Вечером дня, предшествовавшего официальным похоронам, ко мне заглянул отец. Он был только с дороги, ещё пахнущий потом и дорожной пылью, но такой родной! Расплакавшись, повисла у него на шее, расцеловала всего.
- Как ты, Иса? - он присел на кровать и усадил меня рядом. - Выросла, совсем большая…
- Ты меня два года не видел, - прошептала я, уткнувшись в его плечо. - Тут столько всего произошло…
- Догадываюсь, - хмыкнул отец, проведя пальцами по волосам. За причёску я не боялась: всё равно расплетать косы. От них так болит голова, что только рада буду, если избавлюсь от них. - Мне уже передали, что ты теперь её высочество. Милость дяди?
- Нет, - уныло протянула я. - Дядя, конечно, тоже в этом повинен, но косвенно. Он сказал, будто у меня драконий дар… Магия крови.
Отец удивлённо взглянул на меня и рассмеялся:
- Ты ведь пошутила, Иса? Магия крови была только у твоей мамы, но слабая. Тебе она не передалась.
Пришлось рассказать о словах дяди и о видении его души. Заодно известила о том, что лорд Аксос намерен сделать меня своей женой. И по совместительству - королевой.
Отцу всё это не понравилось. Он хмурился всё больше и больше, а потом заявил, что не отдаст свою девочку на съедение волкам. Напомнил, что для моего замужества требуется его согласие. Я слушала и грустно кивала, понимая, что гнев отца - ничто перед волей могущественных тиаров.
- Сегодня же переговорю с Аксосом и заберу тебя. Хватит, не желаю потерять свою вторую девочку!
Он крепко сжал кулаки, а потом, смягчившись, поцеловал меня в лоб.
В дверь постучались, и в комнату вошла тиара Монтрес. При виде отца она недовольно всплеснула руками:
- Тиар Ньдор, что вы делаете в покоях её высочества в такой час? Немедленно покиньте спальню её высочества!
Отец уставился на неё, как на сумасшедшую, и, разумеется, не подумал тронуться с места, напомнив, что я его дочь.
- Я вынуждена буду позвать стражу, если вы не уйдёте, - настаивала старшая фрейлина. - Отныне она не ваша дочь, а Её высочество принцесса Исория Морта Меридит Фавел.
- Ньдор-Фавел, - поправила я. Поднялась с кровати и бессовестно выставила блюстительницу протокола вон.
Ишта, как же хочется снова стать Тенью!
- Значит, они за тебя серьёзно взялись, - вздохнул отец, сжав мою ладонь. - Держись, котёнок, обещаю, что попытаюсь вытащить тебя. Или ты хочешь остаться?
Покачала головой. Я и много лет назад не желала блистать при дворе, а уж сейчас точно не питаю любви к серпентарию.
Приезд отца, то, что он сумел пробиться ко мне, выбраться из треклятого наместничества, высасывавшего все соки, вселил надежду и твёрдость. Я свято верила, что сыграю отведённую мне лордом Аксосом роль на похоронах и уеду отсюда. За несовершеннолетних всё решают родители, а Николас Ньдор, став Николасом Олафом Ньдором, не допустит, чтобы мою жизнь сломали. Маму тоже убили Фавелы - собственные родные…
В тронном зале выставили гроб дяди. После церемонии прощания его торжественно перенесут в храм, где опустят в фамильный склеп. Смешно, но отвергнутая принцесса Меридит покоилась там же - такова была воля усопшего Брониуса.
Как и говорил советник, у гроба стояли две принцессы. Я слева, Аккэлия справа. Обе без драгоценностей и макияжа, с распущенными волосами и чёрных перчатках. Тут всё чёрное, даже гроб.
