– Не, господине, не делал. Наоборот – как от тебя вернулся, оружие затеял проверить – щиты.
– Щиты? – удивился Рад. – И что он с ними делал?
– Проверил все самолично, которые гниловаты – велел узорочье медное снять, к ремонту готовить.
– Так-та-ак, – молодой человек задумчиво посмотрел в небо, прозрачно-голубое, чистое, с серебристыми паутинками и треугольничками птичьих стай. – Готов поспорить, у Серого Карася щит ни в каком ремонте не нуждается.
Они встретились у болота, Радомир и Серый Карась – высокий и плечистый парубок с длинными, светло-русыми волосами и круглым некрасивым лицом, с куцыми усиками и бородкой. Длинная, вышитая рубаха, легкий – красоты ради – бирюзовый плащ, кожаные постолы, меч на украшенной бронзовыми бляшками перевязи. Тщательно надраенные, бляшки горели золотом.
– Чего звал? – выйдя из-за деревьев навстречу Раду, вместо приветствия нелюбезно буркнул Карась.
Радомир улыбнулся:
– И тебе доброго здравия. Как Хотобуд-вождь, не кашляет?
– Не кашляет, – парень нервно повел плечом. – Ничего я тебе про него не расскажу, напрасно вызвал.
– А я у тебя ничего и не спрашиваю, сам все знаю – Хотобуд щитный ремонт затеял. Не у всех. У тебя-то щит хорош и у дружков твоих.
– Хорош, да, – ухмыльнулся собеседник. – Ты только для этого меня звал? Тогда пойду уже… дела.
– Постой! Хочу тебе предложить кое-что.
Серый Карась оглянулся:
– Догадываюсь. И мой ответ – нет. Ты, князь, конечно, великий и удачливый воин, но я связан клятвой и буду верен своему вождю.
– Черт побери, неплохо сказано! – расхохотался Рад. – Однако я вовсе не это имел в виду. Просто хотел тебя попросить показать моим людям путь к черным столбам. Ты ж его знаешь?
– Я здесь все пути знаю. А твои люди… они что, не здесь родились?
– То-то и именно – не здесь.
– Понимаю, – Карась презрительно скривился. – Рабы?
– Бывшие рабы, а ныне – друзья, – улыбнулся молодой человек. – Да ты их, верно, знаешь – Ирман, Иксай, братцы Горшеня и Линь.
– Ирмана знаю, – подумав, кивнул юноша. – Добрый парень. Остальные – мелочь, их тут много под ногами крутится.
– Вот за них-то я и прошу. Страшно одних отпускать, а вот с таким опытным человеком, как ты, друже Карась – совсем другое дело!
При этих словах парень приосанился – доброе слово и кошке приятно. Ухмыльнулся покладисто, шевелюру пепельно-серую почесал, махнул рукой:
– Ин ладно, проведу. Им когда надо-то?
– Да как скажешь!
– Тогда завтра, с утра. Я как раз на охоту собрался. Пусть ждут… да вот, хотя б – тут.
– Договорились!
– Тогда пойду – пора мне.
Затрещали кусты – видать, Серый Карась знал прямую тропку.
– Рад был беседе. Благодарю! – крикнул ему вслед Радомир.
Парень на ходу оглянулся:
– После благодарить будешь, князь… Да, забыл спросить – людям твоим зачем к черным столбам-то?
– Дичи там, говорят, много.
– Много? Было когда-то много, сейчас уж не так. Ну, раз уж обещал – проведу.
Проводив глазами быстро скрывшегося за деревьями воина, Радомир немного выждал и зашагал краем болота к спрятанной за кустами «Победе». Хорошо ее замаскировали – не знать, так и не углядишь… Да черт побери! Что, и в самом деле – нет, что ли? Куда ж делась-то? Не могли же и в самом деле угнать!
Молодой человек раздраженно прибавил шагу и вскорости с облегчением перевел дух, углядев, как в кустах что-то блеснуло. Стекло. Или – хромированная накладка, бампер… Ага! Вот она, «Победа»! Ну, здравствуй.
