Потом эта завистливая ярость улетучилась, но оставила деловую холодность. Преспокойно протянув руку, Марина двумя пальцами зажала Жене нос, а ладонью прикрыла рот, так что та поневоле моментально рассталась со сладкой дремотой и села, вырываясь, недоуменно отфыркиваясь и полной грудью хватая воздух.
— Что за шутки?! Ты вчера была такая ласковая…
Марина усмехнулась, молниеносным кошачьим движением перевернулась на живот, нависла над ней, опираясь локтями на постель и, словно невзначай, сложила на Женином горле переплетенные пальцы.
— А я и сейчас ласковая, скоро начну мурлыкать покошачьи…
— Пусти, мне так неудобно!..
— Лежи, не дергайся, — сказала Марина, гипнотизируя ее немигающим взглядом. — Женя, а тебе не приходило в голову, что случайных подружек вроде меня опасно бывает приглашать домой?
Женя моргнула, пытаясь обратить все в шутку.
— Но ты же не собираешься меня грабить? Резать на куски? Ты, в конце концов, потомственная царевна…
— Милая, — проникновенно начала Марина, — если бы ты знала, сколько народу перерезали благородные цари, графы и князья, ты бы по ночам не спала, — она рассмеялась и немного ослабила хватку. — Успокойся, заинька, а то у тебя чтото уши побледнели!.. Нет у меня никаких злодейских планов на твой счет. Есть только вежливая просьба… Тебе знаком парень по имени "Тимофей Сабашников. Я в курсе, что вы с ним кувыркались на этой самой постели, где мы сейчас так душевно беседуем… Ну?
— Откуда ты его знаешь?познакомились случайно, — сказала Марина. — То ли на скачках, то ли в питерском борделе…
— Я же не дура…
— Хочется верить. Так вот, сдается мне, что Тим оставил у тебя коекакие безделушки, которые, я уверена, просил передать в случае чего его далеким друзьям, готовым ради такого случая специально прилететь в ваше захолустье.
— Гоосподи! — воскликнула Женя, округлив глаза. — Ты, выходит, тоже из этих… Насчет плаща и кинжала…
— Знаешь, актриса из тебя довольно бездарная, — уверенно сказала Марина. — Так давно уже не играют — гляделки как плошки, рот разинут, уши в трубочку!.. Он тебе оставлял чтонибудь? Шутки кончились, заинька! Приятно было с тобой побарахтаться, но такая уж я порочная царевна, что интересы дела для меня на первом месте. Я сюда летела не ради твоих прекрасных глаз. И, если будешь вилять… — она опустила сплетенные пальцы на горло Жени, чуть придавила, потом ослабила хватку. — Не слышу?
— Боже, какая ты грубая… — с навернувшимися на глаза слезами придушенно простонала Женя.
— Какая есть, — сказала Марина нетерпеливо. — Ну?
— Слушай… Если ты и в самом деле… оттуда… ты должна знать пароль…
— Ну, за этим дело не станет, — сказала Марина сговорчиво. — Пожалуйста… Пароль — «Тангочетыре», — убрала руки, всмотрелась с интересом. — Разве я чтото неправильно сказала?
— Да нет, все правильно…
— А если тебе знаком пароль, это и подавно у тебя! Гони!
Женя грустно вздохнула.
— Я думала, у нас завязывается самая настоящая романтическая любовь — после случайной встречи по всем законам жанра. А ты, я теперь понимаю, меня простонапросто выследила…
Марина прищурилась.
— А что, тебе было плохо?
— Наоборот…
— Вот и шевели попкой!
Марине не хотелось пускаться в долгие, прочувствованные разговоры здесь, именно в этой спальне, потому что верный аппарат давнымдавно зафиксировал в роскошном будуаре целых четыре микрофона, все до одного действующие, и все наперечет — отнюдь не старомодная рухлядь, никакого сравнения с «клопиком» в гостиничном номере. Девочку пасли, и крепко. В некоторых отношениях, согласно извращенной логике того Зазеркалья, что представляла Марина, это было вовсе не скверно. В некоторых отношениях даже просто прекрасно. Но все равно присутствие микрофонов рядом вызывало легкую брезгливость и неудобство, вроде камешка в туфле…
Женя, легко вспорхнув с постели, отошла в угол, к узкой прямоугольной панели, едва различимой на фоне стены. Марина зорко следила за ней — на всякий случай, если этой испорченной кукле вдруг придет в голову извлечь чтонибудь вроде пистолета.
Обошлось. Женя протянула ей две дискеты в футлярах.
— Ты их не смотрела? — спросила Марина. Женя замотала головой.
