– Ты только рекорды не ставь! – напутствовал перед вторым заплывом Пришвин победившего в своей возрастной группе Вадима. – Не стоит обращать на себя излишнее внимание.
– Я не буду! – успокоил Артёма новоиспечённый Зарайнов и стал третьим.
На следующий день наступил момент истины. Повезло. В сутолоке после первого забега никто не заметил, как один из только что пробежавших километровую дистанцию участников шмыгнул за угол ближайшего здания и вышел оттуда уже в другой майке и другого цвета шортах.
– Даже не вспотел! – с гордостью отметил пришедший в забеге четвёртым Алексей и вихляющей походкой отправился к месту старта.
В момент, когда судья на линии, подняв удостоверение личности майора Петрова, пристально всматривался в лицо всеми силами изображавшего безразличие Берёзкина, сердце Пришвина ёкнуло. Наконец, видимо смирившись с тем, что время наложило свои неизгладимые отпечатки на лицо проверяемого, судья перешёл к следующему участнику.
К финишу Лешка пришёл третьим. Неплохо выступили члены сборной команды части и в первой возрастной группе. Пришвин радовался, но недолго. Когда стали известны окончательные итоги соревнований, у него засвербело под ложечкой – майор Зарайнов в своей возрастной категории стал вторым и майор Петров тоже. Приятное, казалось бы, известие, если бы не одно «но» – неминуемые последствия…
Впрочем, Артем Иванович решил пока по этому поводу не заморачиваться. Коньяк и припасенная закусь пришлись как нельзя кстати.
Домой команда возвращалась с тремя кубками.
Торжественное построение на плацу части. Временно исполняющий обязанности командира бригады подполковник Хладов (командир весьма удачно убыл на военный совет) вручает кубки млеющим от удовольствия Зарайнову и Петрову. Кубок за общекомандное первое место повторно получил Пришвин.
И всё бы хорошо, вот только спустя два месяца в часть пришла телеграмма, согласно которой майорам Зарайнову и Петрову надлежало прибыть в округ для подготовки к соревнованиям на Кубок Вооружённых сил.
Командир бригады, внимательно ознакомившийся с собственноручно подписанным приказом, а также с информацией о результатах окружных соревнований, долго чесал голову, пытаясь постигнуть произошедшее. Какие Петров и Зарайнов физкультурники, он знал отлично. В итоге, так и не найдя логического объяснения чуда, он вызвал к себе обоих вице-чемпионов. Они прибыли: один маленький, толстенький, почти круглый, второй длинный и тощий, как жердь. Критически осмотрев «спортсменов», полковник хмуро поинтересовался:
– Ну, Тарапунька со Штепселем, и как это понимать? На Вооружёнку поехать захотелось?
Услышав о Вооружёнке, вице-чемпионы окружных соревнований по военному троеборью раскололись сразу. Комбриг задумчиво прошелся по кабинету. Его одолевали противоречивые чувства: с одной стороны, хотелось устроить разнос и придушить пройдоху-прапорщика, с другой – разбирал смех. Неизвестно, как бы в конечном счёте поступил комбриг, но, на своё счастье, Пришвин в этот момент был недосягаем – несколькими днями ранее он убыл на занятия по горной подготовке.
Выбора не было – обоим «чемпионам» оставалось срочно заболеть и лечь в госпиталь…
Сейчас ситуация если не повторялась, то имела с этим случаем очевидную схожесть.
Глава 2 Главное не победа, а участие
К месту соревнований прибыли вовремя. Разместились и сразу же пошли в бой, то бишь в бассейн.
– Что, занырнём? – Майер произнёс это так, будто они пришли в бассейн не для тренировки.
– Обязательно! – направляясь к одному из шкафчиков, бросил Ефимов.
Вскоре переодевшаяся и принявшая душ сборная команда бригады стояла у бортика двадцатипятиметрового бассейна. Начфиз нервно прохаживался вдоль кромки.
– Мужики, давайте минут двадцать и харе, – предложил он, критически поглядывая на членов своей сборной. – У нас мандатка (мандатная комиссия) через час.
– Успеем! – беззаботно отмахнулся Майер и, натянув очки, плюхнулся в воду.
Первый нырок показал Ефимову, что его шутка про десять-пятнадцать метров – не такая уж и шутка. Он не мог понять, что происходит. Нырок, плавные гребки, движение вперёд, – казалось бы, воздуха в легких хоть отбавляй, но стоило только завидеть линию, означающую близость бортика, как появлялось нестерпимое желание всплыть наверх. Сделав ещё две такие же неуклюжие попытки, Ефимов не выдержал.
– Саш, – окликнул он начфиза, – засеки время.
– Хорошо, – отозвался тот, доставая из широких спортивных штанин сертификатом бесценного груза своё главное орудие труда – секундомер.
Ефимов провёл гипервентиляцию лёгких и нырнул. Увы, результат оказался неутешительным – двадцать пять метров за двадцать семь секунд.
– Что за ерунда? – недоумевал Сергей. Не самый плохой подводный охотник в его душе исходил протестующими воплями. Он, конечно, не ждал от себя выдающихся результатов, но на верные пятьдесят метров точно рассчитывал. Продолжая недоумевать, старший прапорщик вылез из бассейна, отдышался, взял в руки секундомер и, задержав дыхание, быстро зашагал вдоль бассейна. На второй минуте он почувствовал желание сделать вдох, но терпел до момента, пока на секундомере не появилась цифра два.
– Вот, блин, две минуты, – недовольно пробормотал Ефимов. Результат оказался ниже, чем тот, на который он рассчитывал, но почти в четыре раза больше, чем показанный под водой. «Что за фигня? Я же на охоте десятки нырков подряд по полторы минуты… не напрягаясь… а тут двадцать-тридцать секунд. Смех. Давай ещё раз».
Сергей как следует отдышался, сделав несколько глубоких вздохов, и нырнул. Плыл плавно, без лишних движений. Никакого желания вдохнуть свежего воздуха не возникало, но опять только до тех пор, пока не показалась кромка бассейна. И тут как накатило: желание всплыть стало нестерпимым! И вместе с ним пришло понимание происходящего – выработавшийся за многие годы подводной охоты рефлекс близости поверхности «вылез» неожиданным образом – стенка бассейна подсознательно воспринималась как «конец пути», как скорая возможность всплыть на поверхность. И организм никак не желал через эту возможность перешагивать.
– Чёрт! – Сергей вынырнул, отплёвываясь. Ухватился рукой за бортик, встал. – Вот зараза!
Перебороть самого себя не получилось. Сделал всего пару вздохов-выдохов и понял: дыхание восстановилось. Слишком быстро, но ничего странного, так и должно было быть, все верно, всё правильно.
Из бассейна Ефимов вышел, раздумывая над тем, как преодолеть собственную «фобию». Весь вечер он настраивался, представлял, как плывёт, как разворачивается, как мысленно отсчитывает секунды. Пятьдесят метров минимум. Минута, всего одна минута. Не полторы, не две. Пятьдесят метров – бассейн туда-обратно. Фигня! Он сделает, он должен это сделать! Завтра всё будет совсем не так, как сегодня. Сегодня просто не получилось, завтра получится. С этими мыслями Сергей уснул.
Можно было не сомневаться, в каком по счёту заплыве Ефимову предстояло нырять – конечно, в тринадцатом. Не то чтобы он не любил это число – число как число, вот только едва ли не половина запоминающихся событий в его жизни была привязана к этому числу. Впрочем, точного подсчёта Сергей не вёл.
Влажный воздух приятно наполняет лёгкие. Столпившиеся на балюстраде зрители и участники ждут начала.
Первый заплыв, и первая «жертва». Судья и страхующий прыгают в воду. Перенапрягшегося спортсмена поднимают из воды. Суетится врач. Потерпевшего уводят в раздевалку. Соревнования продолжаются.
Тринадцатый заплыв – это так не скоро! Сергей уже несколько раз сходил в душ, согрелся тёплой водой. В помещение бассейна приглашают «двенадцатых». Чуть-чуть подождать и… Участники одиннадцатого заплыва вышли, а «тринадцатых» вопреки ожиданию на предварительную разминку не позвали.
– Перерыв, – буркнул кто-то из выходивших. – Через полчаса продолжат.
– Вот невезуха, – выдохнул кто-то из участников.
«Действительно не повезло». – Сергей собрался вернуться в раздевалку, когда дверь в бассейн приоткрылась.
– Тринадцатый заплыв, заходите, – пригласил заглянувший в коридор судья.
«Сподобились», – мелькнула мысль.
– Давайте сразу на дистанцию, – поторопил главный судья.
– А разминка? – запротестовал Ефимов.
– Время, время! Нет времени.
– Карма. – Сергей усмехнулся. – Не везет так не везёт.
Он-то рассчитывал несколько раз нырнуть, проверить себя, разныряться наконец, а тут… Он мысленно махнул рукой: «Да пошли все». Настроение вконец испортилось.
– Готовы? – поторопил один из судей.
Сергей обречённо кивнул:
– Готов, – вдохнул воздуха и нырнул.
– Готовы? – поторопил один из судей.
Сергей обречённо кивнул:
– Готов, – вдохнул воздуха и нырнул.
Бортик бассейна наплыл одновременно с появившимся нестерпимым желанием всплыть. Ефимов поборол его, развернулся. Пошёл в обратную сторону, на отметке тридцать пять не выдержал, пошёл вверх, подняв руку. В несколько гребков подплыл к лесенке, выбрался из бассейна.
– Плохо, – бросил вслух самому себе и пошёл в раздевалку.
Результаты не радовали. Майер выступил ещё хуже. Вызвавшийся плыть стометровку с оружием Баранов едва не утонул, нахлебавшись воды. Так что, если бы не выступления еще двух участников, вошедших в десятку лучших, законное первое (с конца) место они бы себе обеспечили. А так парочку «конкурентов» им всё-таки удалось опередить. Как бы то ни было, соревнования остались позади. Теперь следовало дождаться завтрашнего дня, награждения победителей и – домой. Но тут Алексею позвонили. Разговор был недолгим.
– Михалыч, – едва отняв телефонную трубку от уха, Майер сразу же обратился к Ефимову, – собираем манатки и рвём когти.
– Почему?
– Мы завтра в командировку стартуем.
– Н-да?! – резюмировал Ефимов, не слишком удивлённый подобной новостью. Телевизор смотрели все, выводы сделать было несложно – команды «Фас» ждали со дня на день.
– Ротный звонил. Сказал срочно возвращаться.
– Легко сказать. Просто так не сорвёшься. Надо Сашке сказать и к главному судье идти. Если сами умотаем, тут же «телега» в часть прилетит.
В этот момент в комнату вошёл слегка приунывший Сомов.
– Саш, нам завтра в командировку. Нужно отпроситься.
– Понятно. К главному судье надо идти. – Сомов колебался, и Ефимов решил ему помочь:
– Я с тобой.
– Хорошо, – обрадовался начфиз.
Когда они сообщили главному судье о причине своего убытия, он задал только один вопрос:
– У вас в призёрах кто-нибудь есть? – В ответ отрицательное качание головой. – Тогда без проблем, езжайте.
Обратный путь был, как и положено, вдвое короче.
Глава 3
– Я уезжаю в командировку, – почти обыденная фраза новостью для супруги не стала.
– Да знаю уже. – Она устало облокотилась о спинку кресла. – Сказали.
– Ну, ты опять дуешься. Съезжу в крайний раз, и всё. – Ефимов улыбнулся. Сколько таких крайних разов уже было? Несколько лет назад он обещал дочери больше не ездить на войну, но не сдержал своего обещания, точнее, лукаво обошёл его – все последние боевые командировки проходили исключительно под «вывеской» разнообразных учений. Увы, он так и не нашёл в себе силы поговорить с дочерью. А ведь можно было если не объяснить, то хотя бы попросить прощения.
– Что ты всё врёшь? Ты разве остановишься?! Ты даже сам не заметил, как оговорился – крайний раз он поедет… А потом ещё один крайний и ещё…
– Всё, всё, всё. – Сергей замахал руками, частично признавая правоту супруги. – Не могу же я клясться. Мало ли как сложится.
– Когда? – Супруга опустилась в кресло.
– Завтра. – Сергей прошёл к шкафу, открыл дверцу, начал вытаскивать сложенные туда вещи и раскладывать их в две стопки. – Мне полотенце банное нужно.
– Тебе какое?
– Да не очень большое. Средненькое.
Супруга поднялась, открыла дверцу второго шкафчика, достала несколько аккуратно сложенных полотенец.
– Выбирай.
Сергей в раздумье покачал головой, протянул руку, взял самое верхнее, утвердительно кивнул.
– Пойдёт, – бросил полотенце в одну из своих стопок, продолжил рыться в шкафу. Вскоре все необходимое было уложено в дорожный баул. Пришла очередь собирать рюкзак. Горелка, несколько запасных баллонов с газом, «мыльно-рыльные», тонкостенная кружка из нержавейки. Взамен обязательного на смотрах «котелка комбинированного» – две легкие чашки из всё той же нержавейки, ложка. В отдельном пакетике бактерицидные лейкопластыри, витамины, средство от насморка, йод, противогрибковая мазь (на всякий случай). Латексные перчатки, ИПП – индивидуальный перевязочный пакет. Жгут он вытащил из аптечки и убрал в разгрузку.
На всё про всё ушло полтора часа.
Прощаться Сергей не любил (он вообще не любил этого слова, предпочитая ему слегка исковерканное «подосвиданькаться»). Уходил быстро, только обняв и поцеловав детей и жену. На этот раз на сердце стояла не просто давно ставшая привычной тоска, а чёрная, беспросветная хмарь. Ещё несколько секунд прощания, и на глазах неизбежно навернулись бы слёзы.
– Всем пока. – Выдавив из себя улыбку, Сергей махнул рукой, открыл дверь и, сгибаясь под тяжестью рюкзака и баула, потопал в направлении лестницы. Дверь за спиной щёлкнула. Всё, теперь только вперёд.
На душе скребли кошки. Впрочем, это было привычно.
Глава 4
Что представляет собой быт контрактника в командировке? Всё жизненное пространство – палатка на двадцать восемь человек, нары шестьдесят сантиметров на двести. Посередине палатки небольшой стол. Если скинулись и купили, то – с телевизором. Завтрак, обед, ужин по распорядку, три обязательных построения в день. Редкие поездки (на три-четыре часа) в город. Интернет под запретом. Вечерние звонки домой. Занятия. И, конечно же, наряды. Вот и вся жизнь. Ежесуточно, еженедельно, ежемесячно. Скукотища. Это если нет боевых. А если есть, то сперва боевые выходы, а в перерывах всё вышеперечисленное. Но с боевыми задачами и время летит быстрее.
За последние два года личный состав роты значительно обновился. Не избежала подобной участи и первая группа. Сразу же после Крымских событий уволился по окончании контракта ефрейтор Зудов – санинструктор группы, «надоела военная романтика». Пашка Дударенков ушёл на повышение командиром отделения в соседнюю группу, туда же на должность заместителя командира группы должны были скоро перевести и старшего сержанта (теперь уже без пяти минут прапорщика) Боровикова. Младший сержант Коренев уволился по семейным обстоятельствам.
Дух войны постоянно витал над бригадой. Когда же «конкретно» запахло «жареным», многие, как крысы с корабля, сбежали на тёплые и тихие места. Порфирин, Сарматов оказались одними из первых. Следом в «небытие» растворился Корытин, не отстал от него Вранов, «закосил» и старший лейтенант Васякин. Были и другие. Конечно, причины ухода назывались самые веские, но большинство оставшихся в эти объяснения не верили.
– Что и говорить, очко не железное. – Обсуждая между собой уход сослуживцев, парни не скрывали усмешки. – Оно жим-жим.
Нельзя сказать, что ушедших сильно осуждали, но уважения подобные демарши не вызывали. Из личного состава образца зима – весна 2014 года в первой группе осталось лишь шестеро: сержант Коля Арсанов – снайпер, назначенный командиром первого отделения сержант Горелов Сергей, перешедший на должность старшего разведчика ефрейтор Агушев Руслан, рядовой Гасанов Рустам Азимович, сменивший на пулемёте Агушева, ефрейтор Алексей Жбанов и уже упоминавшийся старший сержант Фёдор Боровиков. Командиром группы по-прежнему был старший лейтенант Масляков Виталий Кириллович, назначенный на эту должность в канун Крымских событий. Старший прапорщик Сергей Ефимов значился его замом.
Одни ушли, другие пришли. Окончательно «забить» штат удалось только перед самым убытием.
Прибыли, расположились. Началось долгое, нудное ожидание, разнообразившееся постоянной стройкой – рыли окопы, городили заборы, строили души и бани. Ждали. Чего именно ждали? Да кто знает? А между тем активность на фронте возрастала. Войска нациков, значительно усиленные польскими и прочими западными подразделениями, начали общее наступление, грозящее захватом близлежащих городов. К концу июля стало понятно: не сегодня завтра Луганск и Донецк падут. У президента России не осталось выбора. Мало-помалу российская армия от пассивного стояния у границ стала переходить к активным действиям. Истерические вопли «свидомых» о «российской агрессии» наконец-то наполнились хоть каким-то смыслом. Но даже и на этот раз о каком-либо полномасштабном применении Российских Вооружённых сил речи не шло.