сунув книжечку обратно в китель, Ганин налил стопку коньяка и, довольный собой, проглотил ее одним духом. Достал сигарету, закурил и вышел в коридор.
– Ну, Заяц, погоди! – пробормотал он.
Некоторое время за стенкой царила тишина, затем вновь послышались звуки любовных утех.
Он тут же подумал, что неплохо было бы прервать полковника и порасспросить о том, как у него оказался номер Зайца. Затем решил этого не делать. Деньги, которые бизнесмен умыкнул в результате своей аферы, были довольно серьезные. Полтора миллиона – это только те, о которых знал Ганин. Вполне может быть, что денег гораздо больше! В связи с этим вполне могло статься, что за смелым решением кинуть Боксера стоит кто-то серьезный. Возможно, милицейский чин гораздо выше рангом, чем шестерка Мещеркин. Тогда вряд ли полковник ему что-то скажет, а он перед ним засветится.
«Нет уж, – подумал глава группировки, – пусть ничего не знает. Что нужно, я и по номеру пробью. Ну а потом из самого Зайца вытрясу – так безопасней будет! Переполошу полкана, еще успеет звякнуть своему начальнику!»
Ганин хмыкнул под нос, глянул на часы и покинул квартиру. Остальное должна была доделать Лялька…
* * *Лялька знала свое дело. Несколько раз обессиленный Мещеркин собирался уже уйти домой, но обольстительная русалка, подпаивая его коньяком, удерживала возле себя. Когда же вторая бутылка наполовину опустела и лицо полковника приняло пунцовый оттенок, девица отпустила офицера, без всяких обиняков сообщив, что на дворе почти ночь и пора спать.
Полковник и так уже чувствовал, что встреча с «гостями из Москвы» здорово затянулась. Надев китель, он галантно распрощался с путаной, вставшей проводить гостя.
Едва за ним закрылась дверь, улыбка покинула Лялькино лицо. Девица накинула на плечо ремешок сумочки, сняла трубку с телефона в прихожей и набрала номер. Когда соединили с нужным абонентом, Лялька сказала одну-единственную короткую фразу:
– Он вышел.
После чего она вышла из квартиры и захлопнула за собой входную дверь.
* * *Мещеркин похлопал по карману кителя – конверт был на месте. Он опять еле удержался, чтобы не достать и не пересчитать тут же, в подъезде, полученные деньги. Мимо прошел мужчина пенсионного возраста, с интересом глянул на раскрасневшегося полковника.
– Как молоды мы были, как искренне любили, – топая по лестнице, бормотал Мещеркин в усы. Его слегка покачивало. Стараясь удержать равновесие, Олег Борисович шел медленнее обычного. – Как молоды мы были, как искренне любили…
Песня почему-то застряла на одной строчке и напрочь не желала двигаться дальше.
Наконец господин полковник оказался на улице. Прохладный вечерний воздух чуть освежил голову. Мещеркин одернул китель, который неизвестно отчего топорщился, и, стараясь идти прямо, двинул вперед.
– Как молоды мы были…
Не встретив никого, полковник миновал арку.
– Тэк, какая это у нас улица? А, в сущности, какая разница?
Еще не дойдя до бордюра, Олег Борисович вытянул свою длинную руку, махая белому «жигуленку», с присвистом пролетевшему мимо.
– Сволочь! – обругал его за это господин полковник.
Он так и остался стоять, не опуская руки. В такой позе Мещеркин здорово смахивал на подъемный кран. Но долго ждать ему не пришлось. Едва белая «тройка» пролетела мимо, с противоположной стороны улицы сразу стартанул частник на темной «шестерке» и, лихо вырулив, остановился перед офицером.
– Шеф, подбрось до Петроградской!
– Садись.
Полковник немного удивился, что водитель заранее не назначил цену. Потом решил, что свое слово сказал милицейский мундир.
«Можно, конечно, вообще не платить», – мелькнула в голове мысль, но скупость растворилась в пьяном благодушии.
