Ну, а тренировки на площадках и в залах должны стать выше по качеству. За счет чего? Тренировочный материал должен быть подобран таким образом, чтобы каждое упражнение было максимально приближено к движениям, которые спортсмен совершает во время игры. Выжимает, толкает ли хоккеист штангу, упражняется ли на эспандере, прыгает, бегает ли. Даже в играх в баскетбол, футбол, в других игровых упражнениях должны присутствовать элементы хоккея.
Но возможна и другая форма таких занятий. Представим, что рядом с хоккейной площадкой расположен спортзал. На стенах зала висят трафаретки, а под ними находятся различные снаряды, тренажеры. На трафаретках – набор упражнений для игроков того или иного амплуа. Хоккеист или звено перед занятием на льду добрый час упражняются в зале. Сильный эффект дает чередование занятий на льду и в зале, куда спортсмены по одному или звеньями приходят, не снимая коньков, для того, чтобы выполнить очередную серию упражнений на силу, ловкость, быстроту.
Разумеется, к таким объемным, разноплановым занятиям приучать спортсменов надо постепенно, предлагая им поначалу выполнять упражнения средней мощности, интенсивности и продолжительности, планомерно увеличивая нагрузку. Разноплановые, разнообразные, сложные тренировки всегда увлекают спортсменов. Верю, такие тренировки станут обычными для нашего хоккея.
Нет ничего хуже, если в тренировках присутствует трафарет, штамп, если изо дня в день тянутся однотипные, похожие, как близнецы, занятия под аккомпанемент формальных замечаний тренеров. Такие тренировки для спортсменов – что касторка для детей. Но мы-то, тренеры, должны знать, что только эмоциональные, лишенные монотонности занятия, трудные, но доставляющие удовольствие спортсменам, способны привести к успеху.
Долгие годы, работая с хоккеистами столичной армейской команды, со сборными страны, я как тренер всегда ставил перед собой задачу: на каждую тренировку приходить с новым конспектом, предлагать спортсменам новые упражнения, к тому же – повышенной сложности. Требовал того же от своих помощников, от тренеров детской хоккейной школы, где занималось свыше четырехсот ребятишек. И со многими из них ссорился, хотя и понимал, что не каждый способен проявить выдумку, фантазию в выборе тренировочных средств. Но твердо убежден, что тренер начинается с умения составить урок, интересно его провести. И желание ребят заниматься не должно угасать ни через день, ни через месяц.
Цель тренировочного урока может быть разной – тактической, технической, он может быть посвящен совершенствованию атлетизма или волевой стойкости. Могут ставиться задачи по подготовке к конкретному матчу с определенным соперником. Или задачи дальнего прицела – стратегические. Никому не позволительно отнять у тренера право на эксперимент, на поиск новых подходов к тренировочным занятиям – одному из главных средств воспитания хоккеиста. Хочу предложить новую форму тренировок на льду, позволяющую одновременно совершенствовать атлетизм и технические приемы, тактическую смекалку и волевую стойкость.
Этот метод тренировки назовем условно точечным. В разных зонах, в разных точках поля игроки совершенствуют контратаку, завершающую стадию наступления, передачи, отбор шайбы, приемы силового единоборства. Но есть еще одна, а могут быть и две точки – для развития атлетизма. Одна может быть расположена на льду, другая – у борта за калиткой. Тут постелены резиновые коврики, на которых спортсмены, не снимая ботинок с коньками, могут упражняться со штангой, с гирями, «блинами», набивными мячами, гантелями, поясными и кистевыми эспандерами.
Может быть использовано и другое тренировочное оборудование. Особенно полезны «вериги» – утяжеленные пояса наподобие патронташа, в карманы которого вставляются тяжелые свинцовые пластины.
Для детей, к примеру, можно рекомендовать упражнение с использованием старой шины от грузовика. К ней привязывают толстую веревку, на конце которой пояс. Спортсмен надевает его и начинает маневрировать по льду, вести шайбу, совершать прыжки, ускорения, повсюду таская за собой резиновый «прицеп». Это упражнение можно усложнить: в «повозку» садится партнер – он тоже может вести шайбу, раскачиваться из стороны в сторону, всячески затрудняя выполнение задачи товарищу по команде. Эти два хоккеиста – и тот, что в упряжке, и ездовой – могут выполнять передачи то одной, то двумя шайбами. Само собой разумеется, что роли при выполнении этого эмоционального и полезного упражнения могут меняться.
