Охрану корабля несли по двое, меняясь каждые три часа. Вилл и Олан были долго без дела и первыми заступили на пост. Впрочем, обошлось без серьезных неприятностей.
С первыми лучами гигантского светила путешественники возобновили работу. К полудню стало окончательно ясно — «Решительный» без труда пройдет по намеченному фарватеру.
Беспокоила только ширина тоннеля. При управлении судном потребуется отменное мастерство, а им земляне как раз и не обладали. Тем не менее, друзья решили рискнуть и начать движение.
Самым малым ходом корабль направился к выступу. Ни на кого не перекладывая ответственность, к штурвалу встал Тино.
Олесь выполнял роль впередсмотрящего. Медленно осторожно «Решительный» продвигался к каменной стене. Даже небольшие речные волны могли привести к удару о скалы.
Возле японца расположился Стюарт с записями промера глубин. Первый поворот за уступ судно прошло довольно успешно, но при входе в тоннель Аято чересчур сильно вывернул штурвал влево. Почти сразу борт корабля процарапал стену.
— Назад! — громко скомандовал Храбров.
Судно тотчас вернулось на исходную позицию. Самурай включил прожектора, и воины сумели по достоинству оценить грандиозность тасконского сооружения. Сколько здесь потрачено человеческого труда, даже страшно подумать.
Ровные отполированные стены, одинаковая четко отмеренная глубина, высокий закругленный потолок. Это настоящий дворец, а не секретный военный объект. Со второй попытки корабль наконец проник внутрь грота. Лучи света метались из стороны в сторону, всякий раз поражая путешественников. Таких судов, как «Решительный» в порту можно было разместить не меньше двух десятков.
— Какое великолепие! — восхищенно сказал Тино, когда корабль бросил якорь возле ближайшего причала. — Обычная армейская база, но сделано все добротно, основательно, на века. Минуло двести лет, а объект совершенно не пострадал. Он хоть сейчас начнет принимать суда. Каков же общий уровень погибшей цивилизации?
— Теперь трудно сказать, — проговорила Салан. — Алан являлся лишь колонией Тасконы. Нам постоянно твердили, что мы за прошедшее время обогнали некогда могущественную метрополию. Увы, это не совсем так. Очередная ложь Великого Координатора. До былого величия человечества Алану еще далеко. Построить подобную базу наши ученые и строители, конечно, сумеют, но дело в другом. Здесь присутствует определенная систематичность, цельность, законченность. При проектировании объектов древние унимийцы удачно совмещали практичность и красоту. Артиллерийские батареи на фоне скал выглядят единым, монолитным сооружением. И ведь они очень эффективны. Боюсь, нам слишком мало известно о забытой культуре.
— Справедливое замечание, — согласился с женщиной Белаун. — Я надеюсь, освоение планеты ускорит развитие Алана. Мне не верится в то, что правитель страны представляет угрозу для людей. Он ведь может в любой момент уничтожить Землю, но не идет на это страшное преступление. Значит, дело не в нем…
— У каждого свое предназначение, — снисходительно усмехнулся Аято. — Порой человек и сам его не знает. Разве мы предполагали стать воинами Света? Десять лет назад о войне Добра и Зла никто даже не думал.
Японец был большим любителем пофилософствовать на досуге. Обычно с ним спорили только Храбров и Стюарт, иногда в разговор вступал де Креньян. Именно на трех участниках первой экспедиции и шотландце и держался отряд. Земляне являлись главным связующим звеном группы. И если четверка приходила к единому мнению, остальные принимали их решение, как должное.
Воины высадились на берег и приступили к осмотру причала.
Выполнить поставленную задачу оказалось нелегко. Прожекторы «Решительного» освещали лишь небольшую часть грота. Приходилось прибегать к помощи электрических фонарей. К сожалению, они не обладали необходимой мощностью и имели очень ограниченный запас питания.
Путешественники разбились на пары и двинулись в разные стороны. Храбров и Карс направились вдоль акватории порта. Уже через сто метров властелин указал рукой на торчащие из воды останки боевого корабля. Друзья приблизились к странному месту, и луч света вырвал из темноты проржавевшую рубку сторожевика. Основная часть судна давно находилась под водой. Русич повернул фонарь и увидел еще один брошенный корабль. За ним находилась целая флотилия мертвых судов.
— Кладбище, — бесстрастно вымолвил мутант.
— Увы, — проговорил Олесь, — нам здесь делать нечего. Грот заканчивается. Судя по всему, мы нашли ремонтные доки базы. После ядерной катастрофы чинить уже было нечего.
