— Вы видели, сэр!? Это точно не шальное ядро! Чертовы ублюдки! Видимо, догадались, что я командир.
— А вы не стреляете во вражеских командиров у себя в армии, полковник?
— Конечно, нет, сэр! Никогда, разве что в рукопашной. Будь я на берегу, я бы немедленно послал к ним ординарца. Ну вот, опять. Что за неподобающее поведение!? Якобинцы, что с них взять!
— Ну, я думаю, мы положим этому конец. Вызовите канонира. Мистер Веббер, можете обстрелять полевую артиллерию — каждым плутонгом по очереди. Но вы должны сами лично наводить каждое орудие, «дабы не повредить гражданскую или церковную собственность». Врежьте им как следует, поверх городка.
Под грохот тяжелых орудий, открывших неторопливый, но точный огонь, окутывая палубу пьянящим пороховым дымом, напряжение спало. Солдаты радостными воплями приветствовали удачи мистера Веббера, посылавшего восемнадцатифунтовые ядра прыгать на бугре среди французов, и просто взревели, когда он прямым попаданием разнес орудийный передок, и одно колесо взлетело высоко в воздух, кувыркаясь, словно пенни при игре в орла и решку. Но столь неравная борьба не могла длиться долго, и вскоре французские пушки были приведены к молчанию. А вот прибой все нарастал, вздымая белую пену высоко над рифами, и посылая сквозь щель в их стене тяжелые валы обрушиваться на пляж.
Сразу после затишья ветер усилился, с признаками, что к ночи нагрянет непогода, и, наконец, Джек произнес:
— «Сириус» должен уже быть в Гран Чалоп. Я думаю, мы можем двигаться.
Движение скоро привело их к другому проходу, промытому в рифах пресной водой, затем на другую якорную стоянку, где все еще было тихо, у устья Ривьер де Плюи.
— Вот оно, — воскликнул полковник Китинг, держа в руке карту, — если мы высадимся здесь, они не смогут это парировать. Пройдет не меньше часа, пока они смогут подойти, а то и побольше.
«Бог ты мой!» — подумал Джек, глядя на широкую полосу прибоя, на подходы к пляжам, покрытые обкатанными валунами. Он вылез на гакаборт и окликнул:
— «Нереида», эхой! Подойдите к моей корме!
«Нереида» отозвалась сигнальной пушкой, развернула формарсель, и подошла, раскачиваясь на волне. На ее квартердеке стоял лорд Клонферт, Стивен заметил, что тот одет в парадную форму — обычное дело в морских баталиях, но достаточно редкое при небольших стычках.
— Лорд Клонферт, — обратился к нему Джек, — вы знаете здешний фарватер?
— Да, сэр.
— Высадка возможна?
— В настоящий момент вполне, сэр. Я готов высадить отряд на берег сию минуту.
— Действуйте, лорд Клонферт, — скомандовал Джек.
Среди шлюпок «Нереиды» была небольшая трофейная шхуна, и именно на нее и еще несколько соседних лодок потек ручеек «охотников», солдат и матросов. Эскадра смотрела, как шхуна направила свой бег к границе прибоя, сопровождаемая шлюпками. У края прибоя шхуна затабанила, дожидаясь большой волны. Она пришла, и на ее гребне шхуну понесло через отбойные валы, все дальше и дальше. Казалось, она прошла, но в десяти ярдах от берега ее ударило о дно, развернуло и бросило бортом на песок. Волна отошла, все люди попрыгали на песок, но обратный вал поволок ее прямо на гребень следующей волны, что подняла суденышко еще выше и с размаху швырнула на пляж, преломив его киль и разом превратив его в кучу плавающих обломков. Последующие лодки повторили судьбу шхуны — их разнесло в щепки, но люди спаслись — лишь четыре тела были видны, темными пятнами выделяясь в белой воде, их постепенно относило к западу.
— Это очень важно — высадиться! — воскликнул хриплым голосом Китинг. — Мы должны поставить Сен-Дени в два огня, чего бы это не стоило!
Джек обратился к мистеру Джонсону:
— Сигнал «Гроперу»!
Пока транспорт подходил, он рассматривал пляж и плавающие обломки. Как он и думал, в этот момент вся опасность была в последних ярдах, и необходимо было подобие волнореза, чтоб позволить лодкам подойти к пляжу. «Гропер» был единственным судном со столь мелкой осадкой, чтоб настолько приблизиться к берегу. Когда транспорт оказался у подветренного борта «Боадицеи», Джек крикнул:
— Мистер Пуллингс, вы должны прикрыть лодки! Подведите ваш бриг вплотную к берегу и бросьте кормовой якорь в последний момент. Поставьте ее как можно ближе к берегу, носом на юго-запад.
— Есть, сэр! — отозвался Пуллингс.