Вернемся, однако, к точечному методу тренировки. Через каждые пять-семь минут группы игроков (пятерки) переходят с одной точки на другую, соседнюю. Хорошо, если и эта минутная пауза чем-либо заполняется. Например, стартами, ускорениями, различными упражнениями с шайбой – индивидуальными, выполняемыми в парах, в составе звена, на коротких или длинных дистанциях. Возможно, тренер решит, что какие-то отрезки хоккеисты должны преодолеть, делая прыжки. Таким образом, звенья совершают три-четыре круга вокруг площадки, и тренер, естественно, рекомендует игрокам разных амплуа конкретные, отвечающие поставленной цели упражнения.
Но вот хоккеисты снова на точках. Выполняя очередное задание, игрок невольно захочет узнать: а чем занимаются соседи? Это поможет ему расширить игровой кругозор. Тренер может одну из точек назвать «нулевой». Здесь каждый хоккеист или звено вольны выполнять упражнения по своему выбору. Это развяжет инициативу спортсменов, даст толчок выдумке.
Каждому уроку, разумеется, предшествует разминка. Она может выполняться и всей командой, и по звеньям. Какие бы я предложил для нее упражнения? Сложную гимнастику, прыжки, ведение шайбы, передачи, имитацию единоборства, игровые упражнения с шайбой с участием хоккеистов звена. Различные виды скоростных ускорений. Для большей остроты эмоций возможны и упражнения акробатического характера.
Занятие, где параллельно совершенствуются и атлетические качества спортсменов, и технико-тактические навыки, весьма полезно для игроков. Вижу достоинство таких тренировок и в другом: они таят в себе сложность, а значит – пробуждают у хоккеистов дополнительный интерес. Постоянная смена режима и характера упражнений, разноплановые задания заставляют спортсмена все время напрягать и силы, и внимание. Такая большая целевая нагрузка не будет в тягость хоккеисту, если тренировка пройдет весело, непринужденно, на большой эмоциональной волне. Только тогда поможет она спортсмену сохранить боевой настрой, да и скорее восстановить силы.
Часто тренеры делятся со мной своей озабоченностью, вызванной стремлением постоянно повышать функциональные возможности организма спортсмена. Такую озабоченность легко понять. Наши игроки всегда имели превосходство в этом важнейшем компоненте хоккея. Умение хоккеистов действовать в высоком темпе, стойко переносить различные игровые конфликты, наличие у них запаса прочности в скоростной выносливости, способность быстро восстанавливать силы – все это «кирпичи» в фундаменте, на котором тренер строит свои замыслы. Но вот в чем вопрос: какими средствами это достигается?
Если тренер, держа в руке секундомер, заставляет игроков сломя голову пробегать скоростные отрезки и в этой изнурительной работе потерян хоккей – она никак не влияет на совершенствование игровых навыков. Такой метод подготовки я бы счел, мягко говоря, нерациональным. В самом деле, хоккеист тратит много сил, выполняя задание на пределе физических возможностей, однако проделанная им работа имеет мало отношения к хоккею. Конечно, функциональные возможности организма спортсмена повышаются. Но хоккей – не бег по гладкой дистанции.
Комментарий Ю. В. КоролеваО тарасовских тренировочных нагрузкахНа чемпионате мира 1970 года Анатолий Владимирович дал мне интересное задание:
– Подсчитай, какой суммарный прокат у шведских защитников Шёберта и Мильтона.
Оба были таким здоровяками, такими рослыми, что казалось – вот раскинут руки в обе стороны и всю ширину зоны перекроют!
Было ясно, что их подвижность оставляла желать много лучшего; с разрушительными задачами справлялись и без беготни. С тарасовским подходом – пятеро в атаке и пятеро в обороне – такое, конечно, ничего общего не имело… И все же мои подсчеты удивили:
– Анатолий Владимирович, эти шведы набегают полтора километра за игру.
– Да не может быть?!
– Дважды считал, и результаты близки, сходятся. Максимум – полтора километра.
– И как объяснишь?
– Я понаблюдал за ними повнимательней: шайбу отберут, отдадут пас нападающему и останавливаются как вкопанные на своей половине площадки, чтобы передохнуть, вперед особо не рвутся.
– Любопытно…
В 60-е годы шведскую сборную возглавлял Арне Стремберг. Очень грамотный и работящий специалист, который стремился вывести свою страну в лидеры мирового хоккея. Своим отношением к профессии вызывал у меня искреннее уважение.
– И как объяснишь?
– Я понаблюдал за ними повнимательней: шайбу отберут, отдадут пас нападающему и останавливаются как вкопанные на своей половине площадки, чтобы передохнуть, вперед особо не рвутся.