— А зачем? Мне эти дела совершенно неинтересны. Тимофей был хорошим парнем, я просто хотела оказать ему услугу…
— Вот и молодец, — рассеянно сказала Марина, вмиг надевая чуть измятый костюм и обеими ногами ныряя в туфельки. — Давай, подставляй щечку, я тебя чмокну на прощанье, какникак не чужие!..
Быстренько подставив щеку, Женя уныло протянула:
— И мы теперь, конечно, больше никогда не увидимся…
Марина приподняла ей подбородок, заглянула в глаза, фыркнула:
— Что, я успела тебе внушить столь глубокие и пылкие чувства? Кто бы мог подумать… Не переживай, мы с тобой еще встретимся, клятвенно тебя заверяю…
Самое смешное, что я нисколечко не покривила душой, думала она, выходя из огромной квартиры. Обязательно встретимся, и довольно скоро. Как только я хотя бы приблизительно начну понимать, что вокруг меня, черт побери, происходит, и где искать концы…
Спустившись в подземный гараж, она еще издали выставила мобильник. Услышала электронный сигнал, взглянула на появившийся символ, покрутила головой, пожала плечами и тихонько сказала себе под нос:
— В общем, логично…
Пока ее машина коротала ночь в гараже, чьято заботливая рука присобачила кудато — скорее всего, под днище — электронный «маячок». Комуто очень хотелось знать, куда Марина на этой машине ездит — вот ведь тварь любопытная…
Но и это в некоторых отношениях было если не приятно, то, безусловно, полезно: нет ничего хуже, как чуять поблизости затаившегося противника, и не более того. Другое дело, когда он вылезает из укрытия, обозначает свое присутствие так и этак — и, в итоге, сам не успевает заметить, как оказывается на расстоянии доброй плюхи…
«Маячок» она пока извлекать не стала — поскольку ехала в гостиницу и не собиралась держать этот маршрут в тайне ни от кого.
«Датсун» за спиной так и не возник. Зато появилась вторая машина, определенно та самая, что висела на хвосте у них обоих по дороге из ночного клуба. Умело и старательно сопровождала на значительном отдалении. То ли преследователи не полагались на электронику, то ли, что вероятнее, принадлежали к двум разным бандам.
Рита валялась на диване в пушистом купальном халате Марины и увлеченно таращилась на экран, где гоняли какуюто бодягу с томными красотками в пышных платьях и офицерами в мундирах века не ранее чем позапрошлого.
— А ты что это бездельничаешь, моя могучая правая рука? — спросила Марина без особого раздражения. — Или делать совершенно нечего?
— Ага, — сказала девчонка, не меняя позы. — Все, что ты поручала, я сделала.
— Всевсе? — с сомнением переспросила Марина.
— Ага.
— Номер «Датсуна»?
— Вот это оказалось проще всего, — сказала Рита. — Толкнулась к знакомым, те напрягли своих знакомых, и очень быстро по цепочке прилетел конкретный результат. У него полицейские номера на тачке. В принципе, мне с самого начала известно, что это «песьи» номера, кто ж их у нас не знает… Но ты ведь просила выяснить конкретно. Это не служебная тачка, а личная. Хмырьхозяин работает в уголовном управлении, капитан, вот тут записано имя и адрес…
— Молодец, — сказала Марина, бегло глянула на листок бумаги, разорвала его на четыре обрывка и спалила их в пепельнице, щелкнув серебряной зажигалкой. Она почти не курила, но всегда держала при себе сигареты и зажигалку, мало ли где пригодятся. — Только на будущее заруби себе на носу: такие вещи следует тут же запоминать, надежно и накрепко, а записки с собой таскать не следует. Пушку достала?
— Тоже мне, сложности… — Рита достала изпод большой пушистой подушки небольшой сверток. — Ты ведь револьвер просила? Вот он, а вот коробочка патронов. Ты особо подчеркивала, что тебе непаленый нужен? Получай новехонький, в смазке. Я подозреваю, их откудато со складов тырят, но уточнять не стала — к чему людей зря расспрашивать? Ну, что еще Гукасян в городе, торчит у себя в заведении, где, говорят, и живет, так оно, надо полагать, надежнее… Да, у меня после всех расходов еще осталось восемьдесят баксов, в чем честно и отчитываюсь. Я их тебе в стол положила
Марина присела рядом на диван, присмотрелась, покрутила головой, испытывая определенное уважение.
— Зайка, ты вне конкуренции… Кстати, мое настоящее имя — Марина.
