И, конечно же, следующий вопрос, заданный Кондратом, прозвучал более чем естественно:
– Ну а дальше что? В другую группировку вольемся или будем сами по себе?
– Может, наберем пацанов из других городов, может, подпишемся под кого. Ладно, потом об этом, – ответил заметно повеселевший Свечников. – Теперь надо в главном определиться – из какого котла щи хлебать будем? Во-первых, вы, пацаны, знаете: я Крапленому слово дал – найти и завалить того киллера долбаного, Македонского, и потому должен свое слово исполнить, не опомоить. А чтобы этого сучонка искать, лавье нужно. Да и жить нам всем на что-то надо, пока не определимся, что к чему. А бизнесменов, барыг своих у нас пока еще нет...
– Давай толстого Дюню с его хозяйством раздербаним! – неожиданно предложил Кондрат.
Свечников поджал губы: бизнесмен, кликуха которого только что прозвучала, был одним из самых перспективных кабанчиков братьев Лукиных. В свое время Миша Лукин выбил этому коммерсанту несколько выгодных кредитов. Поднял на ноги, снял ему богатый офис в центре Москвы, отбил от наездов налоговой и конкурирующих группировок, подогнал пару хороших контрактов... Из Дюни явно растили кабанчика – так в обиходе бандитов называют барыгу, фирме которого сперва создают режим наибольшего благоприятствования, а когда на банковских счетах ее рисуется достаточная сумма, рвут на части. И бизнесмен-кабанчик по кличке Дюня, владелец сети бензозаправок, уже дошел до той стадии, когда его можно закалывать...
– Ну, так что? – Пацаны выжидательно смотрели на Свечу.
– Нормалек. Только ведь все лавье мы из него сразу не скачаем. – Бригадир уже профессионально прикидывал, как сподручней наехать на фирмача. – Разве что наличку, которая в офисе.
– Хоть что-нибудь. Все лучше, чем ничего. Мы его тоже растили.
Раздербан Дюни и его фирмы означал неминуемую войну с братьями, жестокую и беспощадную. Возможностей у Лукиных было, конечно же, больше, и потому тактику дальнейших действий следовало продумать до мельчайших подробностей. Ну, выставить барыгу на лавье, тот, естественно, позвонит Мише, и тогда...
Словно прочитав мысли бригадира, Мустафа произнес глухо:
– У нас все равно обратного пути нет.
– Семь бед – один ответ, – жестко улыбнулся Свечников. Он уже знал, как поступит с Дюней, да и не только с ним. – Ну, братва, чего попусту время терять? Поехали, коль решили...
Бригадир торопился: а вдруг кто-нибудь из пацанов внезапно передумает? Наезжать на подшефного бензоколонщика следовало чем быстрей, тем лучше. После того как все будут замазаны перед Лукиными, ни у кого из пацанов не останется пути назад...
Тот день начался в офисе фирмы «Прометей» как обычно. Настырно звонили телефоны, пищали принтеры, и компьютерные мониторы, мерцающие неверным голубым светом, отбрасывали причудливые блики на лица невыспавшихся клерков. Появившаяся в коридоре длинноногая девица, работавшая в фирме секретаршей, заметив в конце коридора знакомую фигуру, мгновенно юркнула в дверь. Она снова опоздала на работу, и перспектива неприятной беседы с хозяином фирмы явно ее не радовала.
Хозяин фирмы Андрей Борисович Семенцов – толстенький, чернявый мужчина, как правило, приходил в офис одним из первых. Конец года всегда отличался повышенной загруженностью: подготовка отчетности в налоговую инспекцию, бухгалтерский баланс, проплата по счетам, обналичивание, бизнес-планы новых проектов, деловые переговоры, подписание документов, бесконечные телефонные звонки..
Обычная офисная рутина вызывала у хозяина фирмы сложную гамму чувств: раздражение бестолковостью подчиненных, злость на налоговую инспекцию, разочарование по поводу неудачного контракта и радость оттого, что конкуренты попали куда в худшие передряги...