Дядя выглядел таким умиротворённым. Маги и мастера бальзамирования изрядно потрудились, чтобы король выглядел просто уснувшим, а не несвежим трупом. Скончался Брониус Первый не вчера, а по нему и не скажешь. Просто гроб должен быть открытым, чтобы исключить возможность обмана. Протокол не запрещает проверить, того ли хоронят. Например, вырвать волосок и подвергнуть его чародейскому анализу.
Первыми последнюю дань уважения королю отдавали равные.
Эльфийский король, светлоликий, голубоглазый, гибкий, как ива, приблизился первым. Склонился над гробом и что-то напевно произнёс - будто колокольчики зазвенели. Его тонкие пальцы коснулись век короля и провели невидимую линию, начертав треугольник.
- Пусть тебе сняться только радужные сны, - уже на человеческом языке произнёс эльф. - Река забвения смывает горести. Выпей чашу забвения и без страха вступи на земли Изнанки, дабы возродиться потом. Ибо дух грифона не умирает навеки.
Затем король обратил взор на нас. Выглядел он молодо, но я знала, что это видимость - эльфийскому владыке не одна сотня лет. Всё же, чувствуешь себя рядом с ним гадким уродцем. И жутко жалеешь, что не зелёноглазая брюнетка Аккэлия. Комплекс неполноценности развивался на глазах, а самооценка давно упала на начищенный до блеска паркет.
Странно, Аккэлия удостоилась лишь пары скупых слов, а вот мной эльф заинтересовался.
Зардевшись, почтительно склонила голову, с трепетом ожидая, что же будет дальше.
Король шагнул ко мне, в своём золотистом наряде напоминая солнечное сияние - эльфы были единственными, кто не изменил любви к ярким краскам в угоду празднику смерти, - и осторожно коснулся руки:
- Могу я увидеть вашу ладонь, госпожа?
Недоумевая, зачем ему это понадобилось, сняла перчатку.
Тонкие пальцы эльфа перевернули руку, указательный упёрся в ложбинку посредине ладони. Стало щекотно, а потом вдруг горячо.
- Долгих лет здравия крылатой союзнице, - певуче произнёс король, всё ещё не отрывая взгляда от моей ладони. - В госпоже только-только пробуждается дар, но она станет достойна славного рода Фавел. Остаётся надеяться, что госпожа будет столь же умна, как и красива, чтобы принять магию крови. Хороводу опавших листьев подобны её волосы, а лучшим камням короны Конрана её глаза.
Я не знала, куда деваться. Мне никогда не делали таких комплиментов. Да ещё кто - эльф! Создание, которому бы я продала душу.
Мелькнула шальная мысль: если уж всё равно сосватают, то, может, за одного из этих божественных блондинов? А что, они все маги, все уважаемее любого дворянина в королевстве. Насколько помню, эльфийская кровь особо ценилась в династических браках. Эх, мечты, мечты…
Эльф наконец отпустил мою руку, чопорно поклонился обеим принцессам и гордо ступая, будто делает большое одолжение миру, направился к своим.
Настала очередь других представителей светлого народа приблизиться к гробу.
Первый, кажется, брат эльфийского короля, вложил что-то в руку усопшего. Приглядевшись, поняла, что это цветок. Белый цветок, всё ещё хранивший капельки росы на лепестках - эльфийская магия в действии.
Следующими подошли драконовы во главе с Правителем. Они двигались иначе, нежели эльфы, но внешне были схожи со светлым народом. Только не все поголовно блондины и шире в плечах. Оно и понятно: эльфы - лучники, а драконовы - мечники. Глаза у них воистину необычные - с меняющимся, как у кошки, зрачком. То его почти нет, то он теснит радужку. Только страшно на некоторых смотреть, тех, у которых чёрные глаза - будто агаты между век вставлены, не разберёшь, где радужка, где зрачок. Но одновременно притягательно.