Побродив пять минут по пустому причалу, воины повернули назад. Может, хоть товарищи обнаружили что-нибудь интересное? По пути они наткнулись на Вилла, Олана, Рону и Криса. Друзья тщательно проверяли все портовые помещения. Даже в полутьме Храбров заметил разочарованное и грустное выражение лица Белауна.
— Как дела? — спросил русич.
— Неважно, — ответил аланец. — В отличие от оливийских городов объект не разграблен. Но что толку… Забитые до отказа склады, абсолютно нетронутые мастерские, есть душевые и зал для совещаний. К сожалению, все материальные ценности безнадежно испортила огромная влажность. За два века одежда превратилась в труху, инструменты и станки — в куски ржавого металла, а оружие сломано самими унимийцами.
— Поздновато они одумались, — заметил мутант.
— Я нашел подстанцию и генераторы, — продолжил Вилл. — Но использовать их нельзя. Надо менять электродвигатели, проводку и вспомогательное оборудование. Хотим мы того или нет, жить в убежище придется в темноте.
— Не беда, — произнес Олесь, — отряд здесь надолго не задержится. Хорошенько осмотримся, отдохнем, проведем предварительную разведку и разбредемся по материку. В гроте останется лишь «Решительный».
Обследовав очередное сооружение, путешественники отправились к кораблю. На — судне их ждали де Креньян, Салан и Воржиха.
Успехи группы Жака тоже не впечатляли. Всюду царило запустение. Перевернутые бочки, пустые емкости из-под горючего, и куски разорванных стальных тросов. Факты — вещь упрямая. Люди покидали базу поспешно, не заботясь о ее сохранности. Мир рухнул, и государство в защитниках больше не нуждалось. Обычная ситуация для развитого общества.
До сих пор отсутствовали Аято и Стюарт. Куда они запропастились, никто не знал. После получасового ожидания друзья начали нервничать. Белаун включил прожектора на полную мощность, а Вацлав и Крис по очереди выкрикивали имена товарищей. Результат был нулевой.
— Не нравится мне это, — вымолвил Жак, передергивая затвор автомата.
— Вилл и Олан, в машинное отделение! — мгновенно отреагировал Храбров. — Рона и Крис, в боевые рубки! Приготовиться к отражению атаки. Не исключено, что в подземелье остались древние обитатели.
Воины сразу заняли указанные места. На палубе расположились остальные члены отряда. Через пару минут заработали двигатели «Решительного», а пушки опустились в горизонтальное положение, взяв в прицел темный причал. Только теперь путешественники немного успокоились.
— Все в цепь! Пройдем по их маршруту, — скомандовал Олесь.
Держа в одной руке оружие, а в другой фонарь, друзья приступили к прочесыванию порта. Двигались неторопливо, осторожно, внимательно вглядываясь в каждый предмет. Постепенно свет от прожекторов рассеивался, и видимость резко ухудшилась. Неожиданно от стены отделились две знакомые фигуры. Появление товарищей было настолько внезапным, что Жак и Линда поспешно отпрыгнули в сторону и взяли смутные тени и прицел. Еще секунда, и они нажали бы на спусковые крючки.
— Вы с ума сошли? — изумленно спросил шотландец. — На корабль кто-то напал или тренируетесь?
— Какого дьявола? — гневно воскликнул француз, выпрямляясь. — У него еще хватает наглости острить. Вы отсутствовали больше часа. Мы уже перебрали все возможные варианты задержки. Лично у меня нервы не железные. Я чуть было вас не изрешетил…
— Вот этого не надо, — проговорил самурай. — Мертвецов здесь достаточно. Нам удалось найти вход в жилые помещения базы. Унимийцы относились к быту и комфорту очень щепетильно. Здесь есть казармы для рядового состава, отдельные комнаты для офицеров, бар, игровой зал, помещения для просмотра голографических фильмов. Нечто подобное я видел в одном аланском журнале. Солдаты несли службу вдали от дома и нуждались в хорошем отдыхе.
— А при чем тут покойники? — поинтересовалась аланка.
— Ни при чем, — пожал плечами Тино. — Просто трупы лежат почти в каждой комнате. Куда бы мы ни заходили, всюду натыкались на истлевшие скелеты.
— Их убили? — уточнил русич.
— Не знаю, — отрицательно покачал головой японец. — Я не из пугливых, видел и кровь, и смерть, но рассматривание мертвецов в темноте никому не доставит удовольствия.
— А при чем тут покойники? — поинтересовалась аланка.