«Гропер» двинулся вперед под речитативы отдаваемых приказов, в начале, пока большинство экипажа было занято внизу, медленно, но как только из кормового порта подали якорный канат, все быстрее и быстрее, к прибою и дальше, сквозь него. В трубу Джек увидел, как отдали якорь, а моментом позже «Гропер» сел носом на грунт, практически врезавшись в берег. От сотрясения рухнула за борт фок-стеньга, но матросы у кабестана, казалось, не заметили этого — отчаянно налегая на рукояти, они подтягивали корму. Наконец, судно встало на якоре, вытянувшись стрелой на юго-запад, принимая напор моря кормой, но создавая за носом зону спокойной воды у берега.
— Хорошая работа, Том Пуллингс, очень хорошая, но сколько продержится твой якорь? — пробормотал Джек, и громко крикнул:
— Первый отряд, на высадку!
Лодки рванулись к берегу, тыкались в песок, их втаскивали дальше от воды, полузатопленные, но большинство хотя бы не опрокидывалось. Пляж заполнили красные мундиры, быстро выстраиваясь в шеренги. Некоторые во главе с полковником Мак-Леодом, выдвинулись и заняли позицию в нескольких сотнях ярдов от берега.
Но затем якорный канат «Гропера» лопнул, высокий вал подхватил его корму, развернул и бросил на беспощадный берег. Носовые канаты еще держались, но это не спасло транспорт — он моментально развалился на части, открыв прибою вновь путь вглубь пляжа. Волна, прикончившая транспорт, была первой из серии больших валов. С грохотом бились они о берег, делая дальнейшее сообщение с ним невозможным.
— Можем мы послать на его место другое судно, коммодор? — спросил Китинг.
— Нет, сэр, — ответил Джек.
На дороге, что вела от Сен-Мари к Сен-Дени, загибаясь вглубь острова от побережья, дабы обойти болото, показались три французских отряда, медленно движущиеся с востока на запад. Части полковника Мак-Леода на берегу уже выстроили из камней бруствер между пляжем и дорогой, сформировав за ним оборонительную линию. Слева от них то же самое делали матросы и морские пехотинцы, но, находясь на более влажной почве, они сделали широкий торфяной вал, на котором стоял лорд Клонферт, заметный издали благодаря многочисленным орденам и шляпе с золотыми галунами.
Первый отряд приблизился к брустверу на двести ярдов, остановился, зарядил ружья, прицелился и выпалил. Клонферт махнул саблей в их сторону, затем вытащил из-за спины мушкет морского пехотинца и выстрелил в ответ. Это был единственный ответный выстрел на французский залп: стало ясно, что весь порох десантной партии подмочен.
Как было видно с эскадры (она находилась слишком далеко для точного огня при такой волне, но достаточно близко, чтоб видеть все детали), два кавалериста подскакали по дороге от Сен-Дени, поговорили с офицером и умчались дальше. Отряд взял мушкеты на плечо, перестроился и быстрым шагом направился к Сен-Дени. Второй и третий отряд, также получившие приказания от конных гонцов, быстро направились по дороге вслед за первым. Напротив бруствера каждый остановился, чтоб дать один или два залпа, и в ответ на каждый с верхушки вала салютовал в ответ Клонферт. Он ел галету, и каждый раз, чтобы выстрелить, аккуратно клал ее на расстеленный носовой платок. Один раз он попал в лошадь офицера, но в основном мазал в белый свет, как в копеечку.
Все больше верховых мчалось от Сен-Дени, поторапливая французские колонны, один из них, похоже, был армейский офицер. Все было ясно как день: силы полковника Фрэйзера высадились с «Сириуса», и части отзывались от Сен-Мари для защиты столицы.
— «Мэджисьен», «Кайт» и «Соулбэй» должны немедленно отправиться и поддержать Фрэйзера, — распорядился Джек. — Остальная эскадра остается здесь на случай, если к утру море успокоится.
Полковник Китинг согласился, казалось, ему нравятся решительные указания коммодора. Стивен подумал, что сам полковник, вероятно, потерял чувство контроля над ситуацией, ибо подобная невозможность связаться с собственными, ясно видимыми частями, была ему в новинку.
Все это время Стивен и Фаркьюхар стояли в стороне, дабы не мешать, две темные незаметные фигуры. Ровно также сидели они на военном совете, молчаливые и невзрачные на фоне блестящих мундиров, но сейчас, после торопливой консультации с Фаркьюхаром, Стивен обратился к Джеку:
— Мы решили, что если полковник Фрэйзер уже твердо стал на противоположной стороне острова, мне бы неплохо быть там же.
— Очень хорошо, — отозвался Джек. — Мистер Феллоуз, приготовьте беседку и позовите моего рулевого. Бонден, ты отправляешься на «Мэджисьен» вместе с доктором.