Впрочем, профессиональное занятие бизнесом порождало у владельца фирмы и еще одно чувство: страх.
В представлении многих крупный и даже не очень крупный российский бизнесмен – это преуспевающий, чистенький, отутюженный и лоснящийся господинчик, который непременно обитает в дорогом загородном коттедже и катается на навороченном шестисотом «Мерседесе». На самом деле такой коммерсант – человек, который постоянно чего-то боится. Того, что завтра на его фирму наедет налоговая полиция, что отберут лицензию, арестуют банковский счет...
Впрочем, в российском бизнесе есть вещи и пострашней: бандиты! Эти могут не только фирму закрыть, не только отобрать коттедж и дивную иномарку, но и запросто заломить коммерсанту куда более страшный счет.
С крышниками, бандитами из урицкой группировки, у Семенцова вроде бы все складывалось. Каждое первое число он отстегивал им десять процентов с чистой прибыли наличкой. Для этого и была создана касса черного нала. Цена за крышу не казалась Андрею Борисовичу непомерной – многие коллеги владельца «Прометея» платили и по двадцать, и по двадцать пять, и даже по пятьдесят процентов. Старшой урицких – господин Михаил Лукин – заверял господина Андрея Семенцова, или, как он называл его еще, Дюню, что такое положение вещей неизбежно: не хочешь неприятностей, не хочешь наездов – плати. Если бизнесмен зарабатывает деньги, он должен с кем-то делиться. Да и не за просто так, а за крышу, предоставляемую фирме. Ну и за охранные услуги, за реальную помощь в бизнесе, прикрытие и содействие во всех без исключения делах. Урицкие действительно несколько раз крепко помогли «Прометею».
Господин Семенцов был почти согласен с таким положением вещей, но все-таки каждый раз, приходя в офис, испытывал безотчетную тревогу. Это сегодня крышники такие хорошие, такие добрые. Но кто может с уверенностью сказать, как поведут они себя завтра?!
Коммерсант, тяжело вздохнув, обернулся в сторону окна, приподнял жалюзи, и сердце его тревожно екнуло: прямо под офисом одновременно парковались два джипа с тонированными стеклами. Машины эти были прекрасно знакомы Андрею Борисовичу.
Спустя минуту из селектора внутренней связи послышался взволнованный голос секретарши:
– Андрей Борисович, к вам гости.
– Пропусти, – глухо произнес бизнесмен, прикидывая в уме, с какой стати могли пожаловать эти люди в столь неурочный час.
Вскоре в кабинете, напротив стола хозяина, сидели трое.
Один – высокий амбал с хищным прищуром небольших, глубоко посаженных глаз и мощным квадратным подбородком – был хорошо знаком коммерсанту. Семенцов уже год знал этого человека как Сергея Ивановича Свечникова и несколько месяцев назад даже был у него на дне рождения, презентовав дорогие часы «Патрик Филипп». Свечников, или Свеча, как его еще называли, был у урицких человеком авторитетным. Не далее чем полгода назад он со своими друзьями специально приезжал в офис, чтобы уладить наезд каких-то пришлых «черных». После нехитрой беседы чужаки были выпровожены.
Двух других: высокого, с толстыми губами и сбитыми костяшками пальцев и маленького, чернявого, похожего на азиата, Семенцов никогда прежде не видел, однако значительные физиономии и скрытая агрессия, исходившая от них, не оставляли сомнений в профессиональной принадлежности этих людей.
Глядя на бандитов, коммерсант ощутил неприятный холодок под ложечкой, и его лицо тут же растянулось в дрессированной улыбке.
– Чай? Кофе? Чего-нибудь покрепче?
– Ничего не надо, мы на минутку, – со значением бросил Свеча. – Короче говоря, подставил ты нас, Дюня. Филки за прошлый раз закрысил? Закрысил, мы уже все подсчитали. Сколько у тебя чистоганом за октябрь вышло-то?