— Ни при чем, — пожал плечами Тино. — Просто трупы лежат почти в каждой комнате. Куда бы мы ни заходили, всюду натыкались на истлевшие скелеты.
— Их убили? — уточнил русич.
— Не знаю, — отрицательно покачал головой японец. — Я не из пугливых, видел и кровь, и смерть, но рассматривание мертвецов в темноте никому не доставит удовольствия.
— А взглянуть придется, — тяжело вздохнул Храбров. — Надо разобраться в подробностях развернувшейся на базе драмы. Может быть, информация окажется ценной и пригодится нам в будущем. Жизнь сложна. Не знаешь — где найдешь, где потеряешь…
Воины, не спеша, направились к стене. Лишь подойдя вплотную, Олесь заметил сильно проржавевшую металлическую дверь.
Именно к ней и зашагали Аято и Стюарт, Они двигались первыми, как проводники.
Десять ступеней вверх, поворот направо, и луч света пронзил длинный арочный тоннель. Миновав его, путешественники вошли в большое просторное помещение. На полу валялись смятые, пожелтевшие листы бумаги, сломанные карандаши и ручки, перевернутые столы и стулья. Тут же находились разбитые в приступе отчаяния компьютеры и голографы. Кое-где висели покосившиеся стенды с планами и графиками.
— Это, наверное, штаб, — предположил Воржиха.
— Вряд ли, — возразил Аято. — Скорее, оперативный отдел. Через него проходил любой прибывший на базу человек. Тут же отмечали прибывший в порт груз. Мы полистали некоторые документы. Обычная статистика. Ничего ценного и интересного.
Из зала в разные стороны вели три коридора. Осмотр начали с левого. Вскоре стало ясно, что воины попали в жилые помещения. За огромной, просторной казармой располагались маленькие аккуратные комнаты для офицеров. Здесь, как и везде, царил беспорядок и хаос. Разбросанные личные вещи, предметы туалета, постельные принадлежности.
Олесь медленно перевел луч фонаря на стену и тут же испуганно отшатнулся назад. На него в упор смотрели красивые серо-зеленые глаза.
Русич невольно схватился за автомат, но быстро понял свою ошибку. Оружие не требовалось. Перед ним была огромная голография.
Подойдя ближе, Храбров стер с древнего изображения пыль. Реалистичность образа поражала. Складывалось впечатление, будто это не снимок, а настоящая девушка.
Молодая яркая брюнетка в голубом развевающемся на ветру платье стояла на песчаном берегу океана. Она радостно улыбалась и кому-то махала рукой. Размер голографии достигал человеческого роста, таким образом унимийцы создавали иллюзию присутствия.
— Рекламный плакат, — вымолвил Стюарт.
— Думаю, нет, — откликнулась Салан, освещая кровать возле стены.
Там, опираясь на спинку, сидел согнувшийся скелет судя по полуоткрытому рту, бедняга перед смертью улыбался. Уже давно истлела одежда и плоть, а поза солдата осталась прежней. В одной руке тасконец судорожно сжимал шприц.
— Самоубийство? — спросил Карс.
— Похоже на то, — кивнула головой Линда, счищая налет с нижней части снимка.
Возле ноги красавицы отчетливо виднелась надпись: «Теперь мы снова вместе».
Сомнений больше не осталось — это либо жена, либо возлюбленная несчастного молодого человек. Она наверняка погибла в ядерном кошмаре, и унимиец решил свести счеты с жизнью.
Несколько минут путешественники молча созерцали печальную картину. Дальнейшие исследования настроения друзьям не прибавили. Стены оказались полностью обклеены голографиями. Чаще всего встречались портреты, но иногда попадались групповые снимки и даже внешний вид родных домов и улиц. В сознание сразу врезались милые, приятные личики смеющихся детей. Беззубые, в веснушках, искренне радующиеся жизни. От одной мысли, что они сгорели в адском огне или погибли под обломками зданий, на глаза наворачивались слезы.
Казарма, рассчитанная примерно на сто пятьдесят человек, была практически пуста. В ней находилось от силы десять-пятнадцать мертвецов. Рядом с трупами непременно лежал использованный шприц. Вывод напрашивался сам собой: обезумевшие, отчаявшиеся люди в едином порыве ввели в кровь смертельный препарат, pie имея сил бороться с обстоятельствами, унимийские солдаты предпочли разделить участь своих родных и близких.
— Ужас, — с трудом вымолвил Вацлав. — Даже представить страшно, какие чувства испытывали тасконцы перед гибелью. У них не осталось ни Родины, ни семьи, ни детей…
— Вот потому парни и отправились на тот свет, — заметил шотландец. — Все покойники лежат возле голографии. Это не случайно. Боль и скорбь заполнили их разум. В последние мгновения жизни они хотели быть ближе к тем, кого любили.
