- Нет еще. Надо их сначала найти.
- Тогда слушайте. Это К-1014 и L-0976 в четвертом контуре.
- Ты уверена?.. Ладно, посмотрю, только закончу с этими подводками.
- А там у вас вышел из строя селектор, не так ли?
- Да... То есть нет... Ничего похожего...
- Вы говорите неправду. Селектор. Он как раз связан с конденсатором L-0976 четвертого контура.
- Иди в свою кабину, гадалка!
- Ну иду... Зачем вы так...
Когда дверь отсека контрольных механизмов задвинулась за Вель, капитан вытер рукавом комбинезона пот со лба и несколько мгновений сидел неподвижно. Потом быстро спустился вниз, открыл чехлы панелей четвертого контура. Некоторое время он сосредоточенно копался в густой вязи разноцветных проводов, кварцевых пластинок, микроскопических ламп-кристаллов. Покачивая головой, извлек две маленькие белые таблички, проверил их номера и сунул в карман комбинезона. Затем подошел к экрану переговорного устройства.
- Лур! Что слышно у тебя?
Экран осветился. На нем появилось лицо Лура.
- Все в порядке, кэп. Кончаю проверку усилителя.
- Нашел что-нибудь?
- Нет.
- Поднимайся наверх. Я поймал эти самые конденсаторы. Два в четвертом контуре. Сейчас мы их сменим, и конец.
- Великолепно, кэп, и пойдем за стрекозами.
- Ну, вот и все, - сказал капитан, выключая контрольную аппаратуру. Теперь "Вихрь" готов к любой неожиданности...
Втроем - капитан, Вель и Лур - они находились в кабине управления корабля.
- А что было потом, Вель? - спросил капитан, помолчав.
- Потом вы спорили, как их ловить, Лур пошел с сачком на берег озера, а мы остались на мостике. Он ничего не поймал, и тогда вы...
- Как же ты не помнишь всего этого, Лур?
- Шутка заходит слишком далеко, капитан, и я настаиваю...
- Ты опять погибнешь и второй раз можешь не воскреснуть. Просто они второй раз не захотят повернуть время вспять...
- Чепуха, это ее больной бред.
- Но она правильно назвала номера пробитых конденсаторов. Откуда она могла их знать?
- Случайное совпадение.
- Ты сам в это не веришь, Лур. - Голос капитана становится резким. Теперь я понял, почему погиб Шерр и его спутники. Среди них не было Вель, и все или почти все были такими, как ты...
- Мы не можем покинуть планету, где обнаружили органическую жизнь, и не захватить с собой образцов.
- Образцов чего?
- Вы понимаете, что я имею в виду.
- А если бы ты встретил здесь существ, похожих на нас с тобой, ты тоже захотел бы взять "образцы"?
- Речь идет о насекомых.
- Но у нас уже достаточно оснований подозревать, что эти "насекомые" какая-то часть или какое-то проявление высокоорганизованной, разумной жизни. Жизни, совершенно непонятной нам, но, по-видимому, стоящей значительно выше земной. Можно даже предполагать, что они умеют управлять временем. Скорее всего мы, высадившись здесь, стали для них объектом какого-то эксперимента, причем эксперимента более гуманного, чем наш вчерашний.
- Все это предположения, базирующиеся на бреде, галлюцинациях, то есть не имеющие под собой никаких оснований.
- Но то, что ты называешь галлюцинациями, вероятно связано с их попытками установить контакт. Из нас троих одна Вель наделена способностями к такому контакту, но даже ее способностей оказалось недостаточно. Ты их попытки истолковал превратно, я - просто непригоден. Я никогда не увлекался музыкой. А музыка, по-видимому, единственная нить, доступная нашему и их пониманию. Во всем остальном мы чужды. Они это поняли сразу, Ведь поняла с их помощью, я - с ее помощью, один ты упрямо стоишь на своем.
- Повторяю, все это гипотезы, и крайне шаткие.
- Чего же ты хочешь?
- Хочу убедиться, а для этого мне нужны здешние стрекозы.
- Но Лур, - вмешалась молчавшая все это время Вель. - Это не стрекозы. Это что-то совсем, совсем другое. Возможно даже, это не насекомые. У меня до сих пор стоит перед глазами огненный смерч, в который превратился один из роев, атакованный вчера жестким излучением. Капитан не помнит этого, но я... я...
- Вот когда я смогу убедиться, что это не насекомые...
- Тогда будет поздно, Лур... Ведь я уже видела тебя лежащим без признаков жизни, и капитан... сказал, что ты мертв. Ты был мертв, Лур, пойми это... Они что-то сделали со временем, вероятно для того, чтобы мы поняли всю глубину своих заблуждений. Если мы благополучно возвратимся на Землю, сопоставление абсолютных счетчиков времени, вероятно, покажет, что тот день, который вы с капитаном не помните, а я помню, действительно был нами прожит.
