– Случайность, говоришь? – недоверчиво улыбнулся Миша. – Одного повязали, другого – завалили... Один ты остался. И теперь приехал сюда и долдонишь: «Случайность, случайность»...
– Пацаны сами во всем виноваты. Едва только менты на тачках подскочили, они сразу волыны достали и – палить. Может, все и обошлось бы.
– Так ты же у них за старшого был, – напомнил Лукин. – Значит, ты за все в ответе. Почему не упредил? Почему позволил?
Свеча обстоятельно рассказал о курганской поездке. Миша слушал, лишь изредка перебивая вопросами: «А почему это вы сразу не уехали?..», «А кто стукануть мог?..», «А с чего это в Кургане московский РУОП появился?»
– Про московских мусоров я и сам ничего не знаю, – честно признался Свечников, взглянув в глаза собеседнику. Тот невольно поежился, потому что во взгляде этом читалась неприкрытая ненависть. – Мы думали, кого из родственников этого сучонка в заложники взять, чтобы Македонский нарисовался. Смотрим – тетка какая-то, вроде из его квартиры. Ну, я к ней, а тут – менты откуда ни возьмись.
– И ты один спасся? – леденящим шепотом поинтересовался собеседник. – А пацанов мусорам на раздербан оставил, да?
– Так мне что? Все сейчас бросить и бежать на Шаболовку сдаваться?! – вспылил бригадир.
Приговор Лукина-старшего был таковым:
– Короче, ты лоханулся, Свеча. Будь мужчиной и признайся, что сам во всем виноват. Я сегодня утром с пацанами из твоей бригады тер, так они, знаешь, чего считают? – Не дождавшись ответа, продолжил: – Будто бы это ты Укола подставил.
– Да какой подставил? Чего ты пургу гонишь? Укол теперь в мусарне. Как знать, может быть, он теперь и на тебя псам показания дает!
– Значит, ты подставил не только Укола, но и всех нас. И меня в том числе. – Казалось, старшого трудно было чем-то смутить.
Одно было очевидно: братья не преминут записать курганскую поездку в минус Свечникову. Набор обвинений стандартный: подставы, неумение руководить людьми, вплоть до явного предательства. И впрямь: зачем допускать усиление авторитета этого человека, если подвернулся столь удачный случай опустить его авторитет?
– Ладно, такие вещи с каждым могут случиться, – неожиданно примирительно произнес Лукин. Но по интонациям Свеча понял, что тот явно кривит душой. – Хорошо хоть ты вернулся. Короче, бери своих пацанов, завтра поедешь на «стрелку» с березовскими по поводу того лоха, которого мы с ними сообща крыли. Но учти, Свеча: если опять косяков напорешь, больше прощать тебя не будем. Или поломаем на хрен, или пойдешь простым быком хотя бы к Удавке. Я сказал, ты слышал...
Не прощаясь, Михаил Лукин пружинисто поднялся и направился к выходу, оставив Свечникова в глубоком раздумье...
Правильно говорят: уж если человеку не фартит, то не фартит во всем. После неудачной поездки в Курган Сергей Свечников с головой окунулся в мутную полосу невезения.
В день объяснения с Лукиным-старшим у него сломалась машина. Роскошный джип «Мицубиси-Паджеро„ пришлось загнать на станцию техобслуживания, а самому пересесть за руль разбитой бригадной «девятки“, тачки, от которой бригадир давно уже отвык. Вечером, желая отдохнуть и расслабиться, бандит снял на остановке какую-то малолетнюю телку. Отправив ее в половине второго ночи домой, выяснил, что та украла из кармана куртки триста баксов и десять миллионов рублей. Деньги, конечно, не бог весть какие, но Свеча окончательно рассвирепел.
Он долго не мог заснуть: ворочался, несколько раз поднимался, шел на кухню, выкуривая по две сигареты за раз. Нашел в холодильнике немного водки, залпом, не закусывая, выпил. В ту ночь спиртное не брало Свечникова.
Во всех неприятностях, столь внезапно свалившихся на его голову, он уже однозначно винил Солоника. Получалось, что из-за подонка Македонского вальнули Рыжего, из-за него же арестовали Укола. Из-за этого негодяя Лукин-старший смотрит на него, бригадира, волком. Даже в том, что какая-то московская блядь украла у Свечи деньги, виноват, конечно, этот тип.
– Суча-ара! – с ненавистью шептал Свечников, прижимаясь горячим лбом к влажному оконному стеклу кухни. – Попадешься ты мне...
Свеча заснул, когда за окном начало сереть. Сон его был беспокойным, тяжелым и мучительным. Проснулся он от звука будильника: белая коробочка со светящимся циферблатом настырно тренькала, напоминая, что сегодняшний день будет особенным.