Запомнившийся пепельноволосый драконов оказался племянником Правителя. Признаться, он напугал меня, когда открыл рот: я отчётливо различила вампирьи клыки. Да, не такие длинные и острые, как у клана тьмы, но всё же не человеческого происхождения. Забыв о приличиях, во время короткой речи всё смотрела на них, гадая, не померещилось ли. Неслышно подошедший лорд Аксос даже дёрнул меня за рукав, напомнив о статусе официального лица королевства.
Вампиры оказались наименее многословны, зато их Владыка громогласно подтвердил, что хоронят именно Брониуса Первого, а не его двойника. К нам с Аккэлией вампир проявил пристальный интерес. Судя по реакции кузины, её предполагаемый супруг состоял в родстве с кланом ночи, потому что Владыка выразил сожаление по поводу несостоявшихся брачных обязательств.
- Вы напрасно боитесь, - чуть отливавшие багрянцем янтарные глаза вампира вновь остановились на мне, - вам и вашим подданным ничего не грозит. Мы чтим законы мира и гостеприимства. Буду рад, если вы окажите мне честь первого танца.
Совсем забыла о бале. Странно - устраивать похоронный бал, но протокол писан не мной.
- Её высочество принцесса Исория с удовольствием примет ваше предложение, Владыка, - поспешил ответить за меня лорд Аксос.
При титуле ‘её высочество’ вампир удивлённо поднял брови, а затем улыбнулся, в почтительном поцелуе приникнув к моей руке. На этот раз клыки ничуть не потревожили кожу, что, думаю, не было случайностью.
Может, это плод больного воображения, но мне показалось, что кое-кто метил в консорты. Принцессы - ценный товар на брачном рынке, а меня явно рассматривают с этой точки зрения. Но вампир… Хотя они давно не убивают девственниц во время первой брачной ночи. В любом случае, решать не мне.
С облегчением перевела дух, когда вампиры удалились. После них пришёл черёд человеческих правителей, имена и титулы которых я битых три дня заучивала по бумажке, сдав накануне экзамен лорду Аксосу. Кто есть кто внешне, мне напомнят после церемонии погребения, на официальном приёме.
С облегчением перевела дух, когда вампиры удалились. После них пришёл черёд человеческих правителей, имена и титулы которых я битых три дня заучивала по бумажке, сдав накануне экзамен лорду Аксосу. Кто есть кто внешне, мне напомнят после церемонии погребения, на официальном приёме.
Наконец поток прощающихся иссяк, крышку гроба закрыли, и шестеро дюжих гвардейцев под заунывное пение с галереи зала понесли короля в храм. За ними шествовали мы с Аккэлией, набросив на лицо траурный прозрачный покров, и гости в порядке старшинства и знатности.
Настоятель произнёс пафосную речь о достоинствах Брониуса Первого. Если верить ему, мой дядя был святым. Затем место за кафедрой заняла я, без запинки, с выражением, оттарабанив сочинение лорда Аксоса.
Отныне Аккэлия меня точно ненавидит: последнее слово всегда давалось наследнику, будущему правителю Конрана.
Через полтора часа всё было кончено, и дядя обрёл вечный покой вместе с остальными усопшими рода Фавел. А мне покой только снился…
Я сидела рядом с Аккэлией на тронном возвышении и кожей ощущала её злобу. А к нам в третий раз за злополучные похороны подходили именитые гости, целовали руки или преклоняли колени, подносили дары.
От слов герольда болела голова: целое море титулов и имён. Всем приходилось кивать и улыбаться.
Заинтересовавшего меня пепельноволосого драконова звали Ферилиром Арлором Со’Иаэрдефом. Это ещё что-то - эльфийские имена я не могла даже выговорить. Да и Правитель драконовов недалеко ушёл. Какое счастье, что высочайшей чести быть представленным королевским особам удостаивались только члены правящих домов, а то сошла бы с ума.