Любовно погладив автомобиль по крылу, Родион осмотрелся по сторонам: парни Ирман, Иксай и Муму – уже почти закончили работу. Выкорчевали, где надо, пни, убрали деревья, засыпали песком ямки. Молодцы – быстро управились! Теперь можно…
Распахнув дверцу, молодой человек уселся за руль и запустил двигатель. Мотор завелся не сразу, но, пару раз чихнув, заработал устойчиво и ровно. Выжав сцепление, Рад вырубил через вторую передачку первую и, плавно тронув с места, осторожно покатил по пригорку, на вершине которого развернул машину и, поставив на ручник, еще на всякий случай подложил под колеса камни. Чтоб раньше времени не укатилась! Чтоб, ежели что, модно было спокойненько завестись с толкача – аккумулятора надолго не хватит, а подзарядить его здесь, увы, негде. А машина нужна – разогнаться, выпрыгнуть отсюда, из этого чужого мира… как тогда… совсем недавно.
Выходя из авто, Родион улыбнулся: славно он с «Победой» придумал, славно! Жрец Влекумер тип такой, которому веры мало. Отправить-то он – отправит. Только вот – куда? Да и приносить в жертву двух рабов. Если уж можно обойтись без крови, так нужно обходиться.
Нарубив мечом веток, юноша замаскировал машину и, довольный проделанной работой, поспешил обратно в селение. С неба весело улыбалось нежаркое осеннее солнышко. Вообще-то, можно было «Победу» и не прятать – свои все знали уже, что повозка эта – Радомирова, узнают и соседи, рано или поздно, узнают. И не тронут – чужого здесь не берут. Вот Хотобуд – тот может, но у Хотобуда, вскорости большие проблемы начнутся.
– Горшеня, Линь! – по пути, у речки, князь подозвал удивших рыбу ребят.
Те живо побросали удочки, вскарабкались на крутой берег – одинаковые: темненькие, светлоглазые, смешные.
– Завтра по утру у болота ждать будете, – не слезая с лошади, распорядился Рад.
Парнишки радостно поклонились.
– А кого ждать, господин? – уточнил Линь… или Горшеня.
– Серый Карась обещался вас к черным столбам свести.
– Серый Карась? О, это славный воин! Только… к черным столбам мы и без него дорогу знаем.
– На этот раз сделаете вид, что забыли. И – главное: по сторонам шустрее смотрите – там готы должны быть. Их вождь встретится с Хотобудом. Вам нужно сделать так, чтоб Карась эту встречу увидел, ну и услышал тоже. Сможете?
– Да запросто! Есть там одно подходящее место, прям на столбе – и видно будет хорошо, и слышно. Мы один раз уже там ночевали – маленькие были, зверья испугались. Так едва не свалились!
Рад не спрашивал – что за столбы? Скорее всего, оставшиеся от неведомо древней расы дольмены – как в Стоунхедже. Или – что тоже может быть – какиенибудь природные обветрыши, скалы. Черт сними – какая разница?
Жалко было посылать ребят – опасно. Может быть, лучше было бы приказать Ирману с Иксаем? Так они местность куда хуже близнецов знают. И, в случае чего, если дойдет до столкновения – что от них толку-то? Готы порубят враз. А двоим куда легче уйти, схорониться, спрятаться. Тем более – младые отроки особого подозрения не должны вызвать.
Вроде бы все правильно рассчитал, и все же целых два дня Радомир провел, как на иголках. Близнецы что-то долго не возвращались, и от того свербило сердце. Не то чтобы все валилось из рук, но как-то было не по себе, словно специально послал на смерть отроков. На смерть. Господи, неужели парней все-таки схватили готы? Или Серый Карась завел не туда? Хотобуду выдал, доложил – мол, кое-кто просит лесные пути показать.
Творимиру было наказано – как только явятся отроки, доложить тут же, в любое время дня и ночи.
Первый день прошел быстро, а вот второй тяну-у-улся… И лишь вечером, кода уже начинало темнеть и все небо затянули темные дождевые тучи, только тогда дернулся в дверь старик управитель:
– Осподине! Пришли.
