Именно так секс стал навязчивой идеей на Западе. Занимаясь любовью, ты мысленно находишься где-то в другом месте. Это не тотальное действие, не «оргазмическое», ты в нем не исчезаешь – и тогда появляется жадность. Ты пытаешься удовлетворить эту жадность, это неосуществленное желание тысячей разных способов: порнографией, эротическими фильмами, фантазиями, своим собственным кино. Ты постоянно фантазируешь о других женщинах. Когда рядом есть настоящая женщина, готовая тебя любить, тебя нет. А когда нет женщины, она появляется в твоих фантазиях.
Все это очень грустно. Ты не присутствуешь, когда ешь, и потом начинаешь думать о еде, фантазировать о ней. Это происходит потому, что ты не тотален в своем действии, ты всегда разделен. Занимаясь любовью, ты думаешь о брахмачарье, целибате. А потом, соблюдая целибат, думаешь, как бы заняться любовью. Ты никогда не попадаешь в такт, никогда не достигаешь гармонии.
И люди продолжают притворяться, что все в порядке, только бы не думать об этой проблеме.
Я слышал историю о супругах, которые считались самой идеальной парой во всей Польше. Они прожили в браке 60 лет и ни разу не поссорились. Жена никогда не пилила мужа, а муж никогда не грубил жене. Они жили душа в душу – по крайней мере, так казалось со стороны.
Когда они отмечали шестидесятую годовщину свадьбы, к ним пришел журналист, чтобы взять интервью.
– Сколько лет вашей жене? – спросил журналист.
– Восемьдесят семь, – ответил муж. – И дай ей Бог прожить до ста лет.
– А сколько лет вам? – спросил журналист.
– Мне тоже восемьдесят семь, – ответил муж. – И дай мне Бог прожить до ста одного года.
– Но почему вы хотите прожить на год дольше, чем ваша жена? – спросил журналист.
– Сказать по правде, – ответил старик, – я бы хотел хоть один год пожить спокойно.
Внешность весьма обманчива. Внешность может придать тебе респектабельности, но не даст удовлетворения. И рано или поздно, так или иначе, правда окажется на поверхности.
Правду нельзя сдерживать вечно. А если можно, значит, это не правда. В само определение этого слова нужно добавить, что правда всегда всплывает. Ее нельзя постоянно избегать. В один прекрасный день она все равно откроется.
Правда – это то, что обязательно проявится. Совсем иначе дело обстоит с ложью. Ее нельзя вечно выдавать за правду. Рано или поздно правда обнаружится, и ложь будет развенчана.
Нельзя избегать правды. Лучше посмотреть ей в глаза, принять ее, жить с ней. Как только ты начинаешь жить по правде, по естеству, с собственным лицом, все невзгоды постепенно уходят, ведь исчезает конфликт, ты перестаешь быть разделенным. Тогда в твоем голосе появляется единство, и все твое естество превращается в оркестр.
Часто, когда ко мне приходят люди, я спрашиваю их: «Как вы?», и они отвечают: «Мы очень-очень счастливы». Но я не могу в это поверить, потому что у них такие унылые лица! Ни радости, ни наслаждения. Их глаза не сияют, не светятся. И когда они говорят «мы счастливы», то даже слово «счастливы» звучит как-то несчастно, вымученно. Их тон, голос, лицо, то, как они сидят или стоят, – все выдает их, все говорит о другом. Начни наблюдать за людьми. Когда они говорят, что счастливы, – наблюдай. Ищи какой-нибудь характерный признак. Действительно ли они счастливы? И ты тут же осознаешь, что кое-что в них говорит об обратном.
А затем постепенно начинай наблюдать за собой. Когда ты будешь лгать, говоря, что счастлив, у тебя будет сбиваться дыхание. Оно и не может оставаться ровным. Ведь правда в том, что ты несчастен. Если бы ты сказал: «Я несчастен», дыхание не сбилось бы. Не было бы никакого конфликта. Но ты сказал: «Я счастлив». Ты тут же начинаешь в себе что-то подавлять: подступало какое-то чувство, а ты его сдержал. И в этот самый момент твое дыхание сбивается, оно больше не ритмично. Твое лицо теряет обаяние, глаза становятся хитрыми.
Сначала понаблюдай за другими, потому что так будет легче. Ты сможешь быть объективнее. А когда найдешь какие-то характерные признаки, ищи их в самом себе. И ты увидишь: когда ты говоришь правду, твой голос мелодичен, а когда лжешь, в нем словно звучат фальшивые ноты. Когда ты говоришь правду, ты – единое целое. Когда же лжешь, в тебе нет целостности, возникает конфликт.