Приём жутко затянулся. Я не чувствовала ног от усталости, когда наконец добралась до спальни. А ведь завтра предстояли парадный обед и те самые танцы…
Глава 4
Честно, мне хотелось вновь стать Тенью, терпеть насмешки, а не ходить по лезвию ножа. Пусть бы выглядела как мышь, зато не была бы предметом всеобщего нездорового внимания.
Размышляя на подобные темы, примеряла очередное пышное, хоть и выполненное в траурных тонах платье. Его, как и второе, сшили специально для бала, а теперь мне предстояло выбрать, какое надеть.
Стояла и не узнавала саму себя. Какая там Тень - королева!
А Аккэлия сегодня прислала жабу. Самую настоящую жабу. Наверное, упивалась рассказами о визгах открывшей шляпную картонку выскочки.
Почему я решила, что земноводное от кузины? Вряд ли кому ещё придёт в голову послать такой подарок. Да ещё не подбросить под дверь, а торжественно вручить со слугой.
Тиара Монтрес озаботилась-таки моим штатом фрейлин. Целая стая говорливых и прожорливых гарпий, спящих и видящих продать подороже чужие секреты. Но я не дурочка, всегда держу язык за зубами.
С облегчением сняла с себя ворох ткани, вернее, вылезла из него не без помощи горничной, сказала, что выбираю второе.
Решила, пока есть время, прогуляться к отцу. Надеюсь, это не запрещено? Лорд Аксос подсуетился, позаботился о том, чтобы Николаса Ньдора в моих покоях не было. Зато там появились молодые люди, жаждавшие засвидетельствовать своё почтение. Цену ему я знала - должности при дворе. Как же быстро разлетаются слухи! Хотя на похоронах сделали всё, чтобы намекнуть, кто примерит корону Конрана.
Отца поместили в дальнем крыле дворца, во флигеле. Кратчайший путь туда - через сад.
День, как обычно, выдался хмурый.
Накрапывал дождь, и я, надвинув на лоб капюшон плаща, спешила по набухшим песчаным дорожкам. Благо в одиночестве - удалось отвязаться от фрейлин, которые вознамерились круглосуточно портить мою жизнь своим присутствием.
Что-то не припомню, чтобы Аккэлии так досаждали. Нет, вокруг неё всегда кто-то вился, но одного хлопка в ладоши хватало, чтобы выпроводить вон неугодных. Оставались только приближённые - подруги, с которыми принцесса, хихикая и корча гримасы, обсуждала всё и всех на свете.
А мне казалось, будто в последние дни живу под стеклом. Бабочка, а не человек! И в картинной галерее, как прежде, одной не посидишь - вечно кто-то увяжется. Вот и приходилось забираться в библиотеку или учиться - этого протокол не запрещал, наоборот, поощрял. К слову, в классной комнате я отныне сидела одна, без Аккэлии. Знания так, к слову, усваивались лучше, только голова болела.
Лорд Аксос в срочном порядке велел ликвидировать пробелы в моём образовании. Вот уж когда возблагодарила Ишту за то, что та наградила прилежанием. И кузиной, не позволявшей не выучить урока - кто бы стал ей подсказывать? Геральдика, эльфийский, этикет… Спасибо, избежала драконьего и экономики!
В общем, весь день расписан по минутам, за исключением вечернего времени.
Сад являл собой печальное зрелище. Засохшие головки цветов поникли, листья пожухли. Молчали птицы, а кусты акации напоминали нищих на ступеньках храма - такие же поникшие, понурые, несчастные, почти лишённые одежд.
Осень в Конране затяжная. Лето уходит быстро, а вот зима наступает неохотно. Вот и маринует нас небо бесконечными потоками влаги, от которых не простынет только самый здоровый. Сегодня ещё ничего - не льёт как из ведра. И облака неплотные, хотя солнце через них не пробьётся.
Сырость, кажется, даже в горло залезает. Скорей бы снег выпал!