Тщательно осматривать офицерские комнаты земляне не стали.
Уже в первой наемники наткнулись на обезображенный труп. Здесь происходило то же самое, что и среди солдат. Группа вернулась в центральное помещение и двинулась в соседний коридор. Он вел к местам развлечений и отдыха.
Большой зал для просмотра голографических фильмов представлял собой полусферу с круговым экраном. Образы появлялись в пространстве, в непосредственной близости от зрителя. Люди становились участниками бурных событий, свидетелями преступлений, любви и ненависти.
Оставаться равнодушным в такой ситуации человек просто не в состоянии. Подобные фильмы оказывали сильное, неизгладимое впечатление.
В кульминационные моменты женщины взволнованно хватались за руку спутников. А что еще нужно создателю шедевра?
Дальше следовали казино и бар. Разбитые бутылки перевернутые стулья, опрокинутые игровые автоматы, и всюду гигантский слой пыли.
Два скелета лежали возле стойки. Судя по положению мертвых тел, унимийцы упали с высоких подставок. Напротив одного из покойников до сих пор стоял пустой бокал.
— А не попробовать ли нам тасконского вина двухсотлетней выдержки, — предложил Пол, нашедший чудом сохранившуюся полную бутыль. — Вкус у него наверняка отменный.
— Не сомневаюсь, — ответил Храбров. — Но лично у меня нет желания пить в таком месте. Поминки справлять поздно, а для радости причин нет. О древней цивилизации мы всегда говорили в прошедшем времени, однако, реально с ней никогда не сталкивались. Даже на «Звездном» в здании управления полетами, стоя рядом с мертвыми дежурными, я не испытывал ничего подобного. Там люди умерли мгновенно, не мучаясь, до конца не осознав ужас случившейся трагедии. Здесь иначе… Словами не объяснить. Душа разрывается от боли и сострадания.
— Как хотите, — разочарованно вымолвил Стюарт, и с силой запустил бутыль в стену.
Раздался глухой звук удара и звон бьющегося стекла. Вскоре воины наткнулись на очередное «кладбище». Шесть трупов лежали аккуратно в ряд на двух мягких диванах.
Тут же располагался игральный стол. На нем в беспорядке лежали перевернутые карты. На стульях сидели четверо. Три скелета уронили голову на стол, и лишь один держал ее прямо и уверенно. В правой руке у него был зажат бластер, а в левой три смятых туза.
— Что за черт, — выругался де Креньян. — Они играли на деньги или на жизнь?
— Скорее на второе, — проговорила Салан, взглянув на покойников. — У всех одинаковые ожоги ребер. Могу констатировать смерть от выстрела в область сердца. Он сделан в упор и без сопротивления.
— Веселенькая ставка, — заметил Крис. — Сразу видно, от недостатка чувства юмора люди не страдали. Довольно своеобразный способ самоубийства. И ведь его надо придумать…
— Зато известен победитель, — вымолвил Олесь и снял с груди крайнего скелета офицерский медальон.
На нем отчетливо виднелась гравировка: «лейтенант Кен Олдридж». Перевернув жетон, русич увидел еще одну надпись. Она была сделана от руки и очень мелким шрифтом. Поднеся поближе фонарь, землянин вслух прочитал: «Незнакомец, ты нашел окоченевший труп. Не бойся и не плачь. Возьми мою иронию и живи счастливо».
Немая сцена длилась недолго. Японец вытащил из Руки мертвеца карты, и к изумлению путешественников их оказалось не три, а четыре. Одна очень аккуратно скрывалась за средним тузом.
— Да ведь он был шулером! — воскликнула аланка.
— И, кроме того, отличным парнем, — произнес Аято. — Этот Олдридж умел философски подходить к жизни и смерти. Какое мужество унимиец проявил в последние минуты! Наверняка именно он организовал игру, тем самым помогая избавиться нерешительным от сомнений. А фраза! Настоящий шедевр. В каждом слове презрение к смерти и осознание бренности бытия. В череде убийств его гибель ничего не меняла. Пусть бедняга покоиться с миром.
Едва уловимое движение кисти, и карты взметнулись в воздух. В мерцающих лучах фонарей они медленно кружили, опускаясь на пыльный пол. Ничего больше не трогая, воины направились к выходу. Им предстояло обследовать еще один коридор. Так получилось, что именно здесь оказались самые интересные помещения.