– Побыстрее можешь? Не боись – гаишников на себя беру! – сладко икнув, обратился он к парню. – И включи чего-нибудь там… Как молоды мы были…
Салон заполнила задорная музыка. В тон ей машина понеслась быстрее, подпрыгивая на выбоинах.
– Во, это люкс! – заметил пьяный полковник и, развалившись на заднем сиденье, погрузился в сладкую дрему.
Проснулся он оттого, что кто-то тряс его за плечо.
– Командир, приехали мы!
– Что, где?.. – Мещеркин таращился на непонятно откуда взявшуюся загородную местность. Слышен был лай собак, гулкий гудок электрички.
– Ты чего? Ты куда меня завез? – накинулся было он на водителя, но тут раскрылась дверца с другой стороны и сильные руки потянули его прочь из машины.
– Вы чего? Вы куда?.. – Олег Борисович протрезвел в одну секунду, когда увидел, что таксист-частник и невесть откуда взявшийся помощник Блондина по прозвищу Батон тащат его к перилам моста. Внизу тускло поблескивали в лунном свете две ленточки железнодорожного полотна. Полковник разом понял все. Он дико заорал и рванулся изо всех сил. Китель затрещал, рукав остался в руках одного бандита, и полковнику почти удалось освободиться, но Батон не зевал. От мощного удара в глазах Мещеркина сразу вспыхнул сполох искр, и что-то горячее потекло по губам из сломанного носа. От удара полковник упал на живот. Он еще пытался спастись, хотел встать на четвереньки и хотя бы отползти в сторону, но за первым ударом последовал второй, и Мещеркин обмяк.
Он уже не слышал, как бандиты переговаривались между собой.
– Ну что, Боря, бросаем? – деловито поинтересовался у бригадира второй.
– Курган, вечно ты торопишься! Залезь к нему в китель – там конверт должен быть с нашими бабками!
Бандит, изображавший частника, сноровисто вытянул конверт. Он было хотел покопаться в других карманах, но Батон запретил:
– Не трогай больше ничего!
– Борь, у него же лавья…
– Дурак ты, Курган! Дурнее тебя в нашей бригаде только Фуфел! Если ты его сейчас обчистишь, будет подозрение на преднамеренное убийство с целью ограбления. А так – несчастный случай! Гулял пьяный мент, упал с моста – а тут как на грех поезд! Понял?
– Понял.
– Хватит и того, что в конверте! Тащи его к перилам!
Безжизненное тело полковника перевалили через железное ограждение, и оно кулем свалилось на полотно. Вскоре послышался густой, протяжный гудок приближающегося тепловоза…
Когда Батон позвонил Блондину и доложил о выполнении задания, тот уже собирался ложиться спать.
– Молодцы, можете отдыхать, – похвалил он своих бойцов и отключил связь.
«Ну вот и все! – удовлетворенно подумал он. – Теперь, кроме Пончика и меня, никто не знает, как у смотрящего в квартире „дипломат“ с деньгами оказался! Но Пончик будет молчать – он Крытого еще больше меня боится! Да и мне он пока нужен. Пока…»
* * *Утро следующего дня выдалось туманное. Тоскливые крики чаек возникали словно ниоткуда, замирая над сонными волнами Финского залива. Сквозь белесую мглу видно было не больше, чем на два десятка метров. Затем предметы начинали расплываться и терять свои очертания, постепенно растворяясь в молоке тумана.
Катерина стояла на берегу и ожидала парома. Вся их группа держалась кучкой, лишь она одна стояла в отдалении. На то было две причины: первая – Катерина, в общем-то, всегда держалась немножко особняком, а теперь, после ареста дяди, у нее вообще не было настроения слушать глупости и неугомонную болтовню сокурсниц и сокурсников. Вторая причина не заставила себя долго ждать. Из тумана появилась мужская фигура.
Антон чмокнул в щечку девушку, отобрал по-хозяйски футляр с инструментом.
– Ты узнал насчет дяди? – немного отстранилась девушка, когда мужчина попытался обнять ее свободной рукой.
– Да, сегодня его должны выпустить. Потерпевший его не опознал.
– Ура-а! – от восторга Катерина поцеловала в губы Антона, и ему были моментально прощены все прошлые прегрешения. – А когда его выпустят?