– Я все честно заплатил! Сейчас покажу вам финансовую отчетность. – Лицо Семенцова пошло крупными бордовыми пятнами, он судорожно выдвинул ящик стола. – Минуточку, обождите...
– Да на хрена нам твоя отчетность! – вспылил Свечников. – Ты что, моему слову не веришь?
– Да ведь мне никто ничего не говорил, – бормотал коммерсант. – Сколько времени прошло...
– А-а-а, не говорил? Значит, ждал, что мы скажем. Теперь вот я говорю.
Хозяин кабинета мельком взглянул на мобильный телефон с явным намерением куда-то позвонить, но собеседник перехватил этот взгляд.
– Куда звонить собрался? Не мусорам ли?
– Михаилу Ильичу, уточнить, – проблеял коммерсант. – Или его брату Николаю...
Казалось, Свеча только и ждал этого.
– Пацаны! Вы слышали? – обратился он сперва к чернявому своему спутнику, а затем к толстогубому. – Вы сами все слышали, я ничего не говорил. Он сказал, что Луке собирается звонить. Получается, что он пацанскому моему слову не верит, да? Не уважает меня, за позорника держит!
Бандиты послушно закивали.
– У-у-у, барыга долбаный, – процедил чернявый, смачно сплюнув на ковровую дорожку кабинета. – Ты на кого хавало раскрыл?
– Да я тебе, бычье голимое, щас копыта пообломаю! – Толстогубый амбал, поднявшись, подошел к хозяину кабинета вплотную. Тот в ожидании удара втянул голову в плечи.
– Да звони, звони кому угодно, звони! – заводил себя бригадир, прекрасно понимая, что после всего происшедшего бизнесмен никуда звонить не будет. И, схватив со стола черную трубочку мобильного телефона, делал вид, будто бы набирает номер Лукина. – Ну давай, перетри с Лукой! Только потом тебе еще хуже будет!
– Да звони, звони кому угодно, звони! – заводил себя бригадир, прекрасно понимая, что после всего происшедшего бизнесмен никуда звонить не будет. И, схватив со стола черную трубочку мобильного телефона, делал вид, будто бы набирает номер Лукина. – Ну давай, перетри с Лукой! Только потом тебе еще хуже будет!
Свеча, Мустафа и Кондрат профессионально кошмарили Семенцова минут двадцать. За это время несчастный бизнесмен, наверное, не раз попрощался если не с жизнью, то со всем имуществом, кляня себя за столь некстати возникшее желание позвонить Михаилу Ильичу. Свеча сулил барыге самые страшные кары, а толстогубый стоял у стола, готовый в любой момент приступить к экзекуции.
Как ни странно, но Мустафа заступился за несчастного бизнесмена.
– Да ладно, Свеча, не кошмарь его больше, – улыбнулся он. – Ну, спорол «косяк», с кем не бывает! Он ведь не при понятиях, многого не знает, а за базар ответ держать не научился!
Свечников, тяжело дыша, опустился в кресло.
– Чтобы я от какого-то барыги такие вещи терпел?!
– Это стоит денег, – веско заявил Кондрат, отходя от стола.
– Понятное дело! – Для Мустафы слова коллеги были сами собой разумеющимися. – Так ведь он еще должен нам за прошлый месяц! Мы чего сюда ехали? Снять с него то, что должен. Ну?
Семенцов понял все – та самая крыша, на которую он так рассчитывал и в которую почти верил, наехала на него, и наехала сурово. Не дать денег было нельзя – вид и интонации бандитов внушали самые худшие опасения.
– Сколько? – почти беззвучно прошептал он. – Сколько я вам должен?!
– А ты въезжаешь, – заметно повеселел Свеча и, взяв со стола хозяина кабинета калькулятор, принялся за подсчеты.
Бригадир нажимал кнопки лишь для понта. Истинное положение дел на фирме ему было известно, равно как и сколько наличных денег можно было скачать с закошмаренного коммерсанта.