Понаблюдай за этими тонкостями, ведь они – следствие единения или разъединения. Когда ты цельный и не распадаешься на части, когда ты звучишь в унисон с самим собой, ты внезапно замечаешь, что счастлив. Вот в чем смысл йоги. Йог – это человек, в котором есть цельность, который звучит в унисон с самим собой. Все его части взаимосвязаны, взаимозависимы, но не противоречат друг дружке. Между ними не конфликт, а согласие. В его существе царит крепкая дружба. Он – цельный.
Иногда, в редкие минуты, случается, что ты обретаешь цельность. Глядя на океан, на эту бушующую стихию, ты вдруг забываешь о своей расщепленности, о своей шизофрении, расслабляешься. Или когда в Гималаях смотришь на белоснежные вершины гор, вокруг тебя вдруг возникает спокойствие и тебе не нужно притворяться, потому что никого нет, притворяться незачем. Ты становишься цельным. Слушая прекрасную музыку, ты тоже становишься цельным.
В какой бы ситуации ты ни обрел цельность, вокруг тебя и в тебе самом наступят покой, счастье и блаженство. Ты ощутишь себя удовлетворенным.
Ждать таких моментов совсем необязательно: они могут стать твоим естественным состоянием. Эти необыкновенные мгновения могут стать обыденными – в этом суть дзен. Ты можешь прожить необыкновенную жизнь, живя совершенно обычно. Когда ты пилишь деревья, колешь дрова, несешь из колодца воду, ты можешь быть в невероятном согласии с самим собой. Моя пол, готовя еду, стирая белье, ты можешь быть абсолютно непринужденным – весь смысл в том, чтобы делать это тотально, испытывая от этого наслаждение и восторг.
Жить можно двумя способами: расчетливо или поэтично. У внутренней сущности человека две стороны: расчетливая занимается наукой, бизнесом, политикой, а нерасчетливая творит поэзию, скульптуру, музыку. Эти две стороны пока еще не связаны, они существуют порознь. Но это колоссально обедняет человека, делает его односторонним. Их нужно соединить.
Говоря научным языком, мозг человека состоит из двух полушарий. Левое полушарие – это расчет, математика, проза, а правое – поэзия, любовь, пение. Одна сторона – это логика, другая – любовь. Одна сторона – умозаключение, другая – песня. И между ними, по сути, нет никакой связи, поэтому человек как бы разделен.
Я пытаюсь соединить эти два полушария. К миру предметов у человека должен быть максимально научный подход. А в том, что касается взаимоотношений, он должен быть как можно более музыкальным.
Вокруг тебя два мира. Первый – мир предметов: дом, деньги, мебель. Второй – мир людей: жена, муж, мать, ребенок, друг. С предметами будь как ученый, но никогда не будь таким с людьми. Когда ты ведешь себя с людьми как ученый, ты низводишь их до уровня предметов, а это одно из величайших преступлений, которые только можно совершить. Если мужчина рассматривает жену только в качестве объекта, сексуального объекта, – такое поведение ужасно. Если женщина относится к мужу только как к источнику дохода, как к средству, – это аморально. Такие отношения аморальны – это проституция в чистом виде, ничего более.
Не рассматривай людей как средство. Они не средство, а цель. Относись к ним с любовью и уважением. Никогда не обладай ими и не позволяй им обладать тобой. Не завись от них и не заставляй их зависеть от тебя. Ни в коем случае не создавай зависимости, будь независим и позволь им тоже быть независимыми.
Это музыка. Это измерение, которое я называю музыкальным. Если с предметами ты будешь иметь дело как настоящий ученый, у тебя будет богатство, изобилие. Если же ты сможешь быть как можно более музыкальным, в твоей жизни будет красота. Есть и третье измерение, оно лежит за пределами ума – в то время как эти два, научное и музыкальное, относятся к уму. Третье измерение невидимо – это измерение не-ума. Оно относится к мистическому, его можно достичь через медитацию.
Поэтому запомни эти три «М»: снизу математика, посередине музыка, а сверху медитация. Совершенный человек сочетает научное отношение – к предметам; эстетическое, музыкальное, поэтическое отношение – к людям; медитативное отношение – к самому себе. Когда эти виды отношений встречаются, возникает великое ликование.
Это и есть настоящая троица, тримурти. Мы в Индии почитаем места слияния трех рек, мы называем их сангам, «место встречи». И величайшее из них – в Праяге (Праяг – древний священный город в Индии, на месте которого сейчас находится город Аллахабад. – Примеч. перев.), где встречаются Ганг, Ямуна и Сарасвати. Ганг и Ямуна видны, а Сарасвати невидима. Это метафора! Это символическое представление того, как встречаются три вида отношений. Ты можешь видеть математику и музыку, но не видишь медитацию. Ты можешь видеть ученого, его работа видна снаружи. Ты видишь художника, его работа тоже заметна снаружи. Но ты не в состоянии видеть работу мистика, она субъективна. Это и есть Сарасвати, невидимая река.