– Любопытно…
В 60-е годы шведскую сборную возглавлял Арне Стремберг. Очень грамотный и работящий специалист, который стремился вывести свою страну в лидеры мирового хоккея. Своим отношением к профессии вызывал у меня искреннее уважение.
С Тарасовым их связывали давние и хорошие отношения. Швед интересовался советскими методиками и охотно обсуждал профессиональные вопросы с Анатолием Владимировичем. На том же чемпионате мира 1970 года, было это при мне, Стремберг признался:
– Анатолий, ты, пожалуйста, учти, что я знаю слабые места в моей работе со сборной: мало тренируемся, мало уделяем внимания физической подготовке, недостаточно «перевариваем» нагрузок, потому отстаем в скоростной подготовке и в выносливости. Анатолий, ну а что я могу поделать, если сильнейшие игроки Швеции говорят мне в открытую: «Арне, если хочешь, чтобы мы тренировались по тарасовским конспектам, плати нам дополнительно… за каждую тренировку! У русских тренировочные нагрузки больше, чем в игре».
Надо признать, что с подобной проблемой наставник ЦСКА, базового клуба сборной СССР, не сталкивался. Анатолий Владимирович имел фактически неограниченные возможности – сколько считал полезным, столько и тренировал. Возникали проблемы другого плана: приучить людей переносить тяжелые нагрузки, внушить им необходимость этого, не загнать их физически и психологически, избежать однообразия в ежедневных, да еще зачастую двухразовых занятиях.
Во время игры спортсмен совершает сложные маневры с ускорениями, выполняет разнообразные технические приемы, вступает в силовое единоборство. И все это диктуется оперативным творческим мышлением игрока, выполняющего свою роль в постоянном взаимодействии с партнерами. А при механическом пробегании отрезков хоккей, извините, отсутствует. Убежден, только тот путь, при котором развитие функциональных возможностей спортсменов идет рука об руку с совершенствованием мастерства игроков, является единственно правильным.
Даже кросс, пользу которого оспаривать глупо, я всегда заменял тренировкой на местности, во время которой спортсмены преодолевали заданную им дистанцию чисто по-хоккейному. В пути они то разнообразно маневрировали, то продвигались вперед прыжками, то несколько минут играли на лужайке в футбол, то мчались стремглав вперед, то преодолевали сложные препятствия, а затем вели единоборство, упражнялись с тяжестями, набивными мячами. Готовясь к матчам с канадскими хоккеистами и зная их задиристый характер, мы, тренеры, включали в такие «кроссы» и упражнения с элементами бокса, борьбы. Такие кроссовые прогулки всегда проходили полезно и занимательно, расширяя функциональные возможности организма спортсменов и их игровые навыки.
Во время атлетической тренировки хоккеист совершенствует и скорость бега на коньках, и быстроту, ловкость, силу и скоростную выносливость. И все эти разноплановые достоинства игрока пронизаны одним качеством – быстротой. Быстротой во всех ее проявлениях. Такой, какой владел Валерий Харламов. Когда он вступал в игру, я был всегда уверен, что скорость его мышления намного опережает его действия, подсказывая, как поступить, какое принять решение, какой прием, физическое усилие использовать в конкретно сложившейся игровой ситуации.
Иногда слышу от тренеров: «Дайте мне спортсмена, который владеет тремя хоккейными скоростями, и я воспитаю из него замечательного игрока!» В таких случаях я думаю про себя: «Подарок подарком, ну, а мы-то, тренеры, на что?» Нет, не ждать надо «у моря погоды», а воспитывать эти качества у хоккеистов, постоянно думать об этом, придумывать для развития необходимых спортсмену свойств различные, в том числе и сложные, упражнения. И не жалеть на совершенствование этих качеств ни времени, ни сил. Находить и новые педагогические приемы, которые способствовали бы более быстрому и полному восприятию спортсменом новых навыков.
Особый вид быстроты – «взрыв». Он будет необходим в хоккее будущего. Взрывными действиями форвард способен обыграть защитника и выйти на голевую позицию. Хавбек мгновенным, как взрыв, рывком может и себя предложить, и – в содружестве с нападающими – развить острую атаку. Защитник с взрывной силой вступит в единоборство и, отобрав у соперника шайбу, быстро и умело ею распорядится. Но взрывные действия одного хоккеиста, возможно, не всегда изменят ситуацию на площадке, а вот одновременный «взрыв» целого звена нападающих, а то и всей пятерки игроков… Не надо быть провидцем, чтобы предсказать, как тяжко будет сопернику сдержать такую атаку. Да и действуя в обороне, пятерка игроков, если она умеет неожиданно, в едином порыве вступать в единоборство с соперником, перекрывая при этом все возможные их «ходы», может преуспеть, создав неприступный заслон перед своими воротами.