Заслышав голоса, я поспешила укрыться за ‘живой стеной’ лабиринта из затейливо подстриженного шиповника. Как выбраться оттуда, знаю: в детстве частенько пряталась в самой сердцевине и плакала. Давно, когда только-только не стало мамы, а отец привёз меня ко двору.
Не хочу наткнуться на влюблённую (или не очень) парочку.
Наклонилась, чтобы смахнуть каплю с листа, и с запоздалым ужасом осознала, что мгновенье назад должна была умереть. Стрела просвистела над головой. А, может, не стрела, а метательный нож, но явно не птичка.
Зажав рот рукой, чтобы не закричать: что-то подсказывало, что пока лучше не оповещать о том, что жива, - поспешила к выходу из лабиринта. Набухшие от влаги юбки сковывали движения, пару раз я чуть не упала.
Едва успев юркнуть за очередной поворот, убедилась, что у меня не паранойя или больное воображение - самая настоящая длинная стрела с чёрным оперением вонзилась в гущу шиповника. От мысли, что меня едва не пригвоздили к земле, накатила дурнота, но я продолжала бежать, решив, что теперь, пожалуй, можно и закричать. Раз убийца видит жертву, то затаиться не удастся, необходимо звать людей.
- Помогите, кто-нибудь, помогите! - истерично завопила я.
Ноги увязали в мягкой земле, платье цеплялось за шипы кустарника. Высвобождая его, теряла драгоценное время.
Отчаянно рванула на себя подол, подарив шиповнику кусок материи, и с ужасом осознала, что свернула не туда. Там, впереди, маячил тупик, а назад ходу нет. Придётся пробираться через кусты, но смогу ли? Они такие плотные, а спина - идеальная мишень…
Истошно закричала на одной ноте, моля Ишту не обрывать нить жизни так рано.
Заметалась загнанным зверем, отчаянно ища и не находя выхода. В итоге забилась в угол, за статую плодородия, и, дрожа, ожидала, что будет дальше.
Дракон, если он вообще существовал во мне, и не думал пробуждаться. Никаких когтей или крыльев не отрастало.
Внутри было холодно и пусто, так пусто, что сердце мячиком взлетало до самой гортани.
Убийца не спешил. Он откровенно издевался: стрела, тоненько звеня, вонзилась в мягкую землю. Словно завороженная, я смотрела на неё, пытаясь определить, кому принадлежит такое оперение.
Отменными стрелками считают эльфов. Видела их луки на картинках: изящные - и пугающе далеко разящие цель. Только наконечник у стрелы грубоват, и эльфы не признают чёрного цвета. Да и зачем первородным убивать меня? Если они сочувствуют Аккэлии, то без труда возведут её на трон. Если им нужно королевство, то брак ещё никто не отменял. Неужели я воспротивлюсь светловолосому красавцу и отчаянно вцеплюсь в руку лорда Аксоса? Бред же!
Или это лорд Аксос? Тоже бред, но он мог понять, что на меня имеют виды заезжие женихи, что не входило в его планы. Тот же Владыка вампиров явно желал познакомиться ближе. Но советник не ревнивый мальчишка, а я ему нужна. Аккэлия-то за него не пойдёт, сама сговорена с кем-то из кровососов. Брр, как дядя мог допустить мысль о том, чтобы Конраном правил вампир? Но они маги, маги, которых не нужно упрашивать оживить затухающую кровь…
Кстати, о вампирах - они тоже могли. Чёрный - их цвет.
И Аккэлия могла…
Чем дальше, тем больше путались мысли, окончательно и бесповоротно погружая в пучину страха. Тем более стрелок вновь напомнил о себе, отбив стрелой кусочек статуи, за которой я пряталась. Попал прямо в глаз.
Следующая я…
Прощание с миром вышло сумбурным: бухнулась на колени и разрыдалась в полный голос, повторяя глупую фразу: ‘Пожалуйста, не надо!’. Это я вспомнила потом, а тогда не осознавала, что делаю.