Неяркое октябрьское солнце лениво переваливалось за острые хребты крыш, и в его тусклых лучах панорама города чем-то неуловимо напоминала хребет какого-то доисторического животного.
День обещал быть трудным. От исхода «стрелки» с березовскими в его жизни зависит слишком многое.
Многое, если не все...
«Стрелка», или деловая встреча, в жизни российского бандита – явление столь же заурядное, сколь, наверное, «прессовка» задержанного у поганого мента или судебное заседание для прокурора.
«Стрелка» может назначаться по любому значительному или не очень значительному поводу.
«Пробивают», допустим, фирму. Хозяин сказал, кто его кроет, и тут для проверки назначают «стрелку» его «крышникам». Перетерли культурненько, вежливо попрощались и – по коням.
«Стрелка» может кинуть, чтобы «развести рамсы», то есть решить какую-то непонятку, возникшую между пацанами.
На «стрелке» решаются вопросы войны и мира, совместного раздербана фирм и банков, раздела и передела сфер влияния.
Нередко подобные встречи заканчиваются тотальным взаимным истреблением – в том случае, если пацаны, вопреки существующим нормам бандитского этикета, привозят с собой стволы и гранаты.
Во всяком случае, отправляясь на «стрелку» с представителями любой другой бригады, можно ожидать чего угодно: от приятных известий и дружеских бесед до пули в живот.
«Стрелка» с березовскими, на которую братья Лукины послали Свечу, назначалась по весьма серьезному финансовому вопросу. Несколько месяцев назад и березовские, и урицкие вложили в одну серьезную фирму большие деньги. Естественно, из общаков. Вскоре братья, обладавшие сверхъестественным коммерческим чутьем, свои деньги забрали, ничего не заработав на бизнесмене, а березовские почему-то оставили. В результате фирма прогорела, и бандиты понесли убытки.
Видимо, березовские посчитали, что их косвенно подставили урицкие, и решили «развести рамс» на встрече, назначенной на окраине города, у небольшого придорожного кафе.
До полудня Свечников собирал по пейджеру свою бригаду. В час дня во дворе заброшенной стройки подробно инструктировал пацанов, распределял роли на будущей встрече:
– Короче, так: едем на двух тачках. Эти тачки стволами не заряжаем. А вот ты, Кондрат, – кивнул он пацану, который после смерти Рыжего занял его место оружейника, – берешь трех пацанов с «калашниковыми» и «лимонами», становитесь в укромном месте и ждете. В случае чего подкатываешь и кроешь нас.
– Думаешь, дойдет до стрельбы? – поинтересовался Кондрат, амбал под два метра с алым шрамом на щеке.
– Дойдет не дойдет... – Свечников закурил, повернувшись спиной к ветру. – Сам знаешь: братва – народ горячий, и получиться может все что угодно.
Неожиданно во внутреннем кармане куртки бригадира зазвонил мобильный. Свеча взял трубку.
– Слышь, Серега, – послышался ленивый голос Лукина-старшего, – тут такое дело. Базар может серьезным в натуре получиться. Мы к вам на усиление направляем Чижа. Если что – пусть подстрахует.
От этого сообщения бригадиру и вовсе стало не по себе. Все урицкие знали, и знали прекрасно: Чиж издавна выполняет в группировке роль своеобразного чистильщика. Именно этот человек по приказу братьев ликвидирует провинившихся быков. От этого вероломного и скрытного палача можно ожидать любое западло.
– Чижа встретишь на Новом Арбате и посадишь в свою тачку, – бросил на прощание Миша Лукин. – Все, желаю успехов... И помни о нашем вчерашнем разговоре. Думаю, что больше «косяков» у тебя не будет.
Последние слова убедили бригадира: Чиж послан по его душу. В случае провала чистильщик расправится с ним на глазах у всей бригады, чтобы остальным неповадно было качать авторитет.
– Все, кончай базарить, времени мало. Все поняли? Вопросы какие есть? – спросил старший бандит, доставая автомобильные ключи.
– Нет вопросов, – ответили пацаны.
– Тогда по тачкам. – Свечников рванул на себя дверку, открыл машину и, заведя двигатель, покатил в сторону Нового Арбата.
Свеча уже решил: если братья вынесли ему приговор, просто так он не сдастся...
Когда машины урицких подкатили к условленному месту, березовские уже ждали их. Коллеги по ремеслу прибыли на трех джипах: «Исудзу-Траппер», «Ниссан-Патроль» и «Опель-Фронтера».
Свеча, выйдя из-за руля «девятки», первым двинулся навстречу, тем самым демонстрируя показательное миролюбие. Не доходя нескольких шагов до «Фронтеры», остановился, неторопливо закурил, выжидательно взглянул на сидевших в джипе березовских...