Такие взрывные действия получаются не у каждого хоккеиста. Из советских мастеров лучше других они удаются Андрею Хомутову. И делает он это как будто бы без труда. Он в совершенстве владеет сменой ритма, не подпуская к себе соперника, лишая его возможности вступить в контакт. В чем секрет этого нападающего? У Андрея отличная стартовая скорость, и это почти всегда застает соперника врасплох. Убежден, что в хоккее будущего с повышением индивидуального мастерства стартовая скорость будет цениться еще выше.
Почему я в этом так убежден?
Хоккей – об этом я уже говорил – останется контактным. А вероятнее всего – станет еще контактнее. Ведь средства атаки обретут более высокий темп. И в поисках противоядия оборона, без сомнения, прибегнет к более изощренным контактам. Ну, а у нападающего останется палочка-выручалочка – взрывной маневр. И каким бы бдительным и шустрым ни был соперник, он будет терять драгоценные доли секунды для разгадки истинного замысла форварда. А значит, его ответные действия будут запаздывать, чем всегда сможет умело воспользоваться игрок атаки.
Из хоккеистов молодых да ранних, уже успевших понюхать настоящего пороху, выделил бы С. Федорова. В девятнадцать лет стал он чемпионом мира, заслуженным мастером спорта. У него высокая техника, он тонко и быстро разбирается в игровых ситуациях, сумел найти золотую середину в сочетании индивидуальной игры с коллективными действиями звена. Он многое позаимствовал у старших товарищей по команде ЦСКА. Не только техническое мастерство, но и культура игры выгодно выделяет его из многих десятков столь же способных и удалых молодых хоккеистов.
В целом ряде игровых достоинств ничуть не слабее его партнер по звену Евгений Давыдов. Он даже как будто быстрее и азартнее Сергея. Но вот какая беда: задержался спортивный рост этого способного игрока. В чем дело? На мой взгляд, этот хоккеист слишком долго тянет сольную ноту, увлекаясь индивидуальными действиями с шайбой. При этом плоховато замечает партнеров, а возможно, и не желает их замечать. Это, считаю, большой грех. Из-за отсутствия у игрока чувства меры страдают партнеры, страдает звено.
Но это дело поправимое. Куда сложнее исправлять огрехи в скоростных действиях. Скажем, скоростной «взрыв» у хоккеиста мощный, но он не умеет совершать его скрытно от соперника и потому использовать свое преимущество не может. Перед тем как увеличить скорость, он вытягивает шею. И это сигнал сопернику о том, что хоккеист совершает усилие и готов прибавить игровые обороты.
Подобный казус был с молодым Анатолием Фирсовым. Он тоже вытягивал шею при выполнении ускорения. Мы, тренеры, посоветовали ему вбирать голову в плечи во время старта. Давалось ему это с большим трудом: изъян, как репей, прилепился к нему еще с того времени, когда он играл в детских командах. Тогда Анатолий в момент ускорения стал не втягивать голову в плечи, а чуть поворачивать ее в сторону. Мы, тренеры, провели своего рода опрос среди хоккеистов, вступавших с Фирсовым в единоборство, выяснили, что фирсовский поворот головы не вызывает у них беспокойства. Что ж, так и осталось у Фирсова это движение, кажущееся соперникам случайным. Маскировка, скрытность замысла – важные слагаемые хоккейного искусства.
Тренеры часто говорят своим игрокам перед матчем: создайте сопернику неудобства, и вы сумеете победить! О каких неудобствах идет речь? О высоком темпе, если он сопернику поперек горла. О быстрой игре в пас, при которой противоборствующей команде трудно держать оборону. О быстрых контратаках – соперник «завязнет» в наступлении и не успеет быстро откатиться назад. О контактной массированной атаке большими силами, если соперник не приучен терпеливо и мужественно защищаться.
Рекомендации тренера команде, звену по поводу того, как добиться победы в конкретном матче, могут быть и иными. Я же хочу поговорить о таких рекомендациях, которые связаны с особенностями индивидуального мастерства каждого игрока, с использованием сильных сторон его спортивного дарования. Эти нюансы мастерства хоккеистов также создают сопернику дополнительные трудности, неудобства.