Все это время Стивен и Фаркьюхар стояли в стороне, дабы не мешать, две темные незаметные фигуры. Ровно также сидели они на военном совете, молчаливые и невзрачные на фоне блестящих мундиров, но сейчас, после торопливой консультации с Фаркьюхаром, Стивен обратился к Джеку:
— Мы решили, что если полковник Фрэйзер уже твердо стал на противоположной стороне острова, мне бы неплохо быть там же.
— Очень хорошо, — отозвался Джек. — Мистер Феллоуз, приготовьте беседку и позовите моего рулевого. Бонден, ты отправляешься на «Мэджисьен» вместе с доктором.
Остаток этого суматошного дня у Ривьер де Плюи прошел в слежении за прибоем. Перед самым закатом сильный даже для этих широт ливень умерил кипение бурунов у рифов настолько, что проход очистился, и субалтерн 56-го полка, родом из Вест-Индии, и знакомый с прибоями с детства, вызвался доплыть до берега с приказами полковника Китинга полковнику Мак-Леоду. Он бросился в волны со сноровкой тюленя, исчез, и появился внезапно на гребне волны, которая практически поставила его на ноги у самой верхней точки прибоя. Вскоре после этого Мак-Леод, покрыв наготу субалтерна пледом, отправился во главе своих людей захватить небольшой пост в Сен-Мари, оставленный своим гарнизоном. Полковник и его люди водрузили на нем английский флаг и овладели имуществом, брошенным сбежавшими милиционерами.
Уже темнота опустилась, как всегда в тропиках, мгновенно, и стало невозможным посылать лодки через ожившую толчею волн в проходе. Корабли стояли там и тут всю ночь, а утром валы продолжали с ревом обрушиваться на берег. Возможно, согласился Джек, они чуть уменьшились, но явно недостаточно, и он был абсолютно убежден, что им надо идти к Гран-Чалоп, дабы подкрепить силы, высаженные с «Сириуса» и «Мэджисьен», оставив «Ифигению» и транспорты высаживать десант у Ривьер де Плюи позже, днем, если море успокоится.
К счастью, полковник Китинг полностью разделял это мнение, и «Боадицея», подняв паруса, миновала Сен-Дени, откуда, как уверяли солдаты, можно было слышать орудийную канонаду с дальнего края города, обогнула мыс Бернард и понеслась на юго-юго-запад под белым облаком парусов. Фрегат направлялся к пляжу у Гран-Чалоп, узнаваемому за мили благодаря скоплению кораблей у берега и, теперь уже несомненной, канонаде с холмов над ним.
Корабль подходил все ближе, и здесь, на подветренной стороне острова, картина была совсем другой. Тихие пляжи, едва плещущее море, лодки снуют туда-сюда, а на вершинах холмов — аккуратный строй красных мундиров, тюрбаны сипаев, артиллерия за работой, а еще большее количество пушек тянут вверх похожие на муравьев вереницы матросов.
Полковник со штабом умчались на берег, забыв усталость; солдаты, орудия, тяжелое оборудование потекли с фрегата к пляжам. Обязанности Джека привязали его к кораблю, и ему оставалось лишь стоять и пялиться в трубу.
— Чертовски неудобный способ участвовать в битве, — заметил он Фаркьюхару. — Как я завидую Китингу!
Полковник Китинг, получивший тут же на пляже трофейную лошадь, поскакал на передовой пост к полковнику Фрэйзеру, где они вдвоем обозрели театр военных действий.
— Какая идеально правильная атака! — воскликнул довольный Китинг, поводя трубой справа налево, — И весьма благоразумная оборона, французская диспозиция очень хороша.
— Да, сэр. Правильнее и желать нельзя, кроме, разве, синих курток. Они бросились вперед и взяли укрепления еще до команды, хотя, признаю, они совершили просто чудо, втащив гаубицы наверх. Но в целом да, все правильно. Дальше вправо, сэр, за сигнальным постом, Кемпбелл и его сипаи сделали аккуратнейшие апроши. Они ждут только приказа к атаке — там до французских линий не больше двух сотен ярдов.
— Матерь Божья, так почему вы его не отдадите?! Они же уже почти обошли вражеский фланг! Где ваш ординарец?
— Прямо за вами, сэр. Но, прошу меня простить, уже идут переговоры. Тот джентльмен-политик явился с корабля, подобно инквизитору, и заявил, что должен переговорить с французским командующим. Поскольку известно, что он советник губернатора, мы пробили «шамад» и отправили его через позиции с белым флагом. Мне это показалось правильным, правда, сейчас я уже почти жалею об этом… У него с головой все в порядке, сэр? Вручил мне эту кость, просил ее сохранить, говоря, что не доверит ее французам ни за что на свете.