— Просто я знаю жизнь, — сказала Рита. — И этот долбанный город — с изнанки…
Легонько взъерошив ей волосы, Марина спросила:
— Ты, вообще, откуда вынырнула? Должны быть родители и все такое прочее, у вас же не было войны…
— Ага, — сказала гита, поскучнев. — И мама с папой, и любимая двоюродная сестричка. Ты ее видела, это та самая сучка в фартучке. Ну, с нее какой спрос? Папа с мамой попросили ее меня устроить на хорошую работу, она и устроила…
— Ага, — сказала гита, поскучнев. — И мама с папой, и любимая двоюродная сестричка. Ты ее видела, это та самая сучка в фартучке. Ну, с нее какой спрос? Папа с мамой попросили ее меня устроить на хорошую работу, она и устроила…
— Понятно, — сказала Марина, встала и отвернулась к окну, чтобы не поддаваться и тени ненужной сентиментальности. Еще ничего нерешено, не ясно, все в тумане, и любой человек может оказаться подставой с безупречной легендой.
— Марина. — А?
— Ты, правда, ничего не хочешь?
Она обернулась. Рита смотрела с вызовом, откинув полу халатика с круглого бедра.
— Зайка, не спеши передо мной суетиться, — сказала Марина хмуро. — Все в нашей жизни должно идти просто и естественно. Когда я тебя захочу, будь уверена, обязательно приласкаю. А сейчас устала, как собака, всю ночь работала… И теперь…
Она замолчала, услышав звонок, подбежала к столу и схватила телефон. На дисплее прежде всего высветились рыцарские доспехи, окруженные венком из колючей проволоки — знак того, что разговор надежно защищен от многих видов подслушивания. В этом не было ничего необычного, почти стандартная процедура для большинства ее разговоров. Но потом появилось нечто незнакомое — африканская маска, похожая очертаниями на миндальную косточку, вся в полосах и кругах. И затем на дисплее появился Степан. Блеснул великолепными зубами.
— Привет, подруга! Как оно там?
— Все в пределах нормы, — сказала Марина. — Никто пока не стреляет в спину, солнышко светит…
— Короче, подруга, ты поаккуратнее там…Чует мое сердце, что Дэн по особому к тебе расположению подсунул особенно вонючее дело. Зря я, что ли, изощряюсь? Маску узрела?
— Ага. Это что, талисман?
— Люблю я твое чувство юмора!.. Это новая программа антипод слушки. Между прочим, моя разработочка. Так надежнее. Короче, помнишь ту почтовую фирмочку с незатейливым названием?
— Когда бы я успела забыть?
— Марина, слушай внимательно!.. Я все выяснил совершенно точно. Не могу утерпеть ине похвастаться: задачка была не из легких, за мной на сей раз гонялась змеюка еще почище, но я мало того, что ускользнул, сумел еще пошарить в том гнездышке, над которым она бдительно торчала. Гений я, что скромничать…
— Короче, гений! — сказала Марина, ощущая нехороший холодок.
— Эта фирма — классическое и патентованное пристанище птичекпризраков. По высшему классу. Ты поняла?
— Поняла.
— Ты меня хорошо поняла?
— Усекла на отлично! А ошибки нет?
— Никаких ошибок! Знала бы ты, куда я залез… Даже у меня, человека привычного, задницу от страха сводило. Все исключительно ради тебя! Оцени и не забудь по возвращении… — он встрепенулся, глянул кудато вбок. — Ладно, я еще покопаю, потом тебе брякну…
На дисплее появился значок, свидетельствовавший об окончании разговора. Интересные дела, подумала Марина, кладя телефон на столик так бережно, словно он был из тончайшего хрусталя и мог разлететься вдребезги от любого неосторожного движения.
То, что раскопал Степан, ничего не проясняло. Правда, и ничего пока не запутывало. Простонапросто добавляло непонятных сложностей. Птицыпризраки высшего класса. Говоря проще для непосвященных — замаскированный под крохотную частную контору отдел одной из мощных разведслужб, созданный для выполнения какихто засекреченных и серьезных задач. Зачем Тимофею понадобилось вдруг выяснять окольными путями, что такое эта «Первая звезда», если в случае какойто необходимости можно было отправить официальный запрос? Подобные комбинации, как давно известно понимающим людям, обычно свидетельствуют, что дело воняет на милю. Во что это мы все вляпались? Ладно, ладно, не стоит раньше времени строить в уме головоломные конструкции…
Она открыла ноутбук и вставила первую из полученных от Жени дискет. Рита потянулась заглянуть через ее плечо, но Марина строго прикрикнула:
— Носик держи подальше! — и добавила помягче: — Зайка, не стоит любопытствовать сверх меры, это сплошь и рядом чревато…
Девчонка сговорчиво отошла. Марина опустила пальцы на клавиши. Содержимое, как и следовало ожидать, оказалось запертым, но «замок» тут же поддался стандартному «ключу», действовавшему в их отделе до конца месяца.