- Слушая вас двоих, я скоро сам стану безумцем! - исступленно кричит Лур. - Да поймите вы наконец - я не верю, не верю во все эти россказни. Я ученый, понимаете вы - ученый...
- Очень хорошо, - прерывает капитан, - чего же хочет ученый?
- Взять образцы перед стартом. Несколько экземпляров...
- Но если эта благородная жажда ученого будет стоить жизни всем участникам экспедиции?
- Ах, вот чего вы боитесь! Превосходно! Я останусь здесь с необходимой аппаратурой, вы уведете "Вихрь" на какую-нибудь далекую орбиту, а потом вернетесь. И погрузите меня и мою коллекцию.
- Или труп ученого.
- Не исключен и такой вариант. Он подтвердит вашу правоту.
- Но они могут после неудачного эксперимента уничтожить при посадке и "Вихрь", справедливо опасаясь продолжения подобных "экспериментов".
- Хорошо, мы будем поддерживать связь по радио. Если после эксперимента я не отзовусь, вы уведете "Вихрь" в обратный путь без посадки.
- Как убедить тебя, Лур?
- Вы меня не убедите.
- Но это безумство.
- Безумцы вы. Вы и Вель. Безумцы и трусы!
- Опомнись, Лур!
- Безумцы, повторяю. Вы утратили контроль над своими ощущениями, не видите различий между окружающим нас реальным миром и миражами, которые выдумали вы сами, вы...
- Ну довольно, как капитан я запрещаю тебе... Это приказ.
- Вы можете заставить меня замолчать, но на Земле вы ответите за это. И за надругательство над наукой...
- Если бы мы были с тобой вдвоем, Лур, - голос капитана становится хриплым от волнения, - я разрешил бы тебе повторить эксперимент. Такие люди, как ты и Шерр, не способны оглядываться. Наука надела вам на глаза шоры. Но рисковать еще и жизнью Вель я не могу и не буду.
- Отговорка, капитан.
- Пойми, Лур, - тихо говорит Вель, - при такой постановке вопроса, при такой убежденности обеих сторон - я имею в виду тебя и нас с капитаном, я тоже пошла бы на риск повторного эксперимента, хотя мне было бы очень страшно, не за себя конечно - за тебя... Но есть еще одна сторона нашего спора - они... Мы не знаем, что означает для них отторжение или даже уничтожение нескольких стрекоз. Может быть, это тоже гибель разумных индивидуумов.
- Если все так, как ты говоришь, они должны прервать попытки контакта... Другими словами, стрекозы сегодня вечером не появятся.
- Неплохая мысль, - поднимает голову капитан. - Это может разрешить спор. Если мы имеем дело с разумными силами, а я в этом почти не сомневаюсь, и если эксперимент Лура чем-то опасен для них, они не прилетят сегодня. Вообще не появятся больше, пока "Вихрь" остается тут. Кто знает, может быть, их появление следует связывать именно с нашим присутствием. Может быть, все, что мы видим вокруг, - это только мираж, устойчивое зрительное впечатление, созданное неведомыми нам силами. А стрекозы - лишь часть этого впечатления. Ведь тогда, в тот вечер, день или два дня тому назад, я сказал вам неправду... Помните, я послал вас надеть шлемы, а сам спустился вниз. Я спустился потому, что услышал что-то... Может быть, это была мелодия, о которой рассказывает Вель. Не знаю. Они тогда не погрузились в воду... Они просто растаяли в воздухе вместе с затихающей мелодией. Я позвал вас, чтобы рассказать об этом там, на месте, где все это случилось и... не посмел... Я тоже подумал тогда о галлюцинации... Хотел проверить...
- Наверно плохо, что вы не сказали об этом сразу, - шепнула Вель.
- Наверно... Итак, Лур, если ты еще настаиваешь, можешь повторить свой эксперимент. Но спеши, солнце уже низко.
Лур внимательно взглянул на капитана:
- Думаете, что их не будет?
- Думаю, что да.
- Если так, мы потеряли единственную возможность...
- Но, вероятно, приобрели другие.
- Что именно?
- Будущее покажет.
Они не появились. И удивительная музыка не зазвучала больше в тишине ночей. Напрасно Вель и ее товарищи напрягали слух... Утром оказалось, что увяли цветы и травы, обмелели реки и холодный порывистый ветер гонит тучи колючего песка. Капитан подождал еще несколько дней. С каждым днем окрестности приобретали все более дикий вид, и когда "Вихрь", вздымая облака песка и пыли, поднялся над равнинами, внизу, насколько достигал взгляд, простиралась мертвая пустыня.
- Все это очень похоже на смену времен года, - сказал Лур, наблюдая в зрительную трубу за покидаемой планетой.
- Все это очень похоже на поражение, - пробормотал капитан, - кажется, они потеряли к нам всякий интерес раньше, чем мы успели что-нибудь понять.
Вель ничего не сказала; она думала о далекой Земле - маленькой частичке безграничного мира и о человеческом разуме - крошечной искре какого-то гигантского загадочного костра...