Это и есть настоящая троица, тримурти. Мы в Индии почитаем места слияния трех рек, мы называем их сангам, «место встречи». И величайшее из них – в Праяге (Праяг – древний священный город в Индии, на месте которого сейчас находится город Аллахабад. – Примеч. перев.), где встречаются Ганг, Ямуна и Сарасвати. Ганг и Ямуна видны, а Сарасвати невидима. Это метафора! Это символическое представление того, как встречаются три вида отношений. Ты можешь видеть математику и музыку, но не видишь медитацию. Ты можешь видеть ученого, его работа видна снаружи. Ты видишь художника, его работа тоже заметна снаружи. Но ты не в состоянии видеть работу мистика, она субъективна. Это и есть Сарасвати, невидимая река.
Ты можешь стать священным местом, ты можешь свято чтить это тело и эту землю; тело – это Будда, а земля – Рай Лотоса. Это – высший синтез всего того, что есть Бог.
Бог познается только тогда, когда ты пришел к этому синтезу; иначе ты будешь верить в Бога, но не познаешь его. А верование всего лишь скрывает твое невежество. Знание вызывает трансформацию, только знание дает понимание. Знание – это не информация; знание – это синтез, интеграция всего твоего потенциала.
Когда ученый, поэт и мистик встречаются и становятся единым целым – когда происходит этот великий синтез, когда в тебе проявляются все три лица Бога – богом становишься ТЫ. Тогда ты можешь провозгласить: «Aham Brahmasmi! – Я есть Бог!» Тогда ты можешь сказать ветрам, луне, дождям и солнцу: «Ana’l Haq! – Я есть истина!» Но до этого момента ты просто зерно.
Когда происходит этот синтез, ты распускаешься, расцветаешь – ты становишься лотосом с тысячей лепестков, золотым лотосом, вечным лотосом, что никогда не умирает, – Aes Dhammo Sanantano. Это непреходящий закон, который веками проповедуют все будды.
Вот почему человек не медитативен: все общество заставляет его быть в уме, а не в медитации.
Только представь мир, в котором люди медитативны. Это будет простой, но невероятно красивый мир. В нем будет тишина. В нем не будет преступности, не будет судов, не будет никакой политики. Это братство, основанное на любви. Огромная коммуна людей, которые полностью удовлетворены собой, полностью собой довольны. Им не нужны дары даже от Александра Македонского.
Если ты бежишь за чем-то, что находится снаружи тебя, приходится быть рабом ума. Если же ты отбросишь все амбиции и будешь более сосредоточен на своем внутреннем расцвете, если тебя больше будет интересовать твой внутренний сок – чтобы он мог течь и достигать других, – если тебя больше будут интересовать любовь, сострадание, покой… Тогда человек станет медитативным.
И не стремись к тому, чтобы это превратилось в «большое важное дело», потому что в этом-то и есть хитрость ума. Ты напрочь забудешь о медитации и будешь думать только об этом деле: о том, как бы сделать его масштабным, всемирным, как склонить к медитации еще больше людей. «Если они сами не хотят, нужно их заставить». Так обычно и происходит, и вся история тому доказательство.
Если ты будешь думать о медитации в таком ключе, ум так ловко сменит тему, что ты даже не заметишь. Ум начнет превращать медитацию в большое важное дело, которое должно изменить весь мир, при этом сама медитация окажется позабытой. Потому что где на нее взять время? Ты же занят грандиозной революцией, ты меняешь весь мир.
На самом деле ум настолько хитер, что осуждает людей, занимающихся медитацией. Он говорит: «Они эгоисты, только о себе и думают. А в это время гибнет мир! Люди напряжены, им нужен покой, люди живут в аду, а ты здесь сидишь и медитируешь. Это чистый эгоизм».
Ум очень хитер, и ты должен очень хорошо это осознавать. Скажи ему: «Не меняй тему. Сначала я должен медитировать, потому что не могу делиться тем, чего сам не имею. Я не могу делиться с людьми медитацией, любовью, радостью, потому что ничего этого у меня нет. Я нищий, я могу лишь притворяться императором».
Но долго притворяться невозможно. Скоро люди увидят: «Этот человек – просто лицемер. Он тоже напряжен, обеспокоен. Он сам живет в мучениях и страдает от несчастий, а говорит о том, что мир – это рай».