– Короче – сто штук, – небрежно отложив калькулятор, сказал бригадир. – Сто штук, и не бакса меньше.
– Да где же я такие деньги найду? – взмолился Семенцов. – У меня налички едва ли на двадцать тысяч наберется!
– А нас это не колышет! – Казалось, еще немного – и Свечников вновь взорвется. – Где хочешь! Нарисуй! Укради! В «Спортлото» выиграй! Одолжи в конце концов!.. Что, друзей богатых нет? Или не знаешь, как деньги обналичить? Да заложи что-нибудь в конце концов. Учить я тебя должен, так, что ли?
Спустя полтора часа страшная троица наконец покинула офис. Андрей Борисович, бледный, с перекошенным лицом, полулежал в кресле, и секретарша капала в стакан с водой настойку валерьянки, распространяя по всему офису терпкий запах...
Вдоль улицы, по дворам, на пустырях стлался плотный серый туман, от которого озноб пробирал до костей, и Свеча, постояв рядом со своим джипом, поспешил в салон.
Вот уже полчаса он и Мустафа сидели в засаде как раз напротив подъезда дома в Сусальном переулке, где жила стационарная любовница Лукина-старшего. Раздербан толстого Дюни означал начало широкомасштабных военных действий, и Свечников, прекрасно понимая, что силы неравны, решил нанести упреждающий удар.
Сегодня днем пацаны купили взрывное устройство, подсоединив его к пейджеру – тому самому, который Миша подарил Свече на день рождения. Получилось готовое радиоуправляемое взрывное устройство. Радиоимпульс должен был привести в действие датчик взрывателя. Таким образом, для взрыва надо было лишь набрать телефон диспетчерской службы, сообщить номер абонента и понта ради первую попавшуюся информацию.
Взрывное устройство еще два часа назад было установлено в лифте. Теперь оставалось лишь дождаться появления Луки-старшего и по мобильному послать «информацию» на пейджер...
– Думаешь, сработает? – с сомнением спросил Свечников.
Мустафа улыбнулся. Среди урицких этому человеку, полтора года прослужившему в Афганистане сапером, не было равных во взрывном деле.
– Костей не соберет! Там тола столько – полподъезда разворотит. Сам увидишь! Эквивалент двумстам граммам тротила, о чем говорить? Только боюсь, что Лука сегодня может не появиться.
– Ничего, я номер этого пейджера никому не давал, рекламный канал отключил, так что в случае чего – завтра подкатим, – прищурился Свеча, глядя, как по соседней улице проносятся автомобили, унося в темноту ярко-красные габаритные огни.
Минут пятнадцать молчали, курили. Табачный дым стелился по приборному щитку, неприятно щекотал ноздри. Где-то рядом, у мусорных баков, орали коты. Время от времени в соседнем дворе срабатывала автомобильная сигнализация, и каждый посторонний звук заставлял сидевших в засаде нервно вздрагивать.
– А классно мы сегодня Дюню выставили, – непонятно к чему вспомнил Мустафа.
– По беспределу, конечно, наехали, но ничего не поделаешь, – не оборачиваясь к собеседнику, отозвался бригадир и, погладив обитое кожей рулевое колесо, добавил: – Было бы больше времени – взяли бы с него не сто штук.
– На первое время хватит.
– Если сейчас все у нас получится, поедем куда-нибудь на отдых. – Свеча продолжал следить за подъездом к дому. Глаза его были прищурены в напряженном ожидании. – Смотри, кажись, Лука подвалил...
И действительно, перед ярко освещенным подъездом показался знакомый урицким пятисотый «Мерседес» серебристого цвета. Чуть поодаль катил кроваво-красный джип «Ниссан-Патрол» с телохранителями. «Мерс» плавно остановился, следом тормознул джип, хлопнула дверца лимузина, и до сидевших в засаде донесся пьяный голос Луки-старшего:
– Коля, ты долго еще?