– Этого уж я не знаю! Когда следователь решит!
Антон Игоревич слукавил – он знал, что как раз в эти минуты Крытый покидает ИВС.
Тем временем из тумана показался паром, возвестив сигналом о своем приближении. На пирсе послышался звук приближающихся авто, и из тумана выплыли два джипа. В утренней тишине громко хлопнули закрываемые дверцы и раздались многочисленные голоса.
Подул легкий ветерок и потихоньку принялся отгонять белесую вату.
Приехавшие были все как на подбор – крепенькие парни с бритыми затылками. У любого нормального обывателя при виде их сразу же в голове возник бы вопрос о русской мафии. Катерина только глянула в сторону парней и отвернулась – они ее нисколько не заинтересовали. Что до ее спутника, то он, напротив, уделил пристальное внимание вновь прибывшим. Он смотрел в их сторону, беззвучно шевеля губами, затем выпустил руку девушки.
– Катя, ты меня извинишь? У меня еще кое-какие дела есть, и мне обязательно нужно успеть их сделать.
– Но паром же через двадцать минут отходит!
– Ничего! – мужчина крепко поцеловал ее в губы. – В случае чего – на следующем переправлюсь! Заодно узнаю, вышел ли Григорий Иванович! Не прощаюсь – увидимся!
После чего Антон экстренно покинул удивленную девушку.
* * *Ганин вышел из машины первым.
Проснулся он в хорошем настроении. Еще бы – судьба преподнесла такой сюрприз! Он еще с вечера связался со знакомым, чья бригада работала в Финляндии. Тот обещал помочь пробить номер.
– Как быстро сделаешь? – сразу же принялся теребить его Пал Саныч.
– Дня за два, думаю, управлюсь…
– Не пойдет! Нужно завтра же! Напрягай кого хочешь, на расходы не скупись – заплачу, сколько скажешь!
– Хорошо, что могу – сделаю! – пообещал тот.
После этого разговора Блондин позвонил Батону:
– Борис, бери свою кодлу, пусть пакуются в тачки – и к пристани. Едем к турмалям в гости!
– Когда? – заспанным голосом, зевая, поинтересовался помощник Ганина.
– Сейчас, твою мать!.. Просыпайся живее! Зайцев едем ловить!
– Каких зайцев? – все еще не отойдя ото сна, Батон сел на кровати. Подруга его сонно потянулась, кутаясь в легкое одеяло.
– Таких! Или ты забыл уже про Диму Зайцева?
– Нашелся?!
– Это вы спите, а я работаю! – не без самодовольства заметил Блондин и прибавил: – Давай шустро! Время не ждет! За мной заедешь!
– Понял, Пал Саныч! – Батон окончательно проснулся и принялся быстро одеваться, одновременно набирая номер Кургана.
Его подруга приоткрыла глаза, сонно вздохнула и опять погрузилась в дрему. Она привыкла, что Боренька приходит и уходит, когда ему нужно. Часто – не прощаясь.
На ходу обзвонив парней, Батон заехал за боссом, и они помчались к пирсу.
– Как же вам удалось, Павел Александрович, найти его? – счел нужным поинтересоваться зам.
– Не спал, как некоторые! – отмахнулся от него шеф. Ему не хотелось рассказывать помощнику, что он шмонал карманы Мещеркина, пока того без пощады трахала Лялька.
Батон, понятное дело, не стал настаивать на своем вопросе.
– Переправимся, позвонишь по этому телефону, договоришься о встрече, – сразу же загрузил работой помощника Ганин, дав ему телефон хельсинкского коллеги.
На причал они приехали почти одновременно с другими бойцами, опередив их совсем ненамного.
* * *Катерина поднялась на паром, на всякий случай поискав глазами Антона. Ей почему-то не верилось, что ее кавалер так неожиданно ее бросил.
«Сказал, что дела у него! Какие дела? Пять минут назад никаких дел не было!» – Девушка никак не могла избавиться от внезапно охватившей ее досады. Она нутром ощущала легкое беспокойство, но никак не могла понять его причину.