— Ну, вы же знаете этих политиков, Фрэйзер! Однако, думаю, ничего из этого не выйдет. Уж очень они хорошо укрепились на холмах. Даже если Мак-Леод подойдет с востока, нам неделю придется рыть апроши, чтоб выдавить их с главной позиции.
Они разглядывали главную позицию с огромным вниманием в свои трубы, когда подошедший адъютант сообщил:
— Прошу прощения, сэр, но приближается доктор Мэтьюрин с французским офицером и парой штатских.
Полковник Китинг вышел вперед, встречая подходящих. Стивен объявил:
— Полковник Китинг, это — полковник Сен-Сюзанн, командующий французскими силами на острове. Эти джентльмены представляют гражданскую администрацию.
Офицеры отдали честь друг другу, гражданские поклонились. Стивен продолжил:
— Желая предотвратить кровопролитие, они хотели бы узнать условия, на которых вы бы приняли капитуляцию всего острова. Со своей стороны, я заверил их, что условия будут честными.
— Конечно, сэр, — отозвался Китинг, окидывая Стивена ледяным взглядом, — джентльмены, прошу сюда.
Джек и Фаркьюхар спокойно ели свой легкий завтрак и гадали, почему на холмах больше не слышно стрельбы, когда на берегу раздались радостные клики, и лейтенант принес накарябанную в спешке записку.
— Прошу простить меня, сэр, — сказал Джек, и прочел:
«Мой дорогой коммодор!
Ваш друг разочаровал нас — он лишил нас нашего сражения, такого четкого сражения, какого только можно желать. Мы сбили их аванпосты и обошли их правый фланг — и пришлось закончить, поскольку они предложили капитулировать, чтобы избежать пролития крови, чушь какая! На обычных условиях: воинские почести, оставление личных вещей и ручного оружия, персональные условия и тому подобное… Если вас устроит, пожалуйста, сойдите на берег, подпишете вместе с вашим покорным слугой,
Г. Китинг, подполковник.»
Коммодор расхохотался, стуча себя по бедру, протянул руку и изрек:
— Губернатор, я порадую вас. Они сдались, и ваше королевство ждет вас. Ну, по крайней мере, этот его остров.
Глава 7
Его Превосходительство Губернатор Реюньона восседал во главе большого стола для совещаний. Он был облачен в мундир столь же великолепный, что и алые с золотом облачения полковников по левую руку от него, и куда более великолепный, чем побитая бесчисленными штормами и шквалами униформа моряков, сидевших по правую его руку. И, конечно же, о его скромном молчании более не могло быть и речи. Тем не менее, на его дружелюбном интеллигентном лице не было и следа высокомерия, когда он пытался подвести собрание к единодушному одобрению революционного плана коммодора, плана немедленной атаки на Маврикий, с внезапной атакой с Флэт Айленд подходов к Порт-Луи и одновременной высадки по соседству с Порт Зюд-Эст на другой стороне острова.
Полковник Китинг в основном поддерживал этот план, но требовалось преодолеть вполне понятные желания насладиться плодами победы («дать людям немного отдыха»), и, что более существенно, просьбы дать подготовить кампанию с должным тщанием, чтоб, скажем, мортиры не доставлялись без снарядов, а подобный амбициозный и рискованный план мог быть утвержден лишь единогласно.
— Я буду вторить словам коммодора, джентльмены, — воскликнул Фаркьюхар, и взывать: «Не теряйте ни секунды!» В данный момент мы имеем превосходство в фрегатах — пять к трем, транспортный флот, войска, воодушевленные победой, и точные знания о вражеских силах и положении на Маврикии, знания из французских документов, захваченных здесь.
— Слушайте, слушайте! — откликнулся Китинг.
— Господствуя на море, мы можем сосредотачивать наши силы где нам будет угодно. К тому же, мой коллега (кивок в сторону Стивена на дальнем конце стола) уверяет меня, что в нынешней ситуации, весьма благоприятной ситуации, наши усилия подорвать моральное состояние наших врагов готовы вот-вот увенчаться успехом, а мы все убедились в возможностях доктора Мэтьюрина в этой области.
Ход был не слишком удачным, некоторые полковники, жаждущие славы, устремили на доктора мрачные взгляды. Почувствовав неловкость, мистер Фаркьюхар заторопился дальше:
— И, возможно, самое важное: в данный момент наши руки развязаны. «Леопард» забрал наши донесения на Мыс, и он еще не вернулся. Нет никаких приказов от вышестоящего начальства, незнакомого с местными условиями, что могли бы вырвать руководство операцией из рук осведомленных офицеров, нам на голову не свалились новые штабы с планами кампании, вызревшими в Бомбее, Форт Вильяме или Уайтхолле. Но долго продолжаться это не будет.