– Вот пруха так пруха! – жестко улыбнулся Свеча, толкнув локтем Мустафу. – Оба брата приехали! Редкий момент...
«Быки», выйдя из джипа, двинулись в подъезд, осмотрелись и после чего махнули братьям: можно идти, все чисто.
– Ну, с богом... – В руках Мустафы мгновенно появился мобильный телефон. – Какой, говоришь, у тебя номер абонента?
– Теперь уже не у меня. – На лице бригадира затрепетала злорадная улыбка. Взяв из рук подручного мобильный, он, продолжая следить за подъездом, набрал номер. – Алло, девушка? Добрый вечер. Будьте любезны, передайте информацию на пейджер номер двадцать шестьсот двадцать девять... «Примите соболезнования – Свечников». Приняли?
Спустя минуту мирную тишину вечернего московского дворика оборвал страшной силы взрыв. Жалобно зазвенели стекла, на землю с глухим звуком посыпались кирпичи, испуганно закричали вороны. Темный джип с тонированными стеклами, описав правильный полукруг и выскочив на улицу, быстро набирая скорость, помчался в сторону Юго-Запада.
Естественно, последние события в урицкой группировке не укрылись от внимания РУОПа, и в частности Олега Ивановича Воинова. На Шаболовке были прекрасно осведомлены и о неудавшемся покушении на Свечу, и о беспредельном раздербане, учиненном над коммерсантом Семенцовым, и о ночном взрыве в Сусальном переулке.
Группировка распадалась, разваливалась на глазах, и первые жертвы внутриклановой разборки уже лежали в холодильных камерах морга. Вчера днем в котловане заброшенной стройки неподалеку от дома Свечникова строители обнаружили труп с двумя слепыми пулевыми ранениями и следами удушения. В нем был опознан Виктор Аркадьевич Чижевский, более известный как чистильщик урицких по кличке Чиж. Еще два изувеченных трупа – Михаила Ильича и Николая Ильича Лукиных были доставлены к патологоанатомам сегодня ночью. При взрыве пострадали две соседки гражданки Олеси Аникеевой, любовницы Лукина. Обе с закрытыми черепно-мозговыми травмами были доставлены в больницу.
Естественно, по всем фактам убийств возбудили уголовные дела. Нити тянулись к вышедшему из-под контроля бригадиру, но следствие следовало притормозить.
Для руоповца было очевидно, чьих рук эти убийства, но пока он предпочитал не вмешиваться, а продолжать наблюдение за Свечой. Его осторожно пасла милицейская «наружка», а технические службы занимались перехватом телефонных звонков и пейджинговой связи.
Логика Воинова была незамысловата, но по-своему убедительна: пусть Свечников продолжает в таком же духе – стреляет, взрывает, душит и вешает всех своих врагов. «Закрывать» его пока не стоит сразу по нескольким причинам.
Во-первых, жертвами Свечи, как правило, становятся такие же бандиты, как и он сам (не считая тех двух женщин, подвернувшихся так некстати), а во-вторых, в случае ареста бригадира никто больше не сможет вывести на след Александра Македонского.
Наверное, если бы даже Свеча замыслил террористический акт в центре Москвы, Воинов не спешил бы арестовывать его. Будущие жертвы бандита мало волновали Олега Ивановича. Его интересовал лишь конечный результат: арест знаменитого киллера Александра Македонского. Вот что могло бы стать завершающим венцом его карьеры на Шаболовке и началом нового ее этапа, скажем, на Лубянке...
Глава 14
Весна в Средней Греции прекрасна, но скоротечна. Краткому периоду цветения живой природы, нежности красок, бирюзовым переливам моря и глубокой голубизне апрельского неба спустя всего несколько недель положит предел изнурительный зной. Он парализует волю и сковывает движения, и кажется, что вовсе не было ни недавней прохладной зимы, ни короткого весеннего расцвета, и жара, опустившаяся на землю, будет продолжаться вечно...