Задняя дверка «Фронтеры» плавно открылась, и оттуда вышел чернявый, невысокий, но очень верткий, подвижный пацан лет двадцати пяти. Настороженность взгляда, уверенность движений – все это свидетельствовало, что ему не впервой ездить на «стрелки».
– Привет, братишка, – улыбнулся Свечников, протягивая руку. – Ты тут старшой?
– Ну я, – бросил чернявый.
– А как твое погоняло?
– Шмель, – ответил березовский, отвечая коротким, но сильным рукопожатием. – Слыхал когда-нибудь?
– Приходилось, приходилось, – соврал урицкий, чтобы расположить к себе собеседника. – А меня Свечой зовут. Не знаешь про меня?
– И мне приходилось о тебе слышать. – Судя по выражению лица, Шмель действительно не врал. – Ты у нашего лоха несколько раз в офисе бывал.
– Да, знаю я вашего бобра, бывал у него, – согласно кивнул урицкий и тут же, без всяких дипломатических прелюдий, перешел к сути вопроса: – Так что там у вас с ним случилось?
– Да понимаешь, мы в его фирму лавье вложили, из общаковых, вы – тоже. Ваши старшие свои филки забрали, наши почему-то оставили. Прогорел наш лох, и теперь мы хотим получить с него все сполна. – Судя по относительно миролюбивым интонациям, Свечников понял: беседа может пройти без обострений.
– Все верно, все правильно, – с готовностью согласился бригадир урицких. – Общаковое лавье – это святое. Но поймите: в том, что ваш бизнесмен прогорел, нашей вины нет. Ваши дела нас не касаются. Лавье в него не я, а наши старшие вкладывали. Они же и забрали. Вам тогда Лукины говорили, что фирма эта – фонарь голимый. Не послушались, оставили – вот и лоханулись.
– Но мы хотим получить с него сполна, – настаивал Шмель. – Бизнесмен-то наш общий был, оба его крыли... Короче говоря, мы его дербаним вчистую.
Это была кульминация разговора – последняя фраза прозвучала не столько утверждением, сколько вопросом: мол, как вы к этому отнесетесь?
Отправляясь на «стрелку», Свеча знал: вопрос будет ставиться именно так. По существующим нормам этикета, в случае, если фирму кроет сразу несколько группировок, одна не может беспричинно увеличить свою долю и уж тем более – раздербанить общего бизнесмена. Необходимо безоговорочное согласие другой группировки. В таком случае, как сегодняшний, такое согласие невозможно было не дать. Тем более что Лукины отдавали не своего, а общего лоха с потрохами...
– Сколько он вам должен? – на всякий случай поинтересовался урицкий бандит.
– Чистыми? – уточнил березовский. – Или с процентами и штрафом?
– Все на круг.
– Лимон баксов, братишка, около того. Мы уже пробивали: эти филки у него в натуре есть. Недвижимость по Москве и Подмосковью, банковские счета за границей, транспорт, то-се... А не отдаст – себе хуже сделает, до покоса не доживет, – хищно улыбнулся Шмель, и Свечников поймал себя на мысли, что этот человек из конкурирующей группировки, которого он к тому же впервые видит, почему-то очень ему симпатичен.
– Все правильно. Деньги вы в него вложили свои, лопухнулись, значит, виноваты сами. Сами и разбирайтесь. Но в том, что он прогорел, мы ни при чем. Это все равно, что снять телку за двести баксов, а у тебя потом на нее не встанет. Она ж деньги возьмет, но не будет перед тобой виновата, правильно?
Неизвестно, чем бы закончилась эта беседа, если бы вдруг не заскрипели тормоза и несколько джипов, таких же, как и у березовских бандитов, не остановились бы рядом с местом встречи.
Дверцы машин резко и синхронно открылись, и из автомобилей высыпали высокие, плечистые мужчины в темно-зеленом камуфляже, черных вязаных шапочках «ночь», с короткоствольными «калашниковыми» в руках. Это был СОБР – так называемый Специальный отряд быстрого реагирования, обычно привлекаемый РУОПом для подобных акций.
– Спокойно, братва, – послышался повелительный голос, – мы из регионального управления по борьбе с организованной преступностью.
– Не шугайся, братан, все путем, – наклонившись к уху Свечникова, негромко произнес Шмель. – Мы пустые приехали...
– Мы тоже, – кивнул тот, мысленно похвалив себя, что оставил стволы в тачке Кондрата.
Поднаторевшие в подобных задержаниях менты, безошибочно определив старших, подбежали к бригадирам и, заломив им руки, повалили бандитов на землю, безжалостно впечатывая лицами в жирную осеннюю грязь.
Свеча не сопротивлялся: ничего противозаконного в машинах и при себе не было, а это давало шансы на то, что все обойдется...