Поэтому вот что я хочу тебе сказать: забудь об этом. Все дело в твоем уме, который пытается сменить тему. Сначала медитация, затем благодаря ей появится аромат, появится свет. Благодаря ей появятся слова – не мертвые, а живые, в которых будет сила. Возможно, они помогут другим, но это не будет твоей целью, это станет всего лишь побочным эффектом.
То, что другие люди меняются благодаря твоей медитации, – побочный эффект, а не цель. Ты становишься светом в себе, и это будет стимулом для многих других, кто испытывает жажду: они тоже захотят стать светом. Ты становишься примером, и этот пример сам собой создаст дальнейшее движение.
При поисках своего «Я» всегда есть опасность, что ты выберешь внутреннее в ущерб внешнему – тогда этот уход в себя будет похож на шизофрению, потому что ты станешь односторонним, потеряешь баланс.
Баланс – это здоровье. Лишиться баланса значит лишиться здоровья. И баланс – это еще и здравомыслие, лишиться баланса значит сойти с ума. Всегда есть страх, всегда есть опасность. Опасность исходит от твоего ума.
Ум всегда с легкостью меняет свои болезни. Кто-то бредит женщинами и думает только о сексе. Но однажды ему все это надоест, он устанет. И тогда он впадет в другую крайность – начнет думать о целибате, о том, чтобы стать монахом-католиком или кем-нибудь вроде того.
Всегда есть опасность. Это как если бы ты объедался, а затем в один прекрасный день решил голодать. Обжорство – это плохо, но и голодание ничуть не лучше. Даже хуже: если ты объедаешься, то слишком быстро не умрешь; ты станешь тяжелее, толще, уродливее, но все равно будешь жить, существовать. А если ты начнешь голодать, то через несколько недель от тебя ничего не останется, больше трех месяцев ты не протянешь. Опасно и то, и другое.
Обжорство – это невротическое заболевание. Но и голодание тоже, хоть это и противоположность обжорства. Лучше, чтобы питание было сбалансированным. Ешь столько, сколько требуется твоему телу, не пичкай его едой. Но обычно происходит иначе. Наблюдая за людьми, я заметил: как только общество становится очень богатым, голодание превращается в культ. В Индии джайны – одна из самых богатых социальных групп, и голодание – их культ, их религия. Когда Америка стала очень богатой, голодание начало все больше и больше входить в моду. Трудно было найти женщину, которая не сидела бы на диете. Чтобы голодать, люди даже ложились в специальные клиники.
А религия бедняков – это всегда праздник, пир. Мусульмане, живущие в Индии, как правило, бедны, и когда наступает религиозный праздник, они пируют. Они целый год голодали, так что, конечно, хотя бы в праздничный день облачаются в новые, яркие одежды и наслаждаются жизнью. Хотя бы один день в году они могут это сделать. Джайны же весь год пируют, а когда наступает религиозный праздник – голодают. Все логично. Пир – это праздник бедняков, а пост – праздник богачей. Люди уходят в противоположные крайности.
Поэтому, когда ты начинаешь медитировать, всегда есть опасность уйти в себя слишком глубоко. Медитация – это движение внутрь, она приводит тебя к твоему центру. Если ты потеряешь гибкость и окажешься не в состоянии вернуться назад к периферии, это будет опасный уход, уже похожий на шизофрению.
Будь бдителен! Такое случилось со многими. История знает немало подобных примеров, когда люди становились шизофрениками.
Медитируя, всегда помни, что периферию нельзя терять навсегда. Тебе придется возвращаться на периферию снова и снова, чтобы путь оставался ясным, а тропа не зарастала. Поэтому я призываю тебя медитировать, но не отрекаться от мира. С утра медитируй, а потом иди на рынок; с утра медитируй, а потом иди на работу. Медитируй, а потом занимайся любовью! И не надо создавать никакой двойственности, никакого конфликта. Не надо говорить: «Как же я могу заниматься любовью? Ведь я медитирующий». Это движение в опасную сторону, так ты рано или поздно потеряешь с периферией всякую связь. Так ты застынешь в своем центре. А жизнь состоит из живых явлений: из перемен, из движения. Жизнь динамична, а не мертва.
В мире есть два типа мертвецов: одни мертвы на периферии, а другие – в центре. Не уподобляйся им: будь живым и там, и там, постоянно перемещайся от центра к периферии и обратно. Они друг друга дополняют, обогащают. Просто понаблюдай! Если ты медитируешь, а затем занимаешься любовью, в твоей любви появляется новая, колоссальная глубина. Займись любовью, а затем медитируй – и ты вдруг увидишь: когда твоя энергия полна любви, медитация становится такой глубокой и такой легкой! Ты просто несешься по волне – и никакие усилия не нужны. Ты просто паришь – все выше, выше и выше. Как только ты поймешь ритм противоположностей, страх исчезнет.