Пришли! Явились-таки, Господи.
– Так зови! И – поесть что-нибудь принеси.
По крыше молотил дождь, ворошил солому, стекая по длинной кровле во двор, где тут и сям уже стояли лужи. Пришла, заявилася непогодь – слава богу, снопы по овинам убрали, пусть уж там подсыхают, а большинство и обмолочено – в погожие-то деньки времени даром не теряли.
– Беда, господине! – взъерошенные и мокрые, близнецы валились в дом сразу.
– Что за беда? Да вы переоделись бы сначала – эко, вымокли!
– Не во что нам, господине.
– Как это не во что? А Творимир на что? Все ему сказано, платье сухое выдаст. Ну, пейте покуда наскоро. Так, что там случилось?
– Что ты и сказал, князь. Хотобуд сговорился с вожаком готов! Их лучники устроят засаду, куда Хотобуд пошлет неугодных – Серого Карася, Хомута Гунявого, Скорьку. Их и выбьют. Узнают по блестящим щитам. И того, у кого белый плащ – тоже.
– Вот так, значит, – Радомир задумчиво покачал головой. – Что ж, о том и раньше можно было догадываться. Что Карась?
– С тобой говорить хочет. В тайности.
Глава 5 Осень 452 г. Южная лесостепь Словене, готы и…
По лобовому стеклу и крыше барабанил дождь, подпрыгивал прозрачными солдатиками на капоте, словно бы передавал какой-то тайным сигнал – тук-тук, тук-тук… бамм! Родион подумывал уже было включить дворники, но снаружи все равно было темно – ничего не увидишь, разве что врубить фары – но для того было еще не время.
Готы решили устроить засаду у болота! Именно туда, вечером, ближе к ночи – вот уже теперь – Хотобуд пошлет воинов: Серого Карася, Хомута, Скорьку Заячьи Уши. Избавится сначала от этих, а завтра… Завтра настанет черед других! В том числе и Радомира, приговоренного Хотобудом уже давно.
Чу! Что-то крупное пролетело над бампером. Сова? Какая-то ночная птица?
А вот в левую дверь ударилась шишка. Еще одна. И еще… Условный знак! Значит, обреченный отряд Хотобуда уже здесь. Их послали на разведку, якобы на разведку – молодых и строптивых парней, неугодных. На разведку – на смерть, наивную, глупую, подлую. Хотобуд избавлялся от неугодных, и точно так же поступал вождь пришедших в набег готов. Эту взаимную резню, по мысли Радомира, нужно было бы если и не прекратить, то хотя бы ослабить, как было раньше, в старые добрые времена, когда готы являлись раз в два года – и точно так же – словене. Кто первым начал, кто кому мстил? Никто… и все сразу. Правых здесь не найти и не найти виноватых, издавна так повелось – враждовали словене и готы, и до прихода гуннов, и вот, в это время, когда все – и словене, и готы – платят повелителю Аттиле дань. И, главное, дают в его войско своих юношей – налог кровью. Кажется, чего уж им и делить? Ан, нет – враждуют. А вожди старательно поддерживают эту вражду – им она выгодна. Не будет набегов – исчезнет среди соплеменников страх, и кто же тогда будет содержать чрезмерно разросшуюся дружину, профессиональных воинов, подчиняющихся вовсе не совету селения или рода, а только лишь своему вождю – хевдингу, конунгу, князю. Рэксу, как сказали бы римляне.
Это дело нужно было порушить, Рад очень бы хотелось, чтобы, по крайней мере, год здесь не было бы никаких войн, никаких набегов. Из-за Хильды… чтоб спокойно. И еще… было б ее на кого оставить! Доверять жрецу – чревато. Не тот человек Влекумер-навий, кому можно было бы доверять. А тем, кому можно – рабы. Никто и звать их никак.