Глава 10
Как ни странно, но после ментовского задержания Свечников почувствовал себя на удивление уверенней и спокойней, чем раньше. Предъявить РУОПу ему нечего, в дружеской беседе с пацанами нет ничего противозаконного. Чего уж тут волноваться? Зато в будущей беседе с братьями Лукиными моральное преимущество, несомненно, будет на его стороне. Проблемы с березовскими решили, «рамсы развели», все путем, но тут так некстати поганые мусора налетели и повязали.
Да и авторитета это задержание в собственной бригаде придаст. В натуре, если только он, Свеча, правильно себя поведет. И Чиж, чистильщик долбаный, вряд ли сможет его на «хате» достать.
Сидя на заднем сиденье руоповского джипа, бригадир урицких, чувствуя, как затекают руки, стянутые браслетами, отрешенно уставился в широкую спину мента-водителя, репетируя в уме возможные варианты беседы. Правда, уже на подъезде к печально известному дому на Шаболовке Свечников невольно вспомнил об Уколе, но тут же усилием воли отогнал от себя неприятную мысль. Ему очень хотелось верить в то, что мусора не сломали этого пацана...
Спустя час после задержания Сергей, пройдя обязательные регистрацию, фотографирование анфас и в профиль, дактилоскопирование, сидел в одном из многочисленных кабинетов Шаболовки, ожидая гражданина начальника, который будет его допрашивать.
И тот не замедлил появиться.
Высокий представительный мужчина с короткой стрижкой и круглым лицом, редкими, крепкими желтоватыми зубами, войдя в кабинет, долго, испытующе смотрел на задержанного. Тот взгляд выдержал.
– Ну что, – улыбнулся вошедший, усаживаясь за стол, – давай знакомиться. Меня зовут Олег Иванович Воинов, я начальник одного из отделов этой замечательной организации. А себя можешь не представлять – о тебе мы давненько наслышаны. Зовут тебя Сергей Иванович, фамилия твоя – Свечников, кличка, или, как вы любите говорить, погоняло, у тебя – Свеча. Работаешь ты бригадиром в урицкой группировке братьев Лукиных. Все правильно?
– Тебе видней, гражданин начальник, – уклончиво процедил Свечников, глядя не на милиционера, а куда-то в угол.
– Кстати, привет тебе от твоего любезного друга Укола, – словно бы между прочим произнес тот и, выразительно взглянув на задержанного, уточнил: – Неужели не знаешь такого? Ладно, о твоих друзьях мы потом поговорим, а теперь объясни, пожалуйста: каким образом ты оказался вместе с березовскими бандитами? Что делал, о чем беседовал? Да ты и сам прекрасно понимаешь, что нас всех интересует. «Стрелка» у вас – да? Только не надо врать, что катил на машине и решил спросить у незнакомых пацанов, как проехать в библиотеку.
– Ну зачем в библиотеку, – вяло отвечал Свеча, прикидывая, к чему это мент вроде бы между прочим вспомнил об Уколе и как отбиваться, если он будет наседать. – В магазин я ехал, девчонке знакомой подарок присмотреть. Сам понимаешь, гражданин начальник, Москва ведь большая, районов много, я здесь недавно, еще не освоился... А тут ваши люди откуда ни возьмись, всех нас повязали. Я думал – бандиты какие-то беспредельные, а оказалось, что мусо... то есть милиционеры, – последнее слово задержанный произнес с плохо скрываемой ненавистью.
– Так, так, все складно, как я и думал, – заметил руоповец, нимало не удивившись ответом, потому как предвидел его. – А ты, оказывается, интересный пацан. Давно хотел с тобой познакомиться. Даже в Курган специально приезжал, чтобы на тебя посмотреть, а ты вот невежливый какой – удрал, да и друзей своих бросил. Что на это скажешь?
– А что я еще должен говорить, – со злостью переспросил бригадир, понимая, что его берут за горло.
– Что в Кургане делал? Почему в той белой «семерке» стволы лежали? Как вы очутились рядом с подъездом дома, где живут родные Александра Солоника? Каковы были ваши цели? Кого вы там вообще искали? – Теперь вопросы задавались быстро, чеканно и жестко, с явным намерением деморализовать собеседника.
– Ни в каком Кургане отродясь я не бывал. – Свечников демонстративно отвернулся, решительно давая понять, что больше не будет говорить на эту тему и вообще уходит в глухой отказ.
– Значит, не был? – Воинов достал из папки какие-то листы. – Тогда ознакомься с чистосердечным признанием гражданина Евгения Ковалева, более известного тебе как Укол.
Сделав вид, что берет бумаги исключительно из чистого любопытства, Свеча пробежался глазами по бланку протокола.