Судя по первым впечатлениям — и по последующим тоже — Тим проделал прекрасную работу. Трудолюбиво и кропотливо восстановил путаную биографию думца по кличке Цезарь, с педантичностью опытного бухгалтера собрав богатейшую коллекцию потаенных делишек — грязненьких, грязных и таких, для которых определение «грязь» уже не годилось, поскольку выглядело в данных условиях чересчур благородным. Структура коррупционных связей, длиннейший список нарушенных местных законов — чуть ли не все без исключения — убийства криминальные и политические, совершенно неприглядные связи, предосудительные даже на здешнем фоне эротические забавы, шашни с китайцами и какимито подозрительными ребятами с Ближнего Востока…
Вторую дискету можно не смотреть — наверняка она лишь дополняет в том же стиле прелюбопытное жизнеописание. Отличная работа, готовое учебное пособие для суперзасекреченных семинаров по основам оперативной работы. Собственно говоря, во исполнение четко высказанного, недвусмысленного приказа Марине оставалось лишь взять билет на самолет и преспокойно возвращаться в Питер, увозя драгоценную добычу…
Если бы только она была уверена, что в руках у нее — драгоценная добыча! Но уверенности не было, тото и оно…
Вновь зазвонил мобильник, вновь появились рыцарские доспехи, а следом за ними — загадочная африканская маска. Но едва Марина успела схватить со стола телефон, он умолк, а дисплей очистился. Она еще немного подождала, но ничего не произошло. Пожала плечами, открыла дверцу шкафа и стала прикидывать наряд для очередного выхода в свет. Сама звонить Степану она не стала. Категорически запрещалось, пребывая на задании такого рода, брякать в родную контору с личных телефонов, мало ли кто проследит…
Вскоре она вышла из гостиницы. Короткая, но строгая черная юбка, вполне консервативная белая блузка с длинными рукавами, без выреза и прозрачных вставок, строгая прическа, очки, белая плоская сумка на плече. Студентка или девушка из приличной конторы, в любом случае, олицетворение благонравия.
«Маячок» остался на стоянке у гостиницы, прилепленный под крыло солидного черного «Опеля», а Марина преспокойно отъехала. Без особых блужданий и приключений добралась до почтамта, выглядевшего почти современно.
Сначала отправила короткое электронное письмо в милый город на Балтике, некоей Алисе Дудиной, обычный девичий треп — первые впечатления от экзотической сибирской глуши, пара вопросов об общих знакомых, наилучшие пожелания. Само собой разумеется, это была шифровка, опятьтаки краткая, стандартное сообщение о том, что прибыла она благополучно, осмотрелась, приступила к работе, но похвастать пока что нечем.
Другими словами, Марина выслала неприкрытую дезинформацию, точнее, откровенную ложь. Поведение, для агента, безусловно, предосудительное. Но она решила поступить именно так.
Поднялась на второй этаж, отыскала электронный информаторий какойто допотопной системы, однако работающий. Быстро разобралась в клавишах. И минут пять — благо, перед электронным устройством нет нужды лицедействовать — выясняла, может ли она при наличии соответствующих денежных сумм отправить письмо не обычной почтой, а с помощью какойнибудь дорогой, но надежной частной конторы.
Ее капризы простирались все дальше, драгоценное письмо должно было переместиться к адресату непременно по воздуху. И, в конце концов, автомат выдал ей список из семи подобных почтмейстерских фирм, открывших в этом городе свои представительства.
Третьей в списке стояла «Первая звезда» с пометкой «нерегулярные рейсы».
Марина испытала нечто вроде триумфального ликования, но тут же поскучнела. Собственно говоря, никаких сногсшибательных открытий. Есть здесь представительство, ну и что?
Через четверть часа она неторопливо проехала мимо офисного здания, где среди двух десятков других вывесок красовалась и эмблема «Первой звезды». Заходить не было смысла: скорее всего, не только у нее, но и у любого, способного оплатить недешевые услуги, примут письмо или посылку, а потом честно доставят по адресу. Причем большая часть персонала наверняка вовсе не посвящена в закулисные дела.
На первом перекрестке она развернулась, прибавила газу и понеслась на восток, удаляясь от центра города.
Ехать пришлось недолго. Гостиница «Бунгало Ашота» располагалась в тихом квартале, лежавшем в отдалении от шумных центральных улиц. Прижав машину к тротуару, Марина выключила мотор и неторопливо огляделась.
Это был тишайший квартал, совсем небольшой. Справа — два ресторанчика, абсолютно безлюдных и совсем маленьких, кинотеатр и аптека. Слева — упомянутое «Бунгало», бар, тоже словно вымерший, парочка вовсе уж крохотных антикварных магазинов и еще один ресторанчик. Повсюду тишина, безлюдье, аккуратно подстриженные газоны, чисто вымытые стеклянные витрины…