Катя присоединилась к своим, но так и не приняла участия в общих разговорах. Да и ребята не приставали к ней. Лишь Ритка ехидно спросила, что за дядечка ее провожал.
«Дядечка! – сердито подумала Романова. – Нашла дядечку! Самой завидно небось!»
Ветер подул сильнее, и белесая мгла рассеялась окончательно. Через некоторое время стал хорошо виден финский берег.
* * *Дверь камеры лязгнула, и охранник громко выдал:
– Рублев, на выход! Проходим вперед, руки за спину.
Крытый двинулся по коридору.
В кабинете следователь на этот раз был не один. На стуле сидел щуплый мужчина с забинтованной головой и испуганно таращился на Крытого.
Конвоира Данилов попросил остаться, хотя вовсе не ожидал, что его помощь может понадобиться. Положено, чтобы на опознании кто-то присутствовал. Хотя и опознание-то следователь проводил формально – он уже заранее знал, что терпила не узнает Крытого. Разве что с перепугу!
Потерпевший действительно тут же заявил, что вошедшего мужчину видит впервые в жизни. Тот, что его грабил, тоже был высокий, но моложе и совершенно на вошедшего не похож. Следователь отпустил его, подписав повестку.
– Ну, теперь вами, Григорий Иванович, займемся.
– А что мной, гражданин начальник? Пиши ксиву – пусть выпускают! И так сколько зря человека держали!
– За это своему прошлому спасибо скажите.
– А вы меня прошлым не попрекайте! Я свое отсидел. За что меня сейчас трое суток мурыжил?! У меня на опеке несовершеннолетняя, а если с ней что-то случилось, кто ответит?
– Жалуйтесь в прокуратуру по надзору. Это ваше право, – поджав губы в нитку, сухо заметил следак.
«Да иди ты вместе со своим прокурором!» – подумал Григорий.
Наверное, его лицо вполне выразило то, что он думал, поскольку Данилов воткнул взгляд в свои бумаги и начал что-то быстро писать.
Через десять минут Крытый стоял перед дежурным, и тот казенным голосом нудно перечислял:
– Галстук – один, брючный ремень – один, кошелек, пять тысяч шестьсот рублей и двести долларов США.
Вздохнув, он опять продолжил на одной ноте:
– Часы «Сейко», сотовый телефон, кейс с бумагами. Смотреть будете?
Григорий не успел ничего сказать, как стоявший за плечом дежурного капитан вдруг выдал:
– Это ты – Рублев? Тебе записку вчера девушка молодая передавала. Племянница, кажется.
– А чего ж молчали?!
Крытый сграбастал вещи, прижав их к себе, и протянул свободную руку.
– Давай записку.
– На!
– Распишись в получении.
Крытый не глядя, черканул в квитанции.
– Копию возьмите.
– Сдалась она мне! – Григорий читал слова, выведенные рукой племяшки.
Дежурный положил оригинал себе в стол, а копию кинул в кейс.
– Чемодан свой не забудь.
– Не забуду, не бойся!
Не сказав больше ни слова, Крытый быстро привел себя в порядок и, торопливо дочитывая на ходу строки, вышел на улицу.
Прочитав записку, он нахмурился:
«Значит, девочка моя уже уехала! И хмырь этот болотный, как пить дать, рядом! Не дай бог что с девчонкой сотворил – убью сволочь!»
Он шел по тротуару и не замечал, как его почти догнал черный «пятисотый» «мерс» с тонированными стеклами. Машина прижалась к бордюру, и стекло дверцы медленно поползло вниз.
– Григорий Иванович, да-ра-гой! Зачем пешком ходишь? Садись – подвезем!
Голос с характерным акцентом заставил его остановиться. Машина поравнялась с ним, и Крытый уставился на усатую физиономию пикового.
«Дато! – вспомнил имя Крытый. – Что этому-то от меня нужно?»
Между тем пешком идти не хотелось. Вызвать своего водителя Крытый пока не мог – сотовый разрядился. Можно было, конечно, позвонить из дежурки. Но уж очень не хотелось просить легавых.