Молодой человек приоткрыл дверь, глядя, как невдалеке прошли – проскользнули – размытые осенним дождем тени. Воины Хотобуд – Серый Карась, Хомут Гунявый, Скорька…
За ними – на всякий случай – и Радомировы, Муму – и того взяли. Оглоедина мог пригодиться – оглоблей-то махал со всем старанием. А что темно – так на то кое-что имеется.
А темнело, между прочим, быстро.
Пропустив воинов, Рад отсчитал про себя до десяти и, запустив двигатель, погнал машину вниз. Вырвавшиеся из фар лучи дальнего света, играя бриллиантовыми брызгами дождя, переломили опускающуюся ночь надвое.
Готы все же выскочили из засады – навстречу неведомому чудовищу, рычащему, с яростно горящими плошками-глазами. Нет, эти парни вовсе не были трусами и не тратили времени даром – уже зазвенели мечи, завязалась схватка, и дурачинушка Муму поудобнее перехватил оглоблю.
– Именем Атли-конунга, стойте! – выскочив из машины, Родион встал в свете фар, положив руку на рукоять меча. – Стойте и слушайте – это сказал Атли, это говорил Варимберт-херцог – слушать меня, как их!
Молодой человек говорил с такой напористостью и страстью, с такой непоколебимой уверенностью, что сражавшиеся изумленно застыли.
Готы тут же отошли в темноту, Рад же оставался на свету – в любой момент можно было ждать стрелы или брошенного умелой рукой дротика.
– Ты кто такой? – удивленно спросили из тьмы.
– Я – Радомир из рода Доброгаста, – гордо ответствовал юноша. – Хевдинг волею пославшего меня Атли-конунга.
– Да-да, – где-то совсем рядом заговорили по-готски, – я слышал об этом воине.
– И я!
– Чего же ты хочешь, Радомир-хевдинг? И что это за страшное колдовство, коим ты обладаешь? Эта колесница…
Родион скрестил на груди руки:
– Ты прав, прячущийся в темноте, это колесница богов. Древних богов – Водана, Донара, Тюра. Я воспользовался ею, чтоб вы не сомневались – кто перед вами! Великий Атли-конунг, которого еще называют Этцель, послал меня, как когда-то посылал херцога Варимберта. Сегодня я здесь, в землях словен, завтра же приду к вам! Зачем – вы знаете.
– Мы вовсе не прячемся в темноте, славный хевдинг, – обиженно пробурчав, выбрался на свет молодой гот – стройный, высокий, с круглым, по-детски наивным лицом и длинными светлыми волосами, ниспадавшими на плечи ровными прядями. – Меня зовут Хукбольд, сын Винегара. Здесь мои воины… и наши враги!
– Словене вам не враги, – покачал головой Радомир. – Очень скоро вы отправитесь вместе далеко-далеко, за подвигами и славой. И я сам поведу вас крушить римские города и виллы! Славный Хукбольд, ты будешь командовать десятком. Теми воинами, которых сам же и наберешь.
– Но… – гот озадаченно прищурил глаза. – У нас же есть уже вождь.
– Он – здесь, в вашем селении, – взмахнул рукой Рад. – А там, на просторах славы, вождем будешь ты. Что же касается вашего нынешнего вождя… – молодой человек повернул голову и крикнул уже по-словенски. – Серый Карась, брат! Выйди.
Словенский воин тут же возник в свете фар. Яркие блики вспыхнули на золотом узорочье щита.
– Карась, расскажи славному Хукбольду все. А ты, Хукбольд, сын Винегара, выслушай его, как меня, и пусть твои воины тоже выслушают. Говорите! Я же будут ждать вас на вершине холма.
Забравшись в машину, Родион осторожно развернулся, старясь не угодить в болото, и медленно поехал обратно в гору. О, какими глазами провожали его готы… и словене, кстати – тоже! Уже начинало светлеть, алая заря занималась над дальним лесом, а под капотом «Победы» приятно урчал двигатель. Многое бы отдал сейчас Рад, чтоб хотя бы одним глазком увидеть выражение лиц оставшихся у трясины воинов. Впрочем, об этом можно было догадываться.
И все же, все же и словене, и готы оказались на высоте – вовсе не впали в панику при виде этакого само ходного чуда с яростно горящим взором, еще б немного – и в железного монстра полетели б копья. Радомир рисковал – но ничего другого придумать не смог, не было времени.
Поставив авто на старое место, молодой человек заглушил мотор и вышел, аккуратно захлопнув дверцу. Уселся на капот, всматриваясь вниз, в ночь, точнее – в бледноватую предутреннюю морось, пронизанную призрачными жилками тумана. Светало, но у болота по-прежнему было темно. Или это просто так казалось?
Ага! Вот послышались приглушенные голоса… что-то звякнуло… на фоне зари нарисовались две черные фигуры. Хукбольд и Карась – кто же еще-то? Явились вдвоем, молодцы – воины все же оставались на стороже.
– Хевдинг, я хотел спросить…
– Я тоже. Только пока не тебя, славный Хукбольд. Карась, друже, откуда ты знаешь готский?
– У нас все знают, – парень пожал плечами. – Кто лучше, кто хуже.
– А нас словенский уже стали забывать. Хевдинг! Не могу поверить! – сверкнул глазами молодой гот. – Это что же, получается, наш вождь – нас и предал?! Неужто так может быть?
– Думай сам, – Радомир втянул ноздрями холодный и влажный воздух. – Одно могу подтвердить: все то, о чем рассказал Серый Карась, – правда. Он сказал – ты думай. Рассуждай, вспомни – так ли уж ваш вождь доверял тебе и твоим людям? Или, может быть, недолюбливал, старался избавиться?
– Мы были против, когда Эрмерамна выбрали вождем младшей дружины. И мы, и наш священник, отец Ингравд.
– Знаю отца Ингравда – достойный муж.
– Жаль, его не послушали. Эрмерамн вообще-то – из захудалого рода. Далекие предки его – те, да… а этот. И все же – он наш вождь, и мы не можем его убить.
– Убивать и не надо. Просто устройте нам встречу, и как можно быстрей.
– А…
– А если не согласится, – Радомир хищно скривил губы, – то скажите, что люди Атли-конунга отыщут его везде. И накажут, как принято у гуннов – по законам степей.
– Все передам, как ты сказал, хевдинг, – Хукбольд приложил руку к сердцу. – Так я пошел?
– Постой… Истр – есть у вас в селенье такой?
– Истр, сын Доброгаста? Беглец? – гот неожиданно улыбнулся. – О, да, хевдинг, Истр, сын Доброгаста, пока живет у нас. Ждет зимы, когда замерзнут реки. Он, как и ты, воин великого Атли. И хочет вернуться к своему конунгу. Но Истр не собирает с собой людей. Зовет – да, но брать силой не может.
– Он – нет, – согласился Рад. – Я – да. Ибо Атли-конунг и херцог Варимберт дали мне на это право.
– Мы знаем о тебе, у нас были гунны, – поклонившись, гот растворился в тумане.
– А что делать нам, князь? – тихо спросил Карась.
– Ничего. Ждать.
Радомир посмотрел на занимавшуюся зарю, охватившую уже полнеба, на показавшийся из-за дальнего леса сверкающе-оранжевый краешек солнца. Улыбнулся:
– Будет добрый день.
– Да, наши успеют убрать капусту и репу. Нынче славная осень – солнечная, сухая. Не зря Влекумернавий еще по весне принес в жертву богам красивую молодую рабыню.
– Жрец Влекумер, – шепотом повторил молодой человек. – Ах, если б все твои слова сбылись.
– О чем ты, князь?
Радомир тряхнул головой:
– Почему вы все называете меня князем?
– Ты – старший в роду Доброгаста. А род Доброгаста – старший в нашем селении. Никто не смеет оспаривать этого. По заветам предков ты – князь.
– Ладно, князь, так князь, – Рад задумчиво посмотрел на медленно встающее солнце. – А если бы старшим в Доброгастовом роду остался совсем молодой парень. Ну, скажем – Истр? Если б